***
Сегодня воскресенье. Сегодня мои догадки о планах Трикс подтвердились. Рано утром возвратилась Текна. А следом появилась и Муза на пороге нашей квартиры, с весёлой улыбкой помахав нам в приветствие рукой. Стелла, конечно же, тут же бросилась рассказывать подругам последние новости, и за тем наш припозднившийся завтрак прошёл мимолётно. Девочки ошеломлённо вздыхали, но мы их уверили, что Скай и Брендон избежали серьёзных последствий, и уже скоро их выпишут. Конечно же, у Текны тут же возникла логичная догадка, отчего дракон Ривена так себя повёл по отношению к партнёру на экзамене. Стоило только вспомнить, что произошло на Дне Розы. Тогда, завершив утреннюю трапезу, допив последний глоток поостывшего зелёного чая, я поднялся со скамьи. Мимо проходила группа девушек — простых студенток Алфеи, занятых беседой между собой. За ними ещё ученики и… Что это? Мне, должно быть, показалось, но… Я будто только что увидел тех, кого не должно быть в живых. Посчитав это галлюцинацией на фоне переутомления тревогами, я промолчал — а ведь каникулы уже подходят к концу! А я совсем не отдохнул! Где-то там горят в моём пламени два билета на Эсперо… Гризельда ожидала этим погожим солнечным утром у дверей нашей квартиры. Хмуро она потребовала от нас немедленно пройти в кабинет директора, и после этого тона… мне захотелось помолиться Великому Дракону, чтобы наша знаменитая компания нарушителей больше ничего не успела начудить, даже не планируя нарушать порядок. И даже всё равно на эту треклятую головную боль от единой мысли о Творце этого мира. Два стула с высокими спинками подле стола мадам Фарагонды уже были заняты. И когда эти личности обернулись на ожидаемых гостей… посидеть потребовалось уже мне. Потому что это… Они! Те двое юношей, которых… которые..! погибли под моим неуправляемым пламенем там, в уборной ученического крыла! Что всё это значит?! — Но… как?.. — выпалила первая, кто пришла в себя — Муза. — Даже в Магическом измерении невозможно воскрешение, — заметила Текна, поглощённая недоумением. Правда? В мире магии нельзя воскрешать? А я думал, тут позволено всё. Потому что как ещё объяснить появление целых и невредимых юношей, смерть которых я видел собственными глазами?! Нет… более того! Которых я сам и убил! Всё оказалось куда проще. Нужно было лишь выслушать рассказ юношей и вновь, как полагается, сложить картинку по кусочкам. — Мы с Ричардом — братья и живём в одной комнате нашей квартиры, — юноша, который угрожал мне тогда ледяной плетью, оглядел присутствующих. От его первых слов меня пробрало точно разрядом молнии, и я наконец очнулся. За одно вспомнив до мельчайших подробностей то, что мне пришлось пережить в тот понедельник. — Я задержался в ванной, и мы припозднились на завтрак. Поэтому сразу направились на экзамен. Но когда мы шли по коридору первого этажа… почему-то я потерял сознание. И… что было после… — Я тоже. Мы очнулись в своей комнате, — продолжил серьёзно юноша, названное имя которого Ричард. Он обернулся, взглянул на меня и девочек с неоднозначными чувствами и вновь повернулся к мадам. — Часы Магинета показывали семь часов утра… сегодня. Что… происходило всю эту неделю — не вспомнить. Будто мы и вправду всё проспали. Мы с девочками окаменели. Что здесь происходит, ради бога?!.. Хмуро Фарагонда утопала в размышлениях. В тишине кабинета директриса потянулась к хрустальному шару на краю своего стола, его гладь приняла тепло ладони мадам, засияла и явила картины. Трудно было различить с места, где стоял я, но кажется, это была комната общежития Алфеи с двумя кроватями. Предположительно — Ричарда и… его соседа, который говорил первым, не представившись. — Око Всевидения хранит данные происходящего в стенах школы за последние двадцать четыре часа, — говорила мадам, мягко скользя пальцами по глади шара — кажется, она перематывала время