Иллюзии и сны

***

      Пора тёплых деньков перед экзаменами нисколько не обрадовала студентов, отвлекая от подготовки. В итоге превратился хрустящий белый снег в булькающую под ногами жижу, и вместо кружащих в воздухе снежинок, спешащих в здание университета ожидала промозглая морось с холодным ветром, застилающая глаза, и ледяными каплями, забирающаяся под воротник.       И хоть ничего из вышеперечисленного не помешало юной принцессе быть готовой к экзаменам, с самого утра день её не задался. Утро началось с новости о пропавшем учащимся и двух пострадавших студентах старших курсов от взрыва в лаборатории на нижних этажах здания. Начали ходить слухи о каком-то страшном проклятии, насланном на университет, и слухи эти были настолько сильны, что часть студентов собиралась переводиться в другие учебные заведения после сдачи сессии. Если проблемы ещё усугубятся, сам МагУниверситет могли закрыть до выяснения сложившейся ситуации. Комиссия, назначенная департаментом магобразования, уже с неделю не покидала стены учебного заведения. Алинка пару раз сама видела этих людей, одетых в строгую официальную одежду в чёрных тонах, со стороны они были больше похожи на дознавателей, чем на учителей. Девушка наблюдала, как они разговаривают с учениками третьего курса, и по тому, как ребята были бледны, Алиша очень не хотела бы оказаться на месте допрашиваемого. Среди членов комиссии она так же увидела знакомое лицо. Оно принадлежало мужчине, которого она пару месяцев назад встретила в ректорской башне. От взгляда его темных глаз по спине снова пробежал неприятный холод. В голове у студентки промелькнуло что-то связанное с этим человеком, но нервы перед экзаменом временно отодвинули всё остальное на задний план.       Казавшийся до невозможности простым экзамен в тот день превратился для неё в сущий кошмар, и чем больше Алина пыталась найти рациональное решение в сложившейся ситуации, тем больше земля уходила у нее из под ног, беды преследовали её одна за другой. Ничего не понимая, девушка даже попыталась незаметно ущипнуть себя, но лишь ойкнула и ещё больше расстроилась от осознания, что всё это точно не сон и не собирается никуда исчезать. Хотя чувство нереальности всего происходящего продолжало преследовать её до конца дня.       Началось всё, как она вышла отвечать свой билет. Экзамен был по истории магии, которую она знала отлично, да и вопросы попались не сложные. Первый вопрос в билете был по магическим существам, и Али достались драконы, читать про которых она обожала, да и любопытная девушка, конечно же, не упускала случая расспросить всё, что только возможно у знакомых ей настоящих драконов. Даже терпеливый Четери иногда бросал умоляющие взгляды на Макса, прося отвлечь неугомонную принцессу.       Студентка, спустившись к профессору Маккинби, сразу же почувствовала что-то неладное. Всегда добродушный старичок с горящими глазами и всклокоченной седой бородой, постоянно много жестикулирующий и очень эмоционально рассказывающий любимый предмет, был сегодня болезненно бледен, пойдя ближе, Алина могла даже разглядеть капельки поты на морщинистой коже. Но не придала странному виду преподавателя большого значения. Все мы люди, и все временами болеют, а он вон как предан профессии, даже плохо себя чувствуя, всё равно не забыл о своих учениках. Девушка с воодушевлением начала рассказывать выпавший ей вопрос, в тайне надеясь, что хороший ответ порадует профессора, но её надеждам не суждено было сбыться.       