Разорванные нити

Голова раскалывалась, а в ушах стоял монотонный звон. Простонав что-то нечленораздельное и, ругая себя за весь выпитый вчера алкоголь, Феликс скатился с кровати на пол. Полежав так немного, он прополз в ванную и кое-как привёл себя в порядок. События того вечера никак не хотели собираться в целую картину. Зевая, Феликс вышел из ванной комнаты и увидел на столе ноты. Вроде он не клал их сюда. Юноша взял листок бумаги и пробежался по нему глазами. Это была не его музыка. Словно яркий всполох света, в памяти пронеслись события вчерашнего диалога, те серебряные глаза и тихий бархатный голос. Феликс выругался. Как он умудрился прихватить его ноты. Так он стоял, размышляя над этим, сжимая в руке листок, пока любопытство не взяло верх. Схватив телефон, Феликс быстро набрал нужный номер: —Минхо, я немного опоздаю... —Ты уже опоздал на репетицию, — раздался а трубке раздражённый голос Минхо. —Если дорога задница, то ноги в руки и чтобы через двадцать минут был в аудитории. Феликс бросил трубку. Он ещё и проспал! Надев первые попавшиеся вещи, юноша выскочил на улицу, ноты незнакомца он кинул в рюкзак. На них у него были планы. *** Бар был закрыт, но Феликс, как исполняющий там музыкант, имел при себе ключи. Пока он открывал дверь, голос разума шептал ему вернуться на занятия, но юноша лишь отмахнулся от него и распахнул дверь. Тишина, в ярком солнечном свете он мог различить частички пыли, парящие в воздухе. Лучи проникающего сюда солнца отражались от стаканов и фужеров, рассеивались по всему бару, окрашивая его в яркие нежные цвета. Белое пианино стояло так же, где и всегда. Оно звало юношу, создавалось ощущение, что Феликс никуда и не уходил отсюда. Бросив рюкзак на пол, молодой человек достал ноты, сел на табуретку и прикрыл глаза. Глубоко вздохнув он заиграл. Нежная музыка рождалась из под его пальцев. Она становилась громче и сильнее, росла и крепла, унося его всё выше и выше. Феликс будто слился с музыкой, растворился с ней. Снова переход, и снова она мягкая и невинная, но в следующее мгновение музыка словно поднималась на ноги, превращалась во властную стихию, сметающую всё на своём пути. Феликс играл почти не смотря на ноты, он взлетал... Резкий переход, и юноша отдёрнул руки от клавиш, как будто обжёгся. Ошибка. Что-то не так. Феликс попробовал заново исполнить этот отрывок, но мелодия упорно продолжала срываться вниз, не давая ему ни малейшей возможности играть дальше. Феликс выругался и ещё раз пересмотрел ноты. Это нужно исправить, нужно... Неожиданно парень почувствовал на себе взгляд, такой знакомый, и мурашки пробежали по телу. Феликс медленно повернулся. На диване, расставив ноги и положив руки на колени сидел, слегка наклонившись вперёд, тот самый парень, которого он встретил здесь и чью музыку исполнял сейчас. Волнистые белые волосы вчерашнего знакомого светились на солнце. Феликс поцокал языком и спросил: —Какого ты тут забыл? —А? — молодой человек поднял голову, обжигая Феликса ледяными глазами. —Прости, я просто наслаждался твоей игрой. Это мой бар. —Что, — тупо переспросил Феликс. —Мой бар, ты часто играешь здесь, когда он закрыт. Как думаешь, почему бармен позволил тебе носить его запасные ключи? Повисла пауза. Феликс лихорадочно соображал, что ему делать дальше. То есть он уже не в первый раз слушает его игру. Почему до этого не представился? Тем временем хозяин бара подошёл к нему и протянул руку: —Бан Чан, приятно познакомиться с тобой, Феликс. Парень фыркнул, но вместо рукопожатия сунул Бан Чану в руки ноты. —Здесь ошибка. Я не могу дальше играть. —Ох, я знал, что что-то не так, — покачал головой Бан Чан. —Но ты прекрасно исполнил произведение до этого момента. Феликс открыл рот, чтобы что-то сказать, но замер. Эти серые, словно замёрзший океан, глаза буквально сковывали его. Что-то в них был необъяснимо притягательное, что мешало ему нормально соображать. Интересно. —Я могу исправить это, — Феликс подхватил рюкзак и закрыл крышку пианино. Что же он творит? —Сможешь? — Бан Чан склонил голову на бок, не отрывая от парня взгляда. Тот облизал пересохшие губы и протянул руку за нотами. —Смогу, но не бесплатно, — Феликс взял листок из рук Бан Чана и в этот момент осторожно провёл указательным пальцем по его кисти. Такая тонкая и холодная... —Я заплачу, ты и так играешь бесплатно, —невозмутимо кивнул блондин. —Так что это будет честно. —Я просто исправлю её, а уж потом посмотрим, — отрезал Феликс —Что ж, идёт, — в глазах Бан Чана вспыхнул непонятный огонёк и тут же погас. —Тогда, как исправишь — приходи. С нетерпением буду ждать, — улыбнулся он. Феликс ничего не ответил. Он выскочил из бара, сжимая в руке листок с нотами, который неожиданно показался ему очень тяжёлым. *** В институте Феликс так и не появился. На часах было два ночи, а он сидел за столом и отбрасывал в сторону очередной исписанный клочок бумаги. Не то! Всё не то! Он не может написать ни одной ноты... ничего... снова эта пустота... Феликс потянулся к стаканчику с виски. Опять он пьёт. Снова не может ничего делать, творить, пока не выпьет. Он знает, что не уснёт, что не сможет спокойно спать. Феликс отбросил ручку и закрыл глаза. Тик-так. Тик-так. Время летело с сумасшедшей скоростью. Юноша жалел, что поддался порыву и согласился исправить музыку. Тогда она что-то затронула. Такого он давно не испытывал. Тогда Феликс впервые играл без глотка алкоголя. Тик-так. Юноша вздрогнул. Бан Чан. И как давно он знает про его игру? Как долго слушает его исполнение? Этот ледяной взгляд, который никак не хотел сочетаться с тёплой улыбкой. Феликс выругался и скомкал очередной лист бумаги. Минхо прибьёт его. Он и так на волоске. Парень поднёс стакан к губам, но остановился и медленно вывел на бумаге ноты. Он не знал почему именно так, но рука не слушалась. Феликс прикусил губу. Голова отяжелела. Юноша провалился в сон.