Друг мой, Зорро

* * *       В этот раз Диего наконец удалось повидать дядю Рикардо, который чувствовал себя лучше и встретил гостя не в своей комнате, а в гостиной. Донья Лусия, как всегда, была рядом. Диего смотрел на бледного, хмурого, но бодрящегося и гордого старика и думал, что ему нравится бывать здесь. Ему нравятся они оба – и дон Рикардо, и донья Лусия. Да и дядя Хулиан тоже. Было бы здорово помирить их. Диего поинтересовался самочувствием дяди Рикардо, но тот лишь отмахнулся:       – Не спрашивай, мучачо. Все эти разговоры о здоровье, лекарствах и докторах отнимают слишком много времени. А у меня его и так немного осталось. Ты все еще занимаешься домом своей матери? Эстебан делает хоть что-то или все взвалил на тебя, а сам развлекается в Мадриде?       – Вы несправедливы к дяде Эстебану, – покачал головой Диего. – Он очень помогает мне. И деньгами, и советами.       – Деньги у Эстабана? – недоверчиво прищурился дон Рикардо. – Это новость. Но бог с ним, с Эстебаном. Я хочу поговорить о тебе.       – Об мне, дядя? – улыбнулся немного напряженно Диего. – И что же вы хотите узнать?       – Хочу быть в курсе твоих намерений. Как старший в семье я чувствую ответственность за тебя. Чему ты планируешь посвятить свою жизнь?       Диего растерянно помолчал. Так глобально он о своем будущем не думал. По крайней мере, с тех пор, как уехал из дома. Он подчинялся обстоятельствам и сиюминутным порывам. И его это устраивало. Дядя не торопил его и с интересом ждал ответа.       – Сейчас война... – выдавил из себя Диего, словно это все объясняло и решало все вопросы.       – Не бывает бесконечных войн, – возразил дон Рикардо. – Что будет потом? Может быть, политика? – решил он помочь племяннику. – Государственная служба? Армия? – он поморщился, но продолжил. – Наука? Благотворительность, наконец...       – Я не думал об этом, – честно признался Диего. – Я всегда полагал, что пойду по стопам отца и буду управлять делами на ранчо. Но...       Диего со слабой улыбкой покачал головой.       – Подумай, мучачо, подумай. Ты в таком возрасте, когда пора уже становиться серьезным, а не скакать на лошади с мушкетом и саблей, – дон Рикардо сердито фыркнул.       – Виктор собирался последовать вашему совету и поехать учиться, – вставил Диего, поняв, что речь идет о кузене.       – В самом деле? – удивился дядя. – Неужто война вправила ему мозги? Рад это слышать.       – Но он пока не решил куда. Барселона оккупирована, Мадрид тоже.       – Надеюсь, он поторопится с решением. Пока я еще жив, – мрачно пробормотал дон Рикардо.       – Уверен, он так и сделает, – заверил Диего и переменил тему. – Скажите, дядя, а что за вражда случилась с кордовской ветвью де ла Крусов?       Дядя с тетей переглянулись. Ответила донья Лусия.       – Это очень давняя история. Такая давняя, что, боюсь, сейчас никто уже и не знает, что именно не поделили наши предки.       – Причина неизвестна? – удивился Диего. – Но тогда почему?.. Почему вы до сих пор не помиритесь?       Тетя пожала плечами.       – Традиция. Привычка, – она задумалась и негромко засмеялась. – Знаешь, твоя мать с Эстебаном даже как-то предположили, что никакой вражды и вовсе нет.       – Как это? – не понял Диего.       – Ты знаешь легенду про короля-великана?       – Конечно! Мама рассказывала мне ее в детстве.       – Да? Не удивительно. Она очень занимала ее ум. Они с Эстебаном такие поиски затеяли – в книгах, среди родни. Все хотели узнать побольше про этого короля.       Диего слушал, затаив дыхание.       – Так вот они и решили, что эту вражду придумали в древности, чтобы разделить указатели к замку короля-великана. Чтобы одна ветвь хранила шпагу, другая стрелу. И друг с другом не пересекались.       – Какая нелепость! – воскликнул дон Рикардо. – Наверняка это Эстебан придумал. Эсперанса была такой разумной девочкой.       – Они вдвоем, – уточнила тетя.       – А что другие стрелы? – поинтересовался Диего. – Вы знаете, где хранятся они? Есть еще отделенные ветви у де ла Крусов?       – Других ветвей нет, – покачала головой донья Лусия. – А про стрелы спроси лучше у Эстебана. Если твоя мать не рассказывала тебе.       – Нет, – тихо сказал Диего. – Она не успела...       Донья Лусия потянулась в нему и погладила по руке. Диего признательно улыбнулся.       – Если Эсперанса с Эстебаном что-то нашли, то он должен помнить. Времени, правда, прошло немало, но они тогда были так увлечены всем этим!       – Спасибо, тетя, – задумчиво произнес Диего. – Я спрошу. * * *       Дуэль была глупой и короткой. Его противник даже запыхаться не успел, как оказался на коленях с клинком у горла. В глазах побежденного исчезли остатки хмеля, вместо этого в них плескался изумленный страх. Он не ожидал такой скорой и смертельной развязки. Этот чертов торговец не должен был так великолепно фехтовать!       Соблазн вонзить острие в дрожащее тело был велик.       – Нет! – услышал он твердый, звонкий голос Марселы. – Оставь его, Кристиан. Он твой урок усвоил.       – Вы слышали, мсье? – Человек на коленях боязливо кивнул, не в силах отвести взгляд от ледяных глаз Даррагона. – Она права? Вы все поняли?       – Да, мьсе Эрнандес, – хрипло произнес побежденный. – Я все понял. Я приношу извинения. И мадемуазель, и вам тоже.       Даррагон злорадно помедлил и отвел шпагу от горла противника.       – Извинения приняты. Вы слышали, мсье секунданты?       Двое свидетелей дуэли дружно кивнули. Один быстро подошел к человеку на коленях и помог подняться. Хотя это было непросто, ноги у того подкашивались. Второй спокойно распрощался с Даррагоном, предложил сопроводить его, но получив вежливый отказ, вскочил на лошадь и удалился.       Марсела, будучи причиной внезапной дуэли, настояла на том, чтобы присутствовать на ней. И сейчас поняла, что поступила правильно. Кристиан наверняка заколол бы этого напившегося бедолагу.       – Ты волновалась за меня, аманте? – Даррагон взял ее под руку и повел к лошадям.       – О да, – ответила Марсела. – Я волновалась – за твою душу. Признайся, ты хотел убить его? Убить за глупости, которые наболтал пьяный язык.       – Глупость требует строгого наказания. Иначе она притягательна и заразна. Но что это за разговоры о душе? – с прищуром глянул он на Марселу. – В Италии ты не очень о ней заботилась.       Марсела помолчала, опустив голову. Потом остановилась и повернулась в нему, одной рукой все еще держа его под локоть, а другой проведя по щеке, плечу, руке. Наткнулась на кулак, сжимающий эфес и, вздрогнув, опустила руку. Нежно и тревожно посмотрела в его самоуверенное лицо.       – Там, в Италии, в твоих глазах был огонь, – голос ее был негромок, но заставил его замереть. – Временами безумный, но огонь. А сейчас в них мрак и холод. Ты пугаешь меня, аманте.       Даррагон сжал губы, отстранился на мгновение от Марселы, вложил шпагу в ножны у седла, вернулся к ней и крепко сжал руками за плечи, неотрывно и проникновенно глядя в глаза.       – Тебе нечего бояться, мон амур. Мой огонь потух, потому что тебя не было рядом. Но это поправимо, – он улыбнулся, насколько смог нежно. Он отвык от нежности. – Я больше не отпущу тебя от себя. Никаких испанцев, подслушиваний и притворства.       Марсела недоверчиво вглядывалась в него, точно пытаясь угадать тайные мысли и намерения. Он усмехнулся.       – Я знаю, теперь ты не до конца доверяешь мне. Это ничего. Я начну все сначала. Я завоюю твое доверие и верну твою страсть.       – Ты поэтому написал де ла Вега, что я с тобой? – задумалась Марсела. – Ты уже тогда не хотел, чтобы я к ним возвращалась.       – Да, аманте.       Была еще одна причина – сам Диего. Который должен понять, что иного пути, кроме как к нему, Даррагону, у него нет. Как и у Марселы. Но ей об этом, он, конечно, не скажет.       – И... и что же ты будешь с ним делать? С ним и... с Бернардо.       Даррагон провел пальцами по контуру ее лица и улыбнулся слегка зловеще.       – Не думай больше об этих испанцах. Я сам разберусь с ними.       – Разберешься? Когда? – вырвалось у нее.       – Уже скоро. Ты дрожишь? – Он обнял Марселу. – Не беспокойся, со мной ничего не случится.       Она уткнулась лицом ему в грудь, прижавшись всем телом.       – Но это опасно, Кристиан! Что ты затеял?       – Ладно, намекну, – он приподнял ее подбородок. – Как ты хороша в этом французском платье! Обворожительна...       – Кристиан!       – Мне нужен Диего. Он – ключ к сокровищам. Но пока он держится за Агудо, мне к нему не подобраться. Я разлучу их. Вот мой план. Простой и эффективный.       – Но как?..       – Слишком много вопросов, любовь моя, – он укоризненно усмехнулся. – Не заставляй меня думать, что ты все это выпытываешь не просто так.       – О нет...       – Просто поверь мне. И не беспокойся. Если не выйдет с этим планом, я придумаю другой, – он негромко засмеялся. – Это я умею. Да ты совсем озябла! Поедем поскорее.       Он подсадил Марселу на лошадь и одним махом вскочил в седло сам. Настроение у него было превосходное. План уже начал работать. * * *       Этой ночью человек, наблюдавший за особняком, одет был иначе: вместо плаща и сюртука с панталонами – короткие штаны и теплая куртка. Цилиндр на голове сменился платком и катитом, а шею обматывал темный шарф, которым наблюдатель укрыл лицо перед тем, как подобрался вплотную к окнам. Так и есть – Диего снова ночует у камина, а не в комнате матери. Осталось дождаться, пока его приятель уснет...       Диего и в самом деле сидел в излюбленном кресле. Бернардо ушел в свою комнату, а ему не спалось. После того, как он рассказал другу о смерти матери, ему, и впрямь, стало легче. Легче, что хоть кто-то знает, что творится у него в душе. Бернардо избавил его от одиночества, которое приносит с собой любой секрет, даже пустяковый. Но избавившись от одних горьких мыслей, он взамен приобрел другие. Его одолевали мучительные сомнения – в своих суждениях, в своих поступках. Теперь он уже был почти уверен, что отец не имел отношения к гибели мамы. Скорее всего, он нашел ее тело прямо перед приходом Диего. А его молчаливая скорбь объяснялась гордым и строгим характером, а не виной. Возможно, смерть мамы была случайной. Если только...       Эта мысль появилась недавно. И Диего удивлялся тому, что он не подумал об этом раньше. Что он не подумал об этом сразу. Там мог быть кто-то еще. Кто-то, с кем мама решила встретиться на рассвете. Кто-то, о ком говорил отец, ворвавшись вечером к маме в комнату. Конечно, он тоже может быть ни в чем не виноват. Но этот третий должен знать, что случилось. Если так, то Диего должен вернуться в Калифорнию, чтобы все окончательно выяснить.       Но как быть с обещанием, данным Виктору? Да и с самим Виктором... Задачка. Диего зевнул и почувствовал, как затекло тело. Встал, прошелся по привычной дорожке от камина до стены напротив. Посмотрел на часы – далеко за полночь. Бернардо, конечно, давно спит. Счастливец! Внезапно Диего понял, что его больше не пугает и не тревожит комната матери. Он остановился и посмотрел на лестницу наверх. Да, так и есть. Мысль подняться и поспать наконец в кровати вызывает, скорее, удовольствие, чем испуг. Он улыбнулся. Вот Бернардо удивится, не найдя его утром у камина! Диего снова зевнул, потянулся и, загасив камин, быстро поднялся на второй этаж.       