✧｡･ﾟ･｡ ✲ﾟ｡･ﾟ･｡✧
У Васи затекло всё, что только можно, от тревожного сна на улице, поэтому было принято решение пройтись. Его подсознательно тянуло к цирку, но он старался не подходить близко. Воспоминания со вчерашнего, не сразу, но пришли. И как бы Вася хотел, чтобы они исчезли. Просто все, под ноль. Хочется забыть тот тяжёлый взгляд, но он, как на зло, вечно всплывает в Васином воображении, заставляя сердце болезненно сжиматься, а самого Васю сильно жмуриться. Подошва с всплеском погружается в лужу. Шакулин останавливается и смотрит на широкий столб, точнее, на яркую афишу на нём. Признаться, он надеялся, что сейчас его откуда-то сзади окликнет, как всегда, позитивный и бодрый хозяин цирка, позовёт обратно. И больше никогда не будет смотреть так. Однако ничего такого не происходит вот уже третью минуту. Он что, не собирается ничего предпринять? Вот так вот раз и всё, и конец? Вася ему всё-таки не нужен? И что же это всё было, его очередная гениальная постановка? Мерзавец.. В потёмках души Вася может и понимает, что вообще-то сам ушёл, сам поставил точку, но какая-то непонятная обида внутри вытесняет всю адекватность из парня напрочь. Он гневно прожигает афишу представления взглядом. — Ну уж нет.. – тихо говорит он в пустоту и срывается с места.✧｡･ﾟ･｡ ✲ﾟ｡･ﾟ･｡✧
Каждый встречный в коридоре улыбается хозяину, одним только взглядом намекая, какой сегодня день. День старта. День премьеры. Калинкин заглядывает в комнату персонала, здоровается с коллегами, напоминает о скорой репетиции, шустро забегает за какими-то бумагами и так же быстро сваливает, лишь бы никто не успел спросить, где он Василия потерял. Женя знать не знает, что отвечать на этот вопрос. Вроде и не верит, что тот действительно вернётся, но всё равно часто заглядывает в окна, высматривая знакомую фигуру среди прохожих. — С костюмами всё в порядке? – спрашивает забегавшийся хозяин у Ваша. Тот с улыбкой кивает. — Волнуетесь? – встречный вопрос. — Лишь контролирую. – коротко отвечает Калинкин и собирается уже уходить, но на полпути возвращается – Саш, подготовь тот мой костюм для этого представления – словно нехотя, говорит он. Хозяин встречается с удивлённым взглядом гримёра-костюмера-швеи и тяжело вздыхает. Ваш не стал заваливать начальника вопросами и молча кивнул, надеясь, что с Васей всё в порядке. А все вопросы после премьеры. Сейчас только работа-работа-работа. Женя осматривает гримёрную, огромное множество идеально выглаженных костюмов, таких разных и ярких, но в глаза бросается лишь один, василькового цвета. Он выходит, отмечая про себя, что стоит заглянуть к ребятам, ответственным за звук, за свет, проверить, как дела у них. Всё должно быть под контролем, всё должно быть исправно. Реквизит, снаряд, аппаратура, костюмы, артисты, организация – всё. И вот, финальный прогон уже в самом разгаре, и с каждой пройденной секундой вера в то, что Шакулин вернётся, проваливалась в небытие всё дальше. Ну, это было вполне логично. — Видимо, я не смогу, как ты. – тихо говорит хозяин, глядя в одну точку. Ещё несколько секунд терзается мыслями, что же он сделал не так и где ошибся, и замечает, что пропустил свой финальный выход. Вернее, ему об этом сказали. Чёрт, нужно собраться. — Ай-яй, – доносится хриповатый голос за спиной – ну нет, как я могу доверить такое важное представление столь неорганизованному ведущему.. Женя развернулся на источник голоса, не веря в происходящее. По Шакулину видно, что его болезнь никуда не ушла, наоборот, усугубилась. Он выглядел уставшим и помятым, но уверенным. Вася и сам не понимал, откуда взялось столь несвойственное ему чувство, возможно это всё временное помутнение, но сейчас он готов был свернуть горы. Такое чувство, что терять уже нечего, но есть, за что побороться. Госпади, если бы сейчас на Землю напали пришельцы, Вася бы первый рванул в бой и возглавил сотни армий гигантских качков-солдат. Женя относительно быстро приходит в себя и жестом показывает блондину идти за ним. Времени мало. Нужно успеть привести Шакулина в нормальный вид до выступления.✧｡･ﾟ･｡ ✲ﾟ｡･ﾟ･｡✧
