Глава 18. При лунном свете... Он видит меня почти обнажённым!
13 декабря 2020 г. в 12:00
Специалисты прибыли скоро. Внезапно стены опустевшей Алфеи, погрязшей в сумерках волшебного вечера Магикса, сотряс вой мотоциклов. Мы вышли через главный вход, когда сквозь ворота-крылья пронеслись стремительно несколько красных мотоциклов. Но позже я увидел, что колёс у них нет, и этот транспорт специалистов называется ветролётами.
Стелла бросилась приветствовать рыцарей… ох, Творец, кого я обманываю? Несомненно, принцесса обвила ручками шею своего прекрасного принца, других удостоив лишь взглядом и фразой «мы вас так ждали!».
Обведя взглядом прибывшую команду спасения от адской уборки всей школы, я встретился взором с Брендоном. Он в то мгновение лишь снял шлем и неотрывно глядел на меня. Я с трудом сердцебиение быстрое унял и, улыбнувшись юноше златовласому, приблизился, попутно разглядывая его. И кроме простой одежды — футболки и джинсов на нём, я увидел сидящую на его коленях…
— У тебя есть собака?
Я наблюдал милую изящную красавицу пшеничного оттенка короткой шерсти. Своей вытянутой мордочкой она тут же повела на меня, и с интересом изучали её глаза, будто чёрные бусины, нового друга своего хозяина. Который в своё время…
Глядел на меня.
Когда же я вновь поднял глаза, Брендон тут же заинтересовался своим питомцем, поглаживал её шёрстку, да приговаривал:
— Да! Хах, её подарил мне брат. Это Леди.
У Брендона есть брат?
— Леди? Какое интересное имя… Впрочем, оно действительно ей подходит. Столь же элегантная и утончённая, как прекрасная леди высших слоёв аристократии.
С некоторым нежеланием я отвёл взгляд от Брендона и протянул руку к собаке. Девочка сначала коснулась моих пальцев маленьким чёрным носом, я ощутил холодную влагу, а после, обнюхав меня, Леди ткнулась мордочкой мне в ладонь, предлагая погладить себя. Я с удовольствием принял приглашение, наслаждаясь гладкой шёрсткой питомца специалиста. Как и она моими прикосновениями. Собака ластилась и скулила, когда я отнимал руку, вновь и вновь поднимала голову, словно моля, чтобы я не отпускал её, гладил и гладил вновь.
— Животные всегда относились ко мне как к хозяину, — объяснил я, ощутив на себе взгляд Брендона. Точнее, он почти не покидал меня, специалист будто изучал меня. Я не был против. — Интересовались мной, ластились, кошки просились на руки, даже лесные птицы порой садились мне на плечи. Наверное, это влияние моей магии.
— Она… особенная? Не такая, как у всех? — с неким трепетом вопросил Брендон, не спеша спрыгивать с мотоцикла, он вглядывался в моё лицо.
— Не думаю, — улыбнулся я коротко и тут же вновь стал простым, несколько серьёзным. — Просто… мой огонь немного сильнее других видов магии. Может, своей силой воли мужчины я быстрее развиваю свой дар?
Мы с Брендоном обменялись весёлыми улыбками, я пожал плечами на собственное предположение. Когда Леди спрыгнула с колен специалиста, юноша наконец поднялся, и мотоцикл замолк, несколько опустившись на землю. Я больше не ощущал тёплого воздуха, исходящего из летающего транспорта, его панели, отображающие скорость и, вероятно, такой же остаток топлива, как и в любом автомобиле, потухли.
Тогда Брендон вновь посмотрел на меня. И на свою беду невнимательности зацепился ногой об собственную лодыжку. Моя реакция всегда отличалась ясностью и быстротой, и я немедля ринулся вперёд, чтобы подхватить юношу. Мои мышцы напряглись, когда специалист ударился об моё предплечье и схватился за шею в попытках удержаться.
А после он поднял взор. Наши взгляды соединились.
Возможно, это мгновение, когда златовласый юноша не желал покидать моих неловких объятий сильных мужских рук, а наши лица были слишком близко, продлилось бы чуточку дольше… Если бы не внезапный оклик парней его группы со стороны:
— Два голубка нашли друг друга. Только встретились, а уже лобызаться лезут.
Брендон тут же отвёл взгляд. Я удостоверился, что специалист ровно стоит на ногах, и руки опустил. И метнул крайне недобрый взгляд в сторону одного напыщенного индюка. С ярко-красными, даже малиновыми волосами, поднятыми в экзотической причёске вверх.
Ривен, кому и принадлежала эта фраза, замолк, едва ощутил на своей коже моё недовольство.
— Ривен! Идиот! — буркнула Муза, сверкнув взглядом. — Брендон чуть с ветролёта не упал, а Валтор просто помог ему сохранить нос и лоб от удара об землю!
— Да, да, конечно! Пошли уже! — отмахнулся специалист. Определённо юноша не желал больше получить от меня. Как говорили, я единственный за всю историю этого высокомерия решился дать отпор наглецу.
Вот только…
Помощь Брендону не обошла мою спину стороной. В ответ я ощутил немалую боль, едва руку напряг, что прошлась по моему плечу, лопатке, к пояснице. Мне лишь хочется согнуться, схватившись за спину, как старец вековой, и ковыляя добраться до кровати. Как же мне с такой болью закончить уборку?..
Выгляжу я на двадцать, а боль испытываю семидесятилетнюю.
— Эм… Валтор? Всё хорошо?
Конечно, без внимания небесных глаз специалиста это не обошлось. Я занервничал. Спешно заставил себя взбодриться и улыбнулся юноше:
— Д-да. Я в порядке.
