1
Он проверял всё несколько раз: перед выездом, на остановке, возле ресторана, на парковке и перед тем как выйти из машины. И всё же его пистолет, чтоб его, щёлкнул. Не выстрелил, не взорвался в руке, а по-блядски щёлкнул как чётки в руках священника. Но даже эти самые чётки были бы в данной ситуации намного полезнее Себастьянова пистолета. Чудовище изогнулось, хрустнуло позвоночником и, издав нечленораздельный свист, бросилось на Ватанена. Щёлк-щёлк-щёлк. Себастьян честно пытался выстрелить, но ничего не вышло, и на третьем щелчке монстр приземлился всем своим массивным телом прямо на него. Острые зубы впились в плечо, разорвав мышцы, и детектив не смог ничего поделать с этим, а потому только беспомощно закричал от невыносимой боли. Зубы сомкнулись сильнее, практически соприкоснувшись друг с другом, и Себастьян повалился на землю спиной, начав бить ногой воздух в надежде скинуть с себя это проклятое чудище с зубами, чтоб его, бобра-вампира. Чудище лишь вжимало хлипкое человеческое тело в мокрый асфальт и всё ревело и сжимало клыки, желая вырвать из Себастьяна кусок-другой мяса. Феям претило мясо взрослых людей, но этот человек, этот наглый полицейский, он был сам виноват в случившемся, и теперь терпел наказание за свою глупость. И если его не удастся сожрать, он точно сдохнет от яда в крови, и этого будет вполне достаточно. А потом в расход пойдёт наглый ублюдок на внедорожнике.2
Микаель не сразу понял, что случилось: вот, на него надвигалась фея, щёлкая своими противными зубами, скалясь, словно таракан и обещая прикончить. А затем приехала машина полиции, из неё вылез детектив Ватанен и попытался сделать что-то полезное в своей жизни, но пистолет в руках приказал долго жить. Щелчок было слышно даже сквозь ливень, и фея не теряла времени даром, бросившись на Себастьяна в тот самый момент, когда пистолет его подвёл. Быстрый рывок, укус, крик, всё перед глазами застелило красной пеленой — фея вцепилась точно в плечо Себастьяна и уже через секунду тот лежал на земле, корчась от боли. А фея всё не отпускала. Видимо, намеревалась сожрать, проклятая тварь. Времени на раздумья у него не было: Микаель рванул к своей машине и, выудив из бардачка бархатный мешочек, высыпал в ладонь пепельного цвета порошок, тут же начав лихорадочно растирать по рукам и шее. Другого выхода нет. Оставалось только надеяться, что ливень не собьёт запах. Высунувшись из машины, Микаель окликнул монстра, вызывающе растерев остатки уже промокшего порошка по лицу. — Эй, уёбок! Я здесь! — мужчина зычно свистнул, нахмурившись. Фея свистнула в ответ, резко оторвавшись от плеча Себастьяна, и развернулась к Микаелю, щёлкая окровавленными клыками. — Да, правильно, уродец! — Ниеми озлобленно рыкнул и показал средний палец, начав медленно отходить. — Что, жрать захотелось?! Ну так иди, возьми! Я здесь, сука! Прямо перед тобой, тупая тварь! Давай! Чудище поднялось на ноги, быстро щёлкая зубами. В какофонии звуков щелчки отдалённо напоминали треск крыльев насекомого. — Иди сюда, мудила, я с тобой не закончил! — Микаель махнул рукой и отступил на шаг. — Что, сука, детей любишь жрать?! Я тебе устрою охоту! В глотку запихну твои клыки и вытащу через задницу! Так отделаю, что тебя грёбаной промокашкой не соскребут с земли! Монстр пошатнулся и, принюхиваясь, двинулся на Микаеля, то и дело щёлкая челюстью: — Глупый человек. — О, дорогуша, я далеко не человек! — мужчина быстро огляделся вокруг. Отлично, он привлёк внимание этого уродца, а что дальше? Отойти вправо и броситься за машину? Нет, успеет поймать. Драться голыми руками бесполезно. — Ты, видимо, меня вообще не знаешь, да?! — светловолосый сделал шаг в сторону. — Хуёво это для тебя, брат! Я ненавижу, когда кто-то из таких тварей как ты меня не знает! Постоянно приходится объяснять вам, уродам, одно