***
— Сакуя, можешь сообщить всем моим подклассам, что я их отпускаю. — взгляд ярко-рубиновых глаз врезается в небо. Цубаки стоит на краю крыши, а атмосфера разрушений старшего братца-льва наколяет адреналин. — Какой результат тебе это даст? Разве ты не собирал нас, чтобы противостоять сервампам? — оборотень поднимается на ноги и подходит к брюнету. — Я собирал вас, потому что мне нужна была семья и поддержка. Слишком аморально и эгоистично собирать людей для войны, чтобы они же и гибли. — парень недовольно виляет хвостами. — Но я больше не хочу подвергать вас всех опасности и риску жизни только из-за того, что я всё это затеял... Вам лучше будет житься в свободе и спокойствии, нежели в земле или у С3. — Думаешь? Это не даст пользы, а сделает только хуже не только тебе. Разве ты не понимаешь, что это бессмысленно? — Я не хочу, чтобы вы считали, что я воображаю себя вашим хозяином или кем-то ещё в этом роде. Но, пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу: сообщи всем подклассам, что я их отпускаю. Сейчас. — брови раздражённо сводятся в переносице, и сервамп повторяет последнюю фразу очень чётко и по слогам, явно не желая ещё каких-либо протестов. Взгляд резко сменяется на печаль, и он отворачивается, смотря на развалины, оставшиеся от разъярённого льва. Больше он не увидит этот отель. Он разрушен, как и его жизнь. Снова. Зеленоволосый открывает рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумывает, наблюдая, как после сервампа летят только камелии. Красные, нежные, и такие же очаровательные, как Цубаки. Тишина повисла в воздухе. — Я буду скучать. — подкласс-тануки разворачивается, и не спеша уходит. Ветер поднимает волной чёлку, и пара слезинок улетают в том же направлении.***
— Почему ты нас отпустил? — тишину решает нарушить Белкия. Не касаясь ногами земли, розоволосый демон парит около сервампа. Аллея, самое спокойное место вдали от шумного и надоедливого города, где любая прогулка станет тихим раем для любого. Бледный свет полной луны падает на деревья и освещает землю. Белкия выпутывает локон из спиралей рогов, ожидая ответа от того. — Забавно, что ты не можешь узнать ответ сам. — Меланхолия истерично хихикает, глядя на собеседника. — Ты сам прекрасно знаешь, как непросто залезть в твою голову и прекрасно умеешь скрывать важную инфу своими извращёнными гомосексуальными мыслишками. — демон недовольно хмыкает и скрещивает руки на груди, дуя щёки. Нет, всё-таки Цубаки не изменился. — Игнорировать тебя — бензин в огонь лить. Просто... Так было бы лучше для вас. — сервамп опускает виноватый взгляд на землю, и лисьи уши поникают в том же направлении. Но после он немного оживляется, поднимая глаза на того. — Чтобы не подвергать вас опасности. Лёгкий смешок доносится по окрестности, занятой мягкой травой и густыми деревьями. Демон свободно выдыхает через пару секунд. Лёгкая, чуть саркастическая ухмылка повисла на его лице. — Лучше для нас... Не подвергать нас опасности... Это благородно, Цуба-кун. И заботливо. Но не честно. Мы трудились для тебя, верили, что победа станет твоей и сражались. Но вот, как ты отплатил. — жестикулирая, парень поворачивается к брюнету, — ты оставил нас. — наступило молчание со стороны фокусника, и он не спеша отлетает на несколько метров, наконец коснувшись ногами земли. — Ты оставил меня... Тишина. Снова. Цубаки молча смотрит в спину Белкии. Он не может объяснить, почему сейчас зол на себя, и почему не может утешить Белкию. Но может точно сказать, что не оставлял никого из них ни на минуту, включая и его. Он всегда был рядом. Лёгким ветром или же случайным прохожим в маске. Тихие шаги по зелёной траве доносятся до ушей и крепкие руки обнимают демона со спины. Сервамп зарывается носом в мягкие локоны его хвоста. Белкия никогда не любил, когда Цубаки грустит. Будто все чувства выливаются наружу и внутри снова пусто. И он считал своим долгом заполнять эту пустоту. И сейчас, в этой ситуации, он чувствует вину на себе. Тяжёлую вину. Цубаки хотел как лучше, он хотел и любил заботиться. Бледные ладони ложатся на другие, и усталый вздох срывается с губ. Невозможно злиться на Цубаки. Совсем. Слишком хорош и заботлив. Чёртов очаровательный