21 декабря 2017
— Нервничаешь? — спросил Лёша, в очередной раз проверяя, все ли документы на месте. Он помнил, как Ант носился с горящей жопой, когда понял, что загран закончится через месяц, а план поездки был уже намечен. Проблем с оформлением нового паспорта не возникло — больше переживал. Но Лёша уже знал, что иначе у Антара не получается. Сколь бы незначительным ни было событие, в нём обязательно должна присутствовать капелька стресса. Если бы Антар относился ко всему чуточку проще, возможно, не было в его жизни потерянного марта. — Я четыре года нигде не был, — пожал плечами Антар, восседая на чемодане и ласково перебирая алые кисточки на шарфе. В Мадриде местные испанские сувениры были ни к чему, но предвкушение было столь велико, что хотелось сиюминутно перенестись в страну мечты. Они так давно всё спланировали, что даже не верилось, что этот день наконец настал. — Зато теперь отдохнешь — ни больниц, ни учёбы, ни работы. Ты предупредил Мартышку, что тебя не будет? Ант энергично кивнул, откидываясь назад и обдувая себя новёхоньким паспортом как импровизированным веером. До выхода оставалось всего ничего, а пальто грело не хуже пуховика. — Она не поверила. Сказала, ставит сотню, что через три дня я ей отправлю очередную статью. — Валюту не уточнила? Бери в фунтах — не прогадаешь. — Так точно, — прикусив кончик языка, Ант набрал сообщение. — Мне кажется, она сама найдёт заказ на эксклюзивное мероприятие в Мадриде. Или сама его организует, лишь бы тебя туда отправить. Ты же не сможешь удержаться. — Мона Всемогущая, ей понравится… О! — он засмеялся. — Говорит, что это грабёж и снижает ставку до десяти. Кажется, ты только что повысил её веру в меня. — Всегда к вашим услугам, — Лёша шутливо поклонился и защёлкнул сумку на поясе, ещё раз оглядевшись. Разговоры отвлекали от вороха мыслей, лезших в голову. Первый Новый год вдали от дома, от друзей. И вроде бы ничего необычного — миллионы людей так живут, отмечают этот день со своей половинкой или вообще в одиночестве. Но от лёгкого мандража было никуда не деться. По правде, ему до сих пор с трудом верилось, что теперь его дом здесь, а не в маминой квартире, где он прожил всю жизнь, где в любое время дня и ночи могла объявиться Васька с чемоданом после рейса или с Максом, потому что нужно что-то забрать. Со дня выписки Антара ему в принципе с трудом верилось в то, что всё, что происходит вокруг, реально. Каждый день что-то новое. Но окрыляющее чувство влюблённости всякий раз шептало «не думай ни о чём, наслаждайся тем, что есть сейчас». Будто бы он надеялся проснуться однажды в своей комнате и, глядя на звёзды на потолке, коих никогда не видно на питерском небе, с облегчением вздохнуть — приснилось. Нет, ни за что. Слишком много воспоминаний осталось в той квартире. Он больше не хотел туда возвращаться. Впрочем, больше и некуда было. Наверняка Вася даже звёзды сняла… В январе она говорила, что год будет нелёгким, а получилось ровным счётом наоборот. Это был лучший год за последние шесть лет. Не считая весенней спячки. — Такси на светофоре. Пойдём? — Одну секунду. — Лёша опустился на колено перед Антаром. — Что ты…? — взволнованно подобрался тот, когда Лёша взял его за руку. — Я бы не стал делать предложение в такой обстановке, — мягко усмехнулся Аксель, касаясь губами его запястья, и повязал на нём кожаный браслет. — Вот теперь пойдём. — Спасибо, — смущённо пролепетал Антар. Он знал, откуда взялась эта вещица, и смысл, который Василиса вложила в этот подарок. Это дорогого стоило. — Меняю благодарности на поцелуи. — Тогда