***
Ночью вновь бушевала гроза, ветер склонял верхушки елей Волшебного леса к самой земле, словно требуя раскаяться в содеянном преступлении. Сильный продолжительный дождь барабанил по стёклам общежития школы Алфея, но нигде не горел свет — многочасовая практика и самостоятельная учёба, подготовка к экзаменам вымотала всех студентов. И особенно страдал от этого напряжённого графика один юный маг. Раздался тихий стук в дверь с росписью круглых солнц и широких рассыпающихся лучей по матовому стеклу. Вскоре замок щёлкнул, ручка опустилась. И появившаяся на пороге комнаты девушка с золотыми, словно само светило, волосами сонно промычала. — Нет, подожди, — лениво она помахала рукой, даже не открывая глаз, — не говори мне, — и потянула носом воздух. Улыбка коснулась её губ. — А, это ты Флора. Эти духи я узнаю, где угодно. Флора была такой реакцией недовольна: у девушки была тема важного разговора. Поэтому она пришла посреди ночи к одной из соседок квартиры. Она проследовала за вернувшейся в свою кровать подругой и проговорила серьёзно: — Стелла, перестань шутить! Я хочу поговорить о Валторе!.. Стелла, утонув лицом в подушках, бормотала, что в голову приходило: — Ты не туда зашла. Его комната напротив моей, помнишь?.. — девушка широко зевнула, обернувшись. — Да и вряд ли он захочет с тобой говорить посреди ночи, Флора… Каким бы милым и добрым он ни был. Наконец она начала просыпаться. Хотя делать этого в три часа ночи ей очень не хотелось. — Нет, Стелла! Он снова говорит во сне! Понимаешь, о чём я?.. — проговорила испуганно Флора, сжимаясь. Вновь зевнув, Стелла покосилась на подругу: — Что я должна понять?.. Всё-таки вытянув свою сонную подругу из кровати, Флора провела Стеллу к дверям комнаты их друга-мага. На полупрозрачном стекле виднелась табличка, гласящая имя жильца — «Валтор», и была охвачена орнаментом из языков пламени. Флора взялась за ручку и надавила на неё — замок не был заперт. Девушки вошли в просторную комнату мужчины, тихонько закрывая дверь. И вздрогнули от тихого стона волшебника. Едва не споткнувшись об кресло и стул у письменного стола, Флора и Стелла подошли к кровати. Зажглись магические ночники по велению феи природы, но много более тусклый был свет огня в стеклянных цветах на золотой ножке на стенах. И девушки увидели своего друга Валтора чётко и ясно. Волосы его были разбросаны по кровати и спутаны, одеяло сброшено на пол, как и одна из подушек. Маг постоянно ворочался, одышка донимала его, лицо, оголённая грудь и спина покрыты испариной. — Я говорю тебе — он говорит с кем-то во сне! — испуганно прошептала Флора. — Ничего особенного, — развела руками Стелла. — Наверное, ему просто снится кошмар. Флора замотала головой. — Нет! Это не кошмар! Погляди на него! И то было правдой — разве в простом сне даже сильные маги или волшебники, не способные контролировать свои силы, могут трансформироваться в своё боевое облачение? В тот момент Стелла и Флора наблюдали, как лёгкие белые брюки Валтора сменялись на сине-серую плотную одежду его трансформации, за спиной его появлялся и вновь исчезал плащ, а ноги каждое мгновение облегали высокие шнурованные сапоги. Раз, два, раз, два. Каждую секунду маг обращался к своей силе и вновь становился прежним — человеком в одних лишь пижамных штанах. И сила, исходящая от него, пугала восприятие фей: его магия огня была заметна глазу, тело покрывалось вновь и вновь огненно-рыжей дымкой!.. — Невероятно! Кажется, он во сне перевоплощается в одеяние волшебника! — выдохнула ошеломлённая Стелла. Внезапно Валтор изогнулся, вскинул руку, не пробуждаясь, он прокричал: — Нет… Нет! Постой! Подожди! Я… я иду! Подож… ди… Ах!.. Он определённо испытывал страх, и в испуге, несвойственному прежнему Валтору днём, видели девочки как мечется их дорогой маг по кровати глубокой ночью. Какие эмоции он испытывает сейчас? Что разум заставляет видеть его? Какие картины являет этой погрязшей в буре ночью? — Может, мы должны что-то сделать? — предложила Флора. — Давай позовём других. Может, Текна сможет помочь. Или Муза?.. Может, нам сказать мисс Гризельде? Нет! Лучше не надо… Идём к Фарагонде! Стелла раздражённо оскалилась, касаясь лба. — Флора… — прошипела фея Солнца и Луны. — А может, надо быть осторожными… как с лунатиками?!.. — предположила перепуганная Флора. — Флора! Успокойся! — вскричала Стелла, схватив подругу за рубашку, и притянула к себе. — Иначе ты меня тоже расстроишь! И тогда я начну кричать!.. Девочки сами не заметили, как с шёпота перешли на громкие возгласы, которые могли бы разбудить даже их соседок-фей из других квартир. Крики подруг перемежались стонами и бормотанием мага, пока Валтор под этот гам наконец не разжал тяжёлые веки и не оторвал голову от подушки. Справляясь с копной спутанных волос, он откинул пряди за спину и потёр ладонями лицо, оторопевши глядя на возникших внезапно в его комнате посреди глубокой ночи… подруг. — Флора! Стелла! Ради бога, что вы здесь делаете? — хрипло проговорил удивлённый маг.***