мерзавец. — Извини. — Ничего, просто вспылил... — демон отводит взгляд в сторону, и брюнет отстраняется от объятий. Он не желает видеть грустного Цубаки. Это чистый удар в сердце. Поэтому он улыбается, поднимая настроение не только себе и кончиками пальцев дёргает за лисье ухо. — Ты бы лучше не извинялся, а сказал бы насчет других. Цубаки — существо кицунэ, подобно человеческой расе с прибавлениями частей тела от обычного лиса. Такие, как он, могут иметь более одного хвоста с возрастом. Похотливые и шальные, часто флиртующие с людьми для своего же развлечения. И Цубаки не исключение. Сервамп снова оживляется и юрко блестит улыбкой. Такой Цубаки нравится ему больше. — О, они здесь, в Японии! — кицунэ взмахивает руками и немного подскакивает на месте. Много лет он странствовал по странам, и как же приятно сейчас снова заговорить на любимом японском с Белкией. — В Японии? Ни слуху, ни духу! А я и не знал! — демон язвенно хихикает. Что же, раз они здесь, то он сможет наконец-то повеселиться! — Как ты смотришь на то, чтобы навестить их? — озорной блеск в глазах фокусника заставляет сервампа восторженно кивнуть. Эгоистичный, вечный искатель веселья, но скрывающий под маской хаоса одинокий демонёнок. Цубаки комментирует идею парой любимых ими шуток и просьбой, и после же парни направляются к выходу из аллеи. — Но для начала я бы немного перекусил. — с лёгким актёрским страданием говорит он.***
Сейчас около одиннадцати или двенадцати часов ночи. И бледные лучи становятся ярче с каждым мгновением. В это время город спит, по крайней мере, большая его часть. Все приличные и культурные рестораны и заведения давно закрыты и пустуют. Но единственное круглосуточное кафе всё ещё горит светом изнутри. В помещении мало людей, только два клиента и продавец у витрины с блюдами, слегка удивлённый, что кто-то в такой поздний час захочет перекусить где-нибудь не дома. — Так где же ты был всё это время? — вопросительно подняв одну бровь, фокусник подпирает ладонью одну щеку, мечтательно смотря на Цубаки. Всё равно нужно немного подождать, чтобы рамен остыл, почему бы не занять это время общением? — Не много где, в основном я путешествовал. Был в Италии, во Франции... Даже Румыния не осталась без моих приключений. — лёгкий смешок срывается с губ сервампа, и он невольно вспоминает все происшествия, которые оставил во всех этих странах как воспоминание о себе. Им пришлось скрыть настоящую форму, приняв облик людей, так как это было бы подозрительно и несуразно. Каждый раз, когда сервамп обращает человека в своего подкласса, тот изменяет расу на ту, подобно ёкаю. И порой это мешало, потому что на людях показываться инородным существом — риск вызвать панику в мире. — Довольно скучно просто путешествовать, Цуба-кун. — сидящий на последнем стуле возле стойки Белкия томно выдыхает. — Неужели это всё, чем ты занимался? — Не всё. — с улыбкой отвечает брюнет, отпив один глоток от любимого зелёного чая и поставив чашку обратно на стойку. — Чем же ты ещё убивал время? — Скучал по тебе. — не дождавшись ответа от фокусника, сервамп хватает его за руку и прижимает спиной к свободному пространству на поверхности стола, тут же прикрыв чужие губы своими и получая взаимность в ответ. Приятные ощущения разливаются по всему телу и, не желая прерывать такой момент, розоволосый обнимает того за шею, прижимая к себе. И это могло дойти дальше, вплоть до самого "интересного", как считал Цубаки, но недовольство и надоедливые крики со стороны продавца заставляют его закатить глаза и отстраниться от подкласса. Бурный блеск глаз останавливается на бородатом старичке, после чего одна из стен покрывается пятном крови, а тело тут же падает на пол с перерезанной шеей. Самодовольно ухмыльнувшись, сервамп возвращается к поцелую и спускается ниже, слушая щекотливые смешки и выдохи Белкии. Свет немного доставлял неудобств, потому что витрина была открыта и любой прохожий мог увидеть их через стекло. И поэтому Меланхолия находит одной рукой коробку передач, как неудачно, висящую совсем недалеко от начала стойки, и вдребезги ломает её, вырубая электричество во всем заведении. Время не лечит, а привычки никогда не умирают. Это забавит.