Дилетант идёт по следу.

-Ты общалась с душой Петеньки? -Аннет, почему ты плачешь? Два обеспокоенных голоса прозвучали одновременно. -Я видела девушку, - промолвила Анна, вынув из рукава платья платок, и приложила его к глазам. — С ней приключилась беда, её, её… -Причём тут девушка? Петеньку, про Петеньку скажи. -Да подите вы с Петенькой! - отмахнулся от назойливой старухи Миронов. — Не видите, племяннице плохо? - встав, подошёл к девушке и приобнял её за плечи. — Аннет, успокойся и расскажи, что увидела. -Э, нет! – купчиха, кряхтя, поднялась. — Я не за этим пожаловала, чтоб о неизвестных девицах слушать. Мне сказ про сына нужен! Сумятицу на террасе Штольман заметил ещё у калитки, когда, толкнув незапертую створку ворот, вошёл на территорию усадьбы Мироновых. Пётр Иванович навис над Анной Викторовной, сидящей в кресле, скрывающей лицо платком, и угрожающе смотрел на женщину во вдовьих чёрных одеждах. А та, сжав сухонькие кулачки, готовилась к отпору или нападению. Разговора между ними сыщик не слышал, лишь только отдельные слова. И в силу этого Яков Платонович поспешил стать как можно ближе к ним, дабы оградить девушку от набирающего оборота скандала. — Добрый вечер, дамы, Пётр Иванович, - сняв котелок, он раскланялся. Реакция на его появление у присутствующих вышла неоднозначной: Анна, словно пружина, кою долго сжимали, а потом выпустили из рук, резко подскочила, да так, что кресло, находившееся под ней, с грохотом отлетело к стене. Миронов склонив голову к плечу, наградил его странным взглядом: смесью жалости и насмешки. А старуха наградила настороженностью вперемешку с любопытством. -Прошу прощения, Анна Викторовна, что вас напугал. Я не хотел внести… - Я совершенно не испугана, Яков Платонович, с чего это вы взяли?! - Анна подняла подбородок и расправила плечи от неловкости, что не смогла совладать с собой. -Тогда как понять столь бурное проявление эмоций? -А вам обязательно всё разъяснять? Раскладывать? Сами ни о чём, как всегда, не догадываетесь, и не разумеете? Вы просто, просто! – девушка топнула ногой. Обида и злость всё-таки вырвались наружу. — Даже не могу подобрать слов к вашему поведению! -Да что за странные речи, Анна Викторовна? Я решительно отказываюсь вас понимать, - вспылил Штольман и без приглашения вошёл на террасу. Ему надоело словоблудие девушки, в котором он сообразил только одно: Анна на него рассержена, но из-за чего так и не мог уяснить. Две недели назад они расстались, довольные друг другом, и не виделись более до сегодняшней минуты. Он хотел нанести визит, но дела не предоставляли возможности вырваться хотя бы на час. — Анна Викторовна, давайте вы успокоитесь, - примирительно проговорил он и только тут подметил заплаканное лицо девушки. — У вас слёзы? Вы плакали? -Это вас не касается, - отрезала Анна. -Аннет, будь благоразумна, - покачал головой Пётр Иванович и подставил кресло к столу, усадил в него девушку. — Яков Платонович, извините племянницу, она перенервничала. У нас тут в некотором роде расследование намечается, а зацепиться не за что. -Расследование? Но, насколько мне известно, в Затонске убийств не было, - и он вопрошающе посмотрел на Миронова. — Я, конечно, отстранён от дел и должности по надуманной причине, но город практически остался без полицейского надзора: Трегубов в больнице, а Коробейникова отослали в командировку с поручением. И посему я вынужден быть в курсе событий. Рассказывайте, что у вас? -Понимаете, Яков Платонович, - с неловкостью проговорил Миронов. — Речь идёт не об убийстве, даже можно сказать, совсем не об убийстве. Здесь другое: похищение души человеческой. Анастасия Кондратьевна Шульгина, - и он ткнул пальцем в сторону купчихи, словно её можно было с кем-то спутать