***
Серафима Ивановна была старшей сестрой Петра Ивановича. Женщина в 17 вышла замуж и вместе с мужем уехала в Петербург. Детей у пары не было, и после смерти своего мужа женщина часто путешествовала по миру и навещала родственников. Пропустив брата и тётю впереди себя, Татьяна вошла в дом. Нужно было ещё пережить вечерний приём, только как это сделать она не знала.***
Павлина готовила лакомства на ужин без настроения. После того, как Григорий Петрович узнал о их с Василинкой тайне, кухарка боялась, что ей несдобровать, но вышло все совсем иначе. Катерина сидела на лавочке и перебирала фасоль, не решаясь спросить что с Павлой случилось. — Павлина! Кухарка аж подпрыгнула услышав крик Якова. Миска с соусом, которая стояла на краю упала, и это окончательно вывело кухарку из себя. — Шо ты хочешь?! Чего кричать?! — Павлина подбоченилась и повернулась к Якову. — Где Василинка? — Я не знаю! Все, Яков Юхимович, иди! — Бешеная! — пробурчал Яков, покидая кухню. Катерина тихо засмеялась, но тут же состроила строгое выражение лица, увидев как на неё смотрит Павлина.***
Григорию было всласть слышать как отец отчитывает Якова за пропажу Василинки. Когда Яков поспешно выбежал из кабинета пана, Григорий ухмыльнулся и вошёл внутрь. Почтенный родитель пил спиртное, чтобы вновь не сорваться. Младший паныч сел в кресло и постучал пальцами по столу. — Успокойтесь, папенька. Свою любовницу Вы все равно не увидите. Стакан упал на ковёр, а помещик схватил сына за лацканы пиджака. Лицо его так побагровело, что того и гляди хватит удар. — Где она? Где Василинка? — Там, где надо! Или Вы думали, я буду спокойно сидеть и смотреть как Вы унижаете честь моей матери? — Григорий вырвался и отошёл к стене. — Не дождётесь! А об остальном мы с вами позже поговорим! Григорий ушёл, а Пётр опустился в кресло и провел ладонью по лицу. Его сын ставит ему условия.***
Ближе к вечеру Катя отправилась к Татьяне, чтобы помочь ей с вечерним нарядом. Панна стояла перед зеркалом в платье пепельного цвета, края которого были обшиты серебряной нитью, с вставками на рукавах. — Панночко, что Вас тревожит? — осторожно спросила Вербицкая, поправляя причёску своей хозяйки. — А то ты не знаешь, — брюнетка взяла в руки ожерелье. — Ещё и тётушка прибыла так некстати. Катерина улыбнулась. Серафима Ивановна была очень добрая. Хорошо относилась к крепостным. Катерине казалось, что именно это качество Татьяна взяла от своей родственницы. — Всё будет хорошо. Вы сильная. Вы справитесь, — Катерина стала рядом с Червинской и посмотрела на свое отражение. — Завидую я тебе, Катя, — Татьяна печально улыбнулась. — Григорий ради тебя на все готов. Катерина промолчала, провожая панну взглядом. Как бы она хотела, чтобы и Татьяна Петровна была счастлива.***
Татьяна, Григорий, Анна Львовна и смурной Пётр Иванович собрались у парадного входа встречать Александра Васильевича с детьми. Последовали крепкие мужские объятия. Дамы расцеловали воздух у щёк друг у друга. Николай украдкой взглянул на Татьяну, отмечая про себя, что она все также печальная. — Добро пожаловать, Александр Васильевич, — Червинский старший сделал приглашающий жест. — Давно уже ждём. Знакомы ли Вы с моей сестрой? — Серафима Ивановна, — женщина протянула Дорошенко руку для поцелуя. — Очень приятно! — Александр Васильевич поцеловал руку Серафимы, и все вошли в дом.***