и то же! Ещё несколько шагов в сторону своей машины. Фея оскалилась, издав угрожающий свист, и оттопырила когти на здоровой руке. Микаель замер и выпрямился, стараясь выглядеть как можно более уверенно. Бравадиться перед феей без Вараса? Да, отличный план, Микаель. Ты же, мать твою, бессмертный. — Что замер?! Страшно?! Правильно! — рявкнул сипло мужчина. — Бойся меня, тварь! Только это тебя не спасёт! Монстр изогнулся, выпустил пар изо рта — яд на клыках буквально кипел — и резко бросился на Микаеля. Светловолосый резко сделал два больших шага в сторону и распахнул дверь — фея влетела клыками точно в стекло, прокусив его насквозь. Несколько раз чудовище дёрнуло головой и тут же заверещало. Микаель с облегчением понял, что клыки застряли в стекле, и побежал к другой стороне машины, спотыкаясь на ходу, а фея всё колошматила дверь да ревела и ревела, пытаясь вырваться из такой глупой примитивной ловушки. Мужчина открыл дверь с другой стороны и начал лихорадочно рыскать по салону авто в поисках ножа, но взгляд его то и дело возвращался к фее. Стекло треснуло и Микаель от неожиданности дёрнулся, замерев на месте. Чудовище успокоилось на секунду и резко дёрнуло головой. Ничего не произошло — трещина на стекле лишь разошлась больше, но не углубилась, и это дало ещё несколько секунд на поиски. Он лежал где-то здесь, аккуратный трофейный кортик, но Микаель никак не мог найти его. Машину качало из стороны в сторону и когда всё оказалось на полу, он увидел его. Чёрная матовая ручка, золотая цепь, орёл и свастика. Дед не зря поднапрягся во время войны, достав этот кортик с тела убитого офицера. И если Микаель не поторопится, то вскоре сможет поблагодарить своего деда лично. Руки сами цапнули оружие и прижали к груди на секунду, а после также сами выудили лезвие из чехла. На асфальте захрустело стекло и в этот раз Микаель не успел отойти: чудовище переползло по крыше и цапнуло за руку. Кортик выпал и свалился под машину. — Глупая тварь, — монстр зашипел, вонзаясь в плечо мужчины. Сухожилия легко рвались под бритвенно-острыми когтями и Микаель не смог сдержать надрывного крика. Фея зашипела громче, вдавив светловолосого в асфальт, и, едва тот сумел дотянуться до ручки кортика, резко дёрнуло рукой. Всё вновь померкло и залилось красной пеленой. Из глаз сами собой полились слёзы. Кости хрустнули, сухожилия разорвались и чудовище с довольным свистом выдернуло руку мужчины. Кровь брызнула на искажённое гримасой лицо. Продолговатый язык тут же заскользил по иссохшимся серым губам, лихорадочно слизывая бордовые капли. Теперь наглый ублюдок точно сдохнет. Поднимайся, мать твою, — билось отчаянно где-то за пределами сознания. — Это всего лишь рука. Кортик у тебя. Режь глотку, ну же! Микаель прикрыл глаза и сердце на мучительно-долгую секунду остановилось. Открыл глаза. Боль. Боль. Боль. За ней не было слышно дождя, не было слышно свиста и клацанья зубов. Не было слышно противного чавканья и трещания челюстей. Микаель прикрыл глаза вновь, коротко выдохнув. Дрожащие пальцы гладили ручку оружия. Это всего лишь рука. Ты ведь знаешь, что было хуже. Это всего лишь рука.3
Когда Себастьян открыл глаза, он подумал, что попал в иной мир, но затем прислушался ко внутренним ощущениям. Плечо пронзила боль, во рту стало сухо, внутри всё горело. Лихорадка. Детектив попытался подняться, но ничего не вышло. Кажется, его укусили. Да, точно. Его укусил этот педофил. Откуда-то раздался хруст, и Себастьяну через силу пришлось заставить себя повернуть голову на звук. Чудовище сидело за машиной и держало в своих когтистых лапах чью-то руку. Рядом билось в конвульсиях тело. Микаель. Микаель Ниеми. Он умер? Эта тварь откусила ему руку. Себастьян прикрыл глаза, затем снова открыл их и предпринял вторую попытку подняться. Ничего не получилось, стало