Слепой...

      Проснулся Чимин уже, по-видимому, в палате. На веках ощущалась повязка, голова немного болела. Он чуть поморщился, стараясь нащупать хоть что-нибудь рукой. Лежать просто так было не очень комфортно. — Чимин? Как себя чувствуешь? — маленькая ручка сразу утонула в больших ладонях истинного, на что младший блаженно улыбнулся. — Голова немного болит. А… Всё прошло хорошо? Что сказал врач? — Операция прошла успешно, дорогой. Через месяц* тебе снимут повязку, и ты будешь видеть, — Чонгук аккуратно убрал упавшие пряди со лба и поцеловал своё солнце, которое заставило изрядно понервничать вчера. Как же он был рад, когда из операционной врач вышел уставший, но довольный. И произнёс он лишь: «Парень будет видеть», всего три слова, но у Чона сердце замерло на секунду.       Его омежка увидит мир вокруг. — У нас же свадьба через полгода. Я успею до конца поправиться? — Не переживай, если что перенесем её ненадолго, — Альфа поцеловал парня, медленно заставляя того лечь обратно. — А сейчас поспи немного, хорошо? Тебе нужно отдохнуть. — Ну ладно… — Пак чуть надул губы, накрываясь одеялом. Стоило ему закрыть глаза, как объятья сна сразу забрали его к себе.       Далее пробуждение его состоялось кажется вечером. Настенные часы в палате разрушали тишину ходом стрелки.       Тик-так, тик-так.       Чимин всё же сел на кровати и, держась за стену, дошёл до тумбочки. На ней стояли какие-то цветы, стакан с водой и записка на шрифте Брайля, которая гласила, что недавно приезжал Чонгук, однако сам парень спал, поэтому тот решил его не будить.       Чимин сразу широко улыбнулся, возвращаясь на своё место.       В голову ударили приятные воспоминания, от которых омега плавился будто масло на солнце. Flashback — Да не понимаю я, не понимаю! — Кричал альфа, бросая грифель куда-то в сторону, пока его омега сидел рядом и чуть ли не задыхался от смеха.       Сама ситуация и правда была довольно забавная. Чонгук сам пришёл к истинному с просьбой научить его читать и писать на тактильном шрифте. Он был полон решимости, обещал всё же овладеть этими навыками, чтобы иметь больше возможностей для общения со своим омегой. Например оставить какое-нибудь письмо на столе, почему бы и нет?       Однако только Чимин рассказал ему некоторые правила, весь настрой постепенно скатывался на нет. Но Пак ни в коем случае не обижается. Он и сам когда-то также кричал и негодовал, зачем нам писать справа налево, если это крайне неудобно? Проще говоря, омега видел в парне себя, и это его очень смешило. Неужели он выглядел также? Как недовольный подросток, которого родители насильно посадили делать алгебру. Бесподобно. — Чонгука, если не хочешь, не надо. Я понимаю, это и правда немного тяжело, — Чимин подвинул к себе лист для печати и попросил Чона подать ему грифель. Пак быстро выдавил на бумаге нужные точки и отчего-то чуть улыбнулся. — Да я не то, что запомнить не могу, я их даже нащупать не могу! Они просто не щупаются! — Чонгук-а, попробуй прочитать то, что я написал, — Чимин подложил под руку Чону лист. — Что там?       Альфа спустя некоторое время широко улыбнулся, кидаясь на омегу с обнимашками: — И я тебя люблю, Чимин-а! Конец Flashback       Омега и не заметил, как полностью погрузился в воспоминания и вскоре заснул, так и не дождавшись скорого возвращения альфы.       Дни летели быстро. Чимин коротал их, сидя за специальной книжкой для людей с ограниченными возможностями, а Чонгук всё также целыми днями работал и приходил к омежке лишь к вечеру, постоянно принося с собой какие-нибудь сладости.       Чимин сказал, что пока не хочет снимать повязку. Боится слишком. Лучше дать глазам полностью восстановиться, а уже после сразу взглянуть на мир во всех красках. Ладно, кого мы обманываем, он будет напуган.       Кромешная тьма сменилась непонятным оттенком, который был значительно светлее обычного, что естественно очень радовало. Пусть он ещё и не видел всего, но его воображение лилось через край, ведь образы окружающих его людей должны были в скором времени стать полноценными людьми: с цветом глаз, волос, кожи. Теперь ему будут известны и другие отличия, кроме голоса и телосложения. Осталось вспомнить все цвета, нужно будет обязательно посмотреть на голубое небо."Это… Прекрасно?» Думает Чимин, в который раз оставленный один на один со своими размышлениями в палате.       