Был готов я поклясться — это была худшая ночь за всю неделю, которую я, уверенно так же скажу, не жил, а пытался выжить. Вернувшись вечером с ужина, я на автомате отвечал девочкам на какие-то случайные вопросы, а часто вовсе молчал, не в силах даже разжать губы и шевельнуть языком. Позабыв о душе, так как знал, что утро начнётся для меня не в кровати, а в озере собственного пота, я направился в свою комнату и сел за учебники. Плодотворно ли я занимался? Несомненно. Настолько усиленно вчитывался в свои конспекты, за последние недели написанные кривым, спешным и почти безумным почерком, что половина текста отпечаталась у меня на лбу. А другая половина — на правой щеке. Я банально уснул прямо за столом! Проснулся от ходьбы рядом и прикосновений девочек — Флора и Муза пришли проведать меня, мол, не отвечал и никаких признаков жизнедеятельности не подавал, хотя свет в моей комнате горел. Да и умываться не выходил. С неимоверным трудом я оторвал голову от стола и прилипшую тетрадь — от лица. По-прежнему сонный я уставился, как мог, на девочек. Хохот Музы, едва державшейся на ногах, оказался лучшим вечерним будильником. — Это лучшая шпаргалка, Валтор! — сказала она мне тогда, когда я с непониманием лицезрел свой новый неотразимый лик в зеркале. И после с полчаса в ванной оттирал всю эту красоту отпечатавшегося у меня на лице гранита науки. Душ меня взбодрил, это позволило мне ещё немного позаниматься. Сказал я себе, когда переступал порог ванной в своём мягком длинном халате, вытирая волосы полотенцем. И тут же встретили меня подруги — Флора да Муза, но уже без широкой улыбки на лице. Девочки были до предела серьёзны и наказали мне ни в коем случае не садиться за учёбу, а отдохнуть наедине с собой и лечь спать. Я попытался втолковать им — экзамены на носу! А я — землянин! Да я же о мире волшебства совсем мало знаю, да и о теории волшебства не больше! Только и могу метать огненные шары в мишени! И всё равно получается криво! Слушать мой разум подруги не желали. Втолкнули меня в мою комнату, изъяли все тетради и книги, стопочками кривыми, норовя развалиться, лежащие на столе и полках настенных, а также кофейном столике, и в одном из кресел утонувшие фолианты. И оставили меня отдыхать. Почесал я голову и решил послушаться девочек — да, зачёты, да, контрольные. Но я и так много занимался и показывал отличные результаты на практике и пробных тестах. У профессоров я хожу в любимчиках. Разве могу я завалить экзамены? Определённо сдам. Хоть не на высшую отметку, но точно успешно напишу все тесты и сражу всех виртуальных врагов в комнате симуляции. Сказал я себе, отбросил халат, переоделся в лёгкие ночные брюки и, расчесав волосы, лёг в кровать. Намеревался я немедленно заснуть, вымотан я был безумно, даже семь дней в неделю работы без выходных настолько не лишали меня сил. Дело было не только в бесконечной подготовке к экзаменам как на занятиях, на дополнительных лекциях и практике, стремительно ворвавшейся в нашу жизнь первокурсников, так и самостоятельного изучения сотен фолиантов с вечера до утра. Ночью. Не потому, что задания на экзаменах обещали быть безумно сложными, и мы трудились самостоятельно буквально круглосуточно, сна и минуты отдыха не видывая, даже за обедом в руках книгу держа. Что я, как землянин, был уверен, что мне не сдать зачёты на удовлетворительную оценку, поэтому старался учиться усерднее остальных, а также брать в библиотеке ещё книги и учебники, восполняющие пропущенные мною года в начальной и средней школе системы образования Магического измерения. Это были знания об истории создания Вселенной, литература, музыка и иные культурные ценности, распространённые в Волшебном измерении, введение в экономику и обобщение о животном и растительном мире различных планет. Я изучил целый курс астрономии и этнографии — эти дисциплины являются главными здесь на всех годах обучения в средней школе. Что особенно отличало мир Магикс от Земли, где люди заметно более разные своим менталитетом, и часто эти особенности, а также внешние отличия становятся причиной гонений. Когда, обучаясь бок о бок со множеством студентов с разных планет, с любого уголка Магического измерения, я замечаю их отличия в росте или акценте, длине, цвете волос, смуглого или, наоборот, совершенно белого оттенка кожи, я не замечал и слова, не слышал и взгляда кривого в сторону темнокожей крепкой девушки от светловолосой и хрупкой леди. Все здесь равны, и это только радует — это как-то даже… вдохновляет?.. Остаются лишь существа из других вселенных. Существа?.. Полагаю и предпочитаю не замечать, что многие, даже обучаясь со мной в Алфее и наблюдая мои отличительные способности в магии огня, умение облачаться в боевую форму и летать, не просто не желают говорить со мной и учиться в одних стенах. Учитывая то, что я выгляжу точно так же, как и они — такой же человек, а своими длинными волосами я похож на профессора Палладиума… Немало я замечаю презрения и отвращения в мою сторону — в сторону грязного пришельца с немагической