Незваный гость

Этот день ничем не отличался от прочих. Вернее, не отличался бы, если бы Джеймс Питерс не отметил его в своем календаре, как день исполнения его плана. Плана, к которому он готовился больше месяца. Со стороны могло показаться, что молодой парень увлечен совершенно неправильными вещами. Шутка ли — задумывал-то он пробраться в чужой дом. Но вопреки первым впечатлениям от таких целей, Джей не хотел ничего дурного. Дело в том, что в доме, в который он так жаждал попасть, жил его любимый писатель. Который, увы, уже очень долгое время не появлялся на публике. И его молодого фаната, скупавшего все книги, это порядком расстраивало. Он ощущал почти что «ломку», ведь раньше ходил на каждую фан-встречу, автограф-сессию или презентацию нового произведения. Обожал и самого писателя, не только за его творчество, но и за то, что Алекс Вейн был чертовски привлекательным мужчиной. А тут такая подлость — гений не выходил в свет уже много месяцев. Джей в это время весь извелся от желания снова увидеть кумира. И уже не раз перечитывал свою любимейшую книгу «Король Севера». История молоденького эльфа и взрослого, опытного и многое повидавшего короля, захватывала юношу с головой. Поединки, приключения, а, главное, красивый роман героев; их жаркие ночи и разлука, а после и воссоединение… Питерс знал сюжет почти что наизусть, и все равно любил погружаться в этот мир и мечтать, что когда-нибудь сможет повстречать и свою большую любовь. Так почему бы ею не быть Алексу? Придя к этой мысли, он и начал действовать. Сам Вейн интервью после несчастного случая, автокатастрофы, не давал и вообще, кажется, старался не подпускать к себе журналистов или кого-либо еще. Потому и узнать, что с ним и каково его состояние — было проблематично. Но Джей, словно опытный ищейка, добывал информацию, собирал сведения и строил планы. Еще одной проблемой было узнать, где живет писатель. Но когда и адрес был найден, парень стал наведываться туда, чтобы выяснить, как и кто вообще попадают внутрь. За пару недель наблюдений он приметил только врачей и пару горничных. Дальше, изучив расписание посетителей Вейна, он подобрал идеальные день и время, чтобы прийти к нему тогда, когда никто особо не сможет ему помешать. Несмотря на популярность, мужчина не держал при себе банду охранников, что, несомненно, облегчало дело. Впрочем, и жил он скромно, по меркам того, кто покорил литературный мир. Обычный двухэтажный дом в духе «мечты американцев», без двухметрового забора и своры собак. Да, Джей, пожалуй, был одержим. Настолько, что додумался до подобного. Но ему было плевать. И вот наступил час Х. Все необходимое он бросил в рюкзак. Сложнее всего было справиться с шевелюрой. Волосы хоть и были окрашены в алый цвет, но не теряли объема, и справиться с этой копной было непросто. Дорога до дома писателя заняла около двух часов, но эти мелочи и любые другие неудобства меркли перед предвкушением долгожданной встречи. Встречи, которой он так желал, и к которой так усердно готовился. Уже стоя перед воротами жилища Вейна, юноша ощутил легкое волнение и трепет. Они ведь так давно не виделись! Однако отступать было некуда и он уверенно шагнул вперед по дорожке прямо к двери.