сохранённой записи магического наблюдения. Внезапно… словно статичная картинка комнаты юношей померкла, вспыхнула. Хрустальный шар тревожно замерцал, будто с его функционалом случились неполадки. А после… Мы вновь увидели комнату. За окном светлеет. На кроватях лежат молодые маги-студенты, пробуждаются и ошарашено оглядываются вокруг — они совсем не понимают, как оказались у себя в спальне, что случилось на экзамене, и почему они ничего не помнят. — Что произошло? — услышал я Текну точно из-под воды. А сам завороженно глядел на шар. Мадам опустила руку. Изображение исчезло. — Похоже, кто-то повлиял на систему магинаблюдения моего Ока и затуманил его. Либо использовал заклинание невидимости на юношах, пока они находились у себя в комнате без сознания. А также погрузил перед этим Ричарда и Герольда в сон — он проник в школу и поймал студентов на пути на экзамен. В любом случае — это довольно сильное волшебное существо. Предположительно, не из нашей академии. Говорила мадам серьёзно и встревоженно — несомненно! Её ученикам вновь грозит опасность! — Но… зачем этому человеку было так поступать с вами? — приблизившись, Флора обронила вопрос раздосадованным молодым магам. Юноши замялись. Они не знали ответа. И кажется, лжи на их искажённых растерянностью и вопросами лицах я не отыскал. Я поднял взгляд. Внезапно мой взор соединился с прямым взглядом мадам Фарагонды. И я… Я понял. Нет, не так. Меня осенило! — Постойте, — я подался вперёд и обратился с Ричарду и его брату Герольду. — Значит, вы не были со своими соседями по пути на экзамен? Юноши скосили на меня недоумевающие взоры — мол, только что всё рассказали! — и покачали головой в отрицание. — И… не посещали уборную перед зачётом?.. — с трепетом на сердце уронил я. — Нет. Но с чего такие вопросы? — удивились парни в ответ. Э-это… Я… Забыл, как дышать. Я… З-значит я..! Директриса говорила за меня: — Это была иллюзия, Валтор. — Я опустил просто безумный взгляд на спокойную мадам. — На самом деле, вы никого не убили. Те двое юношей, которые выглядели как Ричард и Герольд и угрожали вам, оказались иллюзией волшебника, который проник в нашу школу. Теперь мы знаем точно, что целью этого человека были Вы, Валтор. — И этот волшебник хотел, чтобы наш Валтор после разрушил всю школу, раздразнив его силу огня?! — закипая, выпалила Стелла. А после демонстративно подошла ко мне, вытянувшись по струнке, и прильнула, обнимая руку крепко-крепко. А большие закатные глаза, обрамлённые густыми ресницами и ярко-оранжевыми — дерзкими, я бы сказал — стрелками, глубоко посмотрели на меня. С улыбкой решимости. — Мы тебя в обиду не дадим! Кто бы это ни был! Прильнули остальные. Закивали и говорили в подтверждение ободряющие приятные слова. А я… Тонул в тепле девочек и собственных мыслях. Не отрывая глаз, смотрел на молодых волшебников перед собой. Да так жадно поглощал их, что юноши терялись и смущались под моим взглядом — взглядом того самого опасного Валтора, да который и в одной квартире с девушками живёт, и вал внимания от остальных дам школы собирает, и в любимчиках профессоров ходит. Почему смущение сковывало их? Потому что счастье и облегчение распирало меня безумной улыбкой! Это… С моей души свалилось с сотню ранее неподъёмных камней! Я поверить не мог! И одновременно был на небесах! Казалось, я вот-вот проснусь тогда, в лазарете от стона некой измученной ожогами студентки, которую вновь и вновь успокаивает мадам Офелия. Но… Вот они! Эти двое юношей, учащихся со мной на курсе! И они живы! Я… я не убивал их! Я не убийца! Живы! Здоровы! Хоть… и кажутся помятыми, если приглядеться, но на них была использована особая магия, как говорит мадам, отличительной силы тьма. И… Постойте. Что сказала Стелла? Раздразнить… мою силу магии? Чтобы… сотворить выброс, угрожающий жизням сотни студентов и целостности всей школы