Чем больше Алина рассказывала фактов, ссылалась на источники, стараясь дать как можно более точный и развернутый ответ, тем больше мрачнел её преподаватель. В итоге, после очередного ответа студентки на дополнительный вопрос, профессор Маккинби велел ей замолчать, с раздражением отметив, что больше не намерен выслушивать подобную чушь. Алину била мелкая дрожь, она тяжело дышала, пытаясь справиться с эмоциями и успокоиться, но это получалось с трудом. Принцесса злилась на такую несправедливость, ведь она была готова к экзамену и знала, что правильно ответила на все вопросы. В итоге на очередную попытку как-то объясниться с профессором, она мало того, что была отправлена на пересдачу, ещё и за попытку оспорить решение преподавателя её до самого вечера оставили в подсобке разбирать и очищать материалы для практических заданий. Пообещав себе, что со всем справится и всё исправит, Алина методично перебирала образцы и обдумывала сложившуюся ситуацию, которую и странной нельзя было назвать, все происходящее было неправильным и абсурдным. Но, помня слова матери, что за какое дело не пришлось бы ей в жизни взяться, делать его нужно хорошо, отработку она выполнила на совесть.       Когда девушка, наконец, закончила, на улице уже было совсем темно. А на душе сворачивался ледяной ком, и не столько от того, что не сдала экзамен, сколько от того, что она подвела лорда Макса, не успев вернуться к нужному времени в лабораторию и выполнить обещанную работу, пока у него были срочные дела в Блакории. Теперь столько времени потрачено зря и всё из-за неё. "Как он сможет теперь мне доверять, когда я его так подвела", — крутились печальные мысли, сменяя одна другую. Алина уже представила, как он разозлится, тем более, если узнает причину, по которой она задержалась, не смогла сдать даже такой простой предмет! И представила, что профессор накричит на неё, как когда-то. Она думала, что уже не будет никогда такого, чтобы он повысил на нее голос, как снова ей будет больно от его злости. Она представила это настолько живо, что глаза тут же заволокла пелена подступающих слез, а из горла вырвался тихий всхлип.       Так, потерявшись в печальных мыслях, она спешила через двор за территорию университета, чтобы перенестись в дом в лесу. И, конечно, поскользнулась на укатанной сотнями ног, таких же вечно спешащих студентов, тропинке, упав в снег и сильно ударившись бедром. Одежда, не рассчитанная на долгое пребывание на улице, тем более в такую погоду, тут же промокла насквозь, в результате чего уже через пару минут зубы девушки начали выбивать дробь. Оставшийся путь был как в тумане. Только подняв глаза и встретившись взглядом с льдистыми, такими родными глазами, в которых плескался целый коктейль эмоций, явно не самых хороших, она очнулась, вынырнув словно из сна, и поняла, что вернулась домой. Домой, — повторила Алина про себя. И ведь правда, здесь она чувствовала себя дома, здесь, с ним. И когда все успело так измениться. Хотя не стоило себя обманывать, она прекрасно знала, когда.       Алина стояла напротив инляндца и, продолжая смотреть ему в глаза, она с такой силой сжала руки, чтоб не расплакаться, что ногти до боли впились в ладони. Прошло всего пара секунд, один удар сердца, второй и взгляд напротив меняется, весь холод и тревога исчезает, смешавшись облегчением.       Она так и стояла, не шевелясь, слёзы всё ещё рвались наружу, но она не знала, плакать ей, смеяться от облегчения или бежать со всех ног куда подальше. — П-простите что подвела вас, я..я, — закончить фразу ей не дали, инляндец за пару шагов оказался рядом и притянул к себе, крепко сжав в объятьях. — Хвала Богам, с тобой всё в порядке, — прошептали ей в макушку с явным облегчением. — Вернулся раньше, в доме тишина, никого, а ты никогда не опаздывала. И так творится какая-то чертовщина, как же ты меня напугала, — продолжил тихий голос мага, а его руки явно неосознанно поглаживали по спине вверх... и меденно вниз и снова вверх, это было лучше любого успокоительного. Принцесса немного расслабилась, начиная согреваться, прижатая к такому теплому лорду Максу.       