Ночные терзания неадекватного Короля

      Чёрт возьми, это было сложно. Сложно сдержаться и не придушить его. Сложно не убить его в порыве гнева. Сложно сохранять это милое и доброе выражения лица, когда кровь кипит в венах, когда ярость и гнев настойчиво просят высвободить всю их мощь на этого безразличного и равнодушного засранца, что чуть ли не зевает прямо тебе в лицо.       Бесит. Чертовски сильно бесит. После всего того, что он сотворил с ним. После всего того, что творилось с ним на его глазах. Безучастный холод – вот чего оказался достоин Синбад, первый покоритель лабиринта?       Да, он был жалок и слаб. Он пресмыкался перед той ужасной женщиной. Едва ли не единственной женщиной, которую Син ненавидел, презирал. Боялся. Да, он собирался устроить восстание против неё и почти сделал это, подговорив маленьких детей на кровавую бойню не в их пользу. Рискуя их жизнью. Не своей. Без зазрения совести. Без моральных терзаний.       Чтобы он не говорил Джафару, в момент спасения покоритель был подавлен вовсе не из-за чувства вины. Синбада оглушила спокойное безразличие, с которой он, с осознание всех последствий, разоблачал Мадейру перед маленькими рабами.       Ему было всё равно. Как всё равно сейчас этом скучающему парню, глядящему сквозь него на богато украшенную стену кабинета той женщины, скоропостижно почившей тут же. Прямо там, где сейчас находился будущий король.       Джафар неловко мялся за спиной. Рурум сидела с боку от него, как обычно спокойно и нежно улыбалась, но была напряжена едва ли не больше его самого.       С ним были друзья. Но вокруг него сплошное пустотое пространство. Синбад был одинок и почти беспомощен перед взглядом этих золотых насмешливых глаза.       Тонкие губы приоткрылись, тихо, еле слышно выдыхая слова-наказания.       Синбад обреченно закрыл глаза.