Весенние костры

Всполохи искр взметнулись в воздух, рассыпались яркими фейерверками догорающих песчинок. Послышались звонкий смех и хохот, и вслед за первым поленом в костер полетело следующее. Люди веселились, хоть, признаться, и не с тем размахом, с каким Беллетэйн встречали, например, в Новиграде. Там столбы костров были, практически, до неба. Во всяком случае, так казалось Келю. Тогда, год назад, дракон наивно думал, что лучше, чем было в Новиграде, и быть не могло, но сейчас, глядя на костры на берегу, на танцующий вокруг народ, оставляющий следы в песке, на всполохи искр, пляшущие отражениями в темной глади воды, он начинал сомневаться в этом. С моря дул прохладный ветерок, он трепал ласковый огонь, словно в причудливом танце, колыхалось пламя, поддерживаемое и трепещущее под порывами бриза. Сплелись две стихии, и этот танец вызывал у дракона поистине пьянящий восторг. Мимо, хохоча и держась за руки, проскользнула парочка влюбленных по уши молодых. Дракону не нужно было даже читать мысли, чтобы это понять – так ярко светились их глаза от счастья, горя в ночи. Его глаза тоже периодически разгорались предвкушением, рассыпая золотые искры, но он умело прятал их под рыжими ресницами, отводил взгляд. И даже когда молоденькая девушка, пахнущая сладким вином и опьяненная весенним восторгом, танцевала с ним в хороводе вокруг одного из костров, всполохи, пляшущие в глазах дракона, она принимала за отблески костра в светло-карих глазах. Кто же, в самом деле, поверит в золотые глаза? Не сегодня, не в майскую ночь, канун прекрасного весеннего праздника. Усмехнувшись и мотнув головой, так, что рыжая коса перемахнула через плечо и заколебалась в районе поясницы, он направился прямиком к поваленному стволу дерева, место на котором только что освободилось как раз той парочкой, что ушла плясать. Когда они вернутся, он, безусловно, уступит. Расправив одежду и поправив сумку через пояс, дракон извлек из сумки флейту и приложил тонкое дерево к губам. Дерево приятно пахло летом и вызывало странные – но и приятные вместе с тем – воспоминания. Улыбнувшись этим мыслям-образам, Кель прикрыл глаза и заиграл незатейливую мелодию. Рядом сидящие удивленно воззрились, но затем мелодия захватила их сознание, послышались хлопки в такт, люди оборачивались, хлопали, а некоторые активные даже устроили хоровод вокруг полена. Двое других его (то есть полена) обитателя, застигнутые врасплох таким неожиданным всеобщим интересом, посидели-посидели, да присоединились к хороводу, решив, видимо, оставить лавры странному рыжему парню. А тому было и на руку. Он не читал мысли людей, но их настроение, играющее теплыми красками, словно лучики солнца, грело его. Приезжать в деревню ночью в канун праздника - неудачная идея. Все, кто мог, ушли на закате на берег жечь костры, пить и веселиться, те, кто не смог, были пьяны и веселы безо всяких костров. Фьерн вздохнул, соображая, как лучше поступить, и привязав лошадь к коновязи, не особо заботясь о том, чтобы сделать это надежно (все равно перегрызет поводья и уйдет, если скучно станет, поганка), направился туда, откуда слышались счастливые крики и смех. Немного праздника теплой майской ночью не помешает, особенно, если провел весь день в седле на брыкливой кобыле. Отплясывать у костров Фьерн не собирался, но осознавал, что его влечет к толпе с неодолимой силой, которой он не противился. Прохладный морской ветер растрепал волосы, приветствуя путника, словно старого знакомого. Костер с треском просел, отправив в небо искристый фейерверк. Фьерн невольно улыбнулся. Вниманием веселящихся людей завладел невидимый магу флейтист. Музыка вплелась в танец моря, ветра и огня, люди закружились в хороводе, казалось, между ними пляшут сами стихии. Фьерн подошел ближе и, наконец, увидел музыканта. Почему-то совсем не удивился, словно они договорились встретиться этой ночью здесь на берегу. Внутри плеснулась огнем радость. Фьерн отошел, побоявшись привлечь к себе внимание и оборвать мелодию, и стал ждать. Музыка уносила с собой. Похожая на причудливую магию, она делала людей чуть-чуть счастливее. Кель был этому искренне рад, и даже позволил себе немного большее. И вот среди людей заплясали золотистые искры. Подобно светлячкам, плясали они в ночном воздухе, согревая своим незримым присутствием. Он увлёкся - мелодия, что должна была завершиться, все лилась, создавая новые, причудливые завитки звуков, и если бы Кель набрался смелости (или наглости), то вокруг него сейчас бы распустили причудливые узоры и диковинные золотые деревья. Увы, это не осталось бы незамеченным, но ведь списать это на магов не удалось бы - их тут не было. Стоило подумать об этом, как чутье безошибочно нашло одного мага в толпе. Как когда-то давно, казалось, вечность назад, когда дракон точно знал где искать среди леса знакомую ауру, так и сейчас. Глаза безошибочно нашли за хороводом знакомую фигуру, блеснули золотом, загорелись тёплым огнём. Он не мог контролировать это, не сейчас, когда в сердце вспыхнул пламенный костёр. Мелодия изменилась лишь на секунду, взмыв ввысь, вместе с пламенеющим костром, бросившим ввысь яркие искры, и вновь полилась размеренно и незатейливо, причудливо извиваясь, но золотые глаза, ставшие вновь светло-карими, смотрели на одно конкретное лицо в толпе, словно посвящая это послесловие ему. Наконец, мелодия окончилась гармоничной трелью и стихла. Толпа взорвалась хохотом и радостными выкриками, а затем хоровод унесся от Келя к кострам, ведь люди праздновали. Дракон улыбнулся, поднимаясь на ноги, и направился к магу с привычной немного лукавой улыбкой. Фьерн не отказал себе в удовольствии обнять Келя, быстро, коротко, чтобы только почувствовать, что тот настоящий, а не наваждение майской ночи. - Чудесная музыка, - с теплой усмешкой сказал он. - Чудесная встреча. - Благодарю, - отвечая ему тем же теплом в голосе, отозвался рыжий, рассматривая знакомое лицо, отмечая незначительные перемены, произошедшие за эти года. - Последняя часть была посвящена тебе, - заметил он, с лукавой улыбкой глядя прищуренными смеющимися глазами. - Я рад, что наши пути переплелись снова, - добавил он, сделав поистине человеческий жест, который подглядел как-то в одном селе у двух встретившихся после разлуки братьев - приложил ладонь к левой половине груди мага, туда, где билось сердце. Ладонь испускала тепло. - Мне? Вот как? - маг накрыл чужую ладонь своей. Веселье у костров набирало обороты, и на них никто не обращал внимания. Рыжий почти не изменился, словно они расстались не годы назад, а месяц самое большее. Разве что улыбка стала хитрее. Фьерн был рад этой случайной встрече так сильно, что не стремился скрыть этой радости, а тепло на груди подтверждало, что все реально. -Я скучал, - сказал