11 years later
— Ты задумывалась о суициде? — Да. — Насколько часто? — Знаете, когда я в отчаянии, или мне страшно из-за того, что меня могут наругать, почему-то сразу приходят эти мысли. Они так и подкрадываются, и чем больше думаю, тем чаще они возникают… Но я не вредила себе, думаю, что пока я трусиха, чтобы пойти на этот шаг. Мне хочется сбегать из дома, сбегать от проблем, от всего, что мне так надоедает. — Пока? — Да… Джису отрывает взгляд от блокнота, сканируя девочку подростка, и улыбнувшись, ей кто-то вспоминается. — Тебе не нужно убегать от проблем, — расправив плечи, Джису поднимает свою кружку чая, и кивает девочке угощаться, а то она сидит вся скованная, так и не притронулась, а это больше раскрепостит на разговор. Но, девочка всё равно молодец, что не молчит, и не боится говорить о проблемах. Именно так всё и должно происходить. — Тебе нужно идти им на встречу и решать. Иначе потом эти проблемы настигнут тебя в более зрелом возрасте, тогда ты уже точно не сбежишь, а все проблемы идут с детства, родители, одноклассники, все, кто как-то влияет на тебя, пока ты хрупкая, любое слово может тебя разбить. Но, давай мы сделаем из тебя не хрупкую вазу, а самую сильную девочку подростка? — Мне что придется пить таблетки? — грустно интересуется она, вызывая шире улыбку у Джису. — Нет, здесь можно обойтись без этого, как ты говоришь, пока? — Джису щёлкает ручкой, что-то записывая в блокнот. — Хочешь расскажу секрет? — она игриво приподняла бровь, и та явно заинтригована. Джису поманила к себе пальцем, она склонилась через небольшой стол. — Не поверишь, но я была точно таким же подростком, как и ты… Только никому! — Джису приставила к губам указательный палец. — Но кое-что очень изменило мое мировоззрение. — Поступление на психолога? — как-то подшутила девочка, осматривая подозрительно Джису, будто она ей лжёт. — Нет, — Джису тихий смешок пустила от такого, а девочке очень интересно выслушать. — Вера в себя… Есть такое понятие, как… Только ты, и никто другой. Только ты себе первая поможешь, и только ты себя первой полюбишь. Мысли легко можно развеять, а ещё лучше придти ко мне с родителями в следующий раз, я бы им объяснила о многом, — Джису так мило улыбается, но на самом деле внутри себя злиться, на таких родителей, что не могут даже ребенка похвалить, и загоняют собственное дитя в угол. Понижают самооценку, сравнивая с какой-то дочерью подруги, которая как-то лучше преуспевает в учёбе. Когда кто-то талантливее, и, прямо тычут этим в лицо ребенка, у которого ещё ниже опускаются руки на бездействие от этих сравнений. Когда они срываются, лишь из-за того, что на работе срывались на них, а ребенок просто хочет внимания со стороны родителей. Теплого внимания, а не какие-то подачки. Джису часто сталкивалась, и, в большем случае действительно играют роль родители, воспитание, а потом уже другие проблемы. Пока она юная, она должна жить светло, а не уже задумываться о таких ужасных вещах, чтобы потом это не Дай Бог случилось. — Знаешь, я тебе выпишу свои любимые витамины, и буду ждать следующего нашего сеанса с ними, договорились? — Как скажете, спасибо вам, что выслушали, — девушка с улыбкой забирает свой рецепт, и поклонившись перед выходом, покидает кабинет детского психолога. Джису снимает очки, потерев глаза от лёгкой усталости, и с улыбкой перевела взгляд на окно, где солнце так и светит. Сколько же за это время она принимала подростков с этой проблемой, и каждому старается помочь, чтобы они жили немного ярче. Входящий звонок перебивает мысли Джису, она откладывает записи, и достает смартфон, где высвечивается имя её супруга с сердцем. — Ты же с ночной смены, что тебе не спится? — Джису с улыбкой встаёт со своего кресла, она в немного облегающем платье становится около огромного окна. — Ты же знаешь, что я переживаю о тебе сейчас больше всего, — Чонгук облегчённо вздыхает, когда слышит ответ Джису, и пытается что-то приготовить самостоятельно, но в итоге Джису слышит, как одна из кастрюль кажется падает, и стон Чонгука. — Начальник, там вообще-то можно разогреть еду с холодильника, а не утруждать себя, — она смеётся, и, её рука опускается к животу, который с каждым месяцем становится всё