Причина улыбаться

      С увеличением срока беременности, Суми пришлось записаться на учет к доктору. Беременность протекала хорошо. Токсикоз, мучавший в течении трёх недель, исчез, вместо этого появилось желание есть необычные для вкусовых предпочтений девушки еду, вроде русского борща и солёных перцев. Шла двенадцатая неделя беременности. Доктор Чон прописывал всяческие витамины вместе с рационом питания. Мин была рада избавиться от токсикоза. Появились некоторые изменения в теле, которых сама девушка не замечала до той поры, пока Мино не указал на них. Волосы стали гуще и расти быстрее, появилась выпуклость в районе живота, не сильно заметная, но пришлось забыть все свои старые джинсы с высокой талией и обтягивающие кофты, их заменили спортивные штаны и свободные футболки и кофты, которые девушка таскала у Сона.       Сам Мино очень чутко отнёсся к беременности девушки: он старался всё больше времени проводить рядом с ней, часто покупал продукты и сладости, которые они лопали вместе за просмотром фильмов Марвела. Порой казалось, что Сон прописался у неё, потому что при любой возможности ехал к ней и всячески заботился о ней. Мин была благодарна за это. Сестре и семье Суми так и не решилась рассказать, хотя была уверена, что они отнесутся к ней с толерантностью. Просто время не подходящее, но на самом деле ей было чертовски страшно. Так получилось, что рядом с ней сейчас никого не осталось, кроме Мино. Он был единственным, кто знал о текущем положении дел и понимал это.       Сон Суми казался взрослым не по годам, пусть он и был младше самой девушки на два года, но порой казалось, будто он её старше, а не наоборот. Человеческие ценности Мино поражали, хотя бы по той же причине, что многие люди из шоу-бизнеса в основном были испорченными эгоистами, думающие, что им можно всё. Мино был другим. Обладая трезвым умом, он был скромен, достаточно приземлён и прост в общении. Много шутил, часто улыбался и гордился тем, кем является. С таким человеком как он, не чувствуешь напряжения и привязываешься быстро. Такого, как Мино, не страшно впускать в свою жизнь. — Нуна, началось! — кричит с соседней комнаты парень. — Сейчас! — в ответ кричит Мин, накладывая в миску фруктовый салат.       Закрыв холодильник и выключив свет, девушка направляется обратно в гостиную. Поставив миску в стол, она кутается в любимый плед. Окно, как всегда, было открытым. Конец сентября на редкость выдался тёплым. Организм нуждался в прохладно-умеренной температуре, реагируя на жару и духоту вялостью и сонливостью. Мино вечно жалуется на холод, но стоически терпит, видя у девушки довольный вид. Врач сказал, что ей необходим свежий воздух, так что всё нормально. Глаза слипались, не замечая мельтешения на экране. Все-таки она устала за этот день. К ним в кафе пришла проверка, а это такая нервотрёпка! Им выписали несколько штрафов в несколько тысяч вон. — Блядский Иисус! — кричит Сон из коридора, Суми открывает глаза. — Что случилось? — взволнованно интересуется Мин. — Твое пугалище чуть не лишило меня жизни! — отвечает весьма резко парень. Суми смеётся. Пугалище — это имя цветка, ростом по самый потолок, которого сама девушка приобрела месяц назад. Днём оно выглядит достаточно завораживающе, но ночью может из тебя душу высосать. А вся прелесть этого растения была в том, что оно не требует к себе слишком много внимания. Полил раз в неделю, и живи себе на здоровье. — Эй, нуна, ты что, спишь? — тихо спрашивает Мино, тыкая рукой в плечо, — Эй! Нуна, это нечестно! Ты же знаешь, я в такое время не могу заснуть!       Девушка раздраженно фыркает на это. — А я могу. Спокойной ночи.       Сон ещё долго бурчит по поводу бесчувственных ведьм, про недосмотренный фильм и зря потраченное время.       Дни проходили суетой на работе. Под конец недели стало так невыносимо, что отчаянно хотелось в отпуск. У Мино был новый альбом на носу, поэтому едва находил время для Суми. Было много забавных моментов за эти три месяца. Взять хотя бы, когда Мино пришел пьян в хлам и умолял на коленях с просьбой стать у ребёнка крёстным. Суми тогда смеялась и снимала это на камеру. На следующее утро Сон обвинил её в монтаже, но место крёстного отца приметил.       На самом деле, тоска по Джиёну перестала быть невыносимой. Суми понимала, что возможно никого не полюбит также сильно, как его, но жить было можно. Просто однажды утром, просыпаешься и понимаешь, что ты дышишь и живешь, что с тобой всё в порядке. Человек устроен так, что любые раны заживают, сломанные кости срастаются, а боль притупляется, независимо от того физическая она или душевная. Тем более, у Мин была веская причина просыпаться по утрам. Малыш развивался хорошо, а сама девушка не заметила, как начала привязываться к нему. Она помнит: тогда на УЗИ, как услышала сердцебиение своего ребенка и стала ещё увереннее в своем решении. Да, Мин Суми сделает всё, что в её силах, чтобы вырастить это маленькое солнце.       Телефон вибрирует и она тянется к нему. Рабочий день заканчивался, а на улице холодало. Октябрь потихоньку вступал в свои права, а на языке песня Lauv — Breathe. Мино прислал селку, где он усталый, а с него стекает пот. Он пишет: Минорин: Нуна Минорин: Я устал Минорин: Покорми меня Минорин: Подыхаю Девушка хихикает и печатает ответ. Суми: приплывай в кафе Суми: в холодильнике есть цыпленок Суми: хочешь цыпленка?       Сообщения помечены как прочитанные, но ответ не следует. Рано было зарекаться — поток сообщений атакует с быстротой молекулярных частот. Минорин: Я! Я хочу цыпленка! Минорин: Мино-хён сказал, что ты восхитительно готовишь! Минорин: Он сейчас пытается вырвать у меня телефон! Минорин: Но у него не выходит А потом приходит смазанная селка, где незнакомый парень с щечками показывает саранхульку, а сзади лицо Мино. Девушка хихикает. Минорин: Я Сынюн Минорин: Будешь со мной дружить, нуна?       Суми сворачивает чат и набирает номер Сона. После двух гудков ей отвечает звонкий и громкий голос. — Нуна! Это я, Сынюн, — уточняет парень и смеется, когда сзади слышится миново возмущённое «верни», — Подожди, нуна, тут Мино-хён грозится меня кастрировать! — а затем короткий крик и смех, — Нуна! Избивают! Насилуют! Мин хохочет, когда законный владелец возвращает свой телефон. — Нуна, это я, — Суми чувствует, как улыбается Сон через трубку, — Так что, покормишь? — И меня! Меня тоже! — кричит на заднем плане Сынюн. — Вас только двое? — Да, остальные уже ушли. Мы прогоняли хорягу, так как у нас хуже всех выходит усваивать её, — хмыкает. — Надеюсь, вы сможете дойти досюда? Я уже начала приготовление. — Ты лучшая. Эй, мелкий, собирайся, тут минут двадцать ходьбы!       Из динамиков слышится счастливый визг и усталый вздох.