Правда несколько нервно, почёсывая скулу. В тот-то момент на глаза Брендона попала моя рука и его взор приковало моё запястье. В то же мгновение печаль искала его красивое лицо.
Что?..
— Ты… не носишь мой браслет… — сначала Брендон хотел задать вопрос, но после голос его упал, как и, кажется, настроение. Верно, я вновь появляюсь перед ним и вновь на моей руке нет его подарка. Хотя часто утверждаю, что он мне дорог, и часто говорю Брендону отговорки. Хоть и истинные.
— Сейчас — нет. Иначе моющие средства могли испортить бриллианты и золото. Он мне очень дорог.
Мой ответ Брендона обескуражил.
— Моющими… средствами? Ты… что-то убирал? Чистил?
Но ответить я уже не успел. Рядом оказалась Стелла и, раскинув руки, принцесса проголосила на весь двор школы, чтобы прибывшие специалисты слышали отчётливо:
— А об этом прямо сейчас! Идём внутрь!
Тогда-то мы могли видеть воочию, как мужчины недружелюбно относятся к швабре и тряпке, а флаконы моющих средств никогда не присутствовали в их корзинах во время прогулки по торговому залу магазина. У самого входа, буквально на пороге парадного зала Алфеи, где расходится лестница в корпуса учебные и общежития, столпились четверо юношей в повседневной одежде. Понаблюдав за Брендоном, пока Стелла глаголила специалистам о том, чем мы сейчас собираемся заниматься, и насколько далека ещё предстоящая вечеринка, на которую они и приехали, я осознал, что видел его лишь раз без обмундирования студента академии рыцарей. И это была белая выглаженная рубашка с кружевными манжетами и лоснящиеся чёрные брюки, подшитые точно по его размеру, а также лакированные туфли, определённо приобретённые не в последнем закоулке для бедняков. Тогда его лицо светилось, а волосы развевались от лёгкого дуновения ветерка — будто только что от стилиста. А сейчас Брендон — просто юноша. Голубая футболка, серые джинсы, неброские простые кроссовки. Распущенные волосы и несколько утомлённый после занятий в школе вид.
Мне даже как-то стыдно стало. И мы вот так юношей заставляем помогать нам с уборкой школы? С исполнением нашего наказания?
Размышлял я, подпирая собой колонну в зале. И ощущал, как расслабляется спина. Долго отдыхать я бы не смог — нужно браться за дело. Как бы мне ни хотелось наблюдать вечно отсюда, как трудится причина моей улыбки и надежды, рождённой в этом безумном мире магии, но негоже стоять, пока дамы сбрасывают с себя десятый пот. Даже Её Высочество принцесса Солнца и Луны.
Поэтому, когда девочки раздали специалистам швабры и тряпки, вёдра были наполнены водой и гладь её вспенилась уже зудящим в носу запахом моющего средства, я отстранился с колонны, выровнялся. И тут же глаза мои закрылись, а брови сдвинулись. Всё тело напряглось, и я молчаливо застонал.
Больно. Как больно.
Сжав губы в ровную линию, я сосредоточенно взял свои атрибуты для уборки, которую уже пора завершить наконец, и принялся чистить стены зала, как Стелла и Флора. Остальные мыли полы до блеска характерного исписанного витиеватым рисунком мрамора, так как в наличии было всего пять швабр. А мыть полы руками, наклонившись всем телом и встав на колени… сейчас было выше моих сил.
Больно…
Пропустил мимо ушей я, как музыка заиграла: девушки принесли магнитофон и включили некую зажигательную музыку. Вполне можно считать, что вечеринка уже началась. Но у меня от боли уже в ушах звенело. Спина словно каменная, руки болят, ноги едва держат меня. Однажды ортопед предупреждал меня о том, какие последствия принесёт мне сколиоз в будущем, если мой отец не предпримет что-либо и не согласится на операцию. Упражняться уже поздно — скелет сформирован, остаётся лишь лечь под руки хирургов. Отец спрашивал моего мнения, я же в тот год готовился к поступлению в институт — мне было не до этого. А после, когда уже попытался исправить эти пять градусов искривления специальными упражнениями и посещением кабинета массажа — всё было бесполезно. Я оставил попытки и просто жил с этим. Под одеждой недостатка моего тела незаметно, к тому же я всегда держу спину в осанке — это не позволяет образоваться горбу на месте искривления. Моя работа и ранее учёба, хобби — все связано с умственной активностью, а не физической. Последняя проявляется только в уборке дома, утренней зарядке, пути до работы, прогулке до продуктового магазина и пробежке по тропинкам лесопарка.
А также я не заметил взгляда со стороны. Это был Брендон, который уже в следующую минуту отложил швабру и подошёл к подпирающему стену мне. И он… не был встревожен. Скорее, сосредоточен. В каждом его жесте и прикосновении чувствовалась забота. Не было в его взоре той жалости, свойственной другим при виде поражённого недугом человека.
— Как ты? Что-то болит?
Он сразу догадался, что со мной происходит. Я напряжённо выдохнул, позволяя себе опустить плечи. В его присутствии.
Но едва на нас обратили внимание остальные, тут же выровнялся и сжал в руках тряпку.
— Нет, Брендон. Я просто очень устал, — коротко улыбнулся я дорогому другу.
— Может, отдохнёшь?
Он… уловил мою ложь. Под тяжёлыми взглядами друзей, которые и вовсе не были напряжёнными, а лишь задавали молчаливый вопрос, я отвернулся, ощущая стыд. И вернулся к уборке.
Я… не хочу ему лгать. Но я не в силах рассказать о своей слабости. К тому же… столь унизительной для мужчины.