больше. Именно, из-за этого Чонгук сам не свой в последнее время, весь взволнованный, будто бы Джису прямо сейчас рожать собралась. — Мне точно нужно лечь спать, — он поднимает пустую кастрюлю, придерживая смартфон плечом. — А ты с собой обед взяла? Тебе может стоит что-то завести, может ты хочешь чего-то особенного? — налетает со своими взволнованными вопросами. — Не стоит, — она качает головой, и отходит от окна к своему рабочему столу, присаживаясь за него. — У меня есть всё необходимое, но ты бы мог сходить в маркет, сегодня… — А, понял, — Чонгук сразу же смекнул, присмотревшись к календарю, который висит на холодильнике, увидев день недели. — Да, и пожалуйста ложись потом и спи, — Джису первая отключается, лишь бы не слышать дальше эти безлимитные вопросы. Хотя она знает, что он всё равно ведь не послушает, и будет звонить через каждые два часа. Джису пока свободна, зашла на свою почту, и с улыбкой прочитывает последние сообщения от двух особей.***
Захлопывается дверца черного джипа, откуда исходила музыка, довольно старый хит 2009-года, но она предпочитает слушать лишь то, что так обожала в подростковом возрасте, а то что-то новые песни ей мало симпатизируют. Стройная особь женского пола, одевает черные солнечные очки, стряхивает крошки со своей груди. — Как знала, за рулём есть такое себе наслаждение, — стонет она, приводя себя в порядок, дабы не показаться неряшливой перед другими, хотя все прекрасно знают этот беззаботный, порой довольно эксцентричный характер. — Лалиса Манобан! — кричит уже кто-то из сотрудников, и Лиса нехотя разворачивается, встречая своими прищуренными глазами парнишу в строгом костюме. — Вы немного задержались. — встревоженно болтает, глазами быстро мелькнул, сопровождает её к самому активному сборищу. — Чёртовы пробки, извиняюсь, — приукрашивает Лалиса, не будет же она говорить, что была чертовски голодна, ну, немного ещё вздремнула. Всё равно ведь приедет, куда ей деваться от своей любимой работы. Место преступления, как и всегда перегородили желтыми лентами. Юноша, как истинный джентльмен приподнял ей для них, и она уверенно проходит вперёд, здороваясь со всеми, кто присутствовал рядом. — Что тут у нас? — она снимает очки, оглядывая труп около которого остановилась. — А у вас есть ордер? — к ней подходит какой-то полицейский, и она тут же окинула его удивлённым взглядом. Хмыкнув под нос, она бы посмеялась ему в лицо, и, развернулась вновь к трупу, и то поприятнее зрелище. — Дорогой, он у меня всегда имеется, — Лиса изогнула брови, у нее они есть на любое преступление в Сеуле, как об этом ещё никто не знает? Впрочем, Манобан решила не отвлекаться на какого-то пузатого мужика, и включилась в дело. Она присела около трупа, внимательно осматривая, замечая малейшие капли крови на лице, пиджаке, у неё был хороший учитель, чтобы замечать даже пылинки на одежде. — Ничего нового, — Лалиса явно разочарованно приподнимается обратно, подзывая к себе мужчину с камерой. — Сфотографируй ноздри, — тот послушался, и начал преступать к работе, пока она отошла чуть подальше. — У него заметный порошок в ноздрях, а это значит, что снова убили какого-то наркомана. — одевает очки обратно, благодарно кивая одному сотруднику за поднесенный стаканчик кофе. — Скорее всего в долгах, или у нас тут мафии объявились? — Лиса осмотрелась по сторонам, будто бы прямо сейчас наткнется на какого-то подозреваемого. — Вы правы, довольно часто это происходит, — поддакивает паренёк, и сам присматривается к трупу, изучает, мало ли где-то виделся, может его вообще разыскивали. — Нужно выйти хоть на одного барыгу, и прикрыть этот чёртов наркоманский рынок, а ещё лучше внимательней встречать корабли из всяких Мексик, и тому подобное, — раздражается Лалиса, идя обратно к своему авто, она точно уже решила всё, что ей и требовалось, осталось только уехать в свой офис. — До вечера! — паренёк ей мило машет рукой, он слишком яро запечатлен в Лалису Манобан, она его некое вдохновение и идол. — Вечером меня не будет, сегодня пятница! — восклицает Лалиса, прыгая за руль, чуть не выронив стакан кофе на белое сиденье. — Конечно, не потусить, как раньше, но ладно, — Лиса с улыбкой откидывается на спинку, вновь включая музыку, делая погромче для себя, и довольно резко выезжает на дорогу, водитель с неё конечно слабенький. Зато детективом она стала отличным, Чон Хосок очень гордится своей падчерицей, как и мать Лалисы.***