за столом, - утверждает, что колдун похитил душу её сына. -Вы это серьёзно, Пётр Иванович, Анна Викторовна? - Штольман перевёл взгляд с дяди на племянницу и натолкнулся на лёд, застывший в глазах девушки. Он выражал упрямство и напрасный труд взывать к её рассудку. За несколько месяцев общения с барышней сыщик неоднократно сталкивался с этим. — Нет, вы просто не перестаёте меня изумлять. Каждый раз у вас нечто неординарное! Ладно, к посещению духами Анны Викторовны, можно сказать, я притерпелся, однако похищенная душа…. Нет слов! – он развёл руками. -Ты хочешь сказать, я брешу?! – старуха чёрной вороной налетела на Штольмана. — А я не вру, а говорю правду, так как сердце матери никогда, ты слышишь, не солжёт. Он мальчик хороший, всегда помогал в лавке. А сейчас пьёт, в карты играет, деньги таскает и по городу шатается. А всё из-за чего, а из-за того, что колдун перевернул его во сне, вот теперь и пользуется евонной душой для своих делишек. -Уважаемая, - Яков Платонович отстранил от себя Шульгину. — Вы бы для начала показали сына врачам, а уж потом шли по пути чародейства. Могу поклясться, колдуны ни причём, а виной всему банальное безделье, а уж отсюда и остальное: спиртное и игры в карты. -За семь дён-то? Не пил, карты в руки не брал, в лавке пропадал, а тут вдруг в один момент стал пьяницей и лоботрясом? Не учи, что делать, мил человек, а лучше помоги, ты же из полиции. А ты, барышня, не молчи, что там с Петенькой–то моим? -Я не видела вашего сына, ко мне приходила девушка, высокая, статная, с пепельными волосами, представилась Рыбкой. У Петра не наблюдалось такой знакомой? – спросила Анна. -Да бог с тобой, барышня, рано ему ещё на девок заглядываться, - замахала та возмущённо руками. — Сыну ещё на ножки прочно встать надобно. -Прошу прощения, что вмешиваюсь, - произнёс сыщик и во второй раз нарушил этикет. Взял один из стульев, выставленных в ряд возле стены дома, и, подставив его к столу, без дозволения занял. — Я так понимаю, мадам, ваш сын жив и может говорить? -Если в себе. -Ну вот, Анна Викторовна, тогда советую вам найти Петра и самого обо всём допросить. И почему он пить начал, зачем в карты играет и по городу шатается. А главное, спросите, зачем начал спать ногами на подушке, это и будет основной темой дознания. И дело, можно сказать, само собой раскроется. -Насмехаться изволите, Яков Платонович? А впрочем вы, как всегда, дальше носа не видите. -А вы видите? – подначил он её. -Вижу! Признаться, сначала слова Анастасии Кондратьевны я восприняла как невозможные, однако, появление Рыбки всё переменило. Девушку лишили жизни, и её смерть каким-то образом связана с Петром Шульгиным. -С чего такие выводы, а впрочем, мне не неведомы премудрости вашей работы. Продолжайте. -И нечего тут смеяться, - Анна ощетинилась колючками. Искорки веселья, замеченные ею в глазах сыщика, злили. — Я чувствую связь между убийством девушки и странным поведением Петруши. А если вы меня принять не в силах, то идите к той, которая вам ясна и понятна. К Нине…, - девушка не сразу смогла назвать женщину, так как во рту у неё внезапно сделалось сухо, и имя Нежинской язык сразу не смог изречь. — Нине Аркадьевне. От неё вы точно не услышите подобного. -Я не смеюсь, Анна Викторовна, - произнёс сыщик, самым серьёзным образом чувствуя, что ему неприятно упоминание о бывшей любовнице из-за того, что барышня, произнося его, выглядела несчастной. — Просто эмоции не привяжешь к делу. Нужно строить расследование, основываясь на фактах, а у вас нет ни одного достоверного. -Яков Платонович, вы в своём управление вели дела, как хотелось Вам, а здесь моя территория, и поэтому увольте меня от своих поучений, - Анна демонстративно повернула голову к вдове. — Анастасия