таксисту придётся нас ждать… Год назад на подобное Лёша мог только надеяться. Возвращаться не в пустую квартиру, а домой, где тебя ждут. Мечтать не о том, чтобы когда-то вновь почувствовать себя счастливым, а быть им прямо сейчас и воплощать в жизнь желания, в исполнение которых уже почти перестал верить. Испания манила его долгие годы. А сейчас вот — билеты на руках, рядом великолепный гид с потрясающе манящими губами и вечно холодными пальцами под свитером, словно предлагающими плюнуть на всю эту затею с поездкой и остаться дома. Но слишком велико искушение… С разочарованным стоном Лёша перехватил его ладони и поднёс к губам. Успеется. Две недели тет-а-тет, вдали от мирской суеты. Рождество и Новый год. Толпы туристов и возможность целоваться у всех на виду. И плевать, что больше всех это смутит именно его. Жди, Испания, мы уже в пути. Он прильнул к окну, прощаясь с городом, стремясь оставить всю горечь воспоминаний и обид в этом году. Чтобы не о чем было больше сожалеть, когда вернётся в январе. Чтобы не обижался Кир, хоть и в шутку, но всё же пожуривший его за то, что предал многолетнюю традицию встречать Новый год вместе. Возможно, пришло время что-то менять, отказываться от прежних привычек и обзаводиться новыми? Это было непросто. Казалось, что он предаёт самого себя, но счастливый взгляд Антара, его радость за то, что Лёшка пробует что-то новое, доверяет ему, отодвигали сомнения на второй план. Для себя он бы наверняка даже не стал пытаться. Антар молчал, изредка на него поглядывая, когда Лёшкины пальцы накрывали его ладонь на сиденье. Краснел, будто и не он вовсе целовал его посреди улицы, просто потому, что захотелось. И снова отворачивался к окну, скользя взглядом по мелькающим вывескам. Наверняка ему тоже было непросто покидать родной город. А родной ли? Как же всё-таки мало он знает… Или это не так и важно? Вздохнув, Лёша прислонился к холодному стеклу. Будет ещё время, вся жизнь впереди. Но мысль, которая, казалось бы, должна успокоить, принесла какую-то тревогу. Будто он забыл о чём-то важном. Но вместе с этим чувствовал себя как никогда на своём месте. Казалось, что голова сейчас взорвётся от противоречивости собственных чувств. Наверняка так и должно быть, у него гораздо больше поводов для волнения. Пускай Антар и подтянул его разговорный испанский, отсутствие практики нервировало, в особенности после Кировых слов о том, что местные тараторят так, что и не разберёшь, пожелали тебе хорошего дня или послали к чёрту на куличики. Уточнять, откуда ему это известно, Лёша не стал, понимая, что вряд ли добъётся ответа, да и не до того уже было — заметил кольцо на безымянном пальце. И вот тогда Кирюхе пришлось оправдываться. Он хохотал, утирая слёзы, вспоминая, как нелепо всё произошло. Не успел он даже задать вопрос, как Ксюша сказала «да». С одним только условием — никакой свадьбы. Мамин свадебный салон сидел у неё в печёнках с малых лет — каким бы успешным ни был этот бизнес, какими бы классными ни были фотографии, она даже думать не хотела о том, чтобы напялить на себя белоснежное платье или не дай бог оказаться за банкетным столом с кучей родственников. А Кир и не планировал настаивать. Он тогда помахал у Лёшки перед глазами паспортом, демонстрируя отсутствие штампа, и пообещал, что на регистрацию обязательно позовёт, как ещё в школе обещал. А Лёша только улыбался на его непрекращающийся поток эмоций и был рад, что Кир, наконец-то, нашёл «ту самую». И плевать ему было, честно говоря, позовут его на свадьбу или нет. Лишь бы счастливы были. А год