Земли. Сначала девушки-феи относились ко мне с огромной приязнью и слали стопки писем, хранящих в себе летописи о великой любви к прекрасному волшебнику. После внезапно начинали сторониться — и это не из-за моих вежливых отказов. Когда же с губ профессоров только и слетало моё имя в пример даже пятикурсникам, когда я буквально по взмаху ресниц облачался в боевой костюм и метал огненные шары по велению взора… Обратился из никому неизвестного, но симпатичного мага-аристократа с Земли в одарённого могущественного волшебника. Тогда-то всё и началось. И совершенно неинтересно, как я «вынудил даровать мне столь могущественную магию некоего древнего тысячелетнего волшебника»! С детства я выучил урок не прислушиваться к козням других, к словам обронённым и в спину брошенным стрелами ядовитыми. И оставаться самим собой. Но и… с детства, не раз подвергающийся гонениям из-за своих… нетипичных предпочтений, которые я осознал и явил по отношению к своему лучшему другу, очень талантливому и красивому мальчику… Я по-прежнему остаюсь чувствительным ко мнению окружающих. Я признаю себя нервным, порой даже неуравновешенным, встревоженным, зависимым, как бы это я не скрывал… Я стараюсь спешно гнетущие мысли отгонять, вспоминая о дорогих подругах, что всегда рядом и готовы поддержать меня. И… вспоминаю… о… Нет. Однако дело состояло не в том, что я жаждал всё больше и больше знаний, и моей жадности не было предела. Поэтому меня буквально выгоняли шваброй из библиотеки под наступление полуночи госпожа Барбатея и её феи, помогающие ей с уборкой за некоторую небольшую плату. Несомненно, я много времени проводил в стенах хранилища фолиантов древности и современных книг, что меня уже стали считать неким экспонатом для подражания совершенного студента. Учитывая, сколько месяц назад мы с девочками нарушили правил практически одновременно… Причина была в странных снах, всё чаще донимающих меня ночами. Едва я, утомленный лекциями, обратившимися в каждодневную подготовку к зачётам, пробными тестами, сочинениями, а после также практикой с два или три часа вместе с директрисой Фарагондой и другими профессорами, возвращаюсь в комнату только после ужина, не вспоминая ни о чём, кроме желания принять душ, отдохнуть и выспаться, я просто падал в кровать, позабыв и снять полотенце с головы, а халат сменить на пижамные штаны. Я просто засыпал, как младенец до самого утра, пока будильник на мобильном, уже с неделю держащим зарядку и попросту не сдвигаемый с места на прикроватном столике, позабытый и ненужный, не будил меня вновь идти на завтрак и на уроки. Я предполагал, что занятия в магической высшей академии будут трудными, но чтобы настолько?.. Даже пары в институте так не выматывали меня, и сессию я порой закрывал автоматом. Мне повезло быть прилежным учеником, сдавать все работы вовремя и посещать исправно лекции. Но здесь… В Магиксе такого не предусмотрено. Конечно, несомненно, профессор Палладиум выставил бы мне «отлично» в зачётной книжке. Но каждая фея и каждый волшебник обязаны сдать каждый тест без поблажек. Мои силы кончались. Стремительно близилась к нулю энергия. Трансформируясь, я едва удерживал контроль, а после того, как всё же выполнял со стиснутыми зубами задание мадам Фарагонды — едва удерживал своё тело на ногах. Мысли в голове путались, мне с трудом удавалось отвечать на вопросы Визгиса и Дю Фур, когда на обычных лекциях мадам по истории я едва не засыпал. Едва? Нет. Я всё-таки заснул! И это было кошмарно! Впрочем, я уже почти забыл об этом недоразумении. Когда урок закончился и все одногруппницы услышали моё сопение — до чего стыдно было, когда я, весь помятый, сонный, вялый, проснулся от голоса Флоры, так ещё и на лице моём полюбилась отпечатываться страница из тетради с лекцией! Боже! Несомненно, мадам Гризельда это заметила. Несомненно, она повела меня к директору за то, что я использовал свою парту как кровать. Ну, а я всё рассказал старшим нашей школы. Что каждую ночь и даже каждую минуту дневного сна, как и сейчас на уроке истории, меня посещают слишком яркие и… громкие видения с некой девушкой. — Она постоянно зовёт меня, просит прийти к ней, но так ни разу и не назвала места, — развёл я руками утомлённо. — Каждый раз сон становится всё более явным и в итоге будит меня. Я не могу уснуть после этого и совсем не высыпаюсь. Эта девушка… сводит меня с ума. Сны с ней начали возникать в моём разуме, едва душа наполнилась магической силой. И постепенно, словно следом за растущим уровнем моих сил, картины сновидений с этой женщиной становились всё более чёткими, яркими, осознанными, будто я сам, а не моё воображение, говорю с ней, будто слышу и понимаю её, будто могу отвечать. — Ха-ха! Какая богатая фантазия, молодой волшебник! — изрекла важно и надменно Гризельда. Я хмыкнул, скривив лицо без единого намёка на манеры: — Как угодно. Я рассказал вам правду, — махнув рукой, бросил я и немедля поднялся со стула, чтобы кабинет директрисы покинуть. Когда мне в спину послышалось: — Вы действительно