***

      Появляются парни через полчаса — Суми узнает это по громкому и восхищенному голосу, принадлежащий Сынюну. Они заходят на кухню, где девушка раскладывала рис по чашкам. — Нуна, тут так круто! Кстати привет! Я — Сынюн! — парень подходит к ней и обнимает, на что девушка испускает удивленный вздох и смотрит на Мино, он кивает и машет рукой, говоря тем самым, что это в порядке вещей, пока тем временем брюнет не отстраняется от неё, внимательно осматривает и добавляет с улыбкой, — Мини-нуна. — Готовь гроб, — ровным голосом направляет на парня нож Мин. — Ну зачем так милосердно? — удивляется Сон, — Просто выкинем его труп в реку Хан.       Парень испуганно пятится назад и с вереском уносится из кухни. Положив цыплёнка на большую тарелку, она отдает его Мино, а сама берет поднос, где расположены чашки с рисом, салат и соус. Они выходят с полными руками в зал, где за столиком сидит Сынюн и машет им руками.       Вечер проходит действительно хорошо. Мин предложила им выпить чего-нибудь покрепче, но парни отказались, сославшись на ранний подъем. В итоге, Суми пришлось предложить им зеленый чай.       Сынюн был шумным донсэном, он издавал громкие звуки по время поедания, все время хвалил цыплёнка, на что девушка кивала ему и говорила заботливым тоном: «Кушай, кушай». Он рассказывал забавные истории, происходящие в агентстве, чаще всего они были связаны с Мино. Сынюн рассказывал забавно, приправляя всё своими едкими комментариями, на что Сон с отрицанием выкрикивал: «Не так все было!» — Джиён-хён уже некоторое время ходит как сам не свой, — жалуется парень. Суми замирает услышав имя, которое не слышала уже долгое время, внутри все сжимается и отчаянно хочется, чтобы Кан перестал говорит его и нём вообще. Сон с тревогой оглядывает девушку, лицо которой ничего не выражает, — Джунэ мельком говорил, что он расстался со своей японской пассией, поэтому сам не свой ходит. Орет и срывается на всех, как в старые времена, а ведь казалось, что последние три года он успокоился, дзен познал, так сказать, а тут опять все по новой, — качает головой парень, — Дело в девушке что ли? Тогда зачем он расстался с той японкой, если был счастлив с ней? У них же идиллия была, ходили с влюбленными глазами-сердечками, пока работали вместе, — пожимает плечами он. «В то время, пока я ждала его дома» — думает девушка. — Чёрт! — шипит Мин, — Забыла окно закрыть на кухне.       Она срывается с места в попытке убежать от всего этого, но от самой себя не убежишь, как от растерзанной души. — Больше ни слова о Квоне Джиёне, — ледяным голосом предупреждает Мино. — Но, х-хён, я что-то не так сказал? — удивляется и пугается Кан, он редко видит злое состояние Сона. — Да, — цедит сквозь зубы, — Ещё одно слово о Джиёне при ней, и я собственноручно прибью тебя.       Мино оставляет парня с растерянным выражением лица, несётся в сторону кухни. Суми стояла возле окна и неотрывно смотрела в пол. — Мино, какого я человека вообще любила? — улыбается она надломлено, и Сону хочется сейчас же пойти к Квону и прибить его, чтобы больше не слышать такой голос у нуны. Он хочет, чтобы она больше не плакала, — Почему он продолжает изводить меня даже сейчас? Джиён ведь этого и добивался, да? Он продолжал уничтожать меня, зная, что однажды я не вынесу. Он делал и делал мне больно, пока я не попрошу его уйти. Квон знал меня, как облупленную; знал, где и на какой рычаг нажать, и вертел мною, как хотел. Даже наше расставание было по его желанию. Он позволил мне закончить всё это, потому что хотел выйти из этой истории чистым. Чтобы просто не показаться мудаком другим и самому себе. Он лгал мне и не пытался даже этого скрыть, продолжая быть со мной из жалости. Чёртов манипулятор. Но я не стою чьей-либо жалости, понимаешь, Мино? Я этого не стою! — кричит Мин, размахивая руками, пока слезы продолжают литься. В это время Сон подходит к ней и обнимает её, прижимая к себе крепко, — Почему это так больно, Мино, ответь мне? Почему я всё ещё продолжаю любить этого ужасного человека? — Потому что если бы мы выбирали, кого нам любить, то в мире не было бы так много разбитых сердец, — хрипит парень, успокаивающе гладя её по голове, — Тс, не плачь, нуна, тебе нельзя, помнишь? Ты причиняешь боль нашему маленькому солнцу, — он едва касается пальцами живота девушки и гладит по плечам, — Ты же не хочешь этого, да? — Нет, — качает головой, шмыгая носом. — Тогда не плачь, — усмехается парень и щелкает её по носу. — Прекрати говорить со мной, как с ребенком, — вытирает слезы она, — Я старше вообще-то. — А кажется, наоборот, — ухмыляется Сон. — Засранец.