он, немного удивленно, осознавая прозвучавшее, признаваясь даже не Келю, а самому себе. Глаза дракона полыхнули золотом, едва заметно расширившись, а губы, против воли, растянулись в лукавой улыбке пуще прежнего. Самое время было сравнить его с котом, утащившим лапу сливок. Однако, ответной реплики не прозвучало, вместо этого рыжий склонил голову чуть ниже, мягко кивая, словно боясь словами разрушить это удивительное признание. - Я тоже, - тихо и как-то по-особому искренне, наконец, отозвался Кель, а затем уже привычным голосом с легкой смешинкой проговорил: - Не желаешь пройтись вдоль берега? Сегодня прекрасная ночь! - его глаза устремились в темную бездну с мерцающими огоньками, что раскинулась над их головами. - Грустно было бы провести ее, не испытав всех возможных и доступных человеку радостей, - усмехнулся он, вновь переводя взгляд на мага. -Неужели всех? - Фьерн неверяще покачал головой, - я пока не готов испытывать радость подобно этой, - он кивнул на веселящихся людей, к нему уже вернулось его обычное настроение. - Но пойдем, ты прав, ночь действительно чудесная, грех ее упускать. Они отошли от костров и двинулись вдоль кромки воды, людские голоса постепенно стихали, им на смену приходили звуки моря - оно дышало, волны с шуршанием и плеском накатывались на камни. Рядом с таким источником силы Фьерн чувствовал легкую эйфорию, ему хотелось потянуться к ней, окунуться, смыть с себя дорожную пыль и усталость. Но рядом было не только море, но и существо, к которому тянуло с не меньшей силой. Он хотел знать, что Кель делал и где был все это время, но понял, что эти вопросы после долгого отсутствия неуместны. - Как ты здесь оказался? - спросил он, чтобы разбить тишину, - приехал на праздник? Идущий рядом дракон, наоборот, испытал лёгкую досаду из-за того, что костры остались позади него. Пламя грело и наполняло счастьем. Его отсутствие не стало катастрофой, но нагретое теплом тело начинало остывать. Чтобы этого не произошло, парень расправил плечи и пару раз энергично встрясся, разгоняя кровь по телу. - Да, - отозвался он, повернув голову и наблюдая за своим спутником. В холодном свете луны его волосы, казалось, были полны серебра. Кель завороженно следил за тем, как колеблется это серебряное море. - Костры, - добавил он чуть погодя, - я люблю огонь, как ты, надеюсь, помнишь, - магу была отправлена тёплая улыбка, - а где, как не на празднике весны, найти большие огни? Я услышал, что местные жители собираются праздновать у моря, и не смог устоять, - добавил он мягко, бросив за спину взгляд. Костры были все дальше, и даже шум, создаваемый людьми возле них, уже практически не терзал слух. Хмыкнув этому факту, дракон состроил ехидную мордочку, не совсем понятно кому адресованную - быть может, своим мыслям - а затем поймал Фьерна за руку и потянул на себя, воспользовавшись неожиданностью момента, заключил в объятия, куда более крепкие, чем там, у всех на виду, но все-таки немного более сдержанные, чем ему хотелось бы. Фьерн не ожидал и замер, но лишь на мгновение, а затем ответил на объятия. -Помню, - короткий кивок, - теплолюбивые драконы слетаются на пламя ярких костров аки мотыльки, и нет радости для них пуще этой. - Маг бережно, почти невесомо, провел ладонью по щеке дракона, убрал за ухо одинокую короткую прядь. - Мы можем развести свой костер, а то ведь замерзнешь ненароком. Кель тихо усмехнулся сравнению. - О, боюсь, радости, ярче костров, все-таки существуют, - заметил он, ласково потеревшись ухом о проскользнувшую мимо руку, и не думая отстраняться, наоборот, его руки обвили талию Фьерна да так там и остались, явно довольные своей позицией не меньше, чем их хозяин. - Совсем я, конечно, не замерзну. Но костру буду рад, - отозвался он, следом, а затем кивнул за плечо мага. Там, поодаль, слабо теплилось пламя нескольких одиноких костерков, хозяева которых, очевидно, сочли за лучшее отмечать Беллетэйн в компании друг друга. - Мы совершенно ничем не отличимся от других. Фьерн против рук на своей талии не возражал, скорее наоборот, этот факт изрядно позабавил его. Вот уж не думал, что эту ночь он проведет именно так. Маг обернулся и увидел костерки, на которые указывал Кель. Тем лучше, меньше мороки, но у них был один недостаток: чтобы до них добраться, нужно было перестать обниматься. Эта мысль мага тоже заинтриговала - вот уж действительно проблема. - И какие же радости пылают ярче костров для драконов? - ухватился он за еще одну мысль. - Для драконов в целом? - усмехнулся Кель, но затем задумался. Его голос изменился, стал серьёзнее и ниже, словно то, о чем он заговорил, несло некий глубинный смысл. - Полёт, - коротко изрек он. - Я бы сказал, что это - самое потрясающее ощущение... После некоторых других, - добавил он, и ехидство вернулось в его голос, как и озорные огоньки в глазах. - А чему радуются в жизни маги? - поддержал он игру. Отпускать мага из объятий не хотелось. Вдруг исчезнет куда ненароком опять лет на пять? Но и стоять так было тоже не лучшей идеей, ведь две тёмные фигуры хорошо выделялись на фоне серебрящегося в свете луны моря, а потому Кель счёт лучшим все-таки расцепить руки. Однако, только этим и ограничился, давая возможность идти, он ловко поймал ладонь мага и переплёл их пальцы. - Я бы поискал выступ скалы, - задумчиво изрек он. - Там не будет так дуть, и костёр не будет столь прожорлив. "А кроме того, укроет от лишних глаз", - подумал он, но не сказал вслух. Радость пополам с недоверием в то, что Фьерн в самом деле мог скучать и думать о нем в течение этих лет, создавала дикий коктейль эмоций, и, сам того не желая, дракон выпускал частицы магии вовне, то мерцающие вокруг них золотыми искрами, то блестящими в золоте обращенных к магу глаз. - Я помню, как ты летал в горах, помню, каким счастливым ты был после этого, - свободной рукой он указал на подходящее укрытие. А еще подумал, что в облике человека Кель лишен наивысшей своей радости, но вслух, конечно, говорить этого не стал, только сжал чужую ладонь чуть крепче. - А что касается магов, то нет большего для них наслаждения, чем сама магия. Возможность пользоваться силой, своим даром, взаимодействие со стихиями, - Фьерн кивнул в сторону моря, - именно для этого маг и живет, а не для игр в политику и прочей чепухи, - он фыркнул, его вело от эмоций, словно от крепкого вина. Он опять подумал, что все это сон и наваждение майской ночи, приятное, желанное наваждение, которому суждено развеяться дымом по утру. Рыжий усмехнулся и кивнул. - Умение обращаться со своим даром - не фокусничать, а именно обращаться - это поистине великое наслаждение, - с лёгкой улыбкой кивнул он, рассматривая песок под ботинками, затем вдруг шепнул. - Было время, когда я... Подделывался под мага, - Кель