— Валтор? — позвал меня Брендон и коснулся плеча. Тело непроизвольно напряглось, я стиснул зубы и, мотнув головой, продолжил упорно тереть настенные фрески зала школы.
Пока меня внезапно не схватили за руку и не потянули к лестнице, заставляя застонать. От боли, конечно же, но услышав мой голос, ребята лишь увидели, как я чуть не упал, пытаясь поспешить за специалистом, хватка которого на моей руке была очень крепкой.
Словно зная изначально, Брендон потянул меня направо, по лестнице, ведущей к корпусу общежитий. Под тихим сиянием ночников, загорающихся ярче, едва мы проскальзывали под ними тенями на стенах, специалист, будто ведомый чем-то, тянул меня вперёд.
Я растерялся. Я не мог предположить, что он предпримет в следующую минуту. Моё сердце билось всё быстрее не только от спешной ходьбы, но и от предвкушения.
Предвкушение. И лёгкий трепет страха. Ведь за руку меня держал мой возлюбленный. Хоть и совершенно не ведавший, кем является для моего сердца. Мы были наедине, окружал нас мистический полумрак. Нет, мы не просто уединились — школа была почти абсолютно пуста. Лишь за нашими спинами остался парадный зал и лестница, где остались удивлённые друзья — Винкс и специалисты.
— Брендон, — наконец выдохнул я его имя, с трудом проглатывая слюну в пересохшем горле.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. После чего последовал вопрос от златовласого юноши:
— Какая из комнат — твоя? — говорил он тихо, но серьёзно.
Я обронил, указав свободной рукой, «эта дверь». Но кажется, будто это не потребовалось. Откуда же знал Брендон, где я проживаю в Алфее?..
Он остановился перед дверью и притянул меня, ожидающий взор перевёл на некоего взмыленного, неумелого и крайне утомлённого волшебника, который сейчас едва справлялся с собственным дыханием. Порывшись в кармане джинсов, я вынул ключ и отпер дверь. Однако не сразу — руки тряслись от усталости и бега. Мне было не по себе. Было крайне стыдно перед Брендоном — я, такой же мужчина, как и он, но… оказался столь слабым.
Брендон вошёл вслед за мной. Он подождал, пока я закрою дверь и проведу его в свою комнату. И там, включив ночную лампу на прикроватном столике, не желая развеять приятный полумрак сумерек, будучи наедине с юношей, который столь моему сердцу полюбился…
Обернулся к Брендону.
Сияние магического огня было не сильным, но достаточно ярким, чтобы мы могли не щурясь видеть лица друг друга. Специалист был напряжён и серьёзен, на себя прежнего определённо тот златовласый небесный ангел похож не был. Я не мог больше молчать, хоть и были мне приятны мгновения тишины, застывшие между нами за закрытой дверью комнаты общежития.
Между? Или… окружившие нас?
— Брендон, для чего тебе понадобилось в мою комнату? — прямо спросил я, опустившись на кровать. И кивнул на место близ себя, приглашая также сесть и специалиста. Но юноша не спешил. Его лица не покидало волнение.
— Почему ты молчал? — внезапно последовали слова. Громкие, нарастающие, полные тревоги и злости.
Злость.
Я нахмурил брови, подняв взор на Брендона. Он способен испытывать даже столь яркие негативные эмоции, конечно же, ведь он такой же человек. Но… я полагал, что однажды увидев эти чувства, искрящиеся пламенем в его небесном взоре, буду огорчён, полагая, что они не подойдут его ангельскому лику. Но…
Я ошибался.
Сильно ошибался!
Его взгляд был непростым. Когда он посмотрел на меня с гневом, я ощутил, как его небеса погружаются во мрак грозовых туч. А душа моя — вместе с ними. Он проникает в моё сознание и… буквально заставляет меня излагать правду.
Он величественен. Силён и телом он, и духом, и словом. И единым своим ликом он… поражает, будто я сейчас являюсь противником его в опасной битве.
Но я и так не собирался лгать ему более.
Со вздохом я отвёл глаза. Заметил краем глаза, что Брендон странно дёрнулся, будто удивился или что-то напугало его. Но не обратил на это внимания.
— Разве это не позорно? Взял на себя большую часть работы, как мужчина, не желал, чтобы хрупкие девушки терзали свои нежные руки и не позволял им носить тяжести. А сам оказался ещё более нежным и хрустальным, чем они! Хах… — всплеснул я руками и тут же запнулся, пригибаясь. Боль вновь сковала тело. Теперь она стала ещё сильнее — я позволил себе сесть на мягкое и расслабиться.
— Что с тобой? Болит спина? — спросил, словно преобразовавшись в мгновение, специалист, своим простым голосом.
— Да. И многие мышцы ноют.
— Позволь помочь, — последовало мне в ответ, и я удивлённо вскинул голову. — Разденься.
Сердце в пятки упало, а после ударившись об рёбра, забилось птицей в клетке.
Ч-что? Что ты такое говоришь, Брендон? Большого труда мне стоило заставить свои скулы острые не заалеть. Это было бы крайне заметно на моей бледной тонкой коже.
— Я сделаю тебе массаж.
Я вновь взглянул на Брендона с удивлением, но сердце моё успокаиваться не желало. Оно билось об глотку, едва не выпрыгивая! Я безумно желал сорвать с себя одежду немедля и поддаться его сильным рукам. Но после, расстёгивая по пуговице рубашку, пропитанную изрядно моим рабочим потом и наверняка обладающую не самым приятным ароматом, успокоился.