Светлого волшебства? Кажется, я уже думал об этом… но это казалось мне притянутым за уши. — Это несомненно отличная новость, что мальчики остались живы, — заметила мадам наконец с улыбкой. — Но мы должны узнать, что нужно было магу, проникшему в Алфею и своей целью выбравшему Валтора. — Но… — не выдержал Ричард. — Почему мы должны были быть мертвы? — И от рук, — оторопело оглянулся на очнувшегося от счастья меня Герольд, — Валтора? Фарагонда вздохнула. И пересказала кратко по-прежнему болезненные воспоминания о том, что случилось в тот роковой день, и что пропустили двое братьев, подвергшись заклятью некоего тёмного мага. В общем тот сумбур эмоций, распирающий их в момент изложения событий двухнедельной давности, был сравним с огромным взрывом. А после на меня, облепленного в прямом смысле девочками Винкс, посмотрели. Да так, что я сам растерялся — в их глазах стояла мольба, граничащая с ужасом: «чудовище, не убивай нас»! Вздыхать очередь пришла мне. — В здравом уме я бы никогда этого не сделал. — Мы… и вправду были… Парни отчаянно заикались. — Мы… — Но мы никогда бы не дошли до облавы в туалете! — взвился один из братьев, скалясь от досады. Чувствуют вину, что это их личины использовали для манипуляции мной? Или, скорее, их сдавило волной стыда от того, что тайный план этой самой облавы был не только раскрыт, но и воплощён без их ведома?.. Хотя, как бы жесток ни был этот мир, сомневаюсь, что за такую глупость, как зависть, ученики этой приличной школы — в отличие от академии Тёмных искусств! — решатся на убийство. Могли, конечно, пригрозить, напугать, шантажировать… Большее — увечье, незначительная рана, ссадина, оставшаяся шрамом, что подпортил бы мне якобы идеальное лицо, и что не позволит мне больше забирать всё внимание девушек-фей. И ведьм… некоторых, к сожалению. Я просто улыбнулся. Тепло и мягко. И тревоги юношей ветром сдуло. Они, поглядев на моё расслабленное лицо, тоже плечи опустили, призадумались, поджав губы в досаде, и сели. Как же я всё-таки рад! Но… Зудело ещё там, где-то на сердце. Почему мне кажется, что мадам Фарагонде уже известна личность того, кто устроил на меня охоту? Впрочем, в связи с последними событиями на Эраклионе и ранением наших друзей специалистов… я сам прекрасно понимал, кто это, и что им нужно. Юношей мадам отпустила, предварительно напитав их тела и души своей силой, чем выгнала остатки Тёмной энергии. Отправила их хорошо поесть и выспаться, разрешив завтра не появляться на занятиях. Мы с девочками тоже могли идти по своим делам — время ещё до полудня, а я собирался проведать Брендона и Ская. Но… Уйти, не сказав ни слова, я уже не мог. Развернулся и подошёл к столу директрисы, опуская на старшую фею тяжёлый взгляд. Мне ответили коротким удивлением и неизменным выточенным словно из мрамора спокойствием. — Мадам. — Да? — Позвольте немного грубости в своих словах. Не тратя время на размышления, Фарагонда кивнула. — Что Вы хотите узнать, Валтор? — Вы что-то от меня скрываете? Фарагонда не ответила. Не вижу, но ощущаю. Как юноши-маги, что уже собирались уходить, преисполнились удивления и решили остаться и послушать разбор полётов лучшего ученика первого курса и директора академии. Девочки у порога тоже насторожились. Чувствую. Старшая фея сохраняла непоколебимость. Но теперь её лицо сковало сосредоточение. Чувствую… Сейчас. Одно мгновение… я смотрю, не отводя взора… — С чего Вы решили, что я что-то утаиваю от вас? — ровно спросила Фарагонда. Да. Теперь я был уверен. Я словно вижу по одной лишь морщинке, что пролегла меж её бровями. Что-то есть. Моя интуиция — это пробуждённое магией мифическое шестое чувство. И её сила, кажется, пропорциональна мощи моего волшебства. А значит… Она также растёт. И растёт стремительно. — Вы определённо что-то знаете. Обо мне, о моей огромной мощи магии, о моём происхождении, и