Когда-то её стошнит от этого чертового аромата кофе. Она буквально пропиталась им, сама же от него давно отказалась, и перешла на чай, зелёный, который так яро советовала Джису. Чеён сидит в своём офисе, на рабочем месте, подергивая ногой под столом, немного нервничает. Хотя, чего она должна нервничать? Да определённо этот мудак, а точнее директор фирмы, возьмёт её проект, он намного прибыльней, чем у её соперницы. — Чеён, — мимо проходящая сотрудница пышных форм, останавливается, и склоняется к столу. — Ты не представляешь… — Что, очередной раз жена директора застукала с секретаршей? — парирует Чеён, явно не удивляясь, если так ей об этом заявят. — Нет, кажется, директор отказался от твоего… — не успевает и договорить, как Пак подрывается со своего кресла, стуча ладонями об край стола. — Он не посмеет! — Чеён обходит проклятый стол, и мчится на своих высоких каблуках прямиком в кабинет чертового директора, прямо сейчас разнести этого придурка, и, наконец высказать всё, что она думает. — У него сейчас важный разговор, — запинается секретарша, пытаясь образумить наступивший гром в виде Пак Чеён. — Плевать я хотела! — восклицает Чеён на секретаршу, врываясь в кабинет, и мужчина за столом вздрагивает, когда дверь так громко хлопает, что кажется сейчас совсем упадет. — Так, давай чуток позже… — шепчет мужчина, вешая трубку, и кашляет в руку, готовясь сделать замечание Чеён, но она конечно же опережает. — Почему? Почему снова что-то не так! — Пак Чеён, ваш проект безусловно хорош, но всё же у… — Чем?! Мой просчитан от малейшей детали, да твои же акции возрастут вверх! — Чеён злющая, как же ей задолбалась эта несправедливость, она здесь пашет третий год, и ни разу эта сволочь напротив не брал, и даже не собирался повышать должность! За всю её работу, над которой она потеет ночами! — Это всё потому, что я не ношу короткую юбку, а?! Не вываливаю грудь тебе на стол, где мать твою грёбанное равноправие, когда девушка может добиться всего мозгами, а не из-за такого озабоченного мужика унижаться! — Да как ты смеешь, за такие слова ты будешь уволена! — мужчина в ярости приподнимается, хлопая по столу, но Чеён не из хрупких девиц, или тех, которых он может чем-то припугнуть. Она сама кого хочет запугает. Чеён сгребает бумаги со стола мужчины, разрывает прямо на глазах, кидая в его красную морду. — Не вы меня увольняете, я сама увольняюсь с этой конченной фирмы! — она разорвала свой проект, чтобы он не вооспользовался им даже тогда, когда её не будет, а он точно локти кусать начнёт, потому что лучше Пак Чеён никого нет, и не будет здесь. Мужчина ей в спину кричит, но она его посылает к черту, покидая кабинет с ярым хлопком, летя к своему офису снимая попутно каблуки. Берёт коробку, складывает всё туда, точнее кидает, рамки фото, канцелярию, даже стопку чистых листов себе забрала, и мышку от компьютера. Имеет право! С этой коробкой, она обходит всех бывших сотрудников, и покидает огромное здание одной из лучших фирм Сеула. Переобувшись до этого в балетки, она стремительно шагает к подъезжающей машине, а из неё уже выходит солидный мужчина в костюме, и открывает дверцы для возлюбленной, но для начала забрал эту коробку. — У меня же суд через час, могла и такси вызвать, — Чимин выезжает из территории фирмы, а Чеён рядом вся на злобе, чуть ли не плачет. — Ну? — Что ну? Как будто ты не знаешь, что могло случиться! — Снова отказ? — Да… Этот чёртов урод, он ещё узнает, что потерял, — обиженно бубнит Чеён, ближе прижимая к себе свои руки, и надеется слышать какие-то теплые слова от Чимина, но он решил видимо тоже побыть раздраженным вместо того, чтобы попытаться сгладить свою возлюбленную. — И не надо так говорить мне. — Как? — приподнимает брови Чимин, где он уже успел что-то не так ей сказать. — Вот так, как до этого! Ты мне одолжение не делай, я тебя попросила всего-лишь отвезти меня к дому с этой коробкой! — повышает сразу же тон она, ибо её бесит, когда Чимин делает невиновный вид, хотя, он первый начал. — Ну я же