Обо всём и ни о чём

– Эй, Осборн, идём с нами. Гарри едва ли оборачивается к Томпсону, что так бесцеремонно прервал его разговор. – Воздержусь. – Отмахивается. – Я, знаешь ли, предпочитаю наличие у своих собеседников интеллекта, а не мышечной массы. Флэш кривится, когда Осборн всё своё внимание демонстративно переключает на Паркера. Питер старательно игнорирует их обоих, он поворачивается к Неду, подсовывая ему свою тетрадь. Как их так угораздило почти полным составом школьной команды по декатлону поступить в один институт, на один курс, но разные факультеты, он до сих пор не понимает. Это выглядит малоприятной шуткой. Томпсон, что ещё не успел обзавестись идейными последователями, держится против него не так уверенно, как в школе. К тому же, сам Питер, каким-то образом, весьма странным и спонтанным, обзавёлся нежелательными обожателями. – Привет, Питти! Харли появляется неожиданно. Во всяком случае, Питер уверен, минутой ранее его не было и близко. В поле его зрения он не попадал, чутьё не раздражал. И вот он здесь. Нахально усаживается на стол, примостив свою пятую точку аккурат на руку Осборна. Тот шипит и спихивает Киннера, сокрушаясь о том, что лапать конкретно его зад в планы не входило. – Старик убивает мои барабанные перепонки. – Делится он информацией. – Ноет, что банши. Честно, завязывай его игнорировать. – Это всё из соображений моей психологической безопасности, Хар. Не потакай ему. – Эй, Принцесса мне тоже спуску не даёт. А всё потому, что ты не кажешь своё мило личико. Дай мне номерок Мэй, я поинтересуюсь, не хочет ли она избавиться от тебя. – Мм, – многозначительно изрекает Питер. Он поднимается с насиженного места, подхватывает учебники и пихает Неда под локоть, намекая, что им пора. – Как-нибудь никогда, ладно, Хар? Харли открывает рот, но тут же, понимая всю тщетность своих потуг, обращает внимание на заинтересованность во взгляде Осборна. – Неужто нравится? – Харли вновь переводит взгляд на Паркера, что на выходе из столовой приветствует Мишель с подругами. Бетти и, кажется, Лиз. Со слов всё того же Питера, они когда-то, до инцидента со Стервятником, учились вместе. Питер улыбается им, согласно чему-то кивает. – Да, – соглашается Киннер, – приятное зрелище. Но, жаль тебя расстраивать, дружище, это безнадёжно. – Неужто совсем без шансов? – Не уверен насчёт официального статуса отношений, но есть тот, кто уже присвоил этого парня себе. И поверь мне на слово, желающих сыскать с ним знакомство в здравом уме, разве что сам Паркер. * – А-м. Это мой парень, – говорит Питер. Говорит, а сам просто не верит в это. И всему виной это неприкрытое любопытство и жадный взгляд, сопровождающие столь безобидную фразу: – О, а это твой друг? Самое ужасное, что могло бы с ним приключиться, это внеплановый захват торгового центра, который ему сегодня потребовалось посетить, террористами. Именно так предположил Питер. Но нет, вселенная переплюнула его смелый сценарий с заявочной на быстрое разрешение конфликта, сделав всё ещё хуже и организовав ему встречу с однокурсниками и повязанными с ним внеклассной деятельностью. – А имя у парня есть? – Интересуется Гвен. Хорошая девушка, Питеру она нравится. Тоже своенравная, как Мишель. Они, пусть через Джонс, но нашли общий язык. Что весьма странно, зная отсутствующую предрасположенность к общению у неё. Питер не успевает ответить. Джеймс рывком притягивает его к себе, приобнимает за талию. – Вообще-то, я его жених, – говорит он, чем повергает Питера в шок. И не потому, что Джеймс решил ему подыграть, а по причине того, что он откровенно так переигрывает. Даже по меркам Питера. Потому что его отношения с Джеймсом Барнсом очень странные. На протяжении уже нескольких лет это нелепый флирт на грани, без выяснения причин и без каких-либо последствий. Но Джеймс добивает его. Усмехаясь, интересуется: – или ты столь ненавязчиво решил ответить отказом? Питер отчаянно мотает головой боясь произнести хоть слово, потому что не доверяет себе. Джеймс улыбается такой реакции едва ли заметно, продолжает прижимать Паркера к себе. – Ну, – заключает он, – мы пойдём. Есть ещё дела. – Подожди-ка, – окликает их Флэш. Он щурится, переводит взгляд с одного на другого и обратно. Питер матерится, где-то глубоко внутри себя. Флэш не плохой парень. Возраст ему на пользу. По крайней мере, дури в голове становится меньше. Но вот чего у него никогда не было, так это чувства такта и понимания того, когда стоит заткнуться. – Ты же Зимний Солдат. – Говорит он. Питеру кажется, что он достиг своего предела и