неважно выглядите. Я не ответил. Даже не обернулся. Я ощущал закипающую злость — я потратил свой минимальный запас сил на посещение кабинета директрисы ради того, чтобы над моими тревогами и проблемами просто посмеялись. В очередной раз! Такого ужаса я не видывал даже на Земле, по сравнению с Магиксом казавшейся населённой полностью асоциальными созданиями наподобие людей с разумом животного. У меня так болит голова, уже который день, что я даже себя в зеркале видеть не хочу. Чтоб вас всех!.. Грх… В Обсидиане черти драли!.. В тот день я вернулся к себе. Я впервые прогулял уроки, отсыпаясь в течение трёх часов. Никто не пришёл ко мне, не ворвался в комнату и не попытался поднять и погнать писать объяснительную, мол, какого Тёмного Феникса я посмел отлёживать бока, пока все оттачивают умения и знания перед экзаменами? Я выспался! И голова перестала болеть! Словно в то посещение кабинета мадам Фарагонды старшая фея всё-таки некое заклинание на меня набросила и избавила от внедрения посланий извне в то время, пока моё тело и разум не сжаты в цепких лапах бдительности и контроля. Я уже понял, что были это не простые сны и игра моего переполненного магией и новыми знаниями разума. А некая дама действительно пытается докричаться до меня. Просто так одинаковые сны не снятся, да и к тому же такие яркие. Раньше я полагал, что прозрачные сны — это вымысел, и человек никогда не сможет управлять собственным воображением в иллюзорной картинке сна, которую рисует наш разум. Но вскоре я осознал — в мире волшебства это реальность. Я узрел самого себя этой ночью в облачении мага, за спиной моей развевался короткий плащ, мои длинные пшеничные волосы. Всюду темнота, туманность, будто безбрежный космос. А напротив — она. Ослепляющая сиянием серебра девушка. Утончённая леди в тонком платье, окутанная длинными платиновыми локонами с большими крыльями за спиной, сокрытыми ярким светом, она тянет ко мне руку. Говорит, молит прийти. Шепчет, просит, умоляет вновь и вновь. Кричит и… Вновь пробуждает меня. Да куда, чёрт подери тебя, прийти мне надо?! Агрх!..***
— Скай сказал, что Брендон плакал вечером после праздника Розы, — поделилась новостью Стелла. — Долго и мучительно. И продолжает ходить словно призрак — в нём будто души не осталось!.. Завтрак проходит в спокойствии. И изучении очередного фолианта о магических силах стихии огня. Все книги по данному направлению, какие только нахожу в библиотеке, я немедля забираю и читаю от корки до корки. Раз я здесь, в Магиксе, до возвращения на Землю я обязан узнать и выучить как можно больше. Возможно, после, даже на немагической Земле, моё волшебство поможет мне не раз. И вот… новая тема разговора зародилась между девочками. И о чём же? О ком! Словно весь мир ополчился против меня. Оба мира: и Земля, и Магикс! — Но… что заставило мужчину рыдать? — опешила Текна. Стелла в сомнениях посмотрела на отстранённого меня. Я делал вид, что вовсе не слышу подруг, что в ушах моих беруши, и я сам нахожусь не на скамье рядом с ними и не завтракаю за одним столом, и полностью погружён в изучение магии. — Когда мы вернулись в Алфею, Валтор разорвал все отношения с ним. Попросил больше не звонить и не искать встречи. — Точно! — встрепенулась Муза. — Мы больше не слышали бесед до полуночи по телефону! — Но… почему? Валтор, — с волнением спросила Флора. — Валтор. В эти дни начала экзаменов ты был сам не свой. Прежде я никогда не видела тебя таким суровым и холодным. — Да! Тебя будто подменили! Зачем тебе нужно было бросать Брендона? — вклинилась Муза, опираясь на стол и придвинувшись. Я отложил книгу и отпил кофе. — Бросать? — изумился я, сдвинув брови, наконец вступил в беседу. — Я просто разорвал нашу дружбу, и всё. На то были причины. Стелла, ты же видела, как Брендон относится ко мне? Когда купил мне мороженое? Принцесса задумалась и протянула многогранное «а! так вот оно что!». Я решил ситуацию обернуть в эту сторону. Всё равно больше лжи хуже уже ситуацию не сделает. — И… что «оно»? — попросила лишь взглядом Муза объяснить, что же такого интимного между нами с Брендоном произошло. — Ну… — протянула Стелла несколько смущённо, касаясь губ, взор отводя. — Они томно смотрели друг на друга, словно общаясь телепатически. Часто касались друг друга, да Брендон так и норовил случайно тронуть руку Валтора, когда передавал ему мороженое. Которое наш Валтор не просил покупать ему! — вскинула вверх пальчик моя милая принцесса в мою защиту. — А после пригласил на бал! Вы представляете! Муза и Текна переглянулись. — Кто? — Кого? — Брендон! Валтора! — воскликнула Стелла, хоть и громко, да остальным галдящим в зале было как-то всё равно на сплетни. — И… — почти легла от любопытства на стол Муза. — А потом защищал Валтора, когда Ривен набросился на него с оскорблениями. А после они беседовали о чём-то наедине, и когда мы со Скаем вернулись, то выглядели крайне озадаченными и чем-то определённо взволнованными! Я вздохнул, подтверждая истинность слов Стеллы. Муза и Текна переглянулись