Лишь спустя несколько минут тишины она осторожно подняла голову и виновато посмотрела в лицо мужчины: — Будете ругать? — взгляд её блуждал по лицу рыжего мага, пытаясь разгадать его эмоции. Профессор смотрел на неё с такой теплотой, что внутри у нее на мгновение всё сжалось, казалось, даже сердце пропустило удар, чтобы потом разлиться по телу приятной волной. Но он, сглотнув и плотно сжав губы, уже отступил от неё, и голос его тоже уже был другим: — Вы вся мокрая. Если умудритесь заболеть, поверьте, ругательствами я не ограничусь, — продолжил он нравоучительным тоном. Алина, немного растерянная, молча смотрела на него, пытаясь уследить за непонятными переменами в настроении. — С вами всё в порядке, Алина, вы меня вообще слышите? Так что с вами случилось? — Макс продолжал расспрашивать, одновременно снимая с растерявшейся Алины мокрую одежду.       Девушка, не стесняясь, позволяла ему это делать. "И что он там не видел", — как-то отстраненно подумала она, но тут же смутилась. — Ничего такого, что невозможно пережить, просто очень плохой день, профессор, — ответила девушка совершенно спокойно, хотя самой хотелось закрыть глаза и улыбаться, чувствуя его осторожные прикосновения. — Ну да, совершенно ничего такого. И что же, когда вы появились, на вас лица не было? — маг продолжал расспрос в свойственной ему язвительной манере. — То-то у вас был вид, будто вы попали в логово к чудовищу, и думаете, куда бы исчезнуть, пока вас не заметили. Или хуже, будто вы завалили сессию.       Алина невольно грустно улыбнулась: — Вы, как всегда, проницательны, лорд Макс. Да, я первый раз в жизни не сдала экзамен, к которому была полностью готова. — Макс удивлённо смотрел на то, как девушка спокойно рассказывала ему об этом. — Но расстроилась я не поэтому, а потому, что обещала вам помочь и подвела вас. Столько времени потрачено зря, придётся начинать эксперимент заново. Вы мне доверились, впервые самостоятельно позволили работать в лаборатории, положились на меня, а я не справилась, — закончила она, опустив взгляд.       Пока она это объясняла, её вещи уже убрали сушиться, а её саму, завернув в тёплый мягкий плед, из которого торчали нос, пара растерянных зеленых глаз и светлая макушка, усадили на диван. Лорд Тротт отошёл в другую комнату, оставив принцессу наедине с грызущей её совестью. Вскоре он вернулся, принеся чашку горячего чая, ароматно пахнущего травами, от нескольких глотков которого по телу разлилось приятное тепло и бодрость. Принцессе так и хотелось просто сидеть, закрыв глаза, грея руки о теплые бока чашки, вдыхать приятный травяной запах и просто забыть этот ненормальный день.       Наконец, открыв глаза, Алинка опасливо покосилась на опустившегося прямо на пол у её ног профессора, который сидел, расслабленно скрестив ноги и улыбаясь кончиками губ, смотря при этом на принцессу: — Алина, переставайте уже себя грызть, я же вижу, что вы сидите и накручиваете себя, не нужно. И не надо на меня так испуганно смотреть, я уже сытый и есть вас не собираюсь, хотя если вы продолжите так себя вести, то придётся составить вам конкуренцию и погрызть вас самому, тем более, тут рядом такие аппетитные коленки, — непривычно веселый взгляд профессора смущал, руки его держали её ступни, согревая, лорд Тротт осторожно, еле касаясь, провёл носом по нежной коже вдоль колена девушки, выглядывающего из под пледа, делая вид, что собирается укусить и саркастично поглядывая на краснеющую девушку, достигнув желаемого эффекта, он чуть отклонился и продолжил с иронией: — Тем более, я же сказал вам, что пришёл раньше, так что успел всё закончить и вам совершенно не о чем переживать. С экзаменом мне не совсем всё понятно, но и с этим мы тоже разберемся, не переживай. После той сотни вопросов, на которые мне пришлось ответить, очень сомневаюсь, что могло попасться то, на что моя любознательная принцесса не смогла ответить. Но я вот что не могу понять, — задумчиво протянул Тротт, — Если всё это время вы были на экзамене, то почему вся ваша одежда мокрая...? — Я упала в сугроб, — Алина тихо хихикнула, расслабляясь и посмотрела на него, широко улыбаясь. О боги, как же он снова хотел увидеть эту её искреннюю открытую улыбку и его маневр вполне удался. От его спокойного голоса и осторожных прикосновений, тёплых рук девушка, наконец, начала потихоньку успокаиваться и расслабляться. — Сильно ударилась? — спросил маг на удивление спокойным тоном, хотя девушка уже ждала очередной колкости.       