В коридоре он замер. Что это? Что за негромкий шум? И откуда? Он сделал несколько осторожных шагов, пока одна из половиц не заскрипела под ногой предательски. Шум мгновенно стих. Но Диего уже понял, что доносился он из комнаты матери. Больше не скрываясь, он пробежал остаток коридора и распахнул дверь, успев заметить тень, перескочившую из окна на растущее рядом дерево. Канделябров в комнате не было. И Диего не захватил с собой, поскольку собирался сразу лечь. Подумав мгновение, он пересек коридор и осторожно вошел в комнату Бернардо, надеясь найти свечи у него.       – Кто здесь? – герильер привык спать чутко, мгновенно реагируя на любой подозрительный звук, что не раз спасало ему жизнь. Диего вздохнул, огорченный, что разбудил друга.       – Прости, Бернардо. Не хотел тебя беспокоить. Но кажется, кто-то вломился в мою комнату. Мне нужны свечи.       – Вор еще там? – тут же поднялся Бернардо, накинув рубаху.       – Сбежал через окно. Я не смог разглядеть его.       – Ладно, пойдем посмотрим.       Они зажгли свечи и вернулись в комнату Диего. Свет представил им картину изрядного беспорядка. Постель перевернута, комод и столик раскрыты. В комнате явно что-то искали, но часть ее осталась нетронутой. Нашел ли злоумышленник то, что искал, или его просто спугнул Диего? Понять это было невозможно.       – Даррагон, – не слишком уверенно произнес Бернардо. – Или его подручный. Они узнали, что ты не спишь в своей комнате, и решили воспользоваться этим.       Диего, уже обошедший всю комнату и внимательно осмотревший все затронутые предметы, с сомнением покачал головой.       – Все это очень странно, Бернардо. Что мог искать Даррагон? Вторую стрелу? Третью? Смотри – мои вещи не тронуты. Если Марсела с ним, он знает, что стрела у тебя, зачем же ему моя комната? И вспомни его роспись в библиотеке. Он уже был здесь и мог спокойно все осмотреть. Зачем ему сейчас так рисковать?       – Нашел новую информацию? – предположил Бернардо. – И решил вернуться.       – Возможно... Но все-таки мне кажется, что это не он.       Диего встал посреди комнаты и глубоко задумался, нахмурившись.       – Но если это не Даррагон, то, наверно, простой воришка? – выдвинул новую версию Бернардо.       – Боюсь, что нет, – медленно проговорил Диего.       – В чем дело? – Бернардо подошел к нему. – О чем ты подумал?       – Я вспомнил, как в то утро... когда погибла мама, в ее комнате прибиралась служанка. Это было очень раннее утро. А служанка ворчала о большом беспорядке. Я тогда не обратил внимания. Но что, если...       – Если у твоей матери в Калифорнии тоже кто-то что-то искал? – догадался Бернардо.       – Да. И теперь этот «кто-то» появился здесь.       – Тогда это испанец. Он не мог раньше проникнуть в дом, потому что здесь были французы, а потом появились мы. Но твои ночевки у камина открыли ему путь.       – Да, и он решил залезть в комнату как раз в ту ночь, когда я наконец собрался поспать в кровати, – рассмеялся Диего. – Что за невезение у парня!       – О, – удивился Бернардо. – Ты изменил креслу у камина?       – Надеюсь, оно меня простит.       – Думаю, ты порядком надоел ему, оно будет радо от тебя избавиться.       Друзья рассмеялись. Потом Диего заметил:       – Как бы то ни было, надо в ближайшее время получше осмотреть комнату. Возможно, вора постигла неудача. И мы найдем то, что он искал тут. И даже узнаем, кто это.       – Шансы есть, – согласился Бернардо. Он помог Диего на скорую руку прибраться и вернулся в свою комнату. Остаток ночи прошел спокойно. * * *       Эстебан раздумывал, где ему провести вечер. Он решил заглянуть к Хулиану и узнать его планы. В кабинете он застал не только кузена, но и его мажордома. Хулиан вопросительно посмотрел на родственника, но тот махнул рукой – заканчивай дела, мой вопрос терпит. Хулиан кивнул.       – Итак, две комнаты, – напомнил он мажордому. – Смежные. Друзья наверняка захотят быть рядом друг с другом.       