что я, вероятнее всего, родом не с Земли. Почему некто пожелал начать за мной охоту, проник в Вашу школу, подверг двух магов-первокурсников опасности, заставил меня утратить контроль и ранить сотни учеников выбросом силы. Фарагонда опустила веки и отвечала молчанием. Я же продолжал — спокойно и ровно констатируя факты, раскладывая их по полочкам. Моя речь была подобна катку изо льда, нетронутому фигуристами. — Ваш сосредоточенный холодный взгляд — он никогда не посещал Ваше лицо и Вам непривычен — он был направлен на меня в лазарете, когда я исцелял раны учеников, доверившихся мне. Вы… — Валтор, достаточно, — наконец заговорила старшая фея, разрушая напряжение в кабинете. — Возможно, я что-то подозреваю, возможно, располагаю истинной информацией. Но без подтверждения из определённых источников любая её часть может оказаться ложной. И эти источники мне недоступны. И пока я не могу вам ничего рассказать. Значит… Ей всё же известно… кто я такой? Что я такое… Я испустил утомлённый вздох, опуская плечи. — Хотя бы несколько слов… — растеряв уверенность, почти взмолился я. — Хорошо. Вы, вероятнее всего, действительно не были рождены на Земле. Пока что это единственная информация, имеющая больший процент истинности. Остальное — лишь догадки. Я не хочу запутывать Вас ещё больше и давать ложные надежды. Или вовсе пугать. А теперь идите. Позже, возможно, я смогу рассказать больше. М-да. Ничего нового я не услышал. Разве что подтвердились догадки — мои и Текны. И всё же мне стало полегче. Оставалось лишь коротко извиниться, кивнуть на обещание мадам и покинуть кабинет под удивлённые взгляды юношей-магов с теплящейся надеждой в груди.***
Вернулись мы с девочками в нашу квартиру, молчаливо преодолевая коридоры школы, встречая по пути возвратившихся с каникул учеников. Посвежевшие, но несколько удручённые наступившей вновь учёбой, радостно обнимающиеся со своими друзьями, по которым скучали эту семидневку, и увлечённые беседами с соседями по комнатам они даже не сразу заприметили знаменитого длинноволосого мага-аристократа с Земли. Впрочем, после недавнего концерта — благо, в прямом смысле этого слова! — и моих попыток раскаяться и помочь раненым, студенты не только разделились во мнениях, но и старались справиться с внутренним конфликтом. В самом деле, сейчас мне не до этого! Мёртвые внезапно оказались живыми, да ещё и энергия тёмной магии, блуждающего по нашей Светлой школе неизвестного колдуна! Хотя… такого ли уж неизвестного? — Иллюзии, да?.. — обронил я невольно, погружённый в размышления. Девочки рассаживались на диванах. Флора удалилась в комнату, и вскоре перед нами сиял блеском чистоты белоснежный сервиз с причудливой голубой росписью, отдалённо напоминающей цветы. Впрочем, и сам травяной чай обладал их насыщенным ароматом — я не испытываю глубокое обожание к чаю, мне больше по душе кофе, но у нашей феи цветов, кажется, уникальный дар — чай Флоры очень вкусный и без десерта! Сделав пару неспешных глотков, я расслабился и мог думать свободнее. — Ты кому-то насолил, Валтор! — ощерилась Муза, устраиваясь на диване поудобнее. Я покосился на подругу, криво ухмыльнувшись на её заметку. Она лишь захихикала пуще прежнего. — Я насолил половине школы, Муза. — Рассчитывал ли этот преступник на подобный всплеск твоей магии? — подняла вопрос Текна, увлечённая больше темой разговора, чем горячим чаем и печеньем, бережно разложенным ровным полукругом на тарелке. Всё наша умелая Флора… — Но хотел ли этот человек гибели половины студентов и разрушения Алфеи? — задался вопросом я. — Мне кажется, в его целях стояло что-то иное. Девочки переглянулись. И вновь на меня посмотрели, ожидая разгадки. К которой я всё же прийти не могу. — Что это? — присоединилась к разговору Флора, завершив сервировку стола, опустилась в кресло и тоже взяла чашку чая. — Он использовал не