***

Путь наверх, к вершине успеха, всегда тяжек. Кто-то идет к нему годами, кто-то достигает головокружительного успеха в считанные часы. Популярность. Это сладкое слово, что приносит человеку деньги, власть, ковровые дорожки в различные заведения, но самое главное — неврозы и мигрень. Если ты не готов к новому темпу жизни, что повлечет за собой успех — ты обречен на погибель. Есть у южнокорейцев такое словосочетание «палли-палли». Оно переводится как «быстро-быстро» или «давай-давай!». Это очень распространенное в Корее выражение, и оно, как нельзя лучше, описывает то, что случилось с обычным альфой двадцати пяти лет, который отправил дрожащими руками свою первую книгу в издательство. Он не надеялся на многое, не ожидал ошеломляющего успеха. Первая книга «Король Севера» была раскуплена всем тиражом за несколько недель по всей стране! Посыпались звонки, электронную почту завалило предложениями, а на счету появились первые денежные суммы, с которыми можно было не стыдиться рядом с омегами. Начались интервью, пресс-релизы, снова интервью, фанатские встречи и автограф-сессии, после которых рука отваливалась и авторучку не могла держать еще долго. Но все это было мелочью, по сравнению с тем, что было после выхода второй и третьей книги трилогии… И вот так, живя в диком темпе, едва успевая есть пару раз за сутки, не высыпаясь и постоянно работая, мужчина сам себя загнал в угол. Некого было винить. Он был единственным источником своих бед. Ослепленный успехом, ослепленный деньгами, что приносила трилогия и еще парочка иных книг, ослепленный собственными достижениями и планами на будущее, Алекс, в свои тридцать лет, сам довел себя до несчастья. Недосыпы, перекусы вместо полноценного ужина или обеда, отсутствие режима, увлечение сигаретами и выпивкой сделали свое дело, ослабляя организм и его реакции. Ужасная авария, случившаяся за городом, в то осеннее утро, оставила жизнь писателю, но забрала его здоровье, его уверенность и даже мужскую силу. Из статного, уверенного в себе и успешного альфа-самца, он за полгода превратился в жалкую тень себя. Подобие, карикатуру. Потеря веса была меньшей проблемой, после долгой реабилитации. Был поврежден позвоночник, обгорела большая часть тела, включая лицо. Обезображенный, не способный больше писать, скинутый с самой высоты Олимпа, Алекс был растоптан настолько, что заперся в собственном доме и последние несколько лет вообще никуда и никогда не выходил. Передвигаясь по дому на инвалидной коляске, мужчина больше не хотел ничего в этой жизни. Но ему и не хватало сил убить себя, чтобы завершить свои страдания. Постоянная боль в спине, мышцах, суставах, конечностях — все его тело порой было сгустком ужасающей боли. Стоило «погоде поменяться» и органы выворачивало наизнанку. Не помогали и обезболивающие. Все, кто был с ним — отвернулись, возвращая мужчину обратно в его прошлое, где он был молодым пареньком, никому не нужным, одиноким, но теперь еще и без сил, чтобы продолжать борьбу. В тот день, когда горничная ушла, он вновь услышал звонок — настойчивый и долгий. Но открывать мужчина не спешил. Все, кто иногда к нему приходил, сначала звонили по мобильному, здесь же явно стоял посторонний. Да и при всем желании Алекс бы не встал. С самого утра накрапывал дождь и тело выкручивало, как при аварии, вновь и вновь, заставляя писателя едва ли не стонать от боли и мечтать, что когда-нибудь это прекратится. А пока альфа лежал на скомканной простыне, вспотевший и уставший, с ужасающим шрамом на лице, что шел от виска и до скулы, сжимал крепко челюсти и слушал их скрип, раздражаясь от стука в дверь все больше с каждой минутой. Через несколько минут парню надоело просто стучать и звонить, не получая никакой реакции или ответа. Прислонившись ухом к двери, он вроде как не различил никаких посторонних звуков. Но Вейн вряд ли мог покинуть жилище самостоятельно, так что точно находился внутри и нагло игнорировал гостя. Джей не затем все это задумал, чтобы так легко сдаться. Покрутившись вокруг себя, он еще раз убедился, что