В голове у Васи сейчас как-то пусто, и вновь начинает нарастать волнение. Он с трепетом пытается осознать, что вообще сделал и как на это всё решился. Не получалось даже понять, как Вася сам ко всему происходящему относится. Пусто и нервно. Очень сильно нервно. Из мыслей выбивает лёгкий удар по спине. — Выпрямись. – тут же говорит хозяин – Осанка – это очень важно. Он что-то ещё хотел сказать, но его прервали, и пришлось перевести внимание на других. И как в такой суете можно думать о таких вещах, как осанка? Вдох-выдох. Стоит ещё раз пройтись по тексту. Васю кто-то толкнул плечом, быстро проходя мимо. Он отошёл, наткнулся на кого-то спиной, на него выругнулись, Вася вновь отскочил, извиняясь. Роняет какие-то пустые клетки, которые издают такой противный громкий звук, привлекает внимание. Что ж, он сам на это подписался, рановато для сожалений. — Я.. сейчас подниму.. – неловко произносит Вася и пытается вернуть всё в прежнее состояние. Взгляды, взгляды, взгляды. Шакулин от греха подальше забивается в тёмный уголок. Что делать, что делать.. Текст, да. Нужно повторить текст. Вася в который раз раскрывает сценарий, скользит взглядом по первым двум строчкам, но не вникая. Перечитывает сначала. Но всё обрывается, когда сценарий выбивает из рук потоком каких-то людей. Вдох. Вася опускается и пытается нащупать его на полу. Темно.. Не видно. Ещё и ходят все. Откуда в этом закулисье столько народу? Вася серьёзно думал, что в цирке работает человек десять. Выдох. Его нигде нет.. Нигде нет. — Пятиминутная готовность! – раздаётся на всё закулисье. Руки скользят по пыльному полу, но ни на что не натыкаются. — Вася? – слышится успокаивающе знакомый голос сверху, – Что ты делаешь? Шакулин поднимает голову, сам вставать не торопится, поэтому Калинкин ему в этом помогает. Вася собирается ответить, но Женя перебивает: — Боже, что с твоими руками? – изумляется он. — А что с ними не.. – Вася разворачивает ладони к себе и не договаривает. Даже в столь тёмном месте видно, что их цвет теперь коричневый. Да, не стоило водить по грязному полу руками в белоснежных перчатках. Определённо не стоило. – А.. — Надеюсь, успеем. – говорит Женя перед тем, как схватить горе-ведущего за руку и стартануть. Вместе с этим рухнула последняя надежда на повторение текста. — Ваш! Они влетают в гримёрку. Саша кого-то припудривает и напевает Риану. Оборачивается на голос. — Нам нужны белые перчатки. — В количестве? – тот подрывается к шкафчикам. — Одна пара. – отвечает хозяин и сразу же получает сей предмет аксессуара, отдаёт Васе. — Галстук-заправлялстук надо? – игриво спрашивает гримёр и возвращается к работе. — Себе оставь. – кидает хозяин и поспешно покидает помещение. Они быстро идут по коридору. Женя ведёт Васю за руку для надёжности. И понимание того, что скоро тот его отпустит, и он снова останется один на один со своими страхами и загонами, просто убивало Шакулина. — Жень, я.. – хотел уже начать своё Вася. — Это выступление очень важно для меня. – перебивает Калинкин. Он говорит серьёзно, но не