самих учеников — Ричарда и Герольда, а только их иллюзии. Вряд ли умея создавать настолько правдоподобные копии и заставив юношей заснуть на две недели… он не мог управлять разумом настоящих людей. — Он знал, что ты можешь убить, попытавшись защититься? — последовал наводящий вопрос от Музы. Я повёл плечами. Звучит запутанно, кое-где — притянуто за уши… и маловато зацепок, хоть я и предполагаю, кто это был, но… трудно быть до конца уверенным в этом мире даже в том, что надеть завтра на занятия. — Наверное. Но… убить явно пытались… меня. Рука невольно потянулась к шее… воспоминания об удушении коснулись моего рассудка… Чтобы хоть как-то отвлечься, взял печенье с тарелки и спешно запил его чаем. — Допустим, — опустила Текна сосредоточенно и безупречно спокойно. Будто не о жизни и смерти я говорил только что! — Как сказала мадам, этот человек не из нашей школы. И наделён тёмной магией. Это — точные факты. Остальное — ничем не подтверждённые догадки. Круг поисков огромен. Что ты предлагаешь? — А я думаю, круг узок. Настолько, что вмещает всего трёх человек, — сощурился я, кривя губы. Во мне кричит шестое чувство. Или это так магия… тот самый дракон со мной говорит? Давно я… не беседовал с ним. На сеансах медитации я разве что просто садился поудобнее и наблюдал танец огня. А дракон — за мной. И его взгляд отныне не был таким тяжёлым. Может, я вскоре смогу заслужить его доверие? — Неужто ты о наших старых знакомых? — подалась вперёд Муза, едва чай не разлив. Я кивнул. Да… Трикс. Спохватилась Стелла. — Помнишь, что они говорили там, в лазарете Эраклиона? — Я кивнул взбудораженной сестрёнке. Но она всё равно повторила… — Что они искали и ждали тебя! Им что-то от тебя нужно! Так что это точно они! Я растерялся. Нечто будто говорит мне, там, внутри — это ОНИ. Троица известных ведьм. Но… кажется, там, в лазарете, Трикс не собирались меня убивать! Но… Связано ли нападение на двух юношей-магов с Трикс? Правда ли это Дарси проникла в нашу школу, манипулировала мной, Герольдом и Ричардом, работая чисто и… А что, если она хотела именно этого? Раздразнить мою магию, чтобы побудить нестабильный огонь вырваться? Как и там, в лазарете! Но… зачем, боже, это Трикс? Они всё-таки пытались меня убить? С тем и половину учеников Алфеи? Либо… Как я предполагал, они хотят заполучить мою силу. А каким образом… можно отобрать магию у другого волшебника? Заставить его вспыхнуть всплеском энергии, что я демонстрировал неоднократно с разной периодичностью и… мощью? Или… а вдруг для этого нужно сначала умертвить тело и изъять неким обрядом душу?.. Брр… Пока оставлю это. Возможно, стоит переговорить со Скаем и Брендоном… поделиться соображениями с мадам Фарагондой или профессорами нашей школы. Вдруг я смогу выведать что-то новое, какую-то подсказку? А если попытаться вызвать сон-видение с Аркадией?.. Нет… нет. Только спать стал спокойно. И ещё кое-что. Стоит ли говорить свои предположения девочкам? Возможно, они и сами уже догадались, исходя из ситуации с кольцом Стеллы. Но я зашёл с другого пути. — Скажите… девочки. Что вы думаете о моей магии? Вопрос подруг озадачил. Они некоторое время переглядывались, изучали чашки в своих руках и стол бурили взглядами взволнованными… предположительно, вспоминали весь набор приключений, которые я наплодил своим неуправляемым огнём. — Это уникальная сила, — конечно же, первой была Текна. — Логично, что её трудно контролировать волшебнику, прожившему всю жизнь вне Магикса. Нужны практика и знание большого объёма теории — своим усердием и отличительным трудолюбием ты уже вскоре нагонишь необходимые знания. Я кивнул — ободряет, спасибо, Текна! Слово вставила Муза: — Но она поразительна! — всплеснула руками подруга, тряхнув растрепавшимися хвостиками. — Ты одним щелчком пальцев школу разрушил! Непобедимых Трикс отправил восвояси! Смог сразу