бросил на Фьерна взгляд, лукавые искры сочились из глаз. - Показывал всякие штуки, иллюзии. Детишкам на ярмарках, больным людям - просто чтобы... Сделать что-то хорошее?... - Он задумчиво куснул губу. - Но потом меня поймал один маг и провел разъяснительные беседы, - насмешливо добавил он. - Этот суровый старец, похоже, был столь увлечен вещанием о том, что позволительно делать ученикам, а что - нет, что даже и не догадался, что я... И не человек вовсе. Он думал, что я ученик, сбежавший от мастера и напрасно расходующий свой Дар дешёвыми фокусами, - дракон мягко погладил большим пальцем ладонь мага. - Прежде, чем развеять эту иллюзию, я старательно кивал и клялся, что буду послушным мальчиком впредь. Но то, как он вещал... В этом была страсть и сила, я мог бы сбежать от него, но не стал. Мне хотелось понять, что им движет. А двигала им, я думаю, истинная любовь к магии, к силе. Я чувствовал это... Внутри него. Рыжий усмехнулся и умолк, осматриваясь. Хорошее место, защищено от ветра, но до моря рукой подать, а серпообразная форма защищала не только от ветра, но и любопытных глаз. Увлеченный своими же словами, рыжий посмотрел на мага и добавил: - Но я не фокусник. И это не иллюзии, - неожиданная серьёзность голоса поразила даже его, словно, он доказывал что-то сам себе. - Я покажу, если хочешь. Маги недооценивают силу иллюзий, не понимают, какую страшную власть призрачные видения могут иметь над людьми, и каким спасением они могут стать для отчаявшихся. В ушах шумело то ли море, то ли собственная кровь, а прекрасное наваждение стояло почти вплотную и говорило, что все это по-настоящему. - Я хочу, - отозвался Фьерн, голос его был так же серьезен. Кель осторожно выпустил руку мага и отошел на пару шагов, осматриваясь, затем вздохнул и поднял руки на уровне груди, расположив ладони одна над другой. Между ними замерцал золотистый огонек, мигнул пару раз, и стабилизировался, став больше и светлее. Лучи света пробивались через пальцы и попадали на лицо, одежду и волосы, зажигая рыжие искры. Кель поднял голову и смотрел на мага, затем протянул руки, словно передавая огонек. - Вот. Держи, - улыбнулся он. - И это никакая не иллюзия. Это ... в самом деле огонек, - он пожал плечами. - И он греет. Ты учил меня, помнишь? Манипулировать... ммм... огоньками. Только ваши светлячки другие... немного... иные по... конструкции? Я заставил материю светиться, правда в этот самый миг внутри него, - он кивнул на своего "светлячка" погибают миллионы частиц. И рождаются заново. Это... как... умирают звезды. Взрываются внутри себя, рождая ослепительный свет. И становясь сверхновыми. Там. Наверху... - глаза поднялись к небу, мерцающему небесными огнями. - Я могу тут же поменять эти частицы, и они станут защитным барьером. Или... - он выдохнул, затем шумно втянул воздух, сам осознавая, что говорит рвано и явно нервничает. Словно ученик на экзамене у мага, отчаянно желающий получить похвалу у наставника и боящийся провала. - Или огнем. Могу сделать его пламенем, - он умолк, задумчиво покусывая губу, - вот водой, похоже, не могу... Хм... а ведь и правда, не могу, - заметил он, уставившись на огонек в своих руках. - Не та... материя. Как сделать воду, Фьерн? - поднял он глаза на мага, полные любопытства. Фьерн не отрывал взгляд от огонька, он действительно не был похож на местную магию, у людей и драконов кардинально разный подход, и маг дорого бы заплатил, чтобы постигнуть азы этого мастерства. Он помнил барьер, созданный Келем в пещере, его превращение, и огонь, пожирающий псов. Он зябко повел плечами, отгоняя воспоминания, а еще вспомнил, ведьмака, объясняющего ему, как неразумному ребенку, что не все драконы добрые, Фьерну просто повезло. Фьерн сосредоточился на магии и объяснении Келя, а потом чуть не рассмеялся, услышав вопрос - его мог бы задать ученик, едва переступивший порог школы, но никак не тот, в чьих руках сейчас взрываются маленькие звезды. Он сделал глубокий вдох и влажный морской воздух наполнил легкие. Маг протянул руку ладонью вверх, воздух над ней стал мутнеть. - Знаешь, откуда берется дождь? Водяные пары, нагретые солнцем, стремятся вверх, там собираются в тучи, охлаждаются и проливаются на землю дождем. Или роса? Воздух, насыщенный водяными парами соприкасается с холодной поверхностью и оседает на ней водой. Воздух над ладонью уплотнился стал тяжелым, Фьерн придал ему форму шара. - Сейчас я просто концентрирую водяной пар в одной точке, - объяснил он, - а затем… - от его ладони потянуло морозным холодом, пар превратился в мокрую взвесь, капель становилось все больше, они укрупнялись, соединялись между собой до тех пор, пока не слились в один большой водяной шар. Он колыхался и медленно вращался вокруг своей оси. С не меньшей внимательностью, чем до того Фьерн следил за его движениями, теперь следил Кель за прозрачной сферой в руках мага. Чуждая его природе, она отдавала прохладой и спокойствием, как и ее обладатель. Подумав об этом, дракон перевел взгляд с воды на мага, на его спокойное сосредоточенное лицо. - Это забавно. Я только что подумал о том, что наши стихии похожи на нас, - с лукавой улыбкой шепнул он, а затем огонек в его руках из светлячка вспыхнул огненным пламенем и был выпущен в воздух где и истаял на ветру. Вздохнув, Кель вновь вскинул руки напротив груди, сосредоточенно уставившись на пространство между ними. Однако, привычный к теплу и жаре, он никак не мог впустить в себя тот самый холод, благодаря которому воздух мог превратиться в воду. Вся его теплолюбивая сущность вопила против этого, а потому, как ни пытался он, хмыкая и тихо бранясь себе под нос, но результат был един - точнее просто никакого. - Я знаю, в чем проблема, - сдался он, наконец, опуская руки и встряхивая пальцы. - Я просто не очень люблю холод. Твоя магия... , - добавил он, - требует... собственно, охлаждения. Я не могу заставить свое тело остывать. Во всяком случае, сейчас, так близко...