Алинка помотала головой: — Немного ногу ушибла. — Но не успела она сказать, что ничего серьезного, руки Макса уже осторожно скользнули под пледом от щиколоток, вдоль ноги, поднимаясь выше. От исходящего от ладоней холодка, или от рук мужчины, сложно сказать, по телу пробежали приятные мурашки, и через пару мгновений боль в ноге исчезла совсем. Девушка так не хотела терять это ощущение, что невольно подалась вперед и соскользнула с дивана, очутившись на руках у сидевшего подле неё мага.       Мужчина поймал её, аккуратно придержав за поясницу, чтобы девушка не ударилась, так и оставив ладони на спине, точнее чуть ниже неё, придерживая, но не держа, давая возможность ей самой решить, что делать дальше. Алина сидела у него на руках, всматриваясь в эти голубые глаза и не шевелясь. "Богуславская, что же ты творишь!" — мысленно кричала она на себя, но руки её тем временем обхватили лорда Макса вокруг шеи, а ладонь прошлась по коротко стриженному рыжему затылку. Как же ей давно хотелось это сделать, аж руки чесались, и это оказалось так приятно. От ее осторожных прикосновений инляндец прикрыл глаза. На душе стало так хорошо, она сама, сама потянулась к нему. Волны удовольствия накатывали лёгкой щекоткой вдоль затылка, спускаясь прохладным ветерком по позвоночнику. Стараясь держать себя в руках, маг сдерживался изо всех сил, боясь напугать принцессу и разрушить творящееся волшебство. Вот она — настоящая магия, не в плетениях и зельях, не в старинных фолиантах и холодных стенах лабораторий, а здесь и сейчас, на дне этих глубоких зеленых, словно лесное озеро глаз, в этих осторожных прикосновениях тонких пальцев. Всё вокруг пропитано ею, это сила, способная в один миг изменить всё, и не способны защитить от нее не самые сильные щиты или защитные заклинания, а имя этой силе — любовь. "Интересно, ему так приятно?" — думала Алина, изучающе всматриваясь в лицо рыжего мага, легко касаясь пальцами его виска и проводя дальше вниз по скуле. Ей было немного страшно, но так захватывающе и волнительно, что новые непривычные ощущения отодвинули страх, а позже и заставили его совсем исчезнуть. И хоть этот человек был близок ей как никто в этом мире, всё было снова, как в первый раз. Вернувшись домой воспоминания о том мире, не смотря на всю их яркость, стали подобны образам из сна поутру, подёрнулись лёгкой дымкой нереальности, будто смотришь на то, что происходило с кем-то другим. Возможно, это сыграл свою роль защитный механизм психики, сделав все пережитые ужасы менее яркими, но и приглушив при этом всё хорошее.       На очередное ее прикосновение мужчина, которого она обнимала, рвано выдохнул, будто всё это время боялся дышать, и чуть сильнее притянул её к себе. Тогда, там, в ином мире, все было по другому. Поглощённые бурей эмоций, страхом потерь, сражались с судьбой, отвоевывали хоть мгновение рядом. Теперь же они открывали друг друга заново — исследуя, познавая, не торопясь, раскрываясь навстречу и принимая известную им обоим истину, что теперь и впредь их сердца и души связаны, и не нужно им другой судьбы. Макса совсем накрыло, и он уже не мог не отвечать на эту ласку и робкие прикосновения, нежными невесомыми поцелуями он провёл дорожку от ключицы, вдоль шеи до маленького ушка, спрятанного под светлыми прядями, и щекоча висок своим сбившимся дыханием, прошептал чуть хрипловатым голосом: — Приятно, не представляешь, на сколько...       Они замерли в объятиях друг друга, всё наконец-то было так правильно. — Лорд Макс… — начала было девушка. — Тише, моя девочка, тише. Я знаю, что вёл себя, как там... — он сделал вид, что вспоминает, — Рыжий придурок? — усмехнулся совсем беззлобно.       