никто его не видит. Погода портилась с каждым часом все больше, от того на улице почти никого не было видно и это было только на руку Питерсу. Он обошел дом и радостно воскликнул, когда обнаружил то, что искал. Окно в подвал было как раз достаточного размера, чтобы невысокий и худощавый юноша смог в него пролезть. Даже то, что оно было закрыто его не остановило. Всего лишь один подобранный камень из сада, завернутый в рубашку, и стекло разлетается во все стороны. Джеймс довольно улыбается, методично убирая осколки из рамы и вокруг, чтобы не пораниться. А после, забросив рюкзак внутрь дома, проникает туда и сам. Выйдя из подвала в основную часть дома, омега вновь ощущает трепет и восторг. Он смог, он попал в обитель своего кумира! И теперь до него рукой подать. Джей сможет его увидеть, поговорить, возможно, даже дотронуться до своей такой давней и такой желанной мечты… Но исследование первого этажа не дают никаких результатов. Мужчины нет ни в кабинете, ни в зале, ни в кухне или столовой. «Наверное, он спит», — решает про себя юноша и быстрым шагом поднимается по широкой лестнице наверх и затем снова прислушивается. И вот теперь различает едва слышный стон. Омега удивленно приподнимает окрашенные брови и двигается в сторону нужной комнаты. Судя по всему, это была спальня писателя. Но почему оттуда слышно стоны? Неужели он там с кем-то…? Звук повторяется и Питерс понимает, что так звучит вовсе не наслаждение, а боль. Сердце сжимается и он резко хватается за ручку, но открывать дверь не спешит. Волнение захлестывает его, из-за чего приходится потратить несколько секунд на глубокий выдох и взятие себя в руки. Тянуть уже некуда и парень приоткрывает дверь, сначала только заглядывая внутрь. В спальне душно и пахнет лекарствами. А Вейн лежит на кровати, изредка передергивая плечами, словно его бьет судорога. Омега, как завороженный, смотрит на альфу, ступая ближе. Только сейчас, вблизи, он видит, как сильно пострадал Алекс. Его лицо, перечеркнутое шрамом, бледная кожа и болезненный вид. И еще инвалидное кресло, стоящее недалеко от кровати. В этот момент юноша наконец осознал в полной мере, как сильно пострадал его любимый автор. — Эй, Вы живы? — он тихо зовет мужчину, наклоняясь над ним, попутно снимая рюкзак с плеча. Да, вид у Вейна тот еще, но он отнюдь не отпугивает фаната. Наоборот, он ощущает, что теперь может чем-то помочь, поухаживать, даже банально принести попить… Это воодушевляет его еще сильнее. Почти так же сильно, как и мысль о том, что он первый, кроме врачей и горничных, кто видит писателя спустя такое долгое время. — Я могу Вам помочь. Видеть в своём доме посетителей было странно и некомфортно, а увидеть чужака — дико. Альфа прекрасно понимал, как на него смотрят окружающие, видел, с каким страхом, а порой и омерзением, люди отводят глаза. Это больно било по самооценке мужчины, особенно в последнее время. Из-за этого Вейн спрятался ото всех в этом доме, почти за городом Бостона. В пригороде. Здесь жили тихой и спокойной, размеренной жизнью. Этот город был из разряда тех, где ограбление может быть вопиющим ЧП, которому радуется молодежь, ибо это единственное, что может всколыхнуть спокойные воды здешней жизни. Алекс лежал вспотевший, превозмогая боль, но продолжая корчиться из-за неё. Жалкий, болезненный, с растрепанными и влажными от пота волосами, во влажной рубашке, что неприятно липла к телу. Алекс исхудал, но мышечная масса еще не вся покинула его. Пожалуй, только благодаря долгим тренировкам до аварии, мужчина по-прежнему находил в себе силы подниматься. — Кто ты такой? Это был закономерный вопрос, но следующие выяснения заглушил болезненный стон, и писатель вновь упал на подушки. Если бы не боль, мужчина бы точно разразился гневной тирадой по поводу проникновения в дом, или подумал о смущении, ведь его видят в весьма не выгодном свете, но было не до этого. Указав на стол напротив окна, что был полностью завален различными лекарствами: склянками, таблетками, пустыми и полными коробками, большинство из которых было