Кондратьевна, где сейчас ваш сын? -А который час? – поинтересовалась женщина, положив прямо на скатерть надкушенный пирожок. Пока господа препирались между собой, она не смогла справиться с соблазном и взяла с тарелки печево. -Половина десятого, - достав из кармана брегет, не скрывая удивления, произнёс Миронов. — А зачем вам время? -А затем, - расхрабрившись, Шульгина схватила чью-то наполненную чаем чашку и сделала глоток под вытянувшиеся лица присутствующих. — С пяти утра до полудня он на вокзале ходит, на поезда любуется, с часу до четырёх у богатой гостиницы плечом косяк подпирает, а с четырёх до восьми у дома Дарьи Павловны чего-то сторожит. Ну а дальше на постоялый двор идёт, что у ярмарки расположен. Я не раз ходила за ним, ведаю всё. -Может, он кого-то ожидает? – подал реплику Миронов, присаживаясь. -Да кого ему ждать-то, наши все здесь. И брат мой, и сестра мужнина, мы тутошние. Это колдун его водит, голову морочит мальчику моему, - и женщина всхлипнула. — По его принуждению Петруша по городу рыщет. Барышня, помоги, не отринь нас, - и она, соскользнув со стула, на коленях подползла к Анне Викторовне. -Оставьте, не надо! – вскричала девушка, отдёргивая руку от ищущих губ купчихи. -Да что вы себе позволяете? Немедля прекратить! – рявкнул Штольман и, вскочив со стула, пресёк попытку Шульгиной припасть к тыльной стороне ладони испуганной Анны, схватил её за шкирку и насильно вернул на место. — Ответьте: вы лично пробовали воздействовать на сына? -Да не раз связывали мы его с Иваном и в комнате запирали, так убегал в окно. В нём сила какая-то просыпается, и ничем его тогда не остановить - ни верёвкой, ни замком. -Ну-с, Анна Викторовна, и что думаете с этим делать? – поинтересовался сыщик. -Хочу воспользоваться вашим советом. -Сейчас неразумно. Насколько я понимаю, в данный момент Петя уже находится в алкогольном опьянении, и допрос ничего не даст. Поэтому предлагаю дознание оставить на утро, отловив его на вокзале или возле гостиницы, а сейчас лучше осмотреть номер и его комнату в родном доме. А также хорошо бы опросить людей, его знающих. Анастасия Кондратьевна, у вашего сына приятели есть? -Друзья ли, или нет, но видела троих, когда из трактира забирала. -Хорошо, пойдёмте, покажете их, - сущность сыщика взяла верх над Штольманом. -Яков Платонович, вы забываетесь! – Анна от охватившего её возмущения притопнула ножкой под столом. — Это моё расследование, - в очередной раз напомнила она зарвавшемуся сыщику, - и я вас не просила принимать в нём участие, а за совет спасибо. -Прошу прощения, Анна Викторовна, увлёкся, - с виноватой улыбкой произнёс Штольман. — Знаете, надоело сидеть без занятия, вот и подхватил удила, решил подсобить. - Вы хотите помочь в деле для вас более, чем странном? – глаза Анны от удивления заняли пол-лица. — Украденная душа, неупокоенный дух - вас это больше не смущает, Яков Платонович? -Хм, - сыщик медлил с ответом. С одной стороны, его и вправду заботит эта мистика, она выходила за рамки здравого смысла, но с другой, все дела, какими он занимался в последнее время, без неё не обходились. Анна Викторовна щедро делилась с ним, хотел он того или нет, посланиями духов, врываясь в кабинет. И какими бы они ни были гротескными, в конце концов, укладывались в концепцию следствия. И сейчас, не обременённый службой, так как полицейский он только номинально, мог принять участие в любой фантазии Анны Викторовны, протокол с объяснениями писать не нужно. Отчего бы ему и не окунуться в мистические исследования девушки и как то помочь раскрыть тайну Петруши Шульгина и Рыбки? — Анна Викторовна, вы упомянули убийство, за него кому-то нужно отвечать. Раньше вы не ошибались, и сейчас, думаю, не ошиблись. - Вот