Алинка улыбнулась в ответ, поудобнее устраиваясь на руках: — Это нечестно. — А никто и не говорил про честность. Просто кто-то слишком громко думал обо мне.       И уже спокойным тоном, внимательно вглядываясь в лицо этого невинного создания, с такими чистыми глазами и неуёмным любопытством, его девочки, которая так надёжно поселилась в сердце, продолжил: — Нам давно стоило поговорить, — начал маг, пытаясь сформулировать свои мысли так, чтобы она могла понять его поступки. — Я понимаю, что со мной сложно, и характер у меня не подарок. Да, я привык жить один, почти всё моё время посвящено работе, и очень мало действительно близких мне людей. Я не подпускал к себе кого-либо, больше для их безопасности, а со временем мне самому стало так комфортнее. Алекс, Мартин, Виктория — единственные родные мне люди, кто остался. Они моя семья, и я очень ими дорожу, пройдя такой длинный путь, только они у меня и остались. Мне не нужно тебе объяснять, почему я так закрылся ото всех и чего мне это стоило, думаю, после того, через что мы прошли, ты как никто другой сможешь меня понять. Всё то, что я сейчас чувствую, о боги... для меня это тоже всё ново и непривычно, я никогда, — он запнулся, переводя дыхание, тихо выругался себе под нос, — Никогда за свою долгую жизнь ни к кому я не испытывал ничего подобного. Я пытался тебя отпустить, правда пытался, хоть и понимая, что больше никогда не смогу почувствовать то же, что и сейчас ни к кому другому. Но, как видишь, и в этом я не преуспел, так что я снова у ваших ног... моя госпожа, —прошептал он тихо, но с присущей едкостью в тоне, дёрнув кончиками губ в подобии улыбки. — А впрочем, — он на секунду замолчал, смотря вдаль, о чем-то глубоко задумавшись, будто решая сложную задачу со множеством переменных, — Тебе, наверное, сложно понять и принять многие мои поступки, поэтому я лучше покажу. Ты позволишь?       Алина кивнула, полностью доверяя ему, и маг коснулся тёплыми пальцами висков девушки. Перед её внутренним взором замелькали образы, эмоции, воспоминания, миг за мигом она вместе с ним проживала его жизнь, минуты радости и моменты грусти, победы и поражения, были среди этих воспоминаний и веселые, теплые — радость от новых открытий, встречи с друзьями. Но среди всего этого так много одиночества, окруженный известностью и успехом лорд Тротт всегда оставался сам по себе. Он раскрылся перед ней, но не показывал то, что не следовало, не стоило. Ей и так пришлось пережить слишком многое. Сцены сменяли одна другую, и вот перед ней один из снов — крыльцо дома и рыжая малышка на руках, а после лишь холод утра и дым сигарет. На этом поток образов оборвался, но больше ей и не было нужно. Она получила больше ответов, чем могла рассчитывать, как можно было забыть и не понять то чувство потери и пустоты поутру и липкий страх, что некоторые вещи навсегда останутся лишь снами.       Макс отнял пальцы от лица девушки. Она так и сидела ещё какое-то время, не открывая глаз, потом посмотрела на него, часто моргая, но с такой нежной улыбкой. По её щеке медленно скатилась слеза, и он потянулся стереть её, на что Алина прижалась щекой к его ладони. Ей не было больно или грустно, её переполняли эмоции, но не свои, а его. Этот замкнутый холодный человек смог раскрыться перед ней, такой спокойный и холодный внешне, внутри же оказалось бушевал ураган эмоций и катализатором большинства из них была та, кто так крепко прижималась к нему. Она сама потянулась к мужчине и поцеловала, осторожно, несмело, но вложив всё, что чувствовала. — Так, заканчиваем мочить меня. Или ты решила, что если я промокну, то разденусь, и кто-то тут, наконец, сможет начать заниматься изучением анатомии на практике? — выдал он едко и нагло улыбнулся, потеревшись носом о мокрую щеку.       