вновь. Флора же была заинтересована только моим моральным здоровьем. А оно было ни к чёрту, скажу я с уверенностью, уже сердце болит. В дополнение к постоянной ноющей боли в голове. — Да уж. Словно гомосексуал, — скривилась Муза, садясь обратно. — Как не стыдно? К нормальному мужчине приставать! И так открыто! — Это верно, — согласилась Текна сосредоточенно. — Это выходит за рамки тактичности. Валтор полагал, что они друзья, когда Брендон видел в их отношениях нечто грязное. — Оу, Текна! — Стелла навалилась на нашу подругу, стесняя её. — Так ты в этом разбираешься?.. — Н-нет! Нет! Просто это действительно неприлично! Я считаю поступок Валтора с расторжением отношений верным, — взор технологичной и крайне мудрой подруги поднялся на меня — несколько отстранённого и растерянного. — Не стоит брать вину за печаль, одолевающую Брендона, на свои плечи. Он должен принять это и обдумать свои ошибки. Я кивнул и вновь уткнулся в книгу. В который раз благодарил себя и своего отца за предусмотрительность, за наказы никому даже, казалось бы, самым близким друзьям не рассказывать о своих наклонностях, о предпочтениях, о причинах, отчего у меня по-прежнему нет супруги или девушки, которую вскоре я поведу под венец. Я был не прав насчёт девочек. Если бы я рассказал им о своей ориентации, они бы тоже не приняли меня. Флора бы сторонилась, Стелла опешила и разуверилась с своём названом брате, Текна огородила меня выводами о моей нелогичности, а Музу бы постиг шок и глубокое отвращение. Как же хорошо… что я промолчал!.. Но… Почему вдруг стало так больно на душе? — Так что тебе сегодня такое снилось, Валтор? — жуя яблоко, пробормотала Стелла. Я вздрогнул, закрыл книгу и помедлил. — Да так. Кошмар. Думаю, на фоне загруженности. Всё-таки я землянин и к такой учебной нагрузке не был готов! Что-то типа несварения, — я смущённо почесал скулу, допил кофе и поднялся из-за стола. — И вы не засиживайтесь — сейчас будет лекция Фарагонды. Она обещала дать некоторую информацию о магии Света и защите от определённых видов Тёмных сил. Немедля я покинул зал. На мне… было ровное и спокойное лицо. Но в душе последние надежды рушились на осколки. Внезапно мне стало очень тяжело. Словно я утратил всё, что у меня было.***
Сегодняшняя головная боль словно бы отличалась от вчерашней. И той, что была в понедельник. И на прошлой неделе тоже. Виски и лоб, затылок и задняя часть головы у самой шеи — болело всё, вокруг, внутри и словно бы давило снаружи, но в прошлые дни лишь немного ныло и пульсировало, что заставляло меня сгибаться от усталости лишь к вечеру — оттого, что весь день с раннего утра я терпел, учился, тренировался и вновь терпел. Но сегодня… Кажется, терпеть я уже не в силах. Которых у меня оказалось в душе и руках слишком мало, чтобы вовсе прожить до сегодняшнего вечера. Сила. Сила не духовная, не физическая. Моя магия вела себя странно. Я ощущал пульсацию, исходящую от костра пламени в своей груди, сердце моё трепетало, на пальцах ощущал я покалывание, будто бы искры огня вот-вот сорвутся с моих покрасневших разгорячённых ладоней. Я хотел использовать пламя. Я хотел колдовать, чтобы губы мои шептали слова заклинания, а горло срывалось в криках о разгорающемся пламенном шаре. Сила будто рвалась наружу и жаждала сжечь весь город Магикс! Ранее спокойный дракон, обитающий в моей сущности, отныне бодрствовал и заходился в рыке, распахивая крылья и рассыпая искры. Это заставляло меня содрогаться в некотором… Это не была тревога, скорее, я ощущал экстаз. Может, это означает, что моя магия вышла на новый уровень? Надежды показать особенные успехи, отличительные даже для меня — лучшего на первом курсе Алфеи, на практике магических заклинаний рушила усиливающаяся головная боль. Поэтому после первого урока, в душе обрадовавшись объявлению на доске информации об «окне», так как у преподавательского состава было назначено совещание с учителями также других волшебных школ, я отправился прямиком в школьный медпункт. Как угодно, но госпожа Офелия должна найти способ хотя бы немного утихомирить эту боль. Мадам, вновь вздыхая, провела полный осмотр, затратив двадцать минут — магией и специальными мед приборами, используемыми только в мире волшебства. Лишь один напомнил мне проверку проходимости сосудов головного мозга. Дивился я — вот бы в каждой школе Земли такое же оборудование было! Ничего. Мадам Офелия лишь развела руками, сообщая, что со мной всё в порядке, и я полностью здоров. Разве что устал, как и все ученики, усердно листающие книги перед наступающими экзаменами. — Ваша сила, кажется, немного неспокойна. Сейчас, дайте-ка руку, я проверю, — говорила мисс, прижимая три пальца к моей вене на запястье. И прикрыв глаза на минуту, будто бы что-то отсчитывая, она убрала руку. — Да. Вероятно, из-за постоянных тренировок, ваша сила выросла. Её уровень продолжает повышаться, вам следует больше отдавать времени медитации и отдыху, чтобы не утратить контроль. Я знал, и не раз нам ведали на занятиях, как трудно даётся