Я вновь окунулся в мечтания, и атмосфера, то, что остались мы с Брендоном наедине, заставила надежду в моём одиноком сердце загореться. Передо мной юноша, в котором я… с днём каждым пролетающим за приключениями в мире волшебства, душу теряю. Я всё больше думаю о нём. И всё сильнее желаю, чтобы он узнал о моих чувствах.
Но…
Он не такой. Как и любые нормальные мужчины, Брендон интересуется утончённой фигурой некой леди, на высоких каблуках туфель проследовавшей мимо него по тротуару. Ему приятны ласки тонких ладоней женщины, сладок аромат её длинных шелковистых волос и воодушевляет его улыбка её, томный взгляд выразительных глаз, обрамлённых длинными ресницами.
Он не такой… как я.
Я снял рубашку и лёг на живот, убрав подушку. Свернул одежду, теперь определённо отправляющуюся в стирку, под голову, и расслабился. Теперь я мог отпустить напряжение тела. Потому что вспомнил, что все мои мечты — лишь несбыточные иллюзии. А Брендон… навсегда останется моим другом.
Или… пока не узнает, что на самом деле я думаю о нём и предположит, в каких фантазиях некоего глупого и безумного волшебника участвует его золотой лик.
Брендон коснулся моей спины и с некоторой опаской провёл пальцами по лопаткам. Я вздрогнул. Ладони… холодные. Или это я слишком разгорячён?.. Нет, я взволнован. Я боялся, что Брендон всё-таки ощутит моё быстрое сердцебиение сквозь кожу шеи. Из-за беспокойства я никак не мог расслабиться и сосредоточиться на его прикосновениях, его движениях. Массаже. Всё тело напряглось, и Брендон, скорее всего, ощущал каменные мышцы.
Послышался вздох. Нервный, полный волнения и некоторого трепета. Этот вздох, удививший меня, тут же был сокрыт следующими словами:
— Я использую немного мази — это лекарство, которым смазываю свои синяки. Она хорошо утоляет боль.
Брендон касался меня словно боялся чего-то. Хотя минутами назад он был спокоен, серьёзен, непоколебим. Что-то зашуршало над моей головой, в руках специалиста оказался маленький тюбик, из которого он выдавил немного полупрозрачной белёсой мази. Когда с её помощью он начал растирать мою спину, мне вновь стало тепло, а после и вовсе жаром окутало тело. И это было вовсе не чувство возбуждения от прикосновений возлюбленного — моя боль начала уходить, мышцы расслабились, а вокруг распространился приятный успокаивающий аромат ягод.
Я блаженно вздохнул. И сам не заметил, как позволил себе полностью отдаться рукам юноши. В тот момент увлечённый массажем Брендон вздрогнул, с губ его также сорвался вздох, но дёрганный, встревоженный. С некоторым волнением он вновь коснулся моей спины и заговорил, будто бы пытаясь скрывать что-то:
— Почему вы убираете в школе? И кроме вас в Алфее никого нет?
Я поёрзал, повернул голову на бок, чтобы увидеть специалиста.
— Я звонил тебе днём, ты не ответил. Так что я не успел тебе рассказать о нашем очередном безумном путешествии с девочками. Помнишь, я рассказывал тебе о Трикс и желанном им кольце Стеллы? — на кивок Брендона я продолжал. — Наша принцесса не может колдовать без него, поэтому мы отправились в Облачную Башню, чтобы вернуть волшебный артефакт владельцу.
— Поиски оказались успешными?
— Да, — выдохнул я, ощущая, как расслабление всё накатывает, и голос мой становится вялым, как и мысли. Мне захотелось спать. — Мы проникли в комнату ведьм и вернули кольцо. Но при попытке вернуться тем путём, которым мы пришли… ничего не вышло.
— Что… случилось? — в голосе Брендона скользнула тревога. Как и его руки по моей пояснице. Тогда он на мгновение замер, но вновь продолжил массаж. Кажется, заметил.
— Мы долго плутали по Облачной Башне, наткнулись на архивы, оказались в ловушке, едва не были разрублены стальными лапами полчища пауков, которые после превратились в гигантского монстра из слизи. А после едва не были погребены в пламени пожара, запершего нас в маленькой комнате.
Брендон окаменел. Руки его, слегка касающиеся моей кожи, дрожали, что я ощущал его редкие прикосновения подушечками пальцев.
— Брендон…
— Н-невероятно… Неужели в этой школе настолько безумная система безопасности? — наконец нашёл специалист слова.
— Не думаю, — обернулся я, чтобы посмотреть на друга. Брендон, заметив мой взгляд, отчего-то глубоко взволновался и отвернулся, продолжая усердно растирать мои утомлённые мышцы. — Скорее, кое-кто нас заметил, когда девочки прикоснулись к книгам в архиве. И как мы поняли после из слов директрисы Фарагонды, это была сама мадам Гриффин — глава ведьм и жнецов. Она обратилась к нашей старшей фее с гневным письмом о том, что некоторые из учеников её академии посмели ночью проникнуть в Облачную Башню. Хотя, — я хмыкнул с издёвкой, — в итоге мы ничего плохого и не сделали. Это она пыталась не то, что задержать нас — а вовсе убить хотела.
— Убить?..
Вновь голос Брендона задрожал. Он… так сильно напуган. Я вновь обернулся, чтобы посмотреть на него. И встретился с встревоженным взором специалиста. Золотые локоны юноши переливались на сиянии ночников и лампы, а глаза его были полны страха.
— Всё обошлось. Мы даже не были ранены, — улыбнулся я Брендону, чтобы поскорее успокоить его. — Разве что я получил стальным когтем в щиколотку, потому что не мог вовремя активировать заклинание полёта. А после…
Меня пронзило током. Я тут же вскочил, приподнимаясь на руках, и обернулся. Наблюдая, как Брендон закатывает мои брюки в попытке увидеть ранение.