отвожу тебя… — Что-то без особого желания, прямо так твой преступник подождать не сможет! — Слушай, если я уже здесь, значит я думал о тебе впервую очередь! — Чимин подлавливает свою возлюбленную в таком же тоне отвечая ей, сжимая свой руль, пока он разворачивается. — Заметно! — Чеён даже от повышенного тона Чимина не успокаивается, наоборот больше заводится, и, одновременно обижается. — Ты просто хочешь в очередной раз сорваться на меня, только из-за работы! — он ведёт машину, и раздражённо оборачивается на Чеён, ловля и её такую же раздражительность. — Ты просто следи за языком, и тогда никто не будет орать на тебя, а ещё советую следить за дорогой, а не пялиться! — указывает ему пальцем, и демонстративно отворачивается, задирая свой нос. Чимин фырчет под нос, глубоко вздохнул, и выдохнул, приоткрыв им окна в машине кнопкой. Старается придти в норму, но честно сказать, их ссоры, как сейчас, довольно часто проявляются. Они практически оба бывают на взводе, но иногда это даже очень неплохо. У них с Чеён особое примирение следует, довольно страстное, однако сейчас, Чимин может лишь вновь взглянуть, когда припарковался около дома, и положить свою ладонь ей на колено. — Не дуйся, ладно? — Вот и не дуюсь, — хмычет девушка, но так и не выходит из машины, покачивая своей ногой, ожидает дальше слов, некой поддержки что ли. — Ты устроишься в другую фирму, я могу обсудить с некоторыми… — Ничего не нужно, — она резко развернулась, открывая дверцу, и ступает на тротуар. — Коробку я сама в дом занесу, а ужин кстати сам готовь, меня не будет! — хлопает дверцей, что он морщится, и она обходит, снова открывает дверцу забирая коробку, и вновь хлопает, заставляя больше зажмуриться Чимина и оставить его виноватым, как она любит делать.***
— Чеён-а, какая по счёту фирма? Сколько раз ты уже увольнялась. — не скрывает злорадства и насмешек Лалиса, расслабленно сидя на кресле в светлой гостиной. — Не отвечу, — у Чеён слишком тяжёлый день, чтобы она ещё отвечала на колкие словечки Лалисы. — Ничего, тридцати мне нет, я ещё успею стать директором, и прогнуть под себя этих недо бизнесменов. — таки шипит своим злорадством, предвкушая эту месть, когда все эти мужчины директора будут ещё молить саму Пак Чеён. — О, да-а, твое желание прогибать под себя мужчин, никак не отступает, — Лалиса открыто смеётся над словами, сколько же раз она это слышала, ещё со школы Чеён об этом твердила. — Но, знаешь, с твоим характером, так и будет, — Лиса ей подмигивает, желая таким действием лишь удачи, и Чеён немного улыбается. Пак сама прекрасно знает, что она добьется всего, что она выстроила для своей идеальной жизни, чтобы они с Чимином жили так сказать счастливо, как она этого хотела. Просто, к своим мечтам нужно стремится и упорно идти, как это и делает Чеён. — О, привет, — мимо них проходил Чонгук, одетый в своей чёрной форме, ночная смена всё-таки на носу. Он подошёл ближе, чтобы перекинуться пару словечками, он их давненько не видел. — Ну, как там адвокат Пак? — усмехается Чонгук, упираясь об проём плечом, а Чеён веки закатывает вспоминая возлюбленного. У Чонгука и Чимина сейчас довольно странные шутки, ибо Чон является полицейским, а Чимин же адвокат, который защищает преступников, и эти двое когда рядом устраивают некие дебаты. Споры бывают настолько невыносимыми, что даже Тэхён со своими обсуждениями операций кажется не таким скучным, а он довольно часто поднимает эту тему, как начал работать, и, пропадает там чаще, чем Лалиса на своей работе. — Всё работает, что же ему делать, — ворчит Чеён, они сейчас в лёгкой ссоре с Чимином, поэтому ей о нем говорить отнюдь не хочется. — Тэхён тоже, мало того, что тем ещё ботаном был в школьное время, так и сейчас, — Лалиса усмехается со своего же парня, дрогает веками, но ведь именно это она в нём и обожает. Хотя, порой, ей действительно не хватает внимания, даже когда они оба жутко заняты… — Передавайте привет, может и мы с ними хоть встретимся, — Чонгук отходит, пропуская свою жену вперёд, Джису с подносом прошла, и он хотел бы помочь, но она шикнула на него. Поставила на стол к подругам, и развернулась к нему, целуя его в щеку на прощание. — Давай, встретишься и будешь с ним