Обо всём и ни о чём

– Если тебе не нравится, сделай так, чтобы у меня не возникало желания смотреть. Паркер бросает эти слова слишком небрежно. Дерзко. Не обращая внимания на присутствующих рядом коллег-героев. И продолжает смотреть. Смотреть на девушку, что устало, но так благодарно улыбается ему, сидя на подножке машины скорой помощи. Он показывает ей знак мира. Барнс на это только издаёт какой-то гортанный рык и рывком, за руку, притягивает паршивца к себе. Задирает паучью маску до переносицы и нетерпеливо впивается в растянутые в усмешке губы. Кэп, и все остальные, последовав его примеру, отворачиваются. Сил и желания бороться ни у кого не осталось. Пришлось смириться. Это стало для всех неожиданностью. Старк не желая принимать действительность пытался повлиять на происходящее, таская Паркера к мозгоправам, решив, что его пацан повредился головой на очередном из своих патрулей. Терапия не дала результатов. Паук обвивает Солдата руками, цепляется жёсткой хваткой, закидывает на него ноги, беря в захват. Барнс собственнически поддерживает его под ягодицы. Девушка вмиг краснеет и отводит взгляд. Джеймс, удовлетворённый этим, прикрывает глаза. Всему виной их знакомство. Именно оно положило начало чему-то дикому, животному. Открыло в них это. Ни Барнс, ни Паркер не изъявили желания сопротивляться. Они словно оголодавшие, сорвавшиеся с поводка моральных устоев и социальных норм звери. Извечно подначивающие, провоцирующие и подающиеся на провокации. И их это устраивает. * – Джей. Голос Питера звучит ровно и безэмоционально. Джеймс оборачивается, смотрит на парня, но молчит. Тот стискивает зубы и не сводит пристального взгляда. Его главная противница – Гидра – вновь вышла на сцену. Ревность сжигает его изнутри. Гидра в голове Барнса и в его бессознательном прошлом. Её уже не вытравить и не искоренить. И Паркер не допустит, чтобы она ещё раз коснулась его мужчины. Джеймс слышит мысли Питера несмотря на его безмолвие. Он слишком открыто транслирует их. Он лишь роняет небрежный смешок. В очередной раз подначивает: – Если ты не хочешь, чтобы я ушёл, останови меня. Джеймс не совсем уверен, что понимает, в какой момент Питер срывается с места, но уже в следующее мгновение он распростёрт на полу под тяжестью всегда желанного тела. Джеймс ощущает, как запястье холодит обруч вибраниума. Такой же, что обвивает запястье Паркера. Теперь они повязаны. Теперь Джеймс никуда без него. Питер с остервенением впивается поцелуем-укусом в его губы и шепчет: – Познакомимся с твоей бывшей? * У Паркера шея в засосах, что расцветают на бледной коже и стекают вниз, за ворот футболки с чужого плеча. Ванда прячет улыбку за чашкой утреннего кофе и закусывает губу, когда Барнс появляется в кухне. Питер прогибается в пояснице, закидывает голову назад и улыбается своему Джею. Барнс зарывается носом в непослушные каштановые кудри и вдыхает запах. Так собственнически. Так по-звериному. Ловит взгляд Ванды, и резко склонив мальчишку вперёд, впивается в загривок зубами. Клеймит пацана, на что Питер лишь заливисто смеётся. * – Джей, – Питер не считает нужным покидать общую линию. Слышит, но игнорирует обречённые вздохи сокомандников. Они в очередной раз освобождают Нью-Йорк от захватчиков и то, что Джеймс то и дело отвлекается, невозможно оставить без внимания. – Мне очень лестно твоё внимание к моей заднице, но если ты словишь пулю, я сам тебя убью. Когда всё заканчивается, Джеймс, истекая кровью, беззастенчиво насмехается: – Kukolka, это же не огнестрел. – Это гребанное ножевое, Джей! И вряд ли Барнс сможет найти в жизни длиной в век, что-то прекраснее злого и чертовски сексуального Паркера.