- лукаво добавил он, заломив бровь, и слова "от тебя" - не сказанные, повисли в воздухе. Впервые в жизни он жалел, что у этой человеческой формы нет вертлявого хвоста, говорящего порой лучше всяких слов. Магия не должна зависеть от желаний и подчиняться эмоциям, - сфера в его руках вскипела, становясь опасной, и начала испаряться. - Я не люблю огонь, я его боюсь, если хочешь знать, но… - в его ладони заплясал красный цветок, - но я могу его использовать вне зависимости от настроения или фаз луны, - Фьерн сомкнул ладонь в кулак и огонь погас. - Ты же способен на большее, твоя магия, она… о, - Фьерн споткнулся на середины фразы, когда смысл сказанного Келем все-таки дошел до него. - Но потом тебе все-таки придется потренироваться… - медленно проговорил он. - Очень усердно. Глаза дракона пылали желанием, должно быть, не хуже недавно погашенного в руке огненного цветка, а на губах замерла коварная и немного смущенная улыбка. Хвоста, увы, не было (хоть он бы наверное и мог его материализовать сейчас), так что приходилось рассчитывать только лишь на свои силы и возможности. - Обязательно, - проговорил он в тон магу, медленно, и также неспешно подходя практически вплотную, - думаю, если ты мне немного поможешь, тренировки будут успешны, - лукаво улыбнувшись и чуть склонив голову к плечу, он протянул руку и коснулся пальцами щеки мага, рассматривая его лицо, словно открывая что-то заново и для себя тоже. - Я буду очень старателен. Потом, - шепнул он, пока его пальцы ловко пробежались по щеке, тронули ухо, замерли, а затем забрались в мягкие волосы, коснулись затылка и притянули к себе для поцелуя, а вторая рука собственнически легла на талию, не оставляя шансов на побег. Когда Фьерн говорил скучал, он сам не представлял насколько сильно. Бежать, конечно, никуда он и не помышлял, кощунственно отвергать то, что предлагает ночь Беллетейна, особенно столь желанное. Он подумал, если они действительно похожи на свои стихии, то ему суждено истаять от чужого жара. - Надеюсь, твоя старательность касается не только магии, - тихо рассмеялся Фьерн, ответив на поцелуй. Он держался за плечи Келя, боясь что ноги откажутся ему служить. Рыжий улыбнулся в поцелуй, ласково поглаживая ладонями бока, не в силах оторваться от желанных губ, с пылкой нежностью лаская и сминая своими губами и трогая языком, норовящим проникнуть внутрь и углубить поцелуй. Неподалеку дышало море, скользя волнами по отточенной за годы плоской гальке, так и руки дракона, испуская тепло, потянули рубашку Фьерна вверх и проникли под одежду, согрели прикосновениями прохладную кожу живота, мягко огладили грудь, ловя подушечками пальцев сердцебиение. И что он там говорил про удаленность от костра? Сейчас, казалось, он сам был костром, теплым очагом, способным согреть даже прохладную майскую ночь. - Я буду чертовски старателен и осторожен, обещаю, - шепнул он тихо, оторвавшись от губ, приникая ближе, так, что тела соприкоснулись еще в нескольких точках, руки скользнули за спину, лаская теплыми прикосновениями лопатки и поясницу, а губы, пройдясь по щеке и скуле, коснулись шеи, даря легкие теплые поцелуи, затем замерли на бьющейся вене. Замерев, Кель с удовольствием втянул носом запах, исходящей от кожи. - Ты вкусно пахнешь, - с улыбкой изрек он прежде, чем лизнуть языком кожу и продолжить изучение шеи мага. Фьерн охотно представлялся под ласки, был мягок и податлив, как родная стихия, его вели и он шел за чужими прикосновениями, бережными и осторожными. Откуда у Келя столько нежности? - А ты умеешь делать комплименты, - то ли со стоном, то ли со всхлипом парировал маг, - и не только... Ответом ему послужила улыбка и тихий смешок в плечо. - Благодарю! Но не подумай, что я раздаю их всем налево и направо, это не так, - мягко добавил он, заломив бровь, однако в ночи этот жест был слабо различим, а потому он продолжил более доступными способами - прикосновениями, греющими и расслабляющими, во всяком случае он очень старался, чтобы они были таковыми. Не часто он так бережно относился к людям, это было скорее не похоже на него, но сейчас, как ему казалось, это был единственно верный путь, и он ему следовал, прокладывая свой собственный путь мягкими, нежными прикосновениями и поцелуями, и неспешными ласками, выражающими, как он надеялся, его отношение к магу, понять которое он, дракон, великое создание не этой вселенной, не мог постичь до конца и сам. В какой-то момент пришлось отвлечься, с легким сожалением упершись в каскад одежды. Усмехнувшись, он оторвался от своего увлекательного занятия и выпрямился, мягко коснувшись губ мага, шепнув тихо. - Надо развести костер все-таки, иначе ты замерзнешь, - улыбнулся он. - И... достать плащ, да, - тепло прижмурив глаза, он, воистину кошачьим жестом потерся щекой о щеку мага и издал тихий звук, похожий на урчание. -Надо, - рассеянно отозвался маг, вспомнив, что сам недавно высказывался в пользу костра, только заботясь о Келе. Фьерн медленно отстранился, ветер тут же забрался под расстегнутую одежду одежду, заставляя ежится. Вокруг было полно плавника и веток, и очень скоро на берегу затрещал еще один майский костер. Фьерн по достоинству оценил место, которое они отыскали - если кто-нибудь захочет, как и они, поискать уединения и пойдет вдоль берега, то не увидит пляшущего огонька. Этого Фьерну показалось мало и он поставил слабый барьер, отводящий глаза, все-таки они были не так далеко от людей. Теперь никому и в голову не придет покушаться на эту скалу. Свои вещи маг оставил на постоялом дворе, поэтому пришлось довольствоваться лишь одним плащом. Дракон ощутил магию, разлившуюся по воздуху, чему-то улыбнулся, оставив возле плаща маленький сверток, добытый из его поясной сумки, сложенной вместе с остальными снятыми с пояса вещами неподалеку, и вновь оказался рядом, продолжив с того, чем закончил - разве что отвлекся, чтобы подарить еще несколько медленных поцелуев. Костер бодрил, идущая от него энергия и тепло плясали адреналином в венах, блестели лихорадочными искрами в глазах, рассыпались теплом из пальцев, принявшихся с мягкой настойчивостью бороться с одеждой. Вслед за пальцами открывающиеся участки тела были бережно изучены губами. Рыжий оторвался только на мгновение, подняв голову и с восторгом глядя снизу вверх на мага, запоминая рельеф мышц, сияние кожи в свете костра и выражение лица и глаз. Тепло усмехнувшись, он коснулся губами бедра и бросил на мага лукавый взгляд. - Ты не только вкусно пахнешь, но и чертовски соблазнительно красив. И это - моя констатация, а не комплимент! - в подтверждение своих слов он, проявляя чудеса мимикрии, подразнился кончиком языка, что могло напомнить о прямом родстве с ящерами. Был бы юной девой, зарделся бы от смущения, правда, происходящее все-таки выходило за рамки обыденности, да и трудно оставаться спокойным и сдержанным без одежды, особенно, когда сам позволил ее снять, охотно позволил, не без удовольствия, что уж тут. Понимает ли Кель, что он творит, с бедным суровым магом? Ох, вряд ли. - Драконы, говорят, падки на красивое, тащат в свои пещеры золото и драгоценности, принцесс умыкают, - ответил он не без иронии. Промахнулся Кель с принцессой на этот раз. - Теперь мне мне понятно, что и принцами не брезгуют. - Красота бывает разной, - парировал дракон, его ладони тепло гладили бока и бедра, согревая, - для кого-то ценно лишь то, что блестит. Я же выбираю по другому принципу, в нем нет места для таких ничтожных понятий, как пол и возраст, - добавил он насмешливо, заломив брови и коварно улыбнувшись. - Гораздо важнее