уже готов материться вслух. Не так давно Джеймса представили общественности как официального члена Мстителей. Теперь он легко узнаваем, несмотря на то, что его биографией всё ещё пугают детишек перед сном. – Он самый, – почти не скалится в ответ Барнс. – С этим какие-то проблемы? – Интересуется. – Никаких, – вклинивается в разговор Бетти. – Где вы познакомились? – Гвен пихает локтем Флэша, сама же пристально вглядывается в Паркера, следит за реакцией. – В аэропорту Германии, – Джеймс, глядя как Питер открывает и закрывает рот, силясь высказаться, но не решаясь, добавляет, игнорируя, как встретившиеся им детишки, всем своим видом демонстрирую неверие. – Разве не ты меня назвал крутым парнем с металлической рукой? – Эй, – вскидывается Питер, что очень нравится Джеймсу, – не перевирай факты! Я назвал твою руку крутой, а не тебя… – он резко смолкает, словно очнувшись. Оглядывается. Принимается подталкивать Барнса в спину, не намереваясь никому ничего объяснять. Они однокурсники, некогда одноклассники, но не друзья. – Нам пора, – бурчит он, на что Джеймс открыто смеётся, изворачивается и притискивает Паркера к себе сильнее чем прежде. – Я всего лишь Питер Паркер, Джей. – Поясняет Питер, но замечая недоумение во взгляде, обращённом к нему, добавляет: – Я не сбегаю в Германию для отлова столетних суперсолдат. – Но меня ты поймал. В голосе Барнса звучит неприкрытое довольство, а Питер на такое заявление лишь подаёт плечами. * – Ты придёшь со своим парнем. Бетти закрывает маркер и указывает им на Питера. Её бурная деятельность по распределению обязанностей как-то ненавязчиво сходит на нет. Затеянная ими игра сама ненавязчиво вытесняет цель их сегодняшних сборов. Питер одаривает её заинтересованным взглядом, уточняет: – Разве? – Ты выбрал действие! – Возмущается Брант. – У тебя есть парень? – В унисон с ними интересуется Нед. Мишель же в знак поддержки озвученного вопроса приподнимает бровь, выказывая неимоверную степень заинтересованности. Отвечать Питеру не приходится. Он не успевает. Отвлекается на входящий звонок. Но прежде чем он успевает ответить на звонок, Бетти привлекает к себе его внимание: – Хорошо, – говорит она, – приходи один. Но взамен, ты ответишь на звонок сейчас. По громкой связи. Но не пали контору, ведь наша игра секрет для всех. Питер давит обречённый вздох. Глупая игра в никому не нужную правду как-то подзатянулась. На экране имя Джеймса. Возможно, думает он, это неплохо, что он всегда выбирает действие. Когда он достигает внутреннего согласия и приходит к выводу, что лучше уж так, чем тащить Джеймса на их приуроченный к чему-то там (Питер даже вникать не планировал, так же как посещать его) вечер, то принимает входящий звонок. Переводит звонок на громкую связь. Питер смотрит прямо на Брант, прожигает её взглядом полным недовольства, рассчитывая, что она и без слов оценит степень его недовольства сложившейся ситуацией. – Венеция, Париж или Прага. Эта фраза вырывается из динамика так неожиданно, что Питер не успевает сообразить, что ей совершенно ничего не предшествовало. Ни разговора, ни переписки. – Это задание со звёздочкой? – Интересуется он, потому что совершенно не понимает к чему это всё. Он даже не успевает озвучить приветствие, когда ему вверяют варианты возможного ответа на невысказанный вопрос. Только вот вместе с осознанием того, что он совершенно не понимает того, что происходит, его так же посещает запоздалая, но мысль, что не осведомлённый Джеймс – болтливый Джеймс и это может закончиться ненужными ему, последующими за разговором, вопросами. Он совершает попытку покинуть аудиторию, чтобы уединиться, только вот, судя по всему, Гвен выказывает негласную, но не исключено, что и заранее оговоренную поддержку Бетти, и блокирует дверь, весьма отчётливым шёпотом призывая его соблюдать правила. – Здесь есть подвох? – Интересуется Питер, казалось бы, у всех разом. Однокурсники пожимают плечами, и делаю вид, что ни при чём. Гвен же демонстративно прячет ключ от аудитории в задний карман джинс. Сам же Питер понимает, что не имеет права ещё хоть раз ввязаться в подобного рода игру, потому что он уверен, впредь ряд правил дополнят ограничения. – Никакого подвоха, – сообщает Джеймс, – строим маршрут свадебного путешествия. – И у кого свадьба? Питер старается, хоть и откровенно плохо, да и весьма безрезультатно, оставить свой разговор инкогнито и отходит в дальнюю часть аудитории, чем, как ему кажется, провоцирует и так с интересом наблюдающих за ним однокурсников. Но он срывается, вскрикивает, когда в