тошно. Как он докатился до такого? Пальцы здоровой руки сжались на чём-то холодном и твёрдом. Пистолет. У него ещё есть шанс подбить эту тварь. Но в прошлый раз пистолет дал осечку. В этот раз всё будет иначе, Себастьян чувствовал это самыми кончиками пальцев. Ватанен напрягся изо всех сил и сумел приподняться. Чуть повернул руку, сжал рукоятку и, поставив пистолет на землю, нажал бледными пальцами на спусковой крючок. Раздался грохот и дикий вой — чудовище выронило изо рта руку Микаеля и повалилось на землю, корчась в агонии — пуля попала в бедро. Детектив уронил пистолет и прикрыл глаза. Он пытался. Больше сил не осталось. Хотелось спать.4
Грохот. Свист над головой резко пробудил Микаеля — он отличался от свиста феи. Рука сжала кортик. Мужчина перевернулся под протяжный вой и, оттолкнувшись от земли, накинулся на фею. Обхватил ногами крупное тело, вскинул руку, дёрнул изо всех сил. Острое лезвие вошло в мягкую глотку как нож в растопленное солнцем масло. Надавив на ручку, Микаель дёрнул рукой в другую сторону. На руку полилась тёплая кровь — он сумел перерезать глотку. Дождь резко прекратился. — Как тебе такое, сука? Пожрал? Пожрал, сука?! Фея дёрнулась, хрипнула, завалилась набок. И смолкла окончательно. Микаель вытащил кортик из глотки чудовища и тут вонзил лезвие ему в спину. Вытащил и снова вонзил. И снова, и снова, и снова. Отстранился только тогда, когда тело начало таять на глазах, расплываясь кровавой лужей на мокром асфальте. Мужчина шумно выдохнул, сев на колени, и повернул голову вбок. На земле лежал детектив Ватанен, держа в здоровой руке пистолет. Это была пуля. Поднявшись с колен, Микаель откинул в сторону кортик и медленно подошёл к телу Себастьяна. Опустился на колени, ухом прижался к груди. Дыхание было, сердце ещё билось. — Сукин ты сын, — Ниеми покачал головой и попытался поднять Себастьяна. — Вставай, мы тут ещё не закончили. Я знаю, ты не сдох, вставай. Вставай! Веки задёргались и на Микаеля уставились влажные серые глаза. — Вот так, — мужчина сплюнул в сторону кровь, не отпуская грудки рубашки детектива. — Я не смогу тебя поднять. Вставай. Нам нужна помощь. Себастьян начал скрести ногами по сырому асфальту в попытках подняться, когда светловолосый невольно завалился на бок, едва не потеряв сознание. — Ч-чёрт, мне хреново. Твою мать, было бы удивительно, если бы тебе было хорошо. Микаель махнул здоровой рукой, будто бы отогнал эту мысль в сторону, и потянул детектива на себя за руку. — Вставай, старик. Едем на твоей колымаге. Ты пока ещё в порядке. И действительно, пока Себастьян был в порядке. Он даже смог подняться на ноги и помочь встать Ниеми. Но едва он это сделал, как перед глазами всё закружились в пьяном танце. Вот теперь он не в порядке. Они дошли до машины и Ватанен без каких-либо возражений сел на пассажирское место. С каждой секундой мутило всё больше и больше. Микаель же сел за руль и кое-как перевязал шнурком то, что осталось от правой руки, сделав себе таким образом не бог весть какой бандаж. — Мне очень хуёво, чёрт… Я не доеду… Надо проснуться, — Ниеми уткнулся лбом в руль, крепко ударился несколько раз, разбив себе лоб, повернул ключи и, заведя машину, покатил вперёд. Не абы какой способ взбодриться, но жаловаться не приходилось — у них не так много времени, а Себастьян был не в том состоянии, чтобы водить машину. Прямо сейчас он медленно умирал от того, что яд феи пробирался по венам к его сердцу. Это значит, что Микаелю придётся держать себя в сознании всю дорогу. А впереди самая долгая поездка за всю его жизнь и, чёрт возьми, он доедет до конца. Потом, возможно, сдохнет, как и детектив, но он доедет. И в этом нет никакого смысла, но плевать. Из грёбаной вредности и желания вмазать Ватанену он доедет. «Эй, мама, взгляни на меня. Я на пути к земле обетованной.»