волшебникам-мужчинам забота о своей магии, когда феи и ведьмы, волшебницы-дамы могут отдыхать в кровати и читать книги, наслаждаясь горячим чаем и совершенно не думать о сверхконтроле и необходимости медитации. — Хм… странно. У других магов-юношей такого прироста силы я не наблюдала при введении практики перед экзаменами, — задумалась мадам Офелия, выискивая на полочках за стеклом некий препарат. Вероятно, от моей головной боли, с которой я наведываюсь к ней уже… во второй? или третий раз? — Только недавно проводила проверку интенсивности силы в жилах энергии, и у вас, Валтор, уровень магии превышает остальных в несколько десятков раз. Кажется, вы действительно заслужили дарования Творца и его всяческие благословения. Мадам улыбалась, передавая мне таблетки от боли в голове, сообщая также, что от них может развиться побочный эффект в виде лёгкой сонливости, поэтому важно не превышать дозу. Я поблагодарил леди и покинул лазарет. И размышлял — будет ли эта сила дарованием божьим? Или всё же карой дьявола?.. Оставалось ещё больше часа до занятия. Поэтому выпив сразу две таблетки, припоминая, что от всего прочего, кроме противоаллергических препаратов, у меня не возникало побочных эффектов, я направился в библиотеку. А за окном наблюдал, как тучи наконец разгоняет ветер, и ураган Нимбус, кажется, вот-вот покинет центральный Магикс, и вновь выглянет тёплое солнце. Итак, сегодня у меня появилась некоторая новая информация по поводу той неизвестной леди с длинными волосами, большими крыльями и утончённой фигурой, что приходит мне во снах. Я узнал её имя — даму зовут Аркадия, но она по-прежнему требует прийти к ней. Логично предположить, что девушка лишь связывается со мной посредством подобных видений, картин, когда мой разум лишён бдительности — то есть ночью. Что хочет она увидеть меня не только в обличье астрального тела, не способного ни слова обронить разумного, ни эмоции осознанной показать. И желает сообщить… что-то важное. Мне. Но… кто я такой, чтобы дама, обладающая такой способностью, пожелала видеть меня? Ведь такая сила, как я только что прочёл в книге, взятой с полки библиотеки, не так уж и проста, и мне уж, новичку, точно не удастся внедриться кому-то в сознание и передать некое послание. Значит, эта леди обладает не только значительной силой магии, но и также знаниями по использованию волшебства она преисполнена. Вновь вспоминаются слова мадам Офелии — я одарён Творцом могущественной силой. Несомненно, нет смысла упрекать леди-врача во лжи — она говорит очевидное: вот так по щелчку пальцев перевоплотился в боевое облачение мага, так ещё и научился летать без слов заклинания и единой минуты попыток! Я поставил на место книгу и направился к мадам Барбатее, как обычно располагающейся за своим широким столом у входа в библиотеку и читающей большую книгу. Окинув взглядом стопки книг учёта и набор всевозможных канцелярских приборов, расположенных ровно по размеру заточённых карандашей, я обратился к леди с вопросом: — Здравствуйте, мадам Барбатея, — едва начал я, как она оторвала от страниц книги глаза и оглядела меня. Губы вечно серьёзной леди дрогнули, казалось бы, в улыбке. — Ах, Валтор, это снова Вы, — сказала она, приветствуя меня необычно. — Ваше имя и лик уже на языках других студентов Алфеи. Как призрака школьной библиотеки, который очень любит книги и ненавидит, когда с фолиантами плохо обращаются. И наказывает тех, кто не возвращает книги в срок. Я криво улыбнулся, тихо посмеиваясь. Не Вы ли сами слагаете эти легенды и мифы, мадам? Чтобы непоседливые ученицы слушались правил библиотеки?.. — Вот оно как. Просто я люблю учиться и читать, — объяснил я, возможно, не в первый раз. — Так что же Вы хотите сегодня? — вновь опустив глаза, сокрытые тонкими очками, в книгу, задала вопрос Барбатея. — Мне… нужна информация об одной волшебнице. Она обладает исключительной мощи магией. У неё стройная изящная фигура, длинные до пят платиновые волосы и большие крылья. Вероятно, она фея Высшей ступени Энчантикса. Но всё, что о ней я знаю, это её имя. Барбатея не поднялась из-за стола и не отправилась на поиски нужной книги, не поинтересовалась об имени волшебницы. А просто указала на небольшую дверь с золотой ручкой за своей спиной и сообщила некоторую информацию. — За этой дверью один из тайных секторов библиотеки. Он снабжён волшебным золотым пюпитром. В центре зала встаньте за кафедру, коснитесь его и сообщите требуемую информацию. Библиотека сам всё найдёт, использовав весь каталог как тайного сектора, так и открытого доступа. Я оторопел на мгновение — мадам позволяет мне пройти в тайный сектор? Это воодушевляет! — Спасибо, — от души поблагодарил леди я и проследовал в закрытый зал. Притворив за собой дверь, я проследовал по путям невысоких стеллажей, так же, как и в обычный библиотеке школы, заполненных книгами. Но здесь каждая словно бы силу свою источала, здесь стоял плотный запах старины и древних фолиантов, здесь… я ощущал магическую энергию. Это тот самый Библиотека, который