— Где?! Глубоко? Ты же обработал рану?! — преисполненный паники вопрошал специалист, пока я не взял его за запястье и не притянул к себе ближе, развернув лицом.
— Это была царапина и она уже почти затянулась. Я же волшебник, — улыбка моя лёгкая вновь помогла Брендону успокоиться. — Почему ты так обеспокоен мной?
Вопрос вырвался словно бы не с моего языка. А из самого сердца. Я заглянул в небеса глаз специалиста. Он также не отводил взора от меня.
С его губ сорвался вздох, когда он медленно опустил глаза.
— Я… Ты мой дорогой друг. Поэтому я хочу, чтобы с тобой всё было хорошо, Валтор… — сбивчиво бормотал Брендон, отчего-то сильно нервничая. — А теперь… не мог бы ты снова лечь? Я ещё не закончил массаж…
Без лишних расспросов я опустился на грудь вновь.
— В итоге директриса Фарагонда, получив письмо от Гриффин, вынесла нам наказание — лишение магических сил. А после обеда старшая по дисциплине приказала отмыть большую часть помещений и коридоров школы до завтрашнего утра. После чего… — я вздохнул. Как же… приятно. — Все студенты и профессора Алфеи отправились на концерт в Магиксе. Мы же остались и не были приглашены, учитывая наше наказание.
— Но это несправедливо! Почему ты не объяснил всё мадам Фарагонде? Что ведьмы-преступницы преследовали вас в попытках украсть реликвию королевской семьи Солярии?!
Я вновь вздохнул, поворачивая голову на другой бок.
— Я всё объяснил. Всё рассказал. В ответ получил лишение магических сил на неустановленный срок, — я скривился. — В конечном итоге нам просто не поверили. Тогда, стоя рано утром в кабинете директрисы я понял, почему девочки не хотели рассказывать обо всём старшей фее.
Руки Брендона давили то сильнее, то вновь слабели. Он словно перенимал мои чувства и предавался глубокому волнению. Прохлада мази таяла на моей разгорячённой коже и впитывалась, принося медленно и плавно под разглаживающими движениями Брендона расслабление.
— И Гризельда приказала вам убрать всю школу? Впятером?.. — обронил специалист ошарашено. — Это же невозможно.
— Однако, мы почти закончили. Отчего моя спина сейчас и ноги болят так, что мушки перед глазами танцуют. Боюсь, что подняться теперь я уже не смогу до завтрашнего утра. И придётся вам веселиться на вечеринке без старика с больной поясницей, — усмехнулся я, вновь повернув голову, улыбкой лёгкой одаривая взволнованного юношу. Брендон же был огорчен. Будто бы это его была вина, будто это он надоумил Гризельду выдать нам такое жестокое наказание.
— То есть, — запнулся специалист и закрыл тюбик с целебным гелем, — вечеринка всё же будет? И девочки пригласили нас не просто для помощи в уборке, назвав танцы как предлог?
— Да, будет. По крайней мере девочки очень хотят веселья и праздника. Особенно после того, что мы пережили.
— Тогда и ты должен повеселиться!
— С такой усталостью и болью, боюсь, это будет трудно. Но я могу остаться на диване и выпить сока. Наблюдая за вами мне уже станет легче на душе и… весело, — я хотел было подняться, ведь массаж был, казалось бы, завершён, и Брендон убрал мазь в карман джинсов, но специалист мягко надавил мне на плечи и побудил лечь вновь, аргументируя тем, что ещё не закончил оздоровительную процедуру. Но… времени и так прошло немало, кажется, более получаса, перерывы между нашими словами были не краткими. — Да и к тому же я не очень люблю подобные празднества. Я привык к торжественным балам и знаменательным застольям.
— Ох, правда? Я тоже! — внезапно ответил мне специалист.
— При дворе принца Ская проводят много приёмов? Расскажи мне о них. Я очень хочу узнать о королевских балах. И увидеть празднества королей вживую — отныне заветная мечта, едва я ступил на землю магии…
— Э… — руки Брендона замерли. Он растерялся? Может, посчитал, что я прошу его — рыцаря принца, провести меня как-то однажды на праздник при дворе Эраклиона? Хотел было я поправить свои слова, но юноша продолжил. Отчего я сейчас, повернув голову, видел огорчение на лице Брендона? Какое-то плохое воспоминание связывает его и королевский двор его господина? Или его на самом деле не допускают на празднества королей и принцесс? Или… с ним жестоко обращаются?..
— Брендон? — хотел было я принести извинения о том, что выразился неправильно, и вовсе не желаю пользоваться нашей дружбой ради того, чтобы попасть на красивые праздники для элиты общества Магикса. Но специалист продолжил массаж и под моим удивлённым взором принялся рассказывать.
Будто бы стараясь не смотреть на меня, на моё лицо. Или просто не замечал моего взгляда?
— Отец и матушка господина… м, Ская, лучше буду звать его по имени, за долгие годы службы мы сдружились, — улыбнулся Брендон, развеяв напряжённую атмосферу. — Королева Самара и король Эрендор — люди чести. Они не то, что строгие — суровые родители. Они щепетильны во многих аспектах жизни своей и жизни своего государства. А также проведения балов — на торжества приглашаются только особые личности, высокие чины, важные люди при дворах других королевств, графы и княгини близлежащих территорий — ответвления главной линии королевской семьи Эраклиона. Изысканные вина, нектары, насыщенный ягодный пунш, закуски и полноценные сытные блюда, запечённое мясо и салаты на большом застолье — Эраклион славится своими золотоносными шахтами, а королевская казна — изобилием золотых монет и драгоценностей. Они могут себе позволить лучшую роскошь во всём измерении.