всё продолжал удивлять. Васькина беременность оказалась неожиданностью разве что для мамы, уже давно смирившейся, что от сына она внуков не дождётся, да и от дочери, влюблённой в небо. А вот Лёша понял без слов — не то, что она ждёт ребёнка, не видно ещё было, а то, как сильно она испугалась за Макса. Зато теперь, в своей квартире, а не в съёмной, не беспокоясь о завтрашнем дне, они наверняка просто поняли, что время пришло. Поворчав с пару дней, не желая терять последние воспоминания, Лёшка дал добро на ремонт в своей комнате. Всё равно не собирался возвращаться. Когда Кир, ни свет ни заря, позвонил ему и, бросив «выходи», положил трубку, Лёша недоумённо выглянул в окно, не замечая знакомой Ауди на парковке, пожал плечами на такой же вопросительный взгляд сонного Антара, но всё же спустился, мало ли что друга в жопу ужалило. Кирюха подлетел к нему как ураган, сверкая, как начищенный самовар, с таким затуманенным взглядом, что Лёша даже успел подумать — а не под кайфом ли тот? Но после всех объяснений и демонстраций, он уже не был уверен, что сам ничего не принял — и что вообще успел проснуться.***
Соглашаясь на шашлыки в кругу семьи, Кирюха даже подумать не мог, чем всё обернётся. Ксюша обещала тихие посиделки за городом, баньку. Можно было даже искупаться — вода ещё не успела остыть. Кир напрягся только в тот момент, когда Ярослава, мама Ксю, свернула на Александровку, и вовсе слился с сидением, когда автомобиль притормозил у знакомых ворот. — Вы мама Антара? — спросил он нервно, когда женщина заглушила двигатель. Яра посмотрела на него удивлённо, но покачала головой. — Значит, ты уже бывал здесь? — улыбнулась она, закуривая под недовольным взглядом дочери. — Нет, Антар мой пасынок. Только сам об этом ещё не знает, — Яра тихо рассмеялась. — Влас до сих пор нас официально не познакомил. Полученную информацию Кир обрабатывал добрую половину вечера, сидя тише травы, очнувшись только когда перед ним на стол лёг брелок «Ягуара». — Я думал на свадьбу подарок сделать, но слышал, что ты с ремонта не вылезаешь… — добродушно улыбнулся Влас, хлопнув его по плечу.***
— Ты можешь поверить? — повторял Кир на эмоциях, сам до конца не веря в то, что произошло. С семейного вечера он сбежал, подгоняемый Ксенией, забыв и про шашлыки, и про баню. Прокатался всю ночь и приехал к лучшему другу, поделиться и переночевать, потому что уже не было никаких сил ехать дальше. Лёшка скептически посмотрел на время — было около пяти утра, — и кивнул, чтобы заходил. Наверху, правда, пришлось рассказать Антару о наличии у него мачехи, чтобы объяснить и всё остальное, но тот лишь посмеялся, глядя на сопящего парня: «В следующий раз, когда Кир приедет в Александровку, узнает, что на самом деле нас уже давно захватили пришельцы. Для него что ни визит на эту дачу — всё потрясение». А про мачеху давно догадывался. Не думал только, что таким образом с Киром породнится. …Боль. Сумасшедший вихрь красок перед глазами, скрежет железа, визг шин. Запах палёной резины. Что случилось? Он потерял ориентацию в пространстве. Уснул в дороге. Что-то заливает глаза и дышать тяжело стало. Очень жарко. Почему же глаза-то не открыть, хоть оглядеться… Наверняка это просто осознанный сон — начитался Антаровых книг, вот и получай внетелесный опыт. Даже руки едва слушаются. А вот ссадина на лбу вполне реальная. Лёша сморщился, на грани сознания чувствуя прикосновение ледяных пальцев к щекам, и, прежде чем отключиться, успел поделиться тем, что показалось ему весьма забавным для первого выхода в астрал: — Ног не чувствую.