притягательность и сияние души. Он улыбался ещё какое-то время, глядя глаза в глаза, явно любуясь своим выбором, едва ли не гордясь, потом лизнул живот и шепнул без тени иронии и насмешки: - Фьерн, ты можешь закрыть глаза, если так тебе будет комфортнее, - дракон снова издал тихий звук, похожий на урчание, и потерся щекой о пальцы мага, ласкаясь. Сам же маг подумал, что всё-таки оказался падок на блеск драконьей чешуи и золото глаз, но это вылилось в нечто большее, чему названия он не находил. -Нет, я хочу видеть, - ответил он севшим голосом, благодарно гладя представленную щеку, шею, запуская пальцы в волосы, в которых плясали огненные всполохи. Кель усмехнулся, издав нечто вроде короткого "о", но возглас не получил продолжения. Вместо этого, ободренный разрешением, дракон устроился поудобнее, коварно облизнулся и, не мудрствуя лукаво, принялся исследовать губами более чувствительное место, для начала просто целуя, мягко касаясь теплыми губами и языком, поглядывая блестящими лукавыми глазами снизу вверх, а затем, добрался до верха и мягко обхватил губами, забирая в жаркий плен рта. Фьерн все-таки закрыл глаза, переоценивать свои возможности, потеряв всякий контроль над собой. Если эта расплата за долгое молчание он готов отдавать долги вечно. - Кель, ты... - больше ничего сказать не смог, сдержать стон тоже. А Келю большего было и не нужно. Видеть, слышать и ощущать, что то, что ты делаешь - приятно, дарить удовольствие важному созданию - не это ли наивысшая точка радости? Во всяком случае, рыжий был совершенно уверен в этом. А потому продолжал, даря тепло и нежность, лаская чувственно и нежно губами и пальцами, разве что не урча от переполняющего его теплого чувства в груди, которому он тоже не мог бы дать название. Однако, доводить дело до конца он не спешил, так что спустя некоторое время, хоть и немного нехотя, но он отстранился, улыбаясь и жмуря один глаз, в очередной раз потерся головой о руку и, поймав ее пальцами, потянул Фьерна на себя, а вернее на плащ, уже нагретый теплом костра, улыбаясь не хуже того самого кота. -Как я мог не разглядеть в тебе страсть к мучительству? - выдохнул маг, позволяя себя увлечь. Прикосновение ткани к коже было почти болезненным, чувства обострены до предела, а разум затуманен желанием. Он стремился достигнуть закономерного финала, но хотел, чтобы действо длилось, длилось и длилось. Он чувствовал себя отчаянно живым и причастным к миру, наверное, впервые за прошедшие месяцы. - Это сладкая месть после долгой разлуки, - растягивая слова, шепнул рыжий, нависнув сверху на руках, блеснул глазами у самых глаз мага, чтобы снова приникнуть к его губам, затягивая в очередной головокружительный поцелуй, выражающий его пламенное желание. Но была одна вещь, не позволяющая двигаться дальше, а именно одежда. Усмехнувшись не без сожаления, дракон отстранился и встал на колени над магом, не в силах перестать касаться его и ласково гладить, просто потому, что было приятно это делать. - Знаешь, у нас тут небольшая проблема, - коварно изрек он, красноречиво глядя на немного растрепавшуюся от манипуляций рубашку. - Поможешь её решить? - игриво предложил он. Фьерн хотел ответить что злопамятность не красит рыжих драконов, но не успел этого сделать, обезоруженный поцелуем. Он с готовностью принялся помогать Келю избавиться от их общей проблемы, но понял, что слабо контролирует собственное тело - сильные тонкие пальцы умелого мага подрагивали и не могли справиться со шнуровкой. Фьерн разозлился - да сколько можно-то! - на кончиках пальцев вспыхнули желтые искры и шнуровка под ними развязалась, Фьерн осторожно стянул с рыжего рубашку и на секунду и сердце пропустило удар. Дракон был все так же великолепен, но на груди, боках, даже руках виднелись отметины - шрамы. Давние, но Фьерн был уверен, что в прошлый раз их не было, значит, не старше трех лет. Он протянул руку и коснулся чужой груди, между пальцами опять пробежали искры, но на этот раз ярко-голубые (Кель мог в этот момент почувствовать щекотку), Фьерн действовал инстинктивно, слегка нахмурившись и мгновенно сосредоточившись, чего требовала работа с целительной магией. Убедившись, что раны,неважно, когда и чем они были оставлены, давно затянулись и не угрожали Келю, он расслабился, свет угас. Фьерн подался вперед и прикоснулся губами к самому большому шраму, руки же занялись штанами. На них у него уже не было никаких моральных сил и поэтому штаны просто исчезли. -Извини, я случайно, - сказал он с тихим смешком. - Твоя месть затянулась. - Надеюсь, - насмешливо отозвался тот, прищурив глаза и выдыхая - он опасался реакции мага на... свое немного подправленное неудачным опытом тело, но тот держал себя в руках, и на душе сразу отлегло, стало спокойнее, - я найду свои штаны потом... где-нибудь? Они, знаешь ли, были удобными! Нигде не терли, - поучительно поднял он палец вверх, пытаясь удержать серьезное лицо, но не сумел - сил держать себя в руках уже попросту не было. - Извини. Я не буду больше дразниться, - шепнул он тихо, и могло показаться, что в его глазах плещется расплавленное золото. Медленно выдохнув, он вновь навис, потираясь всем телом, затем лег сверху, и жар его тела, уже не останавливаемый никакой одеждой, коснулся мага, как и руки, как и губы, уже не столь ласковые, ставшие более требовательными, горячо целующими дорогое лицо и шею и трогающими грудь, бок и бедро. Колкие слова так и остались на языке, кожу опалило огнем, пламя заливало изнутри. Фьерн панически распахнул глаза и утонул в разлитом золоте. Вдох-выдох. - Извиняю, - наконец ответил он, ловя чужие губы, обнимая, гладя, лаская ставшее ручным пламя. Кель издал короткое ликующее рычание, еще бы, ему нравилось, когда его гладят, ведь какому дракону не приятно восхищение собой? Но и не только в этом было дело, а все в той же ответной реакции, осознании, что и он тоже, не смотря ни на что, нравится, и его хотят касаться и ласкать. Но этим ласкам не суждено было стать долгими, внутреннее пламя, горящее в обоих, побуждало к более активным действиям. Не отрываясь от сладких губ, Кель опустил руку ниже, провел по бедру мага, вынуждая немного согнуть ногу, и ласково стиснул ягодицу, прищурив глаза, горящие в ночи. С его губ сорвалось низкое рычание, вибрацией пройдясь по нежной коже на шее, рука на некоторое время исчезла, а в воздухе повеяло запахами трав из спрятанной доселе банки. - Прекрасный и желанный, - шепнул украдкой дракон, прижимаясь губами к бьющейся вене на шее, страстно лаская ее языком и прикусывая кожу, в то время, как его рука с осторожностью и всей доступной нежностью ласкала и расслабляла. Кель мог не волноваться: позволить творить с собой такое маг никому, кроме него, не мог. Конечно, некоторое время