грубо. Вася сам не понял, какое настроение витает в этом тоне. Но точно понял – Женя тоже волнуется. Вася сделал глубокий вдох и попробовал собраться. Страх сцены, как говорит Сказочник через свой дневник, вообще штука ужасная и дико мешающая, от этого нужно избавляться и как можно скорее. «Есть некоторые способы, которые я вывел, хоть один из них должен помочь тебе, друг мой, отбросить страх или же ослабить его, насколько это будет возможно.» Они уже подходят. Уже близко. — У меня нет текста.. – потерянно взглянул на хозяина Вася. — Ты его знаешь от корки до корки. – проговорил Женя, не сбавляя торопливый шаг – Он тебе не нужен. Может и так, но без него Вася чувствует себя неуверенно. Будто его сознание хочет внушить ему, что он ничего не знает. Но он же действительно знает, почему же тогда голова сейчас такая "пустая"? – Это всего лишь бумажка с буквами, не цепляйся за такие мелочи. – говорит Женя, заметив растерянность ведущего. Он аккуратно засунул два небольших цветка василька, которые прихватил из гримёрной, в карман Васиного фрака, кивнул в знак поддержки и ушёл куда-то. «Например, из простого, можно представить, что рядом никого нет, – писал Сказочник – или что между манежем и зрительным залом защитное стекло – тебе видно их, им не видно тебя.» Он уже у выхода на манеж. Шум по обратную сторону унялся. Громкая музыка тотчас заиграла, свет на арене приглушился. Вася с паникой отмечает про себя, что всё происходит слишком быстро. Может, это и к лучшему. «Из более сложного, сфокусируйся на том, что ты делаешь, а не на том, как это выглядит со стороны. Мы боимся плохой оценки зрителя, какого-то якобы позора, а может и чего побольше, например, разочаровать кого-то важного. И знаешь, конкретно у меня, скорее, третье. В таких случаях многие советуют думать об этом человеке, мол ты делаешь это не для себя, так какого чёрта, выкладывайся ради него, права на ошибку нет, говорили они.. Но нет. Запомни, так не работает. Это осознание лишь наложит на тебя дополнительный груз ответственности, под которым тебе будет ещё сложнее, чем прежде. Так что же всё-таки делать? Отвечаю, в этот момент нужно отбросить всё лишнее, включая все эти мысли по типу "как я выгляжу", "какое произведу впечатление", "оправдаю ли чьи-то ожидания". Нужно стать немного этаким эгоистом, сфокусировать всё своё внимание на собственное действие, на то, что хочется представить, то, какое настроение хочется передать, к какой мысли привести, о чём упомянуть, какой момент выделить, какую создать атмосферу. Это твоя сцена, это твоё шоу, это ты и больше ничего.» Вася помнил все слова Сказочника наизусть. Лучше бы текст и сценарий так запоминались.. — Это всего лишь бумажка с буквами. – повторил он сам себе недавно сказанные хозяином слова перед выходом. Ярко. Ярко и громко. Хотя звук всё равно воспринимается, словно через пелену. На ногах как-то неустойчиво, не пасть бы на ровном месте. В какой-то момент Вася всё-таки слегка оступается на ходу, это немного привело его в сознание. Звуки стали долетать до ведущего чётче. Резко вспомнилось замечание об осанке, и Шакулин выпрямился, как струнка. «Также можно мысленно снизить значимость происходящего. Ещё зачастую помогает представление, что самое страшное уже произошло. Знаешь, это сбрасывает некий груз. А с ощущением, что тебе нечего терять, выступается гораздо легче.» Всё это звучит так легко, но, чтобы провернуть это всё в голове, нужно быть достаточно собранным и хорошо владеть собственными чувствами. Что ж, это стоит того, чтобы попробовать. Адреналин делает