воспарить… трансформироваться — тоже! И… На счёт первого… сомнительный комплимент, Муза! Но я лишь криво улыбнулся. Дополнила столь экспрессивную, но преисполненную восхищения речь Флора с нежной улыбкой некоторой благодарности… мне: — А ещё она милосердна. Как и твоё сердце — доброе, любящее, заботливое. Ведь твоё пламя способно исцелять раны дорогих тебе людей и наполнять их тела силами… Ах… я улыбнулся Флоре. «Спасибо!» — говорили мои глаза. Хоть я и толком не смог отыскать ещё какую-нибудь подсказку… И только Стелла молчала весь разговор. Понимаю, это сложно… Но я посмотрел на сестрёнку, желая услышать её мнение. И вот что мне выдали! Боже мой! — Валтор… — протянула сестрёнка, отчего-то обиженно покачивая ложкой в почти нетронутом да и остывшем уже чае. Я подумал, мол, случилось что, и наша сияющая Стелла что-то осознала… И явно на тему меня и моего огня! И определённо плохое! Но тут мне на выдали с молящим взором… — А у тебя не осталось того замечательного тортика и сгущённого молока? Я открыл рот. Почти некрасиво. И тут же от души рассмеялся. Подруги — все кроме расстроенной Стеллы, оставшейся без десерта — поддержали активно. Впрочем, в их глазах я видел — не против они смести с блюда ещё парочку таких же тортов, как я приготовил вчера поздно вечером. Ха-ха-ха! Ладно, пора заканчивать это расследование. Всё равно плодят одни разве что беспочвенные догадки. Есть дела поважнее. — Да, остался, — обнадёжил я тут же воспылавшую принцессу, аки звёздочка на небе, — но он для Ская и Брендона. Я как раз собираюсь их проведать, — потягиваясь и разминая отчего-то затёкшие плечи и шею, я поднялся. И… — Ты идёшь к Брендону и Скаю?! — переспросили, подскочив с дивана и едва не врезавшись лбом мне в подбородок. — Я тоже! Девочки заохали — задрожал цветочный сервиз, Флора негодующе протирала стол бумажной салфеткой, которая тут же пропиталась разлитым Стеллой чаем из опрокинутой чашки. Вздохнув, я мягко сжал хрупкие плечи сестрёнки. — Нет, — и порушил все её надежды. — Ты будешь готовиться к зачётам. — Ну Валтор! — Воскресенье, Стелла, — напомнил я серьёзно. — А завтра первый экзамен. Послышалось с дивана напротив игривое… нет, совершенно хитрое: — А может, ты снова поколдуешь своим огоньком, Валтор? Ч-чего?.. Чего?! Я и слова вставить не успел — рот открыл совсем некрасиво и глаза распахнул аки две монеты! На что Муза, довольная своим предложением, широко-широко заулыбалась мне в ответ, покачиваясь из стороны в сторону под встревоженными и напуганными взглядами Текны и Флоры. И только Стелла активно поддержала безумную задумку: — Да! И снова не придётся ничего сдавать! Боже! Да они… Ах! Молодёжь мира волшебства — безумцы и только! Хоть в тот раз повезло — очень! повезло, ныне фортуна может обойти меня, эту школу и студентов стороной. И наконец исполнится предназначение: стану серийным убийцей! — Нет! — почти возопил я, вовремя себя приструнил и силу своего хвалёного голоса ослабил. Отдышался, пыхтя в переполняющих тревогой воспоминаний чувствах, заставил себя отбросить мысли прошлого и воздохнуть полной грудью. И совершенно сурово и почти грубо опустил: — А ты, Стелла, остаёшься и учишь уроки! Сестрёнка надулась, оглядела подруг — которым, к слову, тоже нужно готовиться — я уже о своих знаниях позаботился и выучил всё ещё вчера. Чтобы сегодня быть свободным. И вздохнула удручённо. После опомнилась вдруг и прошмыгнула мимо меня, заставив рухнуть на диван. А Флора как раз вновь наполнила мою чашку… ладно, ещё десять минут неспешного чаепития! Шорохи и рядом возникла тень. Стелла! Молниеносно, я чуть не подавился! — Ну тогда передай моё печенье Скаю! — мне с набитыми щеками всунули бумажный пакетик с каким-то неброским орнаментом там и здесь, перевязанный изумрудной лентой. — Скажи, я сама испекла! И думала о нём! Как красиво засияли глаза моей сестрёнки…