Я вздохнул, замечтавшись. Вот бы хоть разок побывать на таком грандиозном торжестве! По рассказам Брендона балы при королевском дворе далеки по уровню от празднеств, устраиваемых моим отцом в его особняке. Великие лица среди знати королевских родов. Голубая кровь! Настоящие монархи! Интересно, сильно ли правители отличаются от простого люда?
Хотя… как я наблюдаю по виду Ская, господина моего друга, который так усердно мнёт мне спину, вероятно, уже завершив массаж, но не желающий возвращаться вниз, в зал, и помогать с этой треклятой уборкой и так чистого до блеска замка школы…
Да. Принц Эраклионский. Поинтересуюсь, пожалуй. Аккуратно.
— Брендон, — начал я задумчиво. — Я с Земли и знаю монархию лишь из книг по истории и из текстов романистов, которым полюбились средние века. Поэтому мне очень интересно узнать о современных королях и королевах в этом мире. Скажи, насколько и чем отличаются они от простолюдинов?
Специалист призадумался и легко улыбнулся.
— Практически и ничем. Благородной осанкой, манерой разговора, лёгким, но проникновенным взглядом… Они начитаны, с детства наследников королевского трона обучали всем аспектам управления государством и этикету. Пение, танец, музыка, чтение, письмо. И многое другое. Так проводят принцы и принцессы своё детство в стенах королевского замка и за стальными латами вечно бдящих стражников. Практически без друзей. Но Скаю повезло! Ведь я почти с рождения всегда был рядом с ним! Сначала как сын главного советника его отца, а после лучший друг и рыцарь — его первый телохранитель!
Я залюбовался широкой улыбкой Брендона. В какой-то момент его рассказа мне показалось, что будто он сам всё это переживал — всю эту жизнь маленького принца. Кажется, со Скаем они действительно очень и очень близки с рождения. Крепкая дружба.
— А в обычной жизни отличия и не заметны. Ну… взгляни на Ская — такой же человек, как и мы — простолюдины. Важен характер, а он у него лёгкий, позитивный, рассудительный и спокойный.
Вот оно как. Я кивнул на небесный взор юноши, и повернул голову на другой бок — шея затекла глядеть на специалиста.
Значит, моё удивление и все вопросы, подозрения были бессмысленны. Скай всё-таки является принцем Эраклиона. Просто относится ко всему за пределами своего королевства и вне суровых взоров родителей-монархов и поучительных нотаций от гувернанток достаточно просто и старается быть как все — обычным юношей, студентом школы рыцарей.
Но… не покидает меня зудящее чувство при виде и особенно при разговоре с принцем и его мечником. Брендон тоже получил достойное образование при дворе? А Скай наоборот прогуливал и пропускал мимо ушей все учения королевских профессоров? Почему они такие разные? Почему я не наблюдаю тех знаний в сияющих подвигами и силой глазах принца Ская? Не вижу его великолепной осанки и широко распахнутых плеч? Лёгких, но отточенных жестов? Плавного слова беседы? Лаконично составленных фраз, что рождаются благодаря начитанности?
Это невозможно скрыть. Как бы ни пытался он превратиться из принца в лягушку, как в знаменитой на Земле сказке, но… наоборот.
И почему меня это так волнует? Кажется, из-за моего воспитания. Я был взращён при высоком дворе, но всё-таки несколько далёком от королевского. И когда Стелла рассказывала о монархии в Магическом измерении, предполагал увидеть личностей столь высоких, что от их ослепительного блеска души и тела было бы просто невозможно и глаз открыть!.. Но я настолько ошибался?
Или… здесь есть искорка сквернословия?
— И да! Я могу, если желаешь, пригласить тебя на бал при дворе Эраклиона!
Этими словами Брендон развеял все мои сомнения. Я встрепенулся.
— А ничего, что я…
— Нет! Поговорю со Скаем, и он позволит нам пройти, как важным гостям принца!
— Только разок, я буду очень рад. Спасибо, Брендон, — я счастливо улыбнулся своему другу и вновь положил голову на подушку, расслабляясь. Внезапно руки специалиста замерли, а после он с новой силой надавил на мои рёбра, разминая мышцы. Невольно из моего горла вырвался стон удовольствия: ах! это так приятно! И вновь руки юноши задрожали.
Что-то не так?..
— Боль… прошла? Тебе лучше? — голос юноши несколько дёрнулся.
— Да. Твои руки очень сильные. Ты мне все мышцы разогрел, — я несколько задорно ухмыльнулся, вновь повернув голову. И оторопел — Брендон… сжав губы, он нервно сглатывал, стараясь не утратить силу своего массажа, но всё его тело напряглось и…
Скулы юноши приобрели розоватый оттенок. Его смутили мои слова?..
— Брендон, ты всегда носишь с собой мазь? — решил я развеять волнение на его душе.
— Да, ведь я специалист. Такая… вовсе не работа — учёба пока что, и студенты Красного Фонтана часто травмируются. Держать при себе обезболивающе — нередко выручало меня и моих друзей на миссии и даже на простой тренировке.
Кажется мне, ему неуютно в моём присутствии вовсе. Может, тогда стоит завершить внезапный сеанс массажа?
Я отогнал все свои наивные фантазии и вновь устроился поудобнее. Повернулся несколько влево, чуть боком к Брендону. То было моей неловкой ошибкой…
Руки специалиста вновь замерли. Я также застыл. И немедля опустился на живот ровно.
Заметил.
— Валтор… Твоя спина…
— Я знаю, Брендон, — с утомлённым вздохом опустил я. — Прошу, не обращай на это внимание. Но если тебе неприятно, можешь остановиться.