обезболивающим. — В синей коробке… — прохрипел он. Пожалуй, омега не ожидал увидеть настолько сломленного человека. Да, до того, как попасть сюда, он слабо представлял, что увидит здесь. Думал, может, писатель встретит его все таким же гордым и сильным, каким был раньше, но просто ставшим отшельником после того случая… И за эти мысли он готов был стукнуть себя по лбу. Мужчина явно страдал. Что ж, и ему даже повезло, что парень вторгся к нему так вовремя. Молодой студент хотел верить, что это сама судьба вела его сюда именно в этот день и именно в это время. — О, да-да, я сейчас, — парнишка кивает, шустро передвигаясь к столику, и отыскивая среди всех коробочек и склянок нужное лекарство. Затем так же быстро наливает стакан воды и возвращается к Алексу. Присев на край кровати, он подает ему все необходимое и жадно наблюдает. Так близко к писателю он еще не был. Если постараться, то можно было даже учуять его аромат. Хотя, он и перекрывался едким запахом лекарств, от которого Питерсу хотелось чихать. Но аромат Вейна приятный, словно природа после дождя, заставляет юношу мечтательно улыбаться. Конечно, пока о таком говорить рано, но он надеялся, что и его запах мелиссы альфе понравится. Впрочем, это потом. Сейчас тому явно была нужна помощь, а не вкусный омега под боком. — Я Джеймс, ну или Джей, — красноволосый широко улыбается, — и я Ваш большой фанат. Вообще, я забрался сюда, чтобы Вас повидать… Но, видимо, придется совместить это с небольшой помощью. Незваный гость смотрел на единственного обитателя дома открыто и без страха, словно вообще не беспокоясь о том, что сделал. Это были мелочи. Важнее то, что его мечта исполнилась. Вот она, лежит прямо перед ним. Хмурится, правда, и будто вот-вот заорет на него, но ничего. Они еще подружатся. — У меня есть все Ваши книги, особенно «Король Севера» — это моя любимая трилогия, — омега продолжает болтать, потянувшись к рюкзаку, и демонстрируя взятую оттуда книгу. Весьма потрепанную по краям от частого чтения. Затем открывает ее, указывая на автограф, оставленный на форзаце. — Вот, это один из первых. Я на каждой Вашей встрече и презентации был. И книгу зачитал до дыр. Она такая клевая! И Король, он такой… Парнишка восторженно тараторил, желая восполнить ту нехватку любимого автора, которая мучала его столько месяцев. Он говорил и улыбался, наблюдая за реакцией мужчины. И пусть тому явно было не по душе, что какой-то вторженец вдруг завалил его таким количеством информации, Джея это не останавливало. Он ведь всего лишь исполнял то, ради чего и пришел. В глазах Алекса сменилось несколько настроений с такой скоростью, с которой не проходит боль ни у одного человека. Он был разгневан, был удивлен, был в замешательстве, а после… После даже трудно назвать это чувство — когда от твоей работы без ума, когда настолько увлечены твоими героями, что ты придумал, что говорят о них, словно о реальных людях. — Ты вообще адекватный? — только и смог произнести альфа, все еще задыхаясь от боли. Она постепенно отступала, но медленно, словно издеваясь. Конечно, даже Вейн не мог не признать, что мальчишка пролез в дом так вовремя. Ведь до вечера к нему бы никто не пришел, а приступ боли накатил внезапно, заставляя мужчину пробудиться ото сна и даже не сообразить сначала, что происходит. Ровно, как тогда, во время аварии. Шум, дождь, холодный асфальт, взрывы и дикая боль, от которой в глазах темнело, и сложно было что-то разобрать вокруг себя. Тот день, тот час альфе снился часто. Даже слишком часто, вынуждая его и без того истерзанную душу страдать. Алекс был не полностью парализован. У него был шанс снова встать на ноги, но посещать занятия мужчина перестал после первых шести месяцев. Он просто «забил» на все, на свою жизнь. Он мог бы доползти до того несчастного стола с лекарствами. На это уходило много времени и сил. А в таком приступе боли и это было невозможно. — Ты нахрена сюда прилез? — да, мужчина был груб, его голос то хрипел, то отдавал нотками холода. — Тебе сколько лет, ребенок? Такие книги писались для