и хорошо. Вот и договорились, - хлопнул в ладоши Миронов и потёр их друг об друга. — Мадам, ведите их к Петру, они теперь в вашем распоряжении, - махнул он рукой и, встав, направился к двери. -Дядя, а ты разве не с нами? -Что-то я устал, Аннет, глаза просто слипаются, - и, наклонившись, поцеловал племянницу в макушку, притворно зевнул. — Думаю, ты и без меня справишься, тем более, у тебя в компаньонах Яков Платонович. А я спать, спать, - и быстро, чтоб его не остановили, ретировался. Темноту, витавшую в помещении трактира, едва разгоняли тусклые огоньки огарков свечей, стоявших на столиках. Островки света не давали возможности разглядеть гуляющих посетителей, и чтобы понять, кто сидит за тем или иным столом, нужно подойти вплотную к человеку или спросить у трактирщика. Штольман решил действовать по второму варианту. Оставив дам возле двери, он подошёл к мужику за стойкой и поинтересовался о нахождении Шульгина в зале. Тот кивком направил сыщика в сторону стола с храпящим молодым человеком. -Ваш сын в зале, - вернувшись к дамам, произнёс Яков Платонович и указал в нужную сторону. — Возьмите у него ключ от снятой им комнаты и постарайтесь увести отсюда. Через час мы с Анной Викторовной будем у вас, только адрес скажите. -Яблоневая 10, - проговорила Анастасия Кондратьевна и, обойдя столы, остановилась возле сына, дёрнула его за плечо. Наклонилась. Парень, громко всхрапнув, махнул огромной ручищей и смел её на пол, как досадную помеху. И купчиха закопошилась внизу, пытаясь подняться. -Если хочешь сделать хорошо, то сделай сам, - пробурчал Штольман и, подойдя к женщине, помог подняться. — Что же вы так неосторожно? -Дык, батюшка, кто же знал, что он махаться примется, - и, отряхнув подол платья, протянула сыщику ключ, висевшей на круглой бирке. — Пойдём мы ужо, - и крикнула наугад, - Серафим. -Это кто? – тут же среагировал Яков Платонович, когда парень дюжей стати отделился от стойки и зашагал в их сторону. -Завсегдатай тутошний, как ни приду за сыном, так он драки разнимает, буянов утихомиривает и, кому надо, подзывает извозчика. -Он знаком с Петром? -А пёс его знает, - пожала плечами. -Чего изволите-с? - обратился парень к Шульгиной, приблизившись. -Послушайте, - Штольман замялся. -Серафим Леонидович Круч. Приставлен хозяином за порядком следить, - отрекомендовался он. — Для уважаемых людей Ефим. -Круч, вы знаете сего господина? – сыщик указал на Петра. -Знать не знаю, а видеть видел неоднократно. Уже как неделю каждый день нас посещает. Любит в картишки перекинутся да горькую откушать. Платит щедро, если в выигрыше. -А дамы в его компании наблюдаются? – встав на цыпочки, дабы стать выше, спросила Анна из-за плеча Штольмана. — Девушка лет восемнадцати-девятнадцати с пепельными волосами и глазами, как фиалки. Очень красивая, Рыбкой зовут. -Рыбка, хм, - вышибала ощерился и ногтем мизинца поковырялся в зубах. — Неа, не видывал такой. Слова Круча девушке показались неубедительными: слишком большую паузу он взял, прежде чем дать ответ. И потом свеча на столе возле головы Петра всколыхнулась, и Анна почувствовала, как холод дохнул в её лицо. — Зачем вы врёте?! -Помилуйте, барышня, сочинять эн-то не ко мне, я никогда не обманываю. Хоть любого спросите, посещала ли та, о ком вы речь ведёте, и вам всё подтвердят: не бывало у нас такой девицы. -Любезный, вы знаете, кто я? – ощутив тревогу Анны, Штольман вплотную приблизился к Кручу и заглянул в глаза. -Да кто же не знает Якова Платоновича Штольмана, начальника отдела полиции, - с усмешкой ответил он. — Да всё одно, я её не знаю и здесь не видел. А если вы грозить вздумаете и руки мне выкручивать, то спешусь напомнить: вас отстранили и теперь не имеете силы. Что ещё знать желаете? -С