Тем не менее, заветный день настал. Врач зашёл к омеге утром и оповестил о том, что сегодня он наконец снимет с него повязку.       Чимин сразу занервничал. Взволнован, взвинчен, испуган? Пак сам не понял, что с ним происходило в тот момент. Что-то екнуло в животе и не отпускало уже который час. От переживаний омега начал большим пальцем царапать указательный где-то рядом с самим ногтем. Эта небольшая боль немного отвлекала.       Вскоре и Чонгук появился. Как только ему сказали о том, что сегодня произойдет, он бросил все свои дела и пришёл поддержать будущего мужа в такой волнующий момент.       Застал он парня в каком-то смятении. Тот до покраснения искусал свои губы, а на пальце уже выступила кровь, однако омега продолжал с большим остервенением царапать его.       Он не знал, что его ждёт. Цвет исчез, Чимин даже представить не мог, что он увидит. Неизвестность — вот что самое страшное. Люди всегда его боятся, оно и понятно. — Чимин-и, не волнуйся ты так, — Чонгук сел напротив сжавшегося в некий клубочек омеги и широко улыбнулся. — Ты наконец поймёшь, что я не преувеличивал насчёт своей внешности. — Дурак! — Чимин, пытаясь сделать серьёзное лицо, подался вперёд и ослабевшей рукой ударил альфу в плечо. Он и правда дурак. Но тогда почему Чимину хочется улыбаться? Пусть тупой, но действенный метод. — Ну да, дурак, а ты разве нет? — Чонгук кинулся на омегу с обнимашками, параллельно начиная щекотать его и отрезать все пути к отступлению.       Но смех Чимина вскоре прервал тихий кашель: — Извините, но уже пора приступать к удалению повязки, — врач присел на стул рядом с кроватью, кивком прося альфу встать. — Там же просто нужно аккуратно отрезать бинт? Я сам не могу это сделать? — Чонгук всё же поднялся и подошёл к мужчине в халате. —Извините конечно, но хочется, чтобы он увидел меня первым. — Ах, ну раз так, то конечно, но всё же лучше я постою рядом, — доктор улыбнулся, поправляя упавшие на нос очки и сразу отошёл в сторону.       Чонгук ровно выдохнул и взял в руки ножницы. Чимин не двигался и не издавал лишних звуков. Он крепко-крепко зажмурил глаза, уже чувствуя, как холодные ножницы проходятся по его виску и разрезают бинты.       Открыть глаза он так и не решился. — Чимин-а, посмотри на меня, — успокаивающим и приободряющим шёпотом сказал Чонгук, который взял маленькие руки омеги в свои и слегка сжал их.       Чимин медленно приоткрыл глаза.       Он уставился на человека, сидящего напротив него и шокировано открыл рот. — Ты такой красивый, Гукки, — кое-как выдавил из себя омега, сразу захлебываясь в собственных слезах. Он вновь зажмурился, отчаянно мотая головой из стороны в сторону и до конца не веря происходящему.       Что это только что было?       Чимин уже рыдал в голос, когда альфа сам отошёл от удивления и прижал его к себе. Обычно стеклянные и ничего не выражающие глаза наконец посмотрели на него по-другому. Так испуганно, удивлённо, и… Восхищённо? Они встретились взглядами всего на пару секунд, но за это время каждый пережил куда большее, чем может показаться в первый раз.       Успокаивал Чон свою омегу долго. Шептал на ухо всякие нежности, однако вскоре решил помолчать, ведь возможно это лучшее, что он может сейчас для него сделать.       Чимин правда испугался. За месяц, проведенный в больнице, он изучил эту маленькую палату как свои пять пальцев, но… Всё стало таким незнакомым. Будто формы больше не существует. Изображение то есть, но что с ним делать? — Чон~и… Страшно, — прошептал Чимин, прячась в шее альфы и словно ребенок думая, что если ты не видишь проблему, она тебя не коснется. — Малыш, я ведь рядом и не дам ничему случится. А если будет что-то страшное, то оно сначала съест меня, а ты сможешь убежать, — тихо мужчина усмехнулся. — Не хочу я убегать! Дурак, вместе убежим, — омега приподнялся на локтях и приоткрыл сначала один глаз, а после и второй.       На улице вечерело, лампы были выключены, однако с коридора на лицо альфы попадал рассеянный свет.       Улыбка омеги не сходила, но на глазах сразу начали выступать слёзы, которые кажется только перестали течь бесконечным ручьём. — Ну ты чего, солнышко? — Чонгук вытер солёные капли с мягеньких щёчек и обворожительно улыбнулся, отчего омега приподнял брови, а сам стал таким восхищённым. — Скажи, ты ангел?