Возмущённо фыркнув, Алинка хотела высказаться по поводу характера одного рыжего вредины, но решив, что это бесполезно, укусила в отместку за первое, до чего дотянулась, прикусив кожу на шее мужчины, за что была тут же завалена на пол и придавлена горячим телом.       Пискнув от неожиданности, она крепче схватилась за плечи инляндца: — Профессор, что вы... — Макс, дома я Макс, — выдал он севшим голосом. — А кого-то тут нужно срочно согревать.       То ли боязнь потерять её опять, не найдя дома по возвращению, ни услышать больше звонкий голос, ни заглянуть в глаза, одни во всём мире так смотревшие на него, то ли её доверие и нежность после, а может, всё это вместе или что-то ещё, о чём он не успел подумать, так как все мысли пропали, осталось лишь хрупкая девушка в его руках, такая ласковая и желанная, всё это привело к тому, что сил хватило только на то, чтобы донести её до постели.       А там он целовал её и не мог оторваться, зарывался пальцами в мягкие волосы, проводил языком по нежной коже, вызывая сладкие постанывание, срывающиеся с девичьих губ и доводящие его до исступления. И не было в ней того страха, что был когда-то. Да и как можно бояться того, кто стал так близок, кто давно уже часть твоей жизни, мыслей и снов. Волны тепла пробегали по всему телу, заставляя её выгибаться и сильнее прижиматься к мужчине, разум совсем затуманился. Резкий толчок вжал её в постель, сорвав стон, но мужские губы заглушили его, отвлекая и успокаивая. С каждым движением огонь внутри разгорался всё ярче, и неясно было уже, где начинается она и заканчивается он. Сила наполняла их, и было её так много, что казалось ещё миг и они сгорят в этом пламени без остатка. Алина смотрела магу в глаза, обычно льдисто-голубые. Сейчас они потемнели и были подобно поверхности обсидиана, что она видела в ванране, и не пугал больше этот взгляд — голодный и дикий, наоборот хотелось утолить этот голод. Она всматривалась во тьму в его глазах, как в последний кусочек реальности, а мир вокруг исчез. Не было слышно ни звука, ни завываний ветра, ни шелеста ветвей по крыше, всё будто застыло в ожидании. Макс рвано выдохнул, толкнувшись последний раз, и замер, издав хриплый стон. Выравнивая дыхание, он был не в силах отстранится от девушки. Близость, смешанная с невероятным притоком силы, принесла им такую бурю эмоций и ощущений, что возвращаться в реальность было чертовски трудно. Но тишина вокруг была неестественной и странной. Это настораживало, он всмотрелся в лицо Алины, всё ещё не выходя из неё, прижался ближе и прошептал довольно, почти касаясь ее губ: "Лин, моя Лин". Девушка под ним пошевелилась и открыла затуманенные глаза, нежно улыбаясь ему. Инляндец наклонился к её лицу, целуя приоткрытые губы, непривычно расслабленный и умиротворенный. Даже вечная морщинка, залёгшая меж бровей, и та исчезла. Но через мгновение он уже подобрался, почувствовав знакомый холодок по коже. Огонь начал резко исчезать, уступая место такой родной тьме, не мрачной и пугающей, а несущей покой и перемены. Тьма заполнила их целиком, она была так огромна и бесконечна, что, казалось, может заполнить весь мир. Не понимая, что происходит, Алина сильнее прижалась к Тротту, ища защиты. И в этот миг тьма вырвалась наружу, невидимая волна распространилась во все стороны, уходя на километры и километры вокруг. Исчерпав всю огненную стихию, тьма успокоилась. Нет, она не исчезла без остатка. Оба, и маг, и его ученица легко могли прикоснуться к ней внутри себя, позвать, и она бы подчинилась, но внезапный выброс закончился и мир вокруг ожил, вернув все цвета и звуки, доказывая, что колесо жизни продолжает вращаться, а жизнь и смерть снова идут рука об руку, как было издревле и будет впредь. — Ч-что мы натворили..? — испуганно прошептала девушка, запинаясь от волнения и внезапного выброса стихии.       