Но юноша упорно продолжал растирать мою спину, да с такой силой, что у меня вновь мышцы заныли, да кожа полыхала.
— Нет. Но отчего у тебя искривление?
— Так заметно?
— Нет, но…
На душе неприятно. Я всегда очень комплексовал из-за этого недостатка. К тому же… это сильно влияет на мою физическую активность — я не могу много работать, как и сегодня и многие дни в этом безумном мире меня сваливала с ног боль в спине. Которую столько раз за свою жизнь мне приходилось терпеть.
— Появилось незадолго до поступления в институт ещё на Земле. Времени лечить не было. А теперь лишь операция, возможно, поможет. Но не хотелось бы при ошибке хирурга остаться калекой на всю жизнь. Я решил жить так. Хоть и… Именно это и вызывает нестерпимую боль почти сразу, едва стоит мне заняться физической работой.
Брендон замолчал. Моё тело напряглось вместе с моей душой. Что угодно способно разрушить столь хрупкие отношения между простыми друзьями, и даже такой недуг, едва ли заметный, когда я нахожусь в положении стоя. Да и сидя, и расположившись на кровати лёжа сколиоз едва заметен. Но Брендон… возможно…
Я ошибался в нём и сейчас. Когда я с опаской повернул голову, юноша заметил мой интерес и удивлённо с улыбкой вскинул бровь, его руки замерли, пока я не ответил, лишь мотнув головой, и вновь взглянул в сторону.
Я ощущал тепло. Так странно…
— Ты сказал… институт? Это определённое учебное заведение на Земле? — задал вопрос Брендон.
— Да. Высшее.
— Расскажи, какова система образования на Земле. Мне очень интересно узнать. На Магиксе почти никогда не бывает землян.
Я начал повествовать Брендону о том, как в юном возрасте дети под руку со своими родителями впервые ступают на порог школы и знакомятся с книгами, с чтением, с письмом, учатся считать и разбираются в первых математических задачах. Рассказал, как проводятся занятия, какими они бывают — совместные лекции, презентации, доклады, открытые уроки, на которых могли присутствовать родители, и как щепетильно в младших классах мы относились к этому.
И как резко менялось наше отношение к учёбе с возрастом. Что многие утратили интерес к познанию окружающего мира, едва мы столкнулись с геометрическими формулами поиска площади окружности и таблицей тригонометрии. И как Брендон был удивлён узнать истину — ничто из этого сложного, за что школьники многие получали неуд, нам в жизни так и не пригодилось. Разве что для тех, кто далее поступил в высшие учебные заведения по определённой специальности.
Ох, и как я рад был, что Брендон не поинтересовался, в каком возрасте начинается для нас, землян, первый класс, и когда завершается последний год обучения в старшей школе, когда многие идут поступать на обучение выбранной профессии для будущей жизни и карьеры. Ведь, по сути, в свои двадцать, которые я вернул здесь себе, отняв от возраста восемь лет, я ещё не должен был закончить институт!
Брендон интересовался вновь и вновь, внимательно слушал меня, задавал всё новые и новые вопросы, а я с удовольствием отвечал на каждый из них. И ощущал… удивительное расслабление. Тепло, разливающееся по спине. Я прикрыл глаза и просто наслаждался, стараясь свой голос делать, как и прежде ровным, не дрогнуть от блаженства, которое охватывает меня от сильный рук Брендона. Кажется, поэтому он так и не остановился и продолжал массаж. Этого эффекта он добивался?
Вскоре, когда мой рассказ о школе и прочих учебных заведениях Земли завершился, подошёл к концу и массаж, подаренный мне Брендоном. Это было восхитительно приятно! Я прежде никогда не ощущал такой лёгкости в спине, которой он одарил меня! Особенно последние пять минут нашей увлечённой беседы.
Я от души поблагодарил своего друга и сел, потягиваясь с блаженной улыбкой, которая не сходила с моего лица всё это время. А после накинул рубашку. Хотя как мне не хотелось сейчас надевать грязную одежду, но моё нечистое вспотевшее тело и всё, кажется, словно в пыли от затылка до пят, а кожа на руках сухая от моющих средств и резиновых перчаток — права была Стелла! — но не голым же оставаться?
— Не хочешь возвращаться? — лукаво улыбнулся я Брендону, и он, поджав губы, почесал затылок. Но медленно его премилая моська превращалась в улыбчивую и задорную, выдающую все его желания. — Садись. Ещё минут десять-двадцать обождём и вернёмся. Поговорим немного, потом я приму душ. Подождёшь, хорошо?
Брендон кивнул и сел рядом.
Вот только…
О чём же мы могли поговорить? Отчего во время массажа наша беседа легко велась и вопросы возникали в голове сами собой? А сейчас и темы для разговора не отыскать? Я перебирал пальцами и медленно оглядывал свою комнату в полумраке ночника — плавно танцующих огней на стенах. И немного нервничал.
Господи! Ведь Брендон — предмет всех моих фантазий прямо сейчас сидит рядом со мной! Более того — только что в течение получаса он касался меня! В сумерках наступающей ночи, одни, наедине, за запертой дверью. То серьёзным был он, то внезапно смущался, с тревогой порой касался моей спины и дыхание его сбивалось. Порой мне кажется, что мои мечтания о нём вовсе не безответны, и Брендон чувствует то же самое, и также опасается признаться. Себе… и…
Мне.
С необъяснимой надеждой я обернулся и вздрогнул. Взгляд небесных глаз вновь был направлен на меня. Как долго… он смотрел? Как долго изучал своего друга-волшебника Валтора? И… что именно желал в моём лике увидеть?..