ответ получает такое лаконичное и обыденное "у нас". – В смысле?! Вы там все с ума спятили? Мишель переглядывается с Недом. Вот уж что действительно странно, так это то, что всё случилось только сейчас. Сложно, очень сложно на протяжении нескольких лет не замечать эти недоотношения с переизбытком флирта. Но официальный статус этому многолетнему нелепому напряжению с флёром сексуальной неудовлетворённости так и не был присвоен. Наблюдать за этим было нестерпимо. Этих двоих идиотов хотелось столкнуть лбами, чтобы всё уже наконец-то случилось или закончилось насовсем . Но что Барнс, что Паркер не замечали абсолютно ничего. Всему, что между ними случалось, они находили оправдание, интерпретируя произошедшее самым нелепым образом. А теперь, судя по звучащему на всю аудиторию разговору, всё наконец-то – наконец! – сдвинулось с места: Барнс сделал ход и, как и следовало ожидать, окончательно и бесповоротно прибрал Паркера к рукам, заявив на него права, в первую очередь самому Паркеру. Лидс демонстрирует вздох облегчения, чему Мишель усмехается, но как никогда согласно кивает. Они осматриваются по сторонам. Их однокурсники, и некоторые некогда одноклассники, прислушиваются к разговору. Сам же исполнитель "действия" изо всех сил старается говорить тише, уйти дальше и, вообще, было бы неплохо стать незаметным. Но даже сведенный до минимума звук на телефоне не делает собеседника тише – SI дерьмо не клепают. Любопытство тоже не задушишь, особенно если учесть, что по меркам присутствующих, так или иначе связанных с Паркером, тот всегда был для них слишком странный и скрытный. Так что, что Нед, что Мишель, приходят к выводу, что для полного апогея абсурдности данной ситуации не хватает только Киннера, что готов ежеминутно воспевать дифирамбы Паркеру и его обтянутой спандексом заднице, заставляя того алеть не только щеками. Возможно, теперь ему стоит искоренить некоторые привычки во избежание скоропостижной своей кончины. Флэш, что ничего удивительного, строит из себя самого незаинтересованного, то и дело, поглядывая в сторону Паркера. Гарри как-то слишком понимающе улыбается и хлопает его по плечу, усаживается на парту. Мишель только прицокивает: Томпсон тоже тот ещё тугодум. – Разве только немного. – Доносится из динамика и все обращаются в слух. – А вообще, был ещё вариант с Лондоном, но Мор его отмела, здраво рассудив, что ты не впечатлишься, так как тебя пытались там убить. – С таким же успехом можно вычеркнуть из списка Прагу и Венецию, – слышит Питер голос Наташи (к сожалению, как и все его однокурсники), что явно даёт понять о том, что Джеймс их разговор не планировал оставлять инкогнито и у него, этого самого разговора, точно есть подстрекатели. – А-м, – Питер тянет это неуверенно. Он старается не оборачиваться. Реакцию на этот разговор он не очень-то хочет лицезреть. – Мы же можем, правда, поговорить об этом, когда я вернусь? – Не совсем, – сообщает ему Джеймс, – нам нужно определиться с местом, чтобы оставить бронь. Иначе, твой папаша припомнит мне за все грехи. – Жестянка, – бурчит Наташа, как-то даже обижено, – а ведь всё было бы в разы проще, если бы ты, Пит, меньше усердствовал и сбавил обороты в намерениях вывести его из себя. – Ладно, Kukolka, давай определяться, – просит Джеймс. – Или, Пит, детка, ты можешь забить на этого мужика столетней выдержки и найти кого своего возраста. Ты ему, вообще, какой тест-драйв устраивал? Ты вредный и мстительный, когда чем-то недоволен. Страшно вообразить, что будет, если это ископаемое удовлетворить тебя не сможет. – Нат! – Взвизгивает Питер под аккомпанемент смеха Барнса. Он алеет ушами и нервно ерошит волосы. Он сидит на парте в конце аудитории, спиной к однокурсникам, и с увлечением разглядывает стену перед собой, не представляя больше возможности посмотреть хоть на кого-то из них. – Что сразу Нат? Я дело говорю. Вдруг он только с виду Аполлон, а по факту не оправдает твоих ожиданий. После она смолкает и все в аудитории слушают тишину, разбавленную напряжённым пыхтение Паркера. – Он мой, Нат, – очень сдержанно произносит, – и я очень прошу тебя не трогать моё, – добавляет он, что звучит крайне напряжённо. – Ну что ж, я умываю руки, мой паучий брат, – она звонко фыркает, после чего до Питера доносится недовольное ворчание. – Ты погляди, какой собственник... – Париж, – сообщает он спустя пару минут, когда причитания Нат смолкают, – я не жду официального предложения, поэтому передай всем своим советчикам, что мы обойдёмся ужином в номере и прогулкой, план которой я уже набросал.