– Не понимаю, для чего всё это. Это же просто "танцевальный" вечер.
В воздухе повисают кавычки, которые Питер изобразил пальцами, упоминая направленность предстоящего мероприятия.
– Это вечер, приуроченный к чему-то, типа, важному, – замечает Нед, – отсюда и название: осенний бал. Больше пафоса не в мероприятии, так в названии. – Лидс пожимает плечами. Он не знаток всего этого, поэтому его додумки касаемо названия мероприятия и не блещут оригинальностью. Он вновь, закрепляя сказанное, пожимает плечами.
– Это никому не нужно.
Продолжая настаивать на своём, Питер старается не обращать внимания на то, что Мишель выглядит заинтересованной, чего ранее с ней не случалось. Скептицизм в отношении подобного рода мероприятий ей был присущ всегда. Значит, что-то, чего не углядел Питер, изменилось. Это-то и настораживает ещё больше.
– Паркер, – ЭмДжей тянет жвачку, накручивает её на палец. И как только это действие обрывается, она продолжает, – это последний год в школе. Конкретно с этими людьми. Пора уже показать им кто именно здесь неудачник.
Питер хмурится. Если Мишель толкает такие речи, значит, она всё для себя решила. Не отступит и не передумает.
– Уже выбрала костюм, да?
– Ага, – она усмехается, но кивает. Наконец-то отправляя жвачку в ведро под столом. – Ты будешь моим принцем. Я выберу тебе костюм в тон своему платью. Затмим их всех.
– Я чего-то не знаю, да?
– Например?
– Отчего ты такая довольная?
– Узнаешь, – даёт обещание Мишель и подмигивает ему. И это, Питер готов заречься, совершенно не внушает никакого доверия.
Все сходят с ума. Этот вечер, что готовят их извечные активисты, неумолимо близок и Питеру всё меньше хочется принимать в этом участие. Если уж говорить начистоту, то он даже не знает какого цвета его костюм. Он его ни разу не видел. Вопрос, будет ли он ему в пору, по-прежнему для него открыт. Мишель на все его вопросы лишь усмехается и отвечает весьма однотипно: "не дрейфь".
Не только ЭмДжей ведёт себя странно, Нед потворствует ей, что наводит на мысли о сговоре. Но когда данное поведение прослеживается и у Флэша, Питер приходит к выводу, что в его меню необходимо ввести ещё пару часов сна. Других причин, почему Томпсон всё чаще пялится на него, он не находит.
Питер щурится, при виде своих одноклассников, исторгающих флюиды радости и счастья, словно ему физически больно на них смотреть. Он испускает стон отчаяния и прячет голову, укладывая её на парту и прикрывая учебником.
Всё, чего ему действительно хочется, чтобы всё это как можно скорее закончилось. Этот день, "танцевальный" вечер, школа.
Питер продолжает игнорировать всё, что его окружает, полностью сосредоточиваясь на патрулях и лаборатории. Он всё чаще ловит себя на мысли, что спать не помешает немного больше тех четырёх часов в сутки, что он себе выделяет. Когда же команду отправляют на очередное задание, то и те четыре часа он проводит в мастерской. Подпирая лицом стол, конечно, но всё равно вне своей кровати.
Когда на его лице отчётливо начинают проступать синяки, полученные в борьбе со сном, а не с нарушителями улиц Нью-Йорка, ЭмДжей одаривает его таким красноречивым взглядом, что возникает желание уснуть тут же, не растрачивая время ни на что иное, только бы не вступать с ней в дискуссию. Как показывает практика, в заведомо проигрышную дискуссию со стороны исключительно него, Питера.
Джонс лишь приподнимает свой телефон:
– Из-за необратимого условия, коим является наша дружба, вся мстительная шайка у меня на быстром наборе. Но я сжалюсь. Ты можешь сам выбрать, звонок кому это будет: Старку или Барнсу.
В этот день Питер ложится спать вовремя. И в свою кровать. Это становится тем самым компромиссом, который удерживает Мишель от звонка. Аргумент – я планирую идти на «танцы» в сопровождении «принца», на которого ты с таким видом не тянешь, а не зомби. Не советую мешать моим планам, – звучит настолько убедительно, что прийти к осознанию того, что поспать ему действительно не помешает, у него получается крайне быстро. Так же, как и усомниться в том, насколько правильным было подпускать эту невозможную девчонку так близко. Она не только его друг, наверное, она уже давно семья. Только вот данный факт не должен, совершенно точно не должен, наделять её правом, шантажировать его.
Мишель усмехается и откладывает телефон в сторону. Детские, совершенно безобидные, манипуляции, что она себе позволяет, всегда безотказно работают с Паркером. Гроза нью-йоркской преступности боится звонка отцу и парню. Кому скажи, так больше энергии на убеждение в своей правоте потратишь. Джонс подмигивает Неду и, как ни в чём не бывало, смотрит в календарь, сверяясь с датами. Их костюмы прибудут вовремя.
На эту мысль её натолкнул Лидс. Его раздражённое шипение начинало порядком выбешивать, когда он в очередной раз обернулся к ней с риторическим вопросом:
– Они тупые? – он раздражённо, в своей пассивной агрессии трёт глаза руками, – нет, – заключает, – как, пить дать, слепые. Да он же лучше их всех вместе взятых!