кем предпочитал играть Шульгин? И каково его поведение, странностей за ним не подмечали? - сыщик предпочёл отступить от темы Рыбки. Круч оказался тёртым калачом и просто голыми руками его не взять, нужны были факты, а у них пока не было ни одного. -Яков Платонович, нам нужно больше узнать о девушке, - возмущённо прошептала Анна и попыталась обойти Штольмана, но, сделав шаг для манёвра, носом уткнулась в его спину, сыщик преградил путь. — Я чувствую, Кручу что-то известно о ней! -Анна Викторовна, - повернув голову к плечу, полушёпотом вымолвил сыщик, - давайте пока оставим эту тему. -Нет, это же важно, - заупрямилась девушка и шагнула в другую сторону, однако также наткнулась на ту же преграду. -Да, в конце концов, Яков Платонович, это моё дело, и вы не имеете права мешать! -Минутку, - попросил Штольман у вышибалы и, повернувшись к ней, взял за руку. — Анна Викторовна, не время и не место выяснять, чьё расследование. Поймите, - наклонился он к её уху, - этот Серафим не проронит ни словечка без весомых аргументов, их у нас нет. Но как только найдём, обещаю, вернёмся - и он заговорит. А сейчас дайте мне узнать о тех, с кем проводил Пётр время, это тоже немаловажно. Пожалуйста, разрешите сделать это для вас? - Да, конечно, - смущённо согласилась Анна Викторовна, чувствуя, как запылали щёки, и её покидает боевой задор от проникновенного голоса Якова Платоновича и тепла пальцев. -Спасибо, - серьёзно сказал Штольман и отпустил руку Анны, повернулся к Кручу. — Я слушаю вас. -Да слушать-то и нечего, обычным он был, только подшофе-с, что утром, что вечером, словно и не трезвел никогда. А играл он с теми, кто согласится, не привередлив. -Это всё? Вышибала завёл глаза к потолку, - Да, кажись. -Ладно, пока остановимся. Анастасия Кондратьевна, езжайте домой и ждите, а мы осмотрим снимаемую комнату Петра. Серафим, не откажите в любезности, помогите мадам Шульгиной и проводите нас в комнату её сына. -Фёдор, - зычно крикнул амбал, - помоги тут. — Яков Платонович, барышня, прошу за мной, - и повёл их в самую дальнюю часть зала. Оказавшись возле лестницы, они поднялись по ней на второй этаж и остановились напротив третьего номера. Сыщик тут же склонился и при слабом свете свечи, которую предусмотрительно захватила Анна с незанятого стола, вставил ключ в замочную скважину и, повернув его, толкнул дверь. Она, противно проскрипев ржавыми петлями, медленно отворилась, и убогого вида комната предстала их взглядам: мутное маленькое окно, едва пропускающее свет с улицы, незаправленная постель, стул и стол. -Анна Викторовна, - Штольман хотел попросить девушку подождать в коридоре, пока он проводил бы обыск, но желание осталось желанием. Анна, скользнув мимо, встала посередине обиталища Петра. -Пять минут. Пожалуйста, оставьте меня одну на пять минут, - попросила девушка, ставя свечку на стол. -Хорошо, только старайтесь ни к чему не прикасаться и не ходить по комнате, - с неохотой согласился сыщик, закрывая за собой дверь. Оставшись одна, Анна, глубоко вздохнув, прошептала: - Дух Рыбки, приди. Дух, приди. Затем, выждав двадцать секунд, открыла глаза. Комната оставалась пустой, но она чувствовала чьё-то незримое присутствие, в помещение стало заметно холодней. Стекло затянуло морозными рисунками, а изо рта показался лёгкий парок. -Рыбка, прошу, поговорите со мной, - взмолилась девушка, быстро оглядываясь в поисках духа. — Разве вы не хотите, что бы ваш убийца был наказан? Эту фразу она произносила очень часто, взывая к благоразумию того, кто приходил к ней, и она срабатывала, дух начинал сотрудничать. Давал подсказки и указывал на те или иные факты для поиска своего убийцы. А тут произошло обратное: холод стал отступать. -Рыбка, не уходите! – воскликнула