может помочь мне отыскать нужную книгу? Следовал я меж стеллажей по нитям силы к самому её скоплению, к центру сущности. Впрочем, ничем это место не отличалось от просторных убранных и светлых залов открытого школьного хранилища книг. Разве что тишиной, казалось бы, странной, неестественной, глушащей все звуки, даже моё собственное сердцебиение. А также этой необычной силой — душа библиотеки где-то пребывает в этих книжных рядах, блуждает, словно призрак библиотекаря, и набрасывает флёр старины на свои драгоценные фолианты. Создавалось… такое необычное трепетное впечатление. Я прошёл в небольшой зал, несколько невысоких ступеней привели меня к золотому пюпитру, который выглядел будто изящный стебель цветка. Окружённый, словно стенами, полукруглыми стеллажами с книгами, я огляделся на наличие ещё неких доверенных мадам Барбатеей личностей, также блуждающих в легендах библиотеки, как злой уборщик или разгневанная последняя страница, которую не пожелали дочитать. Но ничьей силы я более не уловил. И подняв руку, ладонь опустил на пюпитр, произнеся заветное имя: — Аркадия! Тело моё окутало силой пламени, я обменялся с библиотекой магической энергией, и опустилась передо мной массивная книга. И сразу открылась на нужной странице, где я и увидел имя, только что сорвавшееся с моего языка. — Как быстро! И удобно! Но впечатлило это не сильнее, как появление Интернета и первые минуты работы на последней модели мощного ноутбука, — поделился я вслух мыслями, опуская глаза в книгу, принимаясь сосредоточенно читать. Но единственное, что я увидел на страницах — это значение имени Аркадия у разных народов, когда и где появилось это имя, перевод его на языки других Вселенных… Нет. Мне нужно другое. Глядя на большие крылья леди, появляющейся в моих снах каждую ночь, учитывая её давящую магическую силу, которая внедряется в мой разум в попытке передать некое послание мне — никому неизвестному магу-новичку, — я предположил, что эта незнакомка является феей. Но быть уверенным в её фракции я не могу. Поэтому… — Волшебница Аркадия, — я вновь коснулся рукой пюпитра. Теперь засияли на полках поблизости сразу две книги и опустились передо мной, как и прежде открываясь на необходимых страницах. Я принялся читать. И вот что я узнал! Но… почему?.. — Волшебница Аркадия — самая первая фея волшебного измерения. Из её силы была рождена трансформация Энчантикс, ныне известная как финальная стадия развития феи. Ходят легенды, что Аркадия способна менять Время и Пространство своей могущественной силой. В её власти также находится оторванное от Магикса измерение, вход в которое расположен в Красной Башне на краю планеты Магикс под неприступной охраной волшебных кентавров… Что ж! Неудивительно, что она появляется в моих снах с такой частотой и лёгкостью и так давит своей могущественной силой! Но… зачем ей я? По крайней мере, я узнал, куда мне всё-таки нужно прийти, чтобы наконец избавиться от назойливой дамы, мешающей моему крепкому сну перед экзаменами. А может, именно она виновата в таком значительном приросте моей магической силы? И тот голос, который вывел нас из пожара в Облачной Башне… Она способна с лёгкостью воздействовать на меня и, возможно, придала мне сил, мгновенно развив моё пламя до поражающих высот. Однако мне определённо не хватает контроля, чтобы справиться с ним. Я уже ощущаю, как могу в любой момент спустить искорку с указательного пальца и спалить книгу в своих руках. Ещё немного прочитав об Аркадии, я закрыл книги. Нет. Мне нужно больше информации. И во-первых, мне необходим портрет этой леди Аркадии, которая породила своими роскошными крыльями чудодейственную Волшебную Пыльцу Энчантикса. Вновь коснувшись пюпитра, я заговорил целый список слов о первой фее, а также о своей силе, которая связывает её со мной: — Аркадия, первая фея, Красная Башня, Энчантикс, Сила Огня. Как внезапно… Вспышка силы! Волны энергии потянулись вокруг меня, множество книг засияло на полках и сорвалось в безумный полёт! Если хоть единая и достигла пюпитра, то я уже не смог этого увидеть в безумии пыли и удушающего урагана, поднятого летающими вокруг меня книгами. Они будто желали задушить меня, поглотив в этом искусственном смерче силы библиотеки и новых знаний. Кажется, я перестарался. Я перегрузил поисковую систему тайного сектора библиотеки множеством запросов? Или я сказал нечто, что знать… Не положено? Я пригнулся, зажимая голову руками. Книги начали толкать меня, а после и бить в руки, в спину, сбивая, словно кусая за щиколотки. Попытка применить магию для успокоения библиотеки ни к чему не привела. Я подобрался за стеной пыли, забившей рот, нос и глаза, к пюпитру, к его верхушке, и, воздействовав своей энергией, попросил остановиться, что мне больше не нужно никаких книг. Нет! Не работает! Как мне выбраться отсюда? Я начинаю задыхаться! — Мисс Барбатея! — крикнул я во весь голос. Сквозь мельтешащие книги, сквозь шум и ветер энергии, которую я заклинил своей неуправляемой силой, я услышал встревоженный