Длинный, не самый широкий коридор вёл куда-то вдаль, под конец, кажется, уходя ещё глубже под землю. В сопровождении из персонального хора, который назывался «мы-только-пока-за-решёткой-но-если-ты-не-уберёшь-свою-задницу-куда-подальше-то-наше-рычание-будет-последним-что-ты-услышишь», девчонка шла уверенно, словно тот человек, который может убить её в любой момент, не представлял никакой опасности.
Рыжуля вздохнула и, поправив упавшие на лицо афрокудри (ей пришлось потратить на это все деньги, которые она копила последние несколько месяцев), аккуратно надавила большим пальцем на считыватель отпечатков. Дверь запиликала в унисон с душераздирающим рёвом одного из заключённых, камера которого находилась в непосредственной близости к девочке, и та поспешила прошмыгнуть в нужную комнату.
Она была чуть больше остальных, и за дверью, как могло сначала показаться, не было убийцы, насильника, или кого там ещё ловит кампания, в которой работает её отец. Небольшое помещение, напоминающее лабораторию или коморку световика (это как посмотреть), посреди которого, специально для рыжей, было офисное кресло.
Девочка подошла к простирающейся от стены почти до стены панели (оставшееся место занимала тяжёлая толстая дверь) и дёрнула небольшой рычажок. Сквозь «волшебное» стекло, которое обычно используется в полицейских комнатах допросов, она смогла увидеть очертание по-настоящему маленькой камеры, по которой бесцельно (словно ему там вообще хотелось находиться) туда-сюда ходил мужчина. Он не выглядел как-то старо, но и молодым парнишкой его не назовёшь.
Когда свет от тусклой еле работающей лампочки заполнил комнату, он перевёл взгляд на стекло. С его стороны оно было обычным зеркалом.
– Я снова пришла спасать вашу задницу из темницы, принцесса, – уже восседая на офисном стуле, словно на троне, и держа в руках что-то на подобии микрофона, рыжик язвительно улыбнулась.
– Сегодня разве первое марта? – удивлённо спросил парень (ладно, пусть будет парень, окей), ероша ладонью русые волосы, после чего облокотился спиной на стену возле висевшего безобразно высоко микрофона. – Рад слышать тебя, Шэрил. Надеюсь, ты будешь действовать по тому же плану, что и обычно?
– Конечно, – рыжая заливисто рассмеялась, задорно и по-детски, чуть не роняя микрофон на бетонный пол, но в миг стала серьёзной, – Нет.
– Господа ради, девочка, не ломайся, – Тим кинул мимолётный взгляд в зеркало, после чего запрокинув голову, глубоко вздыхая, – Ты же понимаешь, что когда-нибудь я смогу выбраться из этой «темницы» самостоятельно, и тебе тогда будет ой, как не сладко.
– Если ты так уверен в том, что сможешь самостоятельно выбраться, значит, я могу уходить? – Шэрил вскинула бровь, незаинтересованно глядя на убийцу, – Государство наконец выделило деньги на улучшенную защиту. Ты не сможешь выбраться отсюда, пока кто-нибудь тебе не поможет.
– Не говори так, – парень махнул рукой и усмехнулся, – Я сбегал с чёртового острова посреди моря, ты думаешь, какая-то защита остановит меня?
Повисла долгая пауза. Шэрил ковыряла слезающий с ногтей лавандовый лак, который купила в долларовом магазине, а заключённый тупил взгляд на полу, словно размышляя о чём-то серьёзном.
– Ты в долгу у меня пожизненно, Райт, – неохотно подала голос девочка, локтями упираясь в железную пластину на панели управления, на которой не было кнопок, – Даже если ты будешь вытаскивать меня из всех потасовок, что когда-либо произойдут в моей жалкой жизни, до самой гробовой доски, то всё равно не окупишь то, что Я сделала для тебя. Думаешь, я не рисковала своей собственной шкурой, чтобы вытащить тебя отсюда, чёртов убийца?! Ты думаешь, что твоя жизнь мне будет важнее своей?
– А никто не просил тебя делать этого, – Райт продолжил своё весёлое путешествие от стены до стены.
– Ты, ты просил, помнишь? – констатировала факт девочка. Её голос казался чуть тише, словно она была в паре шагов от микрофона. Она отошла, нагнувшись к мини-холодильнику, который удобно пристроили в углу комнаты, и достала оттуда баночку содовой, – В пятнадцатом, когда у тебя неожиданно началась ломка по таблеткам.
– Ах, как я мог забыть? – Райт пнул полуразложившуюся картонную одноразовую ложковилку (такие существуют?), которые ему приносили вместе с едой. – Неужели твой отец всё ещё водит тебя сюда, зная, что ты постоянно помогаешь мне сбегать?