***

      По пути, когда они возвращались в общагу, Сынюн решается спросить. — Хён, Суми-нуна знакома с Джиён-хёном? Между ними что-то было, да? — Мино усмехается. — Ты ведь подслушивал, да? — Кан с видом нашкодившего ребёнка отводит взгляд, — Они были вместе три года. — Подожди… три года? — округляет глаза Сынюн. — Представь себе мое удивление, когда я узнал об этом полгода назад, а ведь мы с Джиён-хёном были близки, как я думал. Тогда я страшно обиделся на него, ведь он скрывал от меня свои отношения всё это время. Он так умело маскируется, что даже я никогда не бы заподозрил его в этом. Но потом, когда по чистой случайности мы познакомились с Суми, я понял, почему он её прятал. Он был страшно в нее влюблен. Я даже немного приревновал его к ней. Такого Квона Джиёна я видел впервые. Такого искреннего и такого уязвимого. Рядом с ней он не был вечно серьезным трудоголиком ДжиДи, которого мы привыкли видеть. Он сидел там, в её немного тесной кухне, расслабленный весь, много смеялся, много шутил, его глаза светились и было ощущение, будто он кроме Суми никого не замечает. Рядом с ней он был счастлив, — Мино останавливается и задумчиво смотрит на небо, — Даже сейчас я думаю, что место Джиёна рядом с нуной. — Но почему они тогда разошлись? — спрашивает удивлённый информацией, которая никак не укладывается в голове. — Он изменил ей, и, честно, не знаю, что сподвигло его на такой поступок. — С той японкой, да? — интересуется Кан. Мино кивает. — Он её до сих пор любит. У него глаза темнеют и прожигают меня насквозь, когда она мне звонит мне при нём. — Сложная ситуация, — тянет парень и чешет затылок. — Людские отношения всегда сложные. — Вы с ней очень близки, — замечает донсэн. — Так получилось, я этого не планировал, — пожимает плечами Мино.

***

      Мино записывает трек вместе с Джиёном, когда звонит телефон. Квон читает на дисплее, где было высвечено «Нуна», раздраженно цокает и игнорирует звонок. Но телефон продолжает звонить снова и снова, а раздражение начинает расти всё больше и больше, и Джи отвечает на звонок. Когда-нибудь потом он признается себе, что сделал это, потому что просто соскучился по её голосу. — М-Мино! — слышится плачь с телефона, Квон неосознанно сжимает трубку покрепче, слыша задушенные всхлипы, — Пожалуйста, приезжай, Мино… Я упала с лестницы и… и ребёнок!.. Мино, пожалуйста, поскорее! Мино, ты слышишь меня? — Нет, — голос неосознанно становится хриплым. Он чувствует, как сжимается от страха за неё сердце, но стоит на месте, как вкопанный, не в состоянии сделать что-либо. — Джиён?.. — всхлипы прекращаются и Квон уже хочет спросить, что случилось, как его перебивают, — Джиён, пожалуйста, приезжай. — Буду через пятнадцать минут, — сбрасывает вызов и срывается с места. Господи, пусть он успеет, пожалуйста.