За поворотом

Этот день начался так же, как и все до этого шедшие. То же самое солнце, выглядывающее из-за ярко-розовых штор, хоть как-то разбавляющих тёмнотоновую обстановку в моей комнате, тот же самый надоедливый звон будильника на телефоне, который я постоянно и выключаю, и тот же самый мамин голос, такой любимый и родной, будящий меня каждый день в 6:30. Когда мне наконец удаётся вылезть из тёплых объятий мягкого, пушистого такого, согревающего даже в те дни, когда выключают отопление, пледа, я сразу чую запах кофе и так ненавистной мне каши. На голове беспорядок, впрочем, как всегда с утра, лицо опухшее, да и сама выгляжу как с бодуна. Но даже это не может испортить мне прекрасного утреннего настроения. Спускаюсь, нет, даже съезжаю по витой лестнице с третьего этажа на первый. Хочу заметить, что семья Нацуне имеет неплохое состояние, а всё потому, что мои родители, Юки и Крис, работают на какую-то заграничную компанию. Отец взял мамину фамилию, как он выразился: «Да просто так. Мама твоя захотела.» Я не часто об этом задумывалась, но даже когда проваливалась в раздумья, то либо засыпала, либо отвлекалась на что-то другое. Например, чтение любовных историй с интернета или просмотр фильмов разных жанров: комедия, фантастика, триллер, боевик, экшн, ужасы. Я, конечно, как среднестатистический подросток, могла включить и порно, но до конца я его не досматривала. Ну не возбуждает оно меня. Вот если бы это всё происходило со мной… стоп. Нет, мне ещё нельзя об этом думать! Когда я спустилась и шла на кухню, то одновременно с этим пальцами скользила по всем тумбам и столикам, что располагались в длиннющем коридоре. Ни единой пылинки. А молодец Изуми-сан, старается. Она хоть и не в том возрасте, в котором стоит делать почти всю работу по дому (а она единственная домохозяйка в нашем «домике»), пятьдесят шестой год этой женщине, как ни крути. Забежав на кухню, я сразу же плюхнулась на кресло с мягкой обивкой, чуть не упав до приземления в него. Всё-таки носки шерстяные, а пол паркетный. Ух, эти два словосочетания просто идеально созданы друг для друга. — Маюри, садись за стол. Я уже всё приготовила, — мама как раз раскладывала ложки рядом с тарелками. — Да, мам, — я уже села за стол как вдруг вспомнила: сегодня же на завтрак каша… —Ой, мамуль, я тут забыла, что хотела ополоснуться, накраситься, сделать укладку. Извини, я побежала, — напоследок чмокнув её в щёку, я убежала из кухни так же, как и залетела в неё. Мама что-то крикнула вслед, но расслышать мне не особо удалось. Что-то вроде: «Маюри, чертовка, это же всего лишь каша!» Ну, а я, как и обещала, уже стояла под струями чуть тёплой воды. Не люблю сильно горячую воду, поэтому и делаю её прохладной. Закончив с душем, я принялась сушить волосы, надеясь на то, что ромашкой я не стану. Эх, зря. Волосы мои были непослушными и после каждой тщательной и не тщательной промывки пушились, как-нибудь кудрявились, лезли не в те стороны. Пришлось орудовать утюжком. После выпрямления они приняли более менее приличное состояние. Краситься я особо не любила. Да и косметичка моя состояла из тонального крема, пудры, небольшой палетки теней, а тени были просто классные: одни шоколадного оттенка, вторые цвета пудры, третьи белые и последние чёрные, которыми я никогда не пользовалась, дабы не выглядеть вульгарно, подводки, которой я пользовалась только в исключительных случаях, удлиняющей туши, карандаша для бровей, кисточки для него, чтобы растушёвывать, и простой гигиенички без всяких оттенков. Тональником я пользуюсь редко, только когда прыщи выскакивают, поэтому нанесла на лицо пудру и ещё немного на веки. Тени сушат кожу, а это хоть какой-то способ избежать этого. Потом я накрасила веки тенями шоколадного оттенка, чтобы создавалось ощущение углубленного глаза (не знаю, как ещё это назвать). Тушь тоже не обделяю вниманием и обильно прокрашиваю все ресницы. Странно то, что волосы у меня белые, а ресницы чёрные. Брови вообще какого-то серого оттенка, поэтому немного подкрашиваю карандашом и растушёвываю, чтобы смотрелось хоть немного натурально. Ну-с, со «штукатуркой» покончено. Я стала рыскать в шкафу, чтобы найти серую драпированную юбку, часть формы школы Кунугигаока. Белую рубашку я никогда не носила. Ну не нравится она мне, что поделаешь-то? Сливается с моими волосами, и со стороны это выглядит очень странно. Поэтому простая белая рубашка школьной формы была заменена на чёрную, с красивым воротником и манжетами. Вместо обычных школьных туфель я носила спортивные кроссовки. Бегать я любила, да и когда физическая культура: можно не переобуваться, а просто натянуть штаны с футболкой и всё. Второй раз за это утро я спускаюсь на кухню. Надеюсь, мама не будет пихать в меня кашу и приговаривать: «Ешь, доча, ешь. Завтрак — главная пища дня.» Да-да, все мы это знаем, но ведь от простой чашки кофе вместо завтрака ещё никто, думаю, не умер. — Маюри, детка, ты в школу? А как же завтрак? Это же… — не успела она договорить, как я тут же перебила: — Главная пища дня, я знаю. Но мамуль, я обойдусь чашечкой кофе, ты же знаешь, — я попыталась утешить Юки, и это, кажется, сработало. — Мы с Крисом сегодня днём уезжаем в командировку на три недели. Деньги я оставлю на твоём столе, а насчёт еды, уборки, стирки и глажки не переживай. Изуми-сан отлично справляется со своей работой, — мама сидела за столом, потягивала свежевыжатый апельсиновый сок, а я была в растерянности. Никогда так надогло не расставалась с родителями. — Ладно. Хорошо, мам, — стараясь не показывать печали на лице, я немножко улыбнулась краями губ. — Я побежала в школу. Распахнув двери, я вышла из дома. Меня ожидает скучный день с моими скучными одноклассниками-зубрилами в моей «любимой» школе Кунугигаока.