Похвальная преданность. Честная искренность. Мишель этим выводам только усмехается и достаёт телефон. Её список контактов достаточно короток, но точно удивит. Она открывает контакт, который даже переименовывать не стала, сохранила с тем же заглавием, что ей скинула его Романофф:
Необходимо финансирование
12:01
Это всё, что она пишет. Ответ себя, что удивительно, ждать не заставляет.
Консерва
И во что я должен
вложиться?
12:01
Разведу твоего ребёнка с амплуа неудачника
12:02
Консерва
Заинтригован. Продолжай
12:02
Побуду крёстной феей на осеннем балу
Нужно прибарахлиться
12:03
Без огласки
12:03
Консерва
Похоже на план
12:04
Условились
12:04
Их костюмы не представляют из себя ничего нестандартного. Просто хорошо пошиты. Идеально. Что называется «на заказ». Чёрно-белая гамма. Две бутоньерки – для неё и Неда. На запястье и к пиджаку. А Паркер… Ну, у него другая роль.
Её план прост. Настолько, что аж самой противно. Но не это главное. Ведь всегда важнее результат. Поэтому Мишель разглаживает складку на подоле своего платье и, усмехнувшись, хватает Неда под руку.
– Я передумала, Паркер. – Она ведёт обнажённым плечом и почти что снисходительно улыбается. – К тому же, ты с нами ненадолго. А теперь уже пора засвидетельствовать своё присутствие.
Питеру кажется, что они не вписываются в школьные интерьеры. ЭмДжей, что шагает перед ним, держится уверенно и никак не ассоциируется с той ЭмДжей, что сидит с ним за соседней партой. Здесь же чего-то не хватает. Красной дорожки, например. Криков восторженной толпы и вспышек фотокамер. Именно так Питер видит Мишель. Нед держится под стать ей. Сам же Питер тоже ощущает себя чужеродно. Закомплексованный ботаник ещё как-то подходит этому мероприятию – школьному. Тот же Питер Паркер, которого стараниями ЭмДжей он видел в отражении час назад, и коим он является сейчас, не по коридорам Мидтаунской вышагивать должен, а, вероятно, на каком-нибудь благотворительном вечере подле Тони обсуждать необходимость запрашиваемых взносов.
Единственное, что не любит Питер больше всего – это привлекать к себе внимание. И именно сейчас единственное что он делает, стараниями всё той же Мишель, и спонсорской помощи одного небезызвестного ему человека, что становится слишком очевидным, когда он видит их костюмы, так это самое внимание и привлекает. Он старается не смотреть по сторонам, делая максимально непринуждённый вид, чтобы не ловить лишний раз неверующие взгляды. Его чутьё сходит с ума от такого пристального внимания, а сам же Питер, словно в детстве, пытается обмануть себя: если он на них не смотрит, то и на него никто не смотрит. Это работает крайне паршиво, поэтому он избирает тактику затаиться. Подпереть плечом стену и делать вид, что без его, несомненно весомой поддержки, школа непременно рухнет. А ему, о, он знает это наверняка, никак не хочется в очередной танцевальный вечер оказаться под руинами очередного здания.
Нед заинтересованно озирается по сторонам, не упуская случая разглядеть ошалевшие лица окружающих. Будут знать, как принижать достойных. Ему очень хочется об этом громко крикнуть, а ещё, возможно, показать язык. Но он сдерживает себя, потому что сегодня, как никогда, он достойный.
– Эй, неудачник, – окликает Мишель, на что Питер даже как-то облегчённо выдыхает, ощущая дуновение нормальности во всей ненормальности данного вечера. – Мы за напитками, жди нас здесь, – и, подтолкнув Неда под локоть, она направляется к раздаче, дабы уберечь одного совершенно недалёкого одноклассника от необдуманных действий.
Томпсон держит в одной руке стакан, в другой же телефон. Трансляция в самом разгаре, но его внимание нет-нет да соскальзывает на Паркера, что совершенно точно не укрылось от внимания Мишель.
– Не советую. Что бы ты ни задумал, я тебе этого делать не советую.
– Ты думаешь, нацепила дизайнерскую тряпку и вправе теперь что-то говорить?
– Ты, всё, все остатки здравомыслия растерял? – Мишель вздёргивает одну бровь, а её слова, в противовес ранее озвученным по доброте душевной, неприкрытая насмешка. – Расплескал при виде Паркера?
Телефон в её руке коротко сигнализирует о входящем сообщении.
Холодное сердце
Где он?
21:18
Вместо ответа Мишель просто шлёт фото с усердием подпирающего стену Паркера.
Её план прост. До безобразия, если говорить откровенно. Но главное, чтобы не разочаровал результат. У Паркера на сегодня одна лишь роль и он, не подозревая о том, с ней справляется. Мишель легко таранит локтем Лидса и, когда на неё обращают внимание, кивает в сторону друга. Томпсон тоже прослеживает этот жест. Барнс в прекрасно, стоит признать, севшем на него костюме, преодолевает расстояние до предположительно оказавшейся на грани обрушения стены, и, дождавшись ответного жеста на протянутую руку, под ошарашенные взгляды ведёт Паркера через весь зал на выход.
Морган должна понравиться такая сказка, отмечает Мишель, наблюдая, как вся школа выходит посмотреть на то, как Зимний Солдат увозит их одноклассника на железном «коне».