он занимался самообманом, говоря себе, что соблазнился нечеловеческим происхождением своего спутника, но время все расставило по местам. Он скучал не по крыльям и хвосту, золоту глаз или чуждой магии, он тосковал по Колкераэлю, неважно какой расы тот был, и как выглядел. Конечно, сейчас Фьерн об этом не думал, сейчас в нем говорили инстинкты и желание, а не разум. Сейчас ему хотелось отдать всего себя этому потрясающему созданию. В какой-то момент он извернулся и чувствительно прикусил чужое плечо, говоря этим, что потерял всякое терпение. Намёк был понят, тем более, что у дракона терпение тоже было далеко не безграничным. Предвкушение захватывало все чувства, кружило голову, сводя с ума и заставляя сердце горячо и сильно биться в груди, затмевая рассудок. Он хотел бы быть нежнее, но страсть, подобная бушующему пламени выплеснулась из него, наконец, тела слились и заплясали в едином порыве горячего желания, подобные языкам пламени, срывая с губ стоны. Кель потянулся и приник губами к губам, пылко целуя, на мгновение закрыв глаза. Его движения были пылкими и горящими, вместе с тем плавными и не лишенными нежности, словно скользящими. Как огонь, к которому протягиваешь руки, как языки пламени, ласкающие теплом пальцы. В этот момент дракон был готов отдать всего себя этому человеку, все свое тепло и ласковый огонь, наполнить своей нежностью и теплотой, передать в движениях, поцелуях и прикосновениях свои и мысли и чувства, принести и разделить пополам счастье. Внутри рождались и гасли звезды, и Фьерн сгорал вместе с ними, чтобы вспыхнуть вновь. Больше не существовало ни берега, ни моря, ни неба, исчезло понятие о времени. Маг держался за дракона, как за то единственное, что сейчас было настоящим и значимым, и счастье невиданной наполняло его. Тепло и страсть, желание быть с этим человеком, нежность и забота - нити эмоций и чувств переплетались причудливым узором, создавая невиданное ранее кружево эмоций. Пока, наконец, их не накрыло, одного за другим, волной удовольствия и безграничного счастья быть вместе, рядом, чувствовать и ощущать друг друга. Переведя дыхание, Кель мягко поцеловал мага в губы и бережно обнял, заключив в объятия и счастливо вздохнув. Портить такой момент совсем не хотелось, ведь слова не всегда могли облечь в форму мысли и чувства. Вместо слов Кель поднял руки и легко погладил указательными пальцами скулы Фьерна, целуя украдкой его подбородок. Фьерн глубоко дышал, восстанавливая сбившееся дыхание. Бешеный огонь внутри угасал, ему на смену приходило спокойное тепло. Двигаться не хотелось, говорить тоже, да и что тут сказать? Свое отношение к Келю он выразил предельно ясно своими действиями и реакциями. Фьерн медленно гладил спину дракона, в движениях не было чувственности или желания, только бесконечная забота и благодарность. Шевелиться в самом деле не хотелось, было очень тепло и уютно. Прикрыв глаза, Кель наслаждался этим теплом и впитывал в память эти мгновения, ведь тёплые воспоминания порой грели не хуже костра. Затем, все-таки, необходимость привести себя в порядок заставила его нехотя отстраниться, мягко касаясь руками плеч и боков, подобно действиям самого мага, выражая лишь тепло и заботу, оберегая от возможного холода. Приподняв голову, он улыбнулся Фьерну. - Есть у меня ещё одно желание, - шепнул он, и после столь длительного молчания голос показался до откровенности чутким, ниже и мягче обычного. - Поваляться в прибрежных волнах. Как ты на это смотришь? - он поднял руку и тепло погладил мага по плечу. -Твои желания, - отозвался Фьерн и сделал паузу, прищурился и широко улыбнулся, - сегодня твои желания на удивление созвучны с моими. Он медленно приподнялся на локтях, сел, повел лопатками - свежий ветер поспешил схватить за плечи, прохлада была приятной, маг усмехнулся и повернул лицо к дракону: - А не замерзнешь? Тот выразительно заломил бровь, усмехаясь привычной улыбкой, насмешливой и немного дразнящей. - Но ты ведь меня согреешь, если я замерзну, - произнёс он, и отчего-то фраза прозвучала как констатация факта, а не вопрос. Поднявшись на колени, дракон расплел растрепавшуюся косу и затем руками растрепал волосы, огненным каскадом упавшие на спину. Несколько раз энергично причесав их пальцами, он принялся вновь заплетать косу, когда же с этим было покончено, он опустился на четвереньки и мягко коснулся губами губ мага, выражая тепло и благодарность за заботу. - Пойдём? - шепнул он, тепло улыбаясь. Фьерн наблюдал за действиями Келя не без удовольствия: видимо, дракон не может жить без хвоста в любом обличье. - Идем, - откликнулся он с нетерпением. Желание войти в воду стало почти осязаемым. Стихия словно чувствовала его душевное состояние и тянула к себе. Фьерн не выпускал руку Келя по дороге к воде, крепче сжал, когда волны лизнули ноги, они шли медленно, давая себе привыкнуть к разнице температуры, Фьерн щурился от удовольствия и держал Келя, вернее, держался за него, чтобы не рухнуть в объятия стихии. Когда вода достигла пояса, Фьерн заставил себя остановиться, выпустил руку дракона и притянул его к себе за талию, здесь он чувствовал себя уверенно, и весело подумал, что Кель действовал похожим образом на берегу. - Холодно? - голос прозвучал хрипло. - Согреть? В самом деле, стихия видимо действовала на них совсем по-разному, и рыжий выглядел несколько сконфуженно и не уверено. Он любил смотреть на море, любоваться им, как чем-то нереально прекрасным, но далеким от него, наблюдать за волнами с берега и даже мочить ноги в кромке воды. Но никогда до этого дня не заходил дальше колен. Прохладная вода пробежалась по коже, вызывая мурашки, от которых хотелось ежиться, но он, с каким-то драконьим упрямством пытался этого не замечать, крепко держась за руку Фьерна и отчего-то уверенный, что, чтобы ни случилось, его не выпустят. Стоило им остановиться, как он ощутил и нечто другое - дыхание моря. Волны приливали и отливали, течение, создаваемое ими, колебало тело, словно желая уволочь его с собой. Прогнав эти мысли Кель перевел взгляд с темной живой бездны на знакомое лицо, затем выдохнул, словно расслабляясь, и улыбнулся краями губ. - Весьма... прохладно, - тихо шепнул он, прижимаясь и обнимая Фьерна за плечи, так было и теплее, и надежнее. - Я надеюсь, - усмехнулся он, - что если меня унесет течением, ты что-нибудь придумаешь, и не дашь мне пойти ко дну, - фраза закончилась смешком. - Нет, - Фьерн медленно мотнул головой, будто слов не было достаточно, - не унесет, я не отдам, - в его голосе послышались ревнивые нотки, словно море действительно уже примерялось к дракону. Он обнял рыжего крепче, и выдохнул на ухо: - Мой. ‌Его наполняла эйфория и хмельная легкость, какая всегда бывает от переизбытка энергии. Он не брал ее, она