Лорд Тротт чуть приподнялся над ней и замер, будто прислушиваясь. Глаза его были закрыты, лицо напряжено. Через несколько долгих секунд, показавшихся девушке вечностью, он открыл глаза и перевёл на неё совершенно спокойный взгляд: — Тише, всё в порядке, — проговорил он ровным уверенным голосом, — Кажется, Стихия смерти восстановилась полностью, выровняв баланс всех Стихий на Туре. Равновесие восстановлено, — немного удивленно закончил он, всё ещё старательно сканируя изменения в магическом фоне. — Но ведь это не из-за того, что… —затараторила Алинка неверяще, — Из-за того, что мы… — она запнулась, мысли никак не хотели складываться в слова. — Подозреваю, что так, именно из-за этого, — утвердительно кивнув, мужчина дёрнул уголками губ. Его забавляло её смущение. — Кое-кто решил закончить партию, расставив все фигуры на нужные места. И, судя по результату, мы всё сделали верно. Сейчас мы там и с тем, с кем должны быть, — и столько уверенности было его в его голосе, что Алина моментально успокоилась, но она не могла не спросить, хоть и боялась услышать ответ: - Но разве тебе хочется и дальше быть пешкой в чьих бы то ни было играх? Разве не хотелось бы продолжать заниматься спокойно только любимым делом и… — она запнулась, — и чтоб меня не было. Ты же сам столько раз говорил, что я твое наказание. Ведь не будь меня, тебе не пришлось бы проходить через всё это? Макс перевернулся, оказавшись на спине, и устроив Алинку у себя на груди: — Боюсь, у меня не было выбора, — послышался язвительный, донельзя довольный голос, — Кажется, одна маленькая, но очень умная ведьмочка что-то со мной сотворила, и я с ней полностью теряю контроль. — А вот и нет, я бы не стала делать ничего во время сессии, это неразумно. И я серьёзно, а вы опять издеваетесь, — она попыталась ущипнуть его, чтобы перестал смеяться, но куда там, ущипнёшь сквозь этот пресс, ему всё нипочем.       Тем временем Тротт продолжил уже серьёзным профессорским тоном, который она привыкла слышать в аудитории: — Алина, всё не так уж и плохо, как тебе кажется. И, поверь, мы далеко не пешки. Нам пришлось пройти долгий и сложный путь, чтобы оказаться на другой стороне доски. Хотя, честно признаться, если бы мне кто-то сказал, что я когда-нибудь стану королём, послал бы этого идиота куда подальше. — А я никогда не стремилась стать королевой, не стремилась к власти. Мне это никогда не было нужно, — отозвалась девушка, — Хоть по праву рождения моя судьба и была определена, но я думаю, выбери я другой путь, моя семья не стала бы препятствовать. И меня бы вполне устроило просто учится магии, пытаться сделать что-то полезное и значимое, да и хотя бы просто помогать тебе в работе. А теперь я не знаю, что мне следует делать, всё стало так запутано, — закончила она, погрустнев. — Ну, не расстраиваться, это точно, — он ласково провел рукой по её щеке, — Нужно просто посмотреть на все с другой стороны, — начал он, — Да, быть королем или королевой огромная ответственность, но также и огромные возможности. Шанс помочь, изменить жизни стольких людей в лучшую сторону, разве это не то, чего тебе бы хотелось? — Алина подняла на него удивленный, задумчивый взгляд. — Сама подумай, — продолжил инляндец, — Корвин вернулся, стихийный фон теперь восстановлен, а во многих течёт ещё достаточно тёмной крови. И есть силы, с которыми большинство понятия не имеет, как обращаться. Я сам ведь большую часть жизнь провёл, считая тёмную сущность своим проклятием. Да, с нашим возвращением больше никто из тёмных не сойдет с ума, кладбища перестанут подниматься. Только представь, сколько невинных жизней это спасёт. Но и наша магия, наше наследие, затерялось в веках. И мы, как слепые котята, двигаемся на ощупь, методом проб и ошибок заново узнаём свои силы и методы их использования. Это ведь огромнейшее поле для исследования! Только представь, сколько интереснейших открытий ещё предстоит, — увлечённо продолжал рассказывать Тротт, — Ну а ты, — погладил он девушку на спине, ближе прижимая к себе, — Как раз стала со всем этим разбираться, по крупицам собирать информацию и, насколько я успел понять, у тебя неплохо получается. То, что уже