совершеннолетних. На вопрос про адекватность ответа, разумеется, не следует. Джей только фыркает, закатив глаза, и смотрит на мужчину так, словно это он тут тронулся умом, а не гость, ворвавшийся так внезапно. — Мда, на встречах Вы были куда приятнее, — замечает он, но без обиды или возмущения. Его не трогает грубость альфы. Он уже давно привык к такому отношению. В детстве, щуплый и самый низкий среди сверстников, омега переживал насмешки и побои. Взрослея, получал уже за нестандартный внешний вид и непохожесть на других. Иные увлечения, взгляды, цели. Он был белой вороной. Слишком дерзкий для омеги. Не нежный цветочек, краснеющий от любого кривого слова или флирта. Не бросался на других во время течки, а порой и вовсе не был похож на того, кто ищет отношений. Впрочем, не сказать, что в таком возрасте Питерс «страдал» без внимания альф. Многие наоборот хотели покорить и присвоить себе этот огненный вихрь. Да только никто не смог. Джею не хотелось быть трофеем или подстилкой, ради чего чаще всего к нему и липли. Ему нужно было другое; тот, кто поймет его, кто будет увлечен теми же вещами… И вот в лице Вейна он такого человека нашел. Для него он был словно идеал мужчины. Настоящий, сильный духом, но с богатым внутренним миром, еще и писатель! Это сочетание просто сводило омегу с ума, толкая порой и вот на такие поступки тоже. Взращённый нелегким жизненным путем характер помогал добиваться своего и не страшиться трудностей. Даже таких, которые могли возникнуть от проникновения в чужой дом. — Вообще, я пришел ради того, чтобы Вас увидеть, — да, Алекс справедливо задал вопрос. Стоило объяснить, зачем он сюда залез-то. — А то Вы так долго сидите взаперти, что люди уже строят теории заговора о том, что приключилось с великим Алексом Вейном… И я по Вам уже соскучился. Сколько можно сидеть в четырех стенах? Его лицо озаряет улыбка, чуть-чуть лукавая и самодовольная. Кроме него-то никто из фанатов и не видел автора спустя столько времени. И никто ничего не сделал. А он смог. И теперь может сидеть с альфой рядом, общаясь с ним с глазу на глаз. — И, раз уж Вы спросили, я никакой не ребенок, мне двадцать три года уже. Питерс был уже довольно взрослым, хотя по виду и поведению это не всегда можно было сказать. Впрочем, он умел быть серьезным, когда того требовали обстоятельства. Но сейчас ведь можно было и побыть собой? Не притворяться, честно показывая свой интерес и восторг кумиру. Да и желание помочь у него было искренним. Пауза после его слов немного затянулась. Было видно, что лекарства действовали медленно, и мужчина все еще мучился. Вздохнув, парень подсел к нему ближе, заглядывая тому в лицо. Не из желания рассмотреть шрам или еще чего, а чтобы понять, как он еще может помочь. — Вы едите хоть? Таким бледным и худым Вас еще точно не видели, — он задумчиво кусал губы, затихая на время. — Может, Вам приготовить что-нибудь? Или рубашку другую принести? Эта вон совсем промокла… Альфа, видя, что мальчишка совершенно не прошибаемый, просто сдался. Да и что он мог сделать? Сидеть и блажить здесь, чтобы этот ребенок покинул его дом? Маленький сталкер, а именно так в Японии называют таких преследователей как он, только говорил и не слушал, пропуская слова мужчины мимо ушей. Смутившись, от того, что омежка придвинулся к нему, мужчина отвернулся, не желая показывать свои шрамы на лице, плохо скрываемые засаленными черными волосами. Они прилично отросли за два года, а сил искупаться не было. Либо не было желания. Либо того и другого. — Плевать я хотел на твой возраст! — рыкнув на гостя еще раз, вдогонку так сказать, мужчина опустился на подушках ниже, ощущая, как лекарство действует. Начало клонить в сон. Организм альфы не выспался, требовал хорошей еды и отдыха, и хотя бы пары часов без боли и страданий. — Уходи, как пришел, — брякнув напоследок и, отвернувшись, накрываясь одеялом, он подумывал вначале, что парень мог оказаться и простым вором, но сейчас уже было плевать. Даже если он вынесет все из его дома на помойку — все равно. Ему просто хотелось спать.