За поворотом

Ну нет уж, нет! Никто, кроме меня, не имеет права расстёгивать мой лифчик. — Это домогательство, я в суд подам! — всякими возможными способами пытаюсь отнекиваться от задания Акабане. — И что же ты скажешь? Что мы, несовершеннолетние ученики элитной школы класса отбросов, набухались у тебя на хате? Нет уж, детка, такой катер не прокатит. Я же целовал Нагису, так что и тебе не должно быть трудно просто остаться без бюстгальтера, — аргумент весьма весомый, но блять! Это же… Это же Карма, ему не в первой творить какую-нибудь дичь. — Что ж, Хирото, поймаешь меня — расстегнёшь, — выдавливаю эту фразу из себя, с некой игривостью и скукой. Да, такое сочетание чувств и эмоций тоже есть, как, наверное, салат с ананасами и курицей. — Я не подписывался на это, — Маехара уже встаёт, чтобы достать из холодильника ещё пива. — Поздно, ты уже в деле, — под небольшим толчком Акабане он просто падает на меня. Пф, поза, как во всех сёдзё. Но, к своему счастью, я не тупая девка, которая будет просто лежать на жёстком полу и смотреть в глаза нависшего сверху парня. Подперев ногой его пресс, а он оказался неплохим таким, я с большим трудом перекинула Хирото через себя, особенно в таком состоянии. Ну как перекинула… Парень ударился головой о мою, а ещё и с учётом громко играющей музыки и выпитого алкоголя, она просто адски раскалывалась. — Аргх, Акабане, ты такой чёрт, что аж… не знаю, — в итоге я сдалась. Повернувшись спиной к Хирото уже после того, как встала, посмотрела на него из-за плеча. — И чё ты ждёшь? Расстёгивай давай. Его движения были неумелы, даже двумя руками он не мог справиться с одной лишь застёжкой, в то время, как я свой лифчик расстёгиваю одной левой. Хм, думаю, девушек у него было много, но дальше поцелуев они точно не заходили. Стоп! И почему я вообще над этим размышляю? Кажется, пиво постепенно начинает уносить землю, а точнее пол, из-под ног. Да ладно, он смог это сделать? За это надо курнуть. — Я покурить, можете пока без меня продолжить, — кинула я, уже выходя на балкон. Под вечер всё-таки прохладно стало, особенно без тряпки, которая защищала мои сиськи до того момента, пока её не стянули. Дым приятно ударил в голову, но через мгновение что-то подкатило к горлу. Блять, мне хуёво… Кинув недокуренную сигарету куда-то, даже не посмотрев, куда она полетела, я рванула в туалет. Быстро. Шатаясь. Сбив Исогая и запнувшись пальчиком на ноге о стул, стоящий на моём пути до спасительного места. — Кха... кх~а, — проблевавшись окончательно, я сидела в обнимку с унитазом, который, думаю, станет моим парнем сегодняшним вечером, а туда дальше и ночью. Во рту отвратительный привкус, как будто я съела протухшую мышь, параллельно запив её чифиром. — Маюри, ты как? — Хирото тихо подошёл ко мне, положив руку на плечо. Она такая тёплая, уютная, можно сказать. — Я в порядке. Вроде, — стараясь сделать голос более нормальным, ответила я, в горле образовался ком, а после жуткое чувство, как будто я наждачную бумагу проглотила. Музыка была не очень громкой, но била по барабанным перепонкам так сильно, что создавалось ощущение нахождения в клубе рядом с колонками. Бедный пальчик, а нём ведь даже синяк появился, который заметен был не сразу, да и не чувствовался особо из-за выпитой алкашки. — У меня голова раскалывается. Блять, мне так плохо… Походу, я перепила, — страдальческим голосом воскликнула я, разрывая пелену тишины, что повисла в туалете. Но тут случилось то, чего я совсем не ожидала. Маехара, несмотря на свою худощавость и мои сорок семь килограммов, поднял меня на руки и донёс до кровати, чуть не свалившись следом за мной. Возмущения в его адрес сыпались грубые, жестокие, даже пара угроз не обступили Хирото стороной. Ну, а как ещё? Он фактически домогался до меня, расстегнув лифчик, хоть и не по своему желанию, но всё же. Он нёс меня на руках, пусть и пару метров… Ой блять, да кого я обманываю? Мне нравится, что кто-то обо мне заботится после смерти родителей, пусть и в таком плане, когда я накидалась до «блевотного» состояния. Из глаз хлынули предательские слёзы. Ну что за дрянь, а? Почему этой жидкости из организма надо было политься именно сейчас? Я не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии, не хочу, чтобы меня считали слабачкой. Но я так хочу, чтобы