своё дело. Погнали. Вася набирает больше воздуха в лёгкие и начинает приветствие гостей. Со способом для борьбы со страхом он определился в это же мгновение – фокус внимания на своё действие. "Что я хочу донести?" – думал Шакулин – "Прежде всего, атмосферу. Хочется не выбиваться из целой картины, а украсить её. Сегодня я не тихий мирный Шакулин Вася, а часть этого магического представления. Часть, часть.." Эта первая речь казалась Васе бесконечно долгой, но как только подошла к концу, стало казаться, что минула секунда. В общем, со счётом времени у Васи как-то странно. За кулисами он наконец смог выдохнуть. Васино воображение рисовало ему, что после первого выхода его обязательно встретит Женя и похвалит, но никакого Калинкина там не было. Были лишь люди, что готовились к своему скорому выходу на манеж. Ну, а у Васи есть немного времени на передышку. Если пройти подальше за кулисы, то становится уже шумно. Какая-то танцовщица не может найти костюм, хотя по её словам, он спокойно висел на стуле. К поиску подключились многие сотрудники цирка, но, судя по всему, результатов пока что нет. Так что теперь либо убирать девчонку из номера, либо шить новый. Первый вариант даже не рассматривается, как подслушал Вася, убрав хоть одного человека, придётся переразводить целый номер, а это дело непростое: большое множество расстановок, и менять нужно каждую, не теряя симметрию, да так, чтобы у каждого танцора по-прежнему была возможность свободно перемещаться из одной расстановки в следующую. Не говоря уже о том, что менять что-то так кардинально за двадцать минут до выхода на манеж и не отработать – это очень рискованно. "Мистер Х" уже снимает мерки с несчастной девушки, у которой сдают последние нервы, чтобы экстренно сшить новый костюм, на случай, если старый так и не найдётся. Конечно, он будет не полностью идентичен остальным, но, как минимум, визуально похож. Здесь даже в воздухе чувствуется напряжение, все носятся и кричат, к тому же, ужасно жарко. Вася решил уйти оттуда. Вот оно – закулисье цирка. Лучше уж быть поближе к манежу, здесь никто и не смеет шуметь, слышно лишь музыку непосредственно с арены. Интересно, кто-нибудь это всё снимает? Хотел бы Вася посмотреть представление со стороны зрителя. Досюда с арены доходит сценический дым, который кажется цветным из-за яркого света разных цветов, но, пролетев чуть дальше в закулисье, вновь становится безжизненным серым, а вскоре и вовсе рассеивается. Что ж, до очередного Васиного выхода осталось не так долго, стоит собраться с мыслями. Последующие выходы давались легче, потихоньку Вася вливался в эту тусовку и входил во вкус. Он думал, что после своего самого первого выхода, ему уже ничего не будет страшно, хоть и этот самый выход словно исчез из памяти, так как был прожит в состоянии аффекта. Вася чувствовал некую уверенность, а оттого и неуловимое спокойствие. Он ведь не слил всё к чертям, и всё идёт так, как нужно. По крайней мере, у него. Первый час выступления, получасовой антракт, вторая часть... Скоро конец. Интересно, что Женя скажет? Вася сидит в потёмках закулисья и вслушивается в отголоски музыки. На манеже сейчас Павлов. Хоть ведущий и не заглядывает туда, но чётко знает, что происходит по ту сторону. Всё по сценарию.✧｡･ﾟ･｡ ✲ﾟ｡･ﾟ･｡✧