– Да, – Шэрил пожала плечами, и Райт удивлённо вскинул брови.
Повисла очередная пауза. Шипение только что открытой содовой наполнило офис и камеру заключения (микро был очень чувствительным). Шэрил сделала пару глотков, и от газировки в носу неприятно защипало.
– Выпусти меня, – Райт не смотрел в зеркало, лишь стоял возле микрофона и слегка хмурился.
– Не-а, – Шэрил сделала ещё один глоток ванильной газировки, – Сначала скажи волшебное слово!
– Абра-кадабра, – Тим прыснул со своей же шутки, – Пожалуйста.
– Так бы сразу, – Шэрил пнула висящую над полом панель управления (этого было делать совсем не обязательно, просто в таком случае панель издавала забавный бренчащий звук), потянула пару рычажков, нажала на горящую синим кнопку и, в заключении, потянула ужасно тяжёлый рычаг. – И рыцарь Шэрил освободил непрекрасную даму, Тимоти Райта, из зловещей темницы. Опять.
Тим, не проронив ни слова, вылез из камеры, морщась от яркого света. Он недовольно глянул на девочку, после чего подошёл к двери.
– Дверь закрыта, – снова констатировала рыжая, неохотно слезая со стула и прикладывая палец к сканеру. Райт всё также молчал, выходя из камеры и уходя в даль коридора, – Хоть бы спасибо сказал, неблагодарный.
***
– Чёрт бы тебя побрал, Райт, – парень в рыжем худи хлопнул напарника по плечу, с толикой зависти глядя на его гордую улыбку, – Как ты постоянно выбираешься оттуда? Думаю, твои знания пригодились бы Роджерсу, а то я заебался постоянно вытаскивать его.
– Просто я мастер своего дела, – Тим хлопнул себя ладонью по выпяченной груди.
Повисла несколькоминутная пауза. Улыбка с лица русого уже сползла, а чувак в рыжем худи копошился в пистолете, то ли перезаряжая его, то ли разбирая (на кой чёрт? Непонятно). Они бы дальше молчали, но из-за толстого ствола сосны раздался заливистый хохот, и копна рыжих волос, обладательница которых, кажется, согнулась пополам в приступе смеха, на секунду показалась из-за дерева.
– Чё за нахуй? – Тим поправил скошенную на бок маску и сделал пару осторожных шагов к дереву.
– Хэй, принцесса, а ты знаешь, что врать друзьям, или кем они тебе там являются, плохо? – прощебетал знакомый голосок, и Райт скривился, понимая, что эта рыжая дура и здесь его нашла.
– Что? Кто это, Тим? – голос рыжего худи прервал испепеляющую перестрелку глазами.
– Я? Рыцарь Шэрил Янг, который спасает ужасную принцессу, Тимоти Райта, из зловещей темницы, которая называется тюрьма, уже седьмой раз! – рыжая поправила кудри, облокотившись на сосну. – Прямиком с одиннадцатого года, между прочим!
– Какого чёрта ты припёрлись сюда, ебанутая? – Тим вскинул руками, кулаком ударяя ствол дерева возле головы рыжей, – Ты как меня нашла?!
– Абра-кадабра! – девчонка пальцем стукнула по маске убийцы.
А что тут, собственно говоря, происходит?
Шэрил Янг – семнадцатилетняя девчонка, живущая вместе со своим отцом в небольшом одноэтажном домике, на чердаке которого и распологается комната «рыцаря». Её отец – один из главноработающих в местной тюрьме для «особо опасных преступников». Именно там и произошло первое знакомство с убийцей.
2011 год. Крепко сжимая руку отца и ёжась от злобных рыков заключённых, девятилетняя Шэрил заходит в небольшой офис, и её бережно усаживают на кресло с колёсиками. В руке она держала леденец в форме головы единорога, который отец купил ей в долларовом магазине, а рыжие волосы были убраны в две тяжёлые косички с лентами.
– Давай, малышка, я пошёл, – отец поцеловал дочку в макушку, – Ничего не трогай, хорошо?
Янг кивнула. Тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась за мужчиной, и, не медля ни секунды, Шэрил соскочила с офисного стула. Она сначала с любопытством смотрела на панель управления, а после её взгляд сфокусировался на огромном и неимоверно тяжёлом рычаге. Она зажала в зубах леденец, и, крепко хватаясь за высоко висящую ручку рычага, поджала ноги, повисая на нём.
Из камеры выглянул ещё совсем молодой и неопытный убийца. Он с удивлением глянул на уже стоящую на земле и радостно поедающую леденец девятилетку.
– Спасибо, принцесса, – он потрепал Шэрил по голове и, отряхнув одежду от пыли, вышел из камеры.
А Шэрил осталась сидеть там, на офисном кресле, и, радостно смеясь, поедать черничную конфету.