сама стремилась к нему, такому открытому и уязвимому сейчас. В этом состоянии маг действительно был способен поспорить со стихией за дракона. Фьерн не стал закрываться от энергии, наоборот, он позволил ей проходить сквозь себя, трансформироваться и изливаться уже знакомой Келю магической силой. Она окутывала дракона, согревала, обещала защиту. Глаза дракона широко распахнулись, а губы против воли чуть приоткрылись, выражая искренне и незамутненное ничем удивление. Даже холодное море перестало его волновать в этот момент. Его никогда еще не обнимали... ТАК. Никто и никогда доселе не готов был бороться за него, и уж тем более спорить со стихией. Внутри вспыхнуло яркое пламя, облизнуло сердце, и разлилось по всему человеческому телу теплой волной. Словно в этих двух словах было едва ли не больше магии, чем в мерцающей вокруг защитной сфере. Сердце, прыгнуло и замерло, а затем понеслось головокружительным скачем, и Келю стоило усилий его успокоить, он едва слышно перевел дыхание. Мягко улыбнувшись, он прижался щекой к щеке мага и ласково потерся ухом. - Не отдавай... - шепнул он украдкой, обняв мага за спину и плечи, и запустив пальцы в волосы на затылке, мягко поглаживая шею и загривок, затем усмехнулся, повернув голову и поцеловав ухо. - Я - твой? Тогда ты - мой, - проурчал он, стиснув объятия и несильно потискав мага. - Договорились, - улыбнулся в ответ Фьерн. Он понял, что сейчас произошло нечто важное для него, только не осознал, насколько. Одной рукой он продолжал обнимать Келя, второй погладил плеснувшую волну. Та выгнула спину, словно кошка, и потянулась за рукой. Было еще одно желание. - Не хочешь поплавать? - спросил он. - Я удержу. Дракон зачарованно проследил взглядом за волной, поражаясь с какой легкостью дается магу водная стихия. На губах замерла мягкая улыбка, прикрыв глаза, он подумал о том, что, быть может, его игры с огнем выглядят столь же притягательно, но затем эта мысль, мелькнув, пропала - это было маловероятно. - Хочу, - кивнул он, погрузив ладонь в воду и рассматривая ее через мерцающую пелену воды. Под водой тело казалось белее, он вдруг подумал, какого цвета была бы его чешуя, если бы она оказалась под водой. Улыбнувшись, он поддался мимолетному порыву, наблюдая, как кисть обрастает мелкой блестящей чешуей. Под водой она не была привычной, да и освещение не располагало. Сейчас она казалась мутно-зеленой. Хмыкнув, он поднял кисть, поднес к лицу - в свете серебристой луны она отливала сине-сиреневым. Затем кисть отправилась чуть дальше и коснулась щеки мага, чешуйчатые пальцы мягко погладили скулу, рыжий улыбнулся, опустил и тряхнул рукой, чешуя втянулась. - Прости, не удержался, - лукаво хмыкнул он, улыбаясь немного коварно. - Новое... достижение, - пожал он плечами, затем прижмурился. - Нисколько не сомневаюсь, что удержишь. Наверное, мы могли бы попробовать... - он снова опустил руку в воду, словно хотел погладить стихию. Пришел черед Фьерна удивляться. хотя казалось бы, за последние несколько часов он испытал столько сильных эмоций, что новым взяться неоткуда. Он потер щеку там, где ее коснулись чешуйчатые пальцы. Он помнил, как тяжело Келю было переживать превращение, но несмотря на то, что был заворожен его хвостатым обличьем, не хотел бы, чтобы Кель проходил через это снова. Фьерн сумел удержаться от вопросов, как сдержался при виде шрамов - будет время, теперь он уверен этом. Он отступил к глубине, взял Келя за руки и потянул за собой. -Ты покажешь мне это еще раз при свете дня, хорошо? - Он сделал еще несколько шагов, вода уже доходила до середины груди и стоять становилась все труднее - еще чуть-чуть и дно исчезнет. - Ты сам не осознаешь какое ты чудо, Кель, - Фьерн отступил еще немного. - Готов? Кивнув на просьбу, дракон медленно шел за Фьерном. Внутри замер стальными клещами страх. Кель старательно не выпускал его из клетки, в которую загнал. Сам не зная отчего, он слишком верил этому человеку, чтобы предполагать, что что-то может случиться, и, тем не менее, не испытывать страха он попросту не мог, только пытаться им управлять, как сейчас, не терять голову, оставаться внимательным. - Я умею плавать, - отшутился он, но рук не отпустил - не то место, чтобы показывать свою гордость. Однако, эта мысль его несколько отрезвила, и страх отступил еще немного. Дракон он в конце концов, или кто? Подумаешь, какая-то вода. Фыркнув, он вздохнул и добавил. - Но не на волнах. Объясни мне, - требовательно попросил он, слегка нахмурившись. - Вода будет сама держать тебя, - ответил Фьерн, - плавать здесь легче, чем в реке или озере. Под волны подныривай, не сопротивляйся им, а если вдруг попадешь в течение… - он со смехом выдохнул, кажется, это единственный толковый совет, - не сопротивляйся. И помни, я рядом - море не тронет тебя. Он наконец, перестал чувствовать дно под ногами и отпустил Келя, готовый, если тот запаникует, опять подхватить его. Стоило признать, такого опыта рыжий не планировал. Стоило ногам оторваться от дна, а Фьерну отпустить руки, как стихия подхватила его, словно песчинку, и заколыхала, увлекла с собой. Волны то тащили вниз, то поднимались, поднимая и его, отрывая ноги от относительно безопасного дна, то вздымались над ним, норовя накрыть его с головой, но он отчаянно пытался держаться на плаву. Некоторое время у него это даже получалось, следуя советам мага, он позволял стихии играть с собой так и эдак, пока очередная волна не накрыла с головой. Соленая, обжигающая нос и гортань вода проникла внутрь, раздирая жжением хрупкие слизистые оболочки не хуже, чем пламя костра. Он невольно вспомнил - всего на долю секунды - ощущение, когда выпускаешь огонь из ноздрей, в своей настоящей, живой форме. Тот жар приятен, текущее же пламя было далеко не столь прекрасным. Вынырнув, Кель почувствовал рядом плечо, но его глаза были закрыты, поэтому он не видел что делает маг, лишь, неожиданно быстро к своему удивлению, сделал несколько резких гребков назад, ступил пяткой на дно и лишь тогда позволил себе выдохнуть и открыть глаза, отплевываясь и пытаясь стряхнуть воду с лица. - Это... это уже слишком, - хрипло произнес он, глубоко дыша, успокаивая пожар внутри, - я предпочту поваляться в волнах на гальке у берега... - "Там, где безопасно" - с сожалением добавил он про себя. Как ни странно, паника отступила, он не особо ощущал сейчас страх, скорее досаду за то, что наглотался воды, но глотку жгло, и повторять этот опыт сию же минуту он отказывался. Фьерн понимал, что Келю ничего не угрожало, но все равно злился на себя. Он не любил потери контроля над собственными эмоциями, обычный человек может позволить себе подобное, маг - никогда. Его безумное желание и заигрывания с энергией привели его к решению потащить создание огня к морской