В глазах его, не прерывая зрительный контакт, я наблюдал трепет. Брендон опёрся о кровать, медленно сократил расстояние до меня, приблизился. Лица наши оказались очень близко, а сердце моё с каждой секундой билось всё сильнее и быстрее… Я ощутил его запах, его дыхание на моей коже… Пряди его чёлки щекотали мои острые скулы…
Пока с моих губ, которых едва не касались губы Брендона, не сорвалось его имя в едва различимом шёпоте.
Брендон словно пробудился. Он моргнул, с глаз его небесных слетела пелена дурмана, какая охватывала его разум мгновение назад, и он, приглядевшись, поднял руку и коснулся моей щеки. Я оторопел.
— Брен… дон?.. — заставил я себя едва не по слогам проговорить имя специалиста, пока его пальцы скользили по моей скуле, по щеке, по подбородку. И был столь сосредоточен Брендон сейчас…
— У тебя на лице была грязь. Заработался ты, — весело хмыкнул юноша, когда… очистил моё лицо от пыли и отстранился.
— Спасибо, — я улыбнулся Брендону и отвёл взгляд, словно бы задумавшись. А на самом деле…
Я чуть сознание не потерял! Брендон! Пощади моё влюблённое сердце! Я думал он… Он… что он! Поцеловать хочет меня!..
Ох…
Когда я вновь поднял глаза на специалиста, взор Брендона проследовал чуть влево от моего лица. И тогда кажется его взгляд поймал то, что… крайне удивило его. И удивило приятно. Я посмотрел туда же. И улыбнулся юноше.
— Я же говорил, — на тумбе, куда был устремлён мгновение назад взгляд моего друга… А друга ли? Возлюбленного. — Он очень дорог мне. И я часто переживаю, как бы не потерять его или не испортить. Поэтому часто вовсе не надеваю. Ведь простые занятия в Алфее и… моя магия — это огонь. Я опасаюсь, как бы просто не сжёг его. Порой моя сила меня не слушается.
— Но… если такое случится, я могу подарить тебе ещё один. Такой же! Или… другое украшение — какое захочешь! — встрепенулся улыбчивое солнышко Брендон. И я, любуясь его улыбкой широкой, помотал головой.
— Не нужно. Мне бы просто… видеться да беседовать с тобой, по телефону или на редких встречах друзей, — сказал я, тщательно перебирая слова в голове, прежде чем ронять их. Атмосфера начинает едва ли не душить, сердце, подчиняясь вспыхнувшим вместе с моей силой пламени чувствам, старается вымолить меня признаться прекрасному небесному специалисту. И сблизиться. Больше, чем просто знакомые и друзья.
Но я…
Боюсь.
Я боюсь потерять его. Я не скажу ни слова. Возможно, рано или поздно… или уже сейчас, мне становится мало того, чем я решил довольствоваться. Но… Но!
Нет. Мне кажется, я сойду с ума, если Брендон испытает внезапно ко мне отвращение и будет сторониться меня.
Наш разговор после недолгой паузы молчания и… моих мысленных терзаний продолжался.
— Твоя сила..? — несколько взволнованно опустил Брендон, придвигаясь.
Ох, ну пожалуйста! Сохраняй дистанцию! Прошу! Иначе моё сердце всё-таки выпрыгнет и убежит куда подальше! Обратно на Землю! Или впрыгнет прямо к твоему в грудную клетку! Я за себя не ручаюсь, Брендон!
— Да, мой огонь… Однажды я не сдержал выброс силы и едва не сжёг аудиторию Трансмутации. И прямо как Стелла, ей Богу! — я с кривой ухмылкой почесал затылок. — Но к директрисе меня не отвели. Да и наказание профессор Визгис не вынес — наоборот, сказал, что следующей темой будущих уроков будет медитация — способность укрощения собственной магической сущности.
— А! ты рассказывал мне!..
— Да и… Кажется, потихоньку я начинаю справляться с этим. Но пока сил у меня нет, — я развёл руками, и в темноте Брендон с трепетом дрожи, скользнувшим по его телу, наблюдал, как с моих пальцев вспыхнули и осыпались огненные искры. И тут же потухли, не достигнув пола.
— Но… мадам Фарагонда всё-таки вернёт вам ваши волшебные дарования?
— Рано или поздно, — со вздохом я откинулся спиной на кровать, подложив руки под голову. Рубашка, застёгнутая лишь на одну пуговицу посередине, распахнулась на животе и груди. Я прикрыл глаза и представил, как Брендон сейчас с непреодолимым желанием коснуться изучал меня жадным взором своих потемневших от возбуждения глаз, отныне подобных этому лиловому небу в сумерках… — Конечно, вернёт. Ведь мы должны как-то сдавать зачёты и экзамены по практической магии! Возможно, уже завтра, когда мисс Гризельда изучит залы и коридоры на предмет отсутствия пыли. Если нас, конечно, не поймают некими заклинаниями слежения, что определённая группа трудолюбивых юношей-специалистов примчалась на помощь своим благородным феям.
— И волшебнику, — обронил Брендон странно тихо, и я приподнял веки. Когда в полумраке я отыскал его лицо, специалист уже спешно отвернулся. А после прозвучал вопрос: — А… что там натворила Стелла? Ты говорил, что едва не сжёг аудиторию как…
— Как Стелла однажды устроила взрыв в аудитории Зельеварения, за что её исключили. И вернулась она со мной уже в этом году вновь на первый курс, — я хмыкнул и легко рассмеялся, ощущая невероятную лёгкость в душе и теле. — Да уж… В окнах кабинета до сих пор зияет кривая дыра…