Трое в лодке, не считая Оливии

Вдвоём под лестницей тесно. Оглядываясь назад, Оливия думает о том, каким, чёрт побери, образом утренняя стычка с Ботаном вдруг перешла… вот в это. Возможно, всё изменилось в тот момент, когда зашуганный очкарик впервые дал ей отпор. Заломил руки за спину, до боли сдавливая запястья, прижал к своему телу и выдохнул на ухо — раздражённо и, о господи, так жарко: — Угомонись, Оливия. Выбраться из захвата не составило труда, а вот успокоить сердце, быстро бьющееся о рёбра, оказалось сложнее. Нутро дрожало от восторга и предвкушения, стягиваясь теплом чуть ниже живота. Оливия кинулась снова. Окончательно заведённая, она загнала Ботана под лестницу, сжимая пальцами горло, сдавливая, и тогда их взгляды встретились. Распалённые щёки, сбивчивое, почти хрипящее дыхание. Распахнутый ворот белой рубашки, обнажающий беззащитную шею, которую хотелось то ли свернуть, то ли зацеловать до красных пятен. Стар едва не зарычала от собственных противоречивых мыслей, затягивая «ошейник» потуже. Ботан схватился за её руку, открывая рот в жалкой попытке глотнуть воздуха, как выброшенная на берег рыба. Но глаза не отводил — в них, раньше жалобных, щенячьих, теперь так очевидно плескался вызов, что у Оливии сорвало последние тормоза. Потемневший взгляд мазнул по чужим губам, ладонь соскользнула вниз… схватив Ботана за грудки, Оливия рванула его на себя, целуя первой — отчаянно и сильно. Ботан что-то пискнул в поцелуй, но не оттолкнул, напротив, перевернул их так, что Оливия оказалась прижатой к стене. Ответил осторожно, неверяще, и руки его, цепляющиеся за талию, подрагивали. А потом всё оборвалось — так же резко, как и началось. — Что не так? — Оливия слепо потянулась вперёд, пытаясь вернуть желаемое. — Постой… много… — А? — Слишком много… я так долго тебя… — Ботан уткнулся лбом в её плечо, обхватил руками крепче. — Ты мне нравишься… Оливия разочарованно застонала и стукнулась затылком о стену, переводя дыхание. Грёбаная нежность, мысленно выругалась она, пусть этот слюнтяй засунет её себе в задницу. Это не то, что ей было нужно. Сознание медленно выплывало из марева, дрожащее от возбуждения тело успокаивалось, но кулаки продолжали чесаться от желания врезать или же сдёрнуть с Ботана штаны (возможно, всё вместе). Звук щелчка в замочной скважине отрезвил её окончательно. «Блядство. Вот надо было ему вернуться сейчас.» Кое-как оттолкнув от себя Ботана, Оливия угрожающе шепнула ему на ухо прежде, чем уйти: — Если в следующий раз ты не трахнешь меня, очкарик, это сделаю я. И поверь, тебе не понравится.

***

Брайн застал Ботана под лестницей, — тот сидел на полу с потерянным взглядом и, казалось, даже не уловил его присутствие. Пятна на открытой шее начали наливаться синевой, и Брайн уже в который раз сделал вид, что ничего не заметил.