глубине. Отрезвление было быстрым и болезненным. - Если я еще хоть раз захочу сделать с тобой такое, не позволяй мне, - попросил он и повел Келя к берегу, бездна звала, но маг не обернулся. Дракон только как-то странно усмехнулся и пошёл следом. Шок прошёл, на смену ему пришло запоздалое чувство вины - не следовало так остро реагировать, ведь ему и в самом деле ничего не угрожало, но страх за свою шкуру взял верх над разумом, в итоге он напугал и расстроил дорого ему человека. Однако, как говорят, сделанного не воротишь, зато можно что-то поправить в будущем. Они вышли из глубины, и теперь вода доходила снова до талии. Кель остановился и потянул Фьерна к себе. - Достаточно. Здесь мне уже ничего не угрожает, - проговорил он на удивление мягко, привлекая мага к себе за талию, как прежде делал тот. Губы ласково коснулись губ, дракон аккуратно поцеловал мага, без намеков, просто выражая, что все в порядке, затем склонил голову на бок, в глазах заплясали весёлые смешинки, а вокруг вновь, как и до того, мягко замерцали магические искры. Колкераэлю не было необходимости черпать энергию из огня, ведь он сам был огнём, энергия была внутри него, но близость родной стихии словно поджигала её внутри дракона, давала сил и энергии. Искры медленно кружили, мигая то чаще, то реже, то ярче, то почти исчезая, затем дракон опустил руку в воду, сжал кулак, а когда распахнул ладонь, искры пару раз блеснули под водой. Конечно же потом погасли, как и полагается огню, контактирующему с водой, но краткий миг они жили. Кель, глядя на них, усмехнулся и поднял тёплый взгляд на мага. Все верно, вода гасит пламя, а магия Келя - сам огонь. Но и жаркое пламя может заставить вскипеть воду, она исчезнет и ничего не останется. Фьерн задумчиво водил пальцами по чужому плечу, невесомо смахивая с кожи капли. Магические искры мягко мерцали вокруг, их свет отражался в воде, волны не могли заставить их погаснуть. Фьерн опустил руку в воду, нашел в ней чужую ладонь, на мгновение неясный страх сжал сердце но тут же ослабил хватку. Фьерн улыбнулся, подумав, что огню не обязательно убивать воду, а воде гасить огонь. Теплая вода приносит удовольствие, а они будут очень осторожны. Он подался вперед и поцеловал своего дракона, потому что не мог сказать ничего. С лукавым смешком дракон принял поцелуй, мягко сминая своими губами чужие губы, хранящие солоноватый привкус моря. Пальцы разжались, проскользили по ладони, дотрагиваясь только подушечками пальцев, затем вверх по запястью, тронули локоть, устремились вверх, оставляя влажную дорожку на плече, и зарылись в волосы на затылке, притягивая, углубляя поцелуй и невесомо лаская затылок. Вторая рука обосновалась на талии, Кель вдруг осознал, что ему до чертиков нравится вот так вот обнимать этого мага. "Обнимать, гладить, целовать и все остальное тоже..." - мелькнула шальная, как искра, мысль. Едва Фьерн успокоился, как дракон вновь заставил сердце биться чаще, маг тянулся за его лаской, словно одурманеный и ему это безумно нравилось. Верно он сошел с ума и не заметил, но какое это имеет значение? - Накупался? - спросил он с усмешкой, когда поцелуй прервался. - На много месяцев вперёд, - прошептал рыжий зловеще и насмешливо одновременно, затем добавил: - Но нам не обязательно совсем выходить из воды, - он усмехнулся, бросив обжигающе вожделенный взгляд на мага. Чем ближе был огонь, тем более привычным казался Кель. - Можно... - промурлыкал он, обнимая и прижимая того к себе, приблизив лицо к магу и склонив голову на бок, коснувшись тёплым дыханием края уха и места под ним, -...остаться у самой кромки... - тёплое дыхание тронуло шею, -... и волны будут касаться нас, не стремясь утащить в пучину, - закончил он смешком, ласково поглаживая руками лопатки и плечи Фьерна, с тёплым чувством глядя в его глаза. - Между морем и землей? - дыхание мага участилось и жар разлился по телу, и даже холодной воде не было под силу остудить его. - Заманчиво. И что же мы будем делать там? - он потянулся и легонько прикусил Келя за ухо. Дракон улыбнулся, скользнул губами по щеке мага, невесомо целуя, мягко поглаживая пальцами спину и загривок. - Мы... Что-нибудь придумаем, - шепнул он тихо, скользнув губами по тёплой шее и, поймав ладонь, уверенно сжал руку мага, поглаживая большим пальцем чужую ладонь. Он направился к берегу, но прошёл недалеко, буквально до момента, когда вода начала доходить до щиколоток. Замерев, он несколько мгновений не отрывал взгляд от костра, что весело трещал неподалёку, обещая тепло и сухость. "На границе своих стихий" подумал Кель, прикрыв глаза и принимая в себя тепло огня, наполнившего тело эйфорией и предвкушением. Повернув лицо к Фьерну, он лукаво посмотрел, склонив голову на бок, а затем совершенно неожиданно притянул Фьерна за руку, пылко целуя и прижимая к себе с теплом и страстью живого огня. Маг чувствовал, как внутри играет сила родной стихии - глубокой темной бездны, ощущал жар чужого огня, яркого и всепоглощающего. Две противоположности сплелись в одно целое, двигались в унисон, подвластные единому желанию и общему порыву. Фьерн потянул Келя вниз. Они действительно придумали, чем заняться. Уже позднее, они лежали на давешном плаще возле весело трещавшего костра, дракон медленно перебирал пальцами светлые пряди и слушал ровное дыхание засыпающего Фьерна, размышляя. Рядом шумело море, волновалось тихим шёпотом. Ему вторил тихо потрескивающий костёр, отправляющий в небо яркие рыжие точки - искры. Они взмывали ввысь, устремлялись в чёрный бархат, а потом сливались с мерцающим полотном Вселенной. Дракон знал, что там, за Гранью, есть миллиарды других вселенных и миров, несчетное множество живых существ, возможно также смотрящих сейчас в бездну космоса. Однако, он выбрал свое место, место, что притягивало его и обещало покой. Пальцы замерли на мгновение, прерывая молчаливую ласку, Кель отвернулся от звёзд, перевёл взгляд на спокойное лицо мага. Губы против воли сложились в улыбку, а из глаз заструилось золотое тепло. Он не знал, что его ожидает, что принесёт завтрашний день. Эти мгновения, эта ночь Беллетэйна приносила столько прекрасных эмоций, что думать о чем-то, кроме как о маге, греющим его бок, не хотелось. Он, наконец, осознал это чувство, ощущение, которое испытывал рядом с Фьерном, и понимал, что повторить его невозможно ни с кем иным. Ведь только рядом с Фьерном, этим замкнутым, вечно контролирующим себя человеком, Колкераэль ощущал себя Дома. Нежно улыбнувшись, пока тот спит и не видит этой улыбки, дракон повернулся на бок и бережно обнял своего мага, прижав к себе и обнимая рукой. Всполохи золотисто-рыжих искр, кружащие над Келем, сложились в прозрачное крыло, которое распахнулось и накрыло мага следом, обещая тепло и заботу.