голос мадам. Но она лишь воскликнула несколько слов в испуге, но, похоже, тоже не смогла ничего сделать: убегая, она кричала имя нашей мадам старшей феи, моля о помощи и спасении редчайших фолиантов о магии. Оставалось потерпеть лишь минуту, когда рядом возникла знакомая сила, и в заледеневшем воздухе застыло слово: — Закрытус! Книги в мгновение остановились. Там и тут, раскрываясь и сминая страницы, они падали на пол. Одна же приземлилась мне на голову, словно бы напоминая, кто виноват во всём этом погроме. И вновь пробуждая затихшую в этом безумии мигрень. Я поднялся, позабыв даже отряхнуть одежду и всклоченные этим ураганом знаний и легенд Магикса волосы пригладить. И подошёл виновато к директрисе Фарагонде и мадам Барбатее. Служительница библиотеки была взволнована и твердила то и дело о редчайших книгах, написанных волшебниками для волшебников, да всхлипывала, поднимая и поглаживая фолианты, выравнивая страницы лёгким дуновением магии. — Кажется, нам пора пересмотреть поисковую систему библиотеки, — заключила Фарагонда, оглядывая ошеломляющий результат моих поисков. Словно нечто так и пытается прогнать меня из этого мира, где мне определённо не место! Я был несколько зол. И в то же время немного обижен. А ещё я устал. Но скорее морально. Да и кажется, препарат мадам Офелии наконец помог — нужно было лишь принять двойную дозу за раз. — Простите за всё это… — попытался я связать несколько слов, но директриса меня остановила лёгким и поддерживающим прикосновением руки к плечу. — Не переживайте, Валтор. Вернётесь в следующий раз. А сейчас идите и отдохните. Нам нужно всё здесь убрать. Однако ж надо было предупреждать! Или выдавать буклет с инструкцией по применению этой сложной системы поиска! Заткнувшись от внезапно вскипающего гнева, я обошёл двух мадам — одну — олицетворение спокойствия, а другую — поражённую тревогой до самого сердца, и направился в обычную библиотеку. Ничто не помешает мне продолжать учиться и познавать новое. Даже ураган из книг, обрушившихся на мою бедную голову. Ой…***
Мадам Фарагонда прошлась по залу, пол которого был усыпан всюду книгами, и с интересом просмотрела пути силы. Помимо разрозненных молекул энергии библиотеки, систему которой отныне придётся долго и кропотливо чинить, ощущалась иная, более мощная сила, чем поиск тайного сектора. Проведя по воздуху пальцами, директриса Алфеи растёрла на пальцах крупицы искрящейся пламенем энергии и ощутила толику боли — на её ладони остались красные пятнышки ожогов. Властная, неукротимая и свободолюбивая сила. Противоположная нраву волшебника, который ею управляет. Мадам отчётливо заметила, как нестабильна сила пламени в душе проследовавшего мимо неё студента-первокурсника. И как полыхает огонь в его груди, затрагивая весь организм. Особенного головной мозг и сосуды — такой мощи сила, будучи нестабильной, не находящаяся под постоянным контролем, начинает поглощать не только рассудок волшебника, но и его тело, его организм, его органы, нервную систему и кровь. «Поэтому Валтор уже наведывался к мадам Офелии не раз. Но наша врач так и не смогла с точностью определить причину головных болей и слабости ученика. А это значит, что магия Валтора способна самостоятельно контролировать расход и прибавку силы, запас энергии и путь по его телу, снабжение энергетических каналов организма. Его волшебство обладает самосознанием? Таким, какое может сравниться с разумом мудрейшего. Но как же это…» Мадам терялась в догадках — кем может быть её таинственный одарённый ученик, чьи силы развиваются, и мощь растёт в десятки раз сильнее и быстрее остальных учеников? И в раздумьях подняла одну из книг у самых ступеней. На глазах директрисы попались строчки о первой фее Аркадии и силе, породившей миры, из капли которой и была рождена самая первая девочка-волшебница с настоящими растущими из её спины крыльями бабочки. — Фея Аркадия? Великий Огненный Дракон? Божественное Пламя Жизни, — проговорила вслух мадам Фарагонда. Мисс Барбатея, несколько успокоившись, поняв, что книги удалось спасти, с улыбкой рассказала старшей фее: — Мадам, этот ученик, Валтор, очень жадный до знаний мальчик. Он буквально не покидает стен библиотеки и почти готов в ней ночевать! Кажется, под конец этого учебного года юный волшебник уже прочтёт большую часть книг нашей большой кладези знаний! О нём даже слагают легенды другие ученики, наблюдая его каждый день в читальном зале! Фарагонда закрыла книгу и с улыбкой обернулась к Барбатее. — Очень хорошо. Позже я поговорю с ним о том, что здесь случилось. Надеюсь, он не сильно переживает об этом и не винит себя в случившемся. А вы пока уберитесь здесь и закройте данный сектор. Позже я проведу реконструкцию и отремонтирую поисковую систему. — Да, конечно! — отозвалась несколько встревоженная по-прежнему мадам Барбатея и, проводив старшую фею, вернулась к уборке. Однако, хоть и вину не стоит перекладывать на юные плечи первокурсника-землянина, едва познавшего магию… в случившемся вина полностью в его силе огня.