меня кто-то утешил. С момента смерти родителей я переживала всё одна. Одна. Как же душит это слово. Если раньше у меня и не было друзей, зато у меня был дом, в который я могла вернуться. Была семья. — Акабане, Исогай, можете подойти? — вытирая слёзы тыльной стороной ладони, позвала я, поднявшись на кровати в сидячее положение, а потом уже встав полностью. Ноги косились, да и глаза тоже, покрытые пеленой солёных слёз. Но даже сквозь неё я видела размытые силуэты трёх парней, на которых накинулась с объятиями и душераздирающими криками. — Я не хотела показаться вам слабой. Да не только вам, а всем, особенно Асано-ебано. Но я не могу держать всё в себе… — голос был сорван из-за криков и рыданий, поэтому дальше я просто продолжала обнимать мальчишек и не говорить ничего. Абсолютно. Много мыслей крутилось в голове в тот момент, но сонная дрема завладела разумом, заставив глаза закрыться, а тело расслабиться. Утром вся туша ныла, а спина болела. Стоп! Неужели меня изнасявкали, пока я спала и была в немногом состоянии алкогольного опьянения? А, нет, я в одежде. Правда, позе, в которой ко мне пришёл сон, я не обрадовалась. Нижняя часть тела — ноги и задница, не забываем, конечно же, и про передницу, — была на кровати, а сам корпус, точнее лопатки и всё, что выше них, — на полу. Ну, не совсем на полу. На спине Исогая, который уже в свою очередь дрыхнет на полу, лёжа на ляжке Маехары. Хах, а Акабане, я смотрю, вообще заебись: лежит в обнимку с Нагисой, закинув свои ноги, которые, кажется, весят около… в общем, много килограммов, на меня. И как у меня кишки через анальное отверстие не вылезли, я без малейшего понятия. — Рота, подъём! — ну, а что? Выживать приходится, никто не говорил, что будет просто. После этого истошного крика проснулись не только мои одноклассники, но и, наверное, добрая половина не очень добрых соседей. — Ну чего ты так орёшь? Утро же, — вялым голосом ответил начинающий любитель женоподобных мальчиков. Да действительно, чего же я так ору? Может, потому что у меня появился склероз, а внутренние органы превратились в кашу? Скатившись набок, мне удалось сползти с кровати, стащив за собой одеяло, которым меня так любезно накрыл мистер кто-то. Воу, а это удивительно приятно. Аж прогнившая душонка радуется. А вот моё тело — нет. Боль, пронзившая его, была ужасной, колющей, режущей, и ещё такое чувство, что руки проткнула насквозь тысяча мелких иголочек. Прям очень мелких. — Ай… блять. Ну за что мне всё это? — согнувшись пополам и разогнувшись из этого положения несколько раз, я еле как добрела до ванной и, посмотрев в зеркало, чуть не закричала. Мой внешний вид оставлял желать лучшего. Не, ну правда. Волосы растрёпанны, да вообще превратились в птичье гнездо, лицо опухшее, а под глазами синяки. Пф, ну хотя бы похмелья нету, чему я очень рада. Закончив с умыванием и всем, что делают утром, а ещё помыв голову, я вышла, слава богу, не выползла, и лицезрела что-то странное, непонятное, за границами моего восприятия. Шиота собирал пустые бутылки и крышки из-под них, Акабане заправлял кровать, а Мехара с Исогаем готовили завтрак. Что это? Омлет? Блинчики? — Ты как, Маюри? — спросил Нагиса, увидев меня, вышагивающую из ванной комнаты с мокрыми волосами, которые стали непонятного цвета, влажным полотенцем в руках и в растянутой отцовской футболке, которую я так часто у него таскала. — Эм, я… нормально, — выдавила я из себя, до сих пор пребывая в немом шоке от увиденного. У меня даже предположения не было, что мальчишки останутся на ночь, а утром будут убирать мою хату. Да не то что предположения, даже не возникало и мысли, что кто-то, кроме Асано, этой заносчивой ебабашки, может прийти и устроить у меня вписку. — Ну это хорошо, а то мы уже испугалась, что ты коньки отбросишь во сне. Кстати, а из-за чего нагрянула вчерашняя истерика? — и тут ступор. Блять. Со слегка язвительными словами «парня» Нагисы воспоминания о конце вчерашнего дня вернулись ко мне. Бр-р, аж передёрнуло от всей этой сопливости. — Пьяные бредни, — на отъебись — тоже ответ. А что ещё он ожидал услышать? — Слушай, а что на завтрак? — Каша, — спокойно ответил Юма. Что?! Я не ослышалась? Серьёзно..? Увидев мой озадаченный и разочарованный взгляд, он добавил: — Да ладно, я хорошо готовлю. Она с корицей.