«Если быть до конца откровенным, конкретно на меня несильно действовали эти способы борьбы со страхом, лишь немного помогали.. В чём же мой секрет? Звучит банально, но всё дело в том, что со мной всегда были мои друзья, мои самые родные люди. Мы и правда стали чувствовать себя единым организмом, переживая все беды и невзгоды. Было трудно. Каждый из нас побывал не в своей тарелке, обучаясь цирковому делу, но получил целый комплект положительных эмоций. Это стало нашим шансом на новую нормальную жизнь. Как бездомным, эта профессия идеально подходила нам. Ведь цирк – это место, где отныне ты будешь во много раз чаще, чем дома. И теперь, проработав достаточно времени, я понял, почему он решился подобрать нас. Грубо говоря, нет дома – нет груза, соблазна куда-то вернуться. У нас была прекрасная возможность полностью посвятить себя цирку и обрести в этом своё счастье. Сплотившись одной целью, мы стали настоящей семьёй друг для друга. Нет, я не стою сейчас один перед сотнями глаз, это мы стоим. И вместе переживаем, делим страх одного на всех. И я чувствую эту поддержку» Вася перечитывает эти строки, хоть и читал уже много раз. Что-то в них очень сильно цепляет Шакулина. Любопытно, что со Сказочником сейчас? Почему он ушёл вообще? Хотел бы Вася с ним поговорить. «А в чьих глазах ты ищешь поддержку?» — Вась? Ведущий поднимает взгляд. Хозяина не было так долго, так радостно сейчас видеть эту тупую улыбку. Аж у самого такая же появляется. А ведь Вася такое пережил без него, такое! — Я очень старался. – честно говорит Шакулин, уже совсем не стесняясь этого факта. — Ты молодец. – так же честно отвечает Женя – Для первого раза очень даже ничего так. Ну, не считая первые выходы.. Но вообще, горжусь тобой Васютка, дальше – больше. Хозяин говорит бодро и громко, но затем шёпотом добавляет: — Я рад, что ты вернулся. Это вызывает у Шакулина улыбку вновь. Он и сам рад. Сейчас чётко чувствуется моральная усталость, но приятная. Приятная от того, что самое страшное позади. Так тепло и радостно. — Ну что, рванём на гастроли? – уже громче говорит хозяин, чтобы все слышали. Теперь Вася заметил, что они здесь далеко не одни. — Лично я за любой движ. – говорит Саша так легко. И не скажешь, что недавно три часа бегал без возможности присесть отдохнуть. Тот костюм танцовщицы так и не нашли, пришлось немедленно шить в кратчайшие сроки. То у кого-то пуговка отлетит, то затяжка пойдёт по хрупкой ткани, то гримм поправлять каждому встречному. Саша не жаловался, такая его работа, и она прекрасна. — Кто бы сомневался. – а вот и Доброкотов, давно его не было видно. — Я тоже за, думаю, будет весело. – подаёт голос красавица-акробатка. Остальные тоже, судя по кивкам, против не были. Минуло всего три часа, но Васе кажется, словно он вечность этих ребят не видел. И соскучился даже. Совсе-ем немножко. Гастроли у этой компании – всегда дело весёлое. Теперь Вася увидит это воочию. — А что это у тебя? – спрашивает Калинкин, глядя на книжку в Васиных руках. — Это.. – Вася неторопливо открывает последние странички – Вы должны прочесть это. Шакулин отдаёт открытую книжку хозяину и уходит, оставив тех на едине. Его проводили непонимающие взгляды, а вскоре уткнулись в исписанные страницы. Да, было в этой книжке нечто личное, что-то, что предназначалось не для Васи. Это для них. Циркачи переворачивают очередную страницу, никто не решался проронить лишнего звука. Это "что-то" – обращение Сказочника к своим друзьям перед самым своим уходом, как понял Вася. Что-то, что поймут только они. Шакулин так и не стал дочитывать, поняв, что это не для него. А им пока стоит побыть одним. Ведь всегда перед чем-то весёлым нужно немного погрустить, верно? Он смотрит в зеркало на слегка потрёпанные цветки васильков в своём кармане, снимает цилиндр. Дальше действительно больше, а сейчас пора домой.