В гостиной словно по контрасту, царил мир и покой. Анна Львовна показывала Натали и Серафиме свои вышивки бисером, которые те неустанно расхваливали. Мужчины сидели в креслах и под хороший коньяк вели неспешный разговор. — Натали, я слышала Вы выходите замуж? — Серафима села на диван возле Татьяны. — Да, — при этом щеки панны Дорошенко порозовели. — Натали, милая, я слышала, Ваш романс на приёме у Лидии Ивановны произвел настоящий фурор. Спойте его для нас, пожалуйста, мы очень просим, — перевела тему разговора Анна Львовна. — Но, его уже все слышали, — жеманничала Наталья. — Может быть, Татьяна Петровна нам что-нибудь исполнит? У неё прекрасный голос. Татьяна, которая желала, чтобы в этот вечер её вообще не замечали внутренне сжалась. — Натали, я думаю, это ни к чему. — Татьяна, прошу, — Анна мягко улыбнулась дочери. Брюнетка кивнула и, стараясь не встречаться взглядом с Николя, прошла к роялю. Открыв крышку инструмента, она взяла первую ноту. Тишину заполнили слова романса:Прошли, прошли вы, дни очарованья! Подобных вам уж сердцу не нажить! Ваш след в одной тоске воспоминанья! Ах! лучше б вас совсем мне позабыть! Ах! лучше б вас совсем мне позабыть! К вам часто мчит привычное желанье — И слез любви нет сил остановить! Несчастие — об вас воспоминанье! Но более несчастье — вас забыть! Но более несчастье — вас забыть! О, будь же грусть заменой упованья! Отрада нам — о счастье слезы лить! Мне умереть с тоски воспоминанья! Но можно ль жить, — увы! и позабыть! Но можно ль жить, — увы! и позабыть!
Голос Татьяны дрогнул и она, извинившись, покинула комнату. Её провели несколько удивлённых взглядов. Был уже поздний час, когда семейство Дорошенко, договорившись об ответном визите, стали собираться домой. Снова все встретились у, стоящей возле парадного входа, коляски. Николай, сказав, что он забыл в гостиной одну вещь, вернулся в дом. Татьяна стояла на балконе и смотрела на ночное небо, которое было усыпано звездами. Услышав тихие шаги позади себя, женщина крепче сжала перила и вздохнула. — Я знал, что ты здесь, — Николя подошёл и встал рядом. — Николай Александрович, Вас ждут, — Червинская повернулась и хотела уйти, но Дорошенко схватил её за локоть и притянул к себе. — Почему? Почему ты так со мной поступила? — зашептал чиновник, удерживая её в своих объятиях. — Ты же любишь меня. Скажи, ты же жить не можешь без меня. Я же вижу! — Я Вас ненавижу, Николай Александрович! — глядя ему в глаза, со всей ненавистью произнесла Татьяна и начала вырываться, но Николай, вместо того, чтобы отпустить её, начал целовать. Через мгновение на лице Николая красовался след от пощечины, а о присутствии Татьяны напоминал лишь запах её духов.***
После того, как гости разъехались, Григорий решил ещё раз поговорить с Петром и расставить все точки над «і». Мужчина сидел и разбирал документы. Увидев сына, на его лице появилась ухмылка. — Чего тебе ещё? — Хочу предложить Вам сделку! — молодой человек решил не ходить вокруг да около.— Если Вам дорога эта девка, я Вам её верну, но при одном условии. — Ты будешь мне условия ставить? — помещик расхохотался. — У меня таких Василинок пруд пруди! — И каждая из них носит в своём чреве Ваше дитя? — изогнул бровь Григ. Червинский старший стал белее мела. — Для меня этот ребёнок лишь доказательство того, что Вы подлец и мне ничего не стоит ославить Вас на всю губернию. — Чего ты хочешь? — язвительно поинтересовался пан. — Деньги, дом, что ты хочешь?! Григорий возликовал. Рыбка попала на крючок. Для отца честь стоила очень много и он не сомневался, что Пётр выполнит то, что хочет его сын. — Мне ваши деньги ни к чему. Всё очень просто. Я навсегда забуду о Вашем байстрюке, а Вы выпишите вольную для Катерины.