удалось отыскать, действительно работает, и это потрясающе! Я понимаю, что мы только в самом начале пути, но, мне кажется, тебе действительно интересно. Интеллекта и упорности одной упрямой зеленоглазой колдунье не занимать, так что не сомневаюсь — ты со всем справишься. Ну, и у тебя есть я, — он широко улыбнулся. "Действительно, всё это время решение было на поверхности, а я и не замечала", — воодушевленно подумала Алинка, на эмоциях крепко обняв мужчину: — Тебе говорили, что ты гений? — заявила она, приподняв с его груди довольную мордашку. — Да, Март часто повторяет мне это. Но из его уст это обычно звучит не как похвала, а как ругательство.       Девушка улыбнулась, продолжая неотрывно смотреть на него, изучая каждую чёрточку лица. Такой другой, ей нравился такой Макс, расслабленный, с каким-то удовлетворением и странным неверием во взгляде, будто узник наконец увидевший свет, но всё ещё не осознавший свою свободу. И ей нравилось быть причиной таких изменений во всегда холодном, замкнутом профессоре. — Всё в порядке? — спросил Макс на её долгое молчание и задумчивый взгляд.       Она утвердительно кивнула в ответ: — Просто нравится, когда ты такой. Кажешься счастливым, — поелозила она на нём, устраиваясь удобнее. — Счастливым? — переспросил он и сам ответил, — Да, наверное, это состояние можно назвать и таким словом. Думаю, я заслужил хоть немного счастья, как думаешь? Хотя, мне иногда кажется, что всё это сон, что я всё ещё лежу в той палате без сознания, и у меня просто бред. Ну как это может быть реально? Я женат, ещё и на девушке, от которой схожу с ума. Могу заниматься любимой работой, и в голове сотни новых идей, которые хочется поскорее воплотить в жизнь. Столько возможностей, представь, меня последнее время даже не сильно бесят студенты. Хотя, когда они очередной раз ошибаются в самых простейших составах, у меня возникает непреодолимое желание заставить их выпить это и понаблюдать за результатом их трудов. Иногда мне кажется, что стоит закрыть глаза, и я проснусь... в темноте, один. Лишь звук медицинского оборудования в пустой палате. Мои исследования никому не нужны, ты замужем за своим Ситниковым, по-моему это всё как-то больше походит на нормальную реальность... Хэй! — мужчина вздрогнул от неожиданности, — Ладно, уговорила, галлюцинации не должны так кусаться. Лин, ну всё, прекращай, или я за себя не ручаюсь, — процедил он сквозь зубы, потому что дорожка укусов, сменяющихся поцелуями добралась к чему-то так стремящегося к этому непослушному созданию. Мужчина потянул её, опрокидывая на живот, а сам нависая сверху: — И что ты творишь, маленькое чудовище? Я же не каменный. — Странно, а на ощупь очень даже, — пробурчали в ответ, копируя его обычный язвительный тон, но, не выдержав, всё же хихикнули. — А вообще, возвращаю в реальность, надеюсь, это не приведёт больше к непредвиденным последствиям. — С тобой я уже ни в чем не уверен, — прошептал он еле слышно, потому что всё его внимание уже было приковано к изящному телу, так сладко прогнувшимуся на встречу ему, светлым прядям, рассыпавшимся по спине. А прижатая так удобно в нужном месте упругая попа, не возвращала в реальность, а наоборот выбивала из неё. Последняя связная мысль, прозвучавшая в голове всемирно известного ученого, которую он успел произнести: — Кажется, мне повезло с женой... Стая воронов, привлечённая сильным скачком тёмной силы, сделала несколько кругов над крышей дома и вскоре скрылась где-то вдали, и лишь птичьи крики были слышны ещё какое-то время, но вскоре и они стихли. Примерно в то же время во дворе дома появились несколько сомнарисов, хотевшие было расположится на краю леса у близлежащих деревьев, но почувствовав, что это место давно принадлежит другим, и связываться с этими другими точно не стоит, незаметными тенями скользнули по траве, исчезнув у стен дома. Им было за кем здесь присмотреть, помочь и защитить в случае необходимости.