девушка, смотря на заледеневшее стекло, последний признак присутствия духа. — Рыбка, я…, – не договорив, она заметила, что окно из непроницаемого и белого превратилось в полупрозрачное, словно к нему прислонили ладони, и под их теплом иней немного стаял. И на секунду на нём возник образ Петруши, а затем пропал. — Яков Платонович, сын Шульгиной, он, кажется, мёртв, - обеспокоенно вскричала Анна. Грохот и скрип открывающейся двери раздались в унисон. - Что случилось, почему такой шум? – осведомилась Анна у показавшегося в проёме сыщика. -Я распорядился проверить Петра, - отозвался Штольман, заходя. — А теперь поведайте, что узнали. -Вместо Рыбки пришёл Пётр, - от волнения девушка накрутила прядь волос на палец. — Он показался в окне всего лишь на миг, но я узнала его, это точно был он. -Ошибки не могло случиться? -Яков Платонович, - Анна поджала губы и расправила волосы, - с расстояния одной сажени? -Тут слабый свет и … Ладно, ладно, спорить не стану, - он поднял руки, глядя на нахмуренное личико девушки. -Жив! – тяжело дыша от бега, просипел Ефим, прислоняясь к дверному косяку. — Сам видел, как его мамаша с кучером только что выволокли на улицу и в пролётку сажают, а он как сапожник матерится. Штольман перевёл взор на девушку, сыщику хотелось объяснений, как такое возможно, но Анна выглядела растерянной и озабоченной, что он решил оставить её в покое и подошёл к разобранной постели. Больше обследовать было нечего - на всех поверхностях лежал ровный слой пыли. Откинув одеяло, обнаружил подушку, наволочка на которой оставляла желать лучшего: вся в грязных разводах, с присохшими комьями состоявших из глины хвойных иголок, травинок с чёрными и белыми крупинками. -Ну, хоть что-то, - пробормотал сыщик, вынул из кармана платок и, бережно собрав в него улики, спрятал. Затем скинув на пол подушку и одеяло, обратился внимание на матрас. — Хм, а это что? - и подцепил двумя пальцами маленький предмет золотого цвета, формой похожий на листик, лежавший в складках ткани. — Анна Викторовна, как вы думаете, что это? – и, положив его на ладонь, показал девушке. - Листик, наверное, отломился от женского украшения, - предположила она, разглядывая подношение. -И даже сейчас, Круч, вы будете отпираться, что в окружении Петра не наблюдали женщин? – и Штольман кивнул на ладонь. — Это прямая улика. -Я никого не видел рядом с ним, - чётко проговорив каждое слово, ответил вышибала. — Могу я идти? -Ладно, пока свободны, - сыщик убрал улику в портмоне, разумея, что одним листиком Круча не прижать. — Но город не покидайте. Анна Викторовна, мы можем идти? -Можем, - согласилась она и, выйдя в коридор, подождала, пока Штольман закроет номер, удалилась вместе с сыщиком на улицу. — Почему вы отпустили его? - просунула девушка свою руку под локоть сыщика. -Анна Викторовна, а я искал вас, добрый вечер. Послышался приятный баритон, а через мгновение Яков Платонович увидел выплывшего на свет фонаря, под которым они с Анной остановились, высокого молодого человека с портфелем в руках. Он ощерился во всё тридцать два зуба, и маслеными глазами смотря на Анну, потянулся к ней. — Профессионал, - тут же определил Штольман, морщась от поспешности, с какой девушка избавилась от его руки. Он не раз видел таких вот, от скуки морочивших женщинам всех возрастов головы. -Эраст Петрович, добрый вечер, - Анна приветливо улыбнулась и подала руку. — Что-то случилось? - Ничего особенного, я просто хочу отменить завтрашнюю встречу, - вздохнул Буссе и отпустил пальцы девушки. — Меня неожиданно пригласили в гости его сиятельство вместе с фрейлиной, а сейчас мы едем кататься, - и он указал на экипаж, чуть поодаль ждущий его. — Но послезавтра я жду вас, как обычно, - и простился.