Эстебан, лениво листавший журнал в кресле, заинтересованно прислушался.       – Все будет исполнено, сеньор, – почтительно подтвердил слуга. – Когда вы ожидаете их приезда?       – Думаю... – Хулиан прикинул. – Накануне или в день бала. Но вы не тяните до последнего. Вдруг мой племянник решит приехать раньше. Начинайте готовить комнаты завтра с утра.       – Слушаюсь, дон Хулиан.       – Это все, ты свободен.       Мажордом поклонился и вышел.       – Ты заманил Диего с другом? – удивился Эстебан, отложил журнал и переместился к письменному столу кузена. – Как тебе удалось это?       – «Заманил» – это сильно сказано, – усмехнулся Хулиан, соединив кончики пальцев и глядя поверх них на кузена. – Всего лишь пригласил на бал. Диего, конечно, пытался отказаться. Но имя Анабель заставило его заколебаться. Я думаю, он все же приедет. Хотя никаких обещаний он не давал.       – Анабель? – заулыбался Эстебан. – Ты все еще намерен поженить их? А ты не слишком торопишься? Было бы разумней отложить брак на мирное время, кто бы там ни победил в этой кошмарной войне.       – Я не тороплюсь со свадьбой. В конце концов, я не из тех тиранов, что принуждают собственное дитя к сделке, невзирая на чувства. Я и сам... неважно. Надеюсь, что Анабель и Диего составят гармоничную пару. Но им надо получше узнать друг друга. Бал – прекрасный повод для этого.       – Два пламенных патриота на балу у французов? – покачал головой Эстебан. – Как бы это не закончилось потасовкой или новым восстанием.       Хулиан хотел ответить, но дверь распахнулась и в комнату ворвалась Анабель. * * *       – Отец, нет! – она подбежала к столу и встала, опершись на него руками и чуть подавшись в сторону отца. – Диего не должен приезжать в Мадрид! И его друг тоже.       – В чем дело, Анита? – не понял дон Хулиан. – Успокойся и сбавь голос.       – Прости, отец, – Анита заговорила тише. – Но ты должен отменить приглашение.       – Но почему? И как ты себе это представляешь? Извини, Диего, но на бал ты не поедешь? Я не могу так поступить.       – Ты должен.       – Почему? В чем дело? Возможно, я был неправ, решив устроить тебе сюрприз. Ты можешь сердиться. Но не до такой же степени, чтобы лишать Диего удовольствия побывать на вечеринке.       – Они партизаны. Они оба – и Диего, и его друг Бернардо. Представь, что будет, если французы узнают об этом? Они повесят их, без суда, сразу.       – Партизаны, – Хулиан удивленно переглянулся с Эстебаном. – А ты откуда знаешь?       – Тетя Лусия рассказала. А ей написал Виктор.       – Да, они упоминали, что встречались с Виктором, – задумался дон Хулиан. – И все же я не могу отменить приглашение. Конечно, если бы я знал раньше, я не стал бы его делать. Но отменить? Невозможно! В конце концов, Диего с другом понимают, на что идут. И могут сами решить, приезжать им или нет.       – После того, как ты заманил его моим именем? Думаешь, он откажется?       – А ты уверена, что Диего примчится? – рассмеялся дон Хулиан и подмигнул Эстебану.       – Если ты не поедешь к Диего, то поеду я! – вспылила Анабель.       – Никуда ты не поедешь, – оборвал смех отец. – Ты сейчас пойдешь в свою комнату и будешь сидеть там, пока не остынешь и не перестанешь нести глупости.       Дон Хулиан позвонил и объявил вошедшему мажордому:       – Сеньорита неважно себя чувствует. Проводите ее в свою комнату и проследите, чтобы до ужина ее никто не беспокоил.       Мажордом перевел взгляд с хозяина на его разозленную дочь и понимающе кивнул. Сделал приглашающий жест в сторону двери.       – Прошу вас, сеньорита.       Анабель резко развернулась и выскочила из комнаты.       – Не тиран, говоришь? – поддел кузена Эстебан. Но тот лишь обдал его гневным взглядом и ничего не ответил.