болтать. Осторожней, — сопровождает Чонгука взглядом, он уходит, понимает, что сейчас и так все прогонять будут, а присутствовать ему нельзя на таких встречах. Закрывается дверь, и Джису с улыбкой садиться на другое кресло, протягивая к себе кружку. Девочки замолчали, они немного удивлены, но знали об этой новости самые первые, просто сейчас очень заметно. — И? — Лиса растягивает губы так широко, оглядывая свою подругу. — Какой месяц? — Второй, — отвечает Джису, погладив свой живот с улыбкой. — Как думаете, кто? — ей на самом деле без разницы, мальчик, или девочка, главное, что это их ребенок с Чонгуком, но всё-таки узнать некие догадки девочек ей нужно. — Девочка! — тут же заявляет Чеён, так уверенно, и с улыбкой поглядывая на живот Джису. — Мне тоже почему-то так кажется, хотя если парень, будет второй Чонгук, тоже хорош, — Лиса вызывает у Джису смех, представив лишь в голове сына, что будет похож на мужа, одновременно умиляясь. — А если девочка, как назовешь? — М-м-м, — Джису призадумалась, но долго вспоминать не пришлось, ей очень запомнилось это имя. — Руби? — моментально направила взор на подруг, у которых перед глазами прошлось воспоминание. — Руби-Джейн, — Дженни прислоняет ручку к губам, виляя ногами в воздухе. — Что ты там всё пишешь? — подруги недоуменно взглянули на неё, и от любопытства подвинулись, а там целый список имён на розовой бумаге. — Записываю имена, которые больше всего нравятся, — Дженни подскачив на колени, с широкой улыбкой протягивает им свой блокнот. — Руби, Руби-Джейн, — повторяет она. — Думаю, я бы так назвала свою дочь. А вам как? — Да ну какое-то… — Лалиса хотела бы возразить, высказать некое мнение, и Чеён ей затыкает рот ладонью. — А мне нравится, — Джису взяла блокнот с рук Дженни, подчеркнула это имя и нарисовала сердечко рядом. — Оно правда красивое. — Дженни зажмурилась в довольной улыбке, и завалившись вновь на кровать, продолжала записывать, но в этот раз выслушивая и девочек, какие же им имена нравятся… — Да… — более тише говорит Чеён, вспоминая, что Дженни обожала это имя. — Руби, было бы замечательно, — она на долю секунды прикрывает глаза, и открывает немного влажными, но с улыбкой. Она всегда вспоминает Дженни с улыбкой. — Иногда мне так… — Не хватает, — добавляет Лалиса, зависнув взглядом на кружке, сама окунулась в прошлое с головой. — Её нет, но мы всё равно собираемся по возможности. — Лиса проглотила тяжёло отпитый чай, поставила кружку, прижимая ладонь к губам. — Она всегда с нами, вы же знаете, — Джису берёт салфетку со стола, осторожно прислоняя к глазам, убирая поступившую влагу. — Вот я сейчас самой первой из вас стану матерью… Но, думаю, что Дженни бы в этом опередила! — она смеётся, девочки подловили с широкими улыбками, только и подтверждая слова. — Конечно, наша романтичная душа уже бы имела целую семью, — Чеён моргает заслезившимся глазами, и вздыхая, оглянула Джису с большим интересом, какого же это ощущать себя будущей матерью, когда внутри тебя уже зарождается новая жизнь. Чеён, как и Лалиса, пока не настроены на материнство, что-то вроде: Сначала карьера, а потом уже семья. — Чимин тоже ныл об этом, я ему говорю куда, я хочу свою фирму! А потом хоть десять детей. — Ой, смотри, чтоб потом поздно не было, — хохочет Лалиса над подругой, хотя, сама же точно такая же, но ей нужно посмеяться над Чеён в первую очередь. — Кстати, а Дон случайно не? — Ой, нет, — Джису с улыбкой отмахнулась ладонью, вспоминая последний разговор с подругой по телефону. — Ей Намджун только недавно предложение сделал. — Да ладно?! — Чеён поражена услышанным, и двигается ближе, ведь знает, как Дон ждала этого всем своим сердцем. — Да-а, вы бы знали, какое она счастье словила. Она уж думала, Намджун будет ждать, пока она забеременеет, но нет. Так что, — Джису положив на край стола влажную салфетку, взглянула на девушек. — Ждите приглашения на свадьбу. — Ох, зашибись, оторвусь хоть где-то! — лениво подтягивается Лалиса. — Серьёзно, иногда так не хватает этой активной жизни, хочется чего-то такого… — Тебе через год тридцать лет! — Чеён пытается это втолкнуть в голову Лалисы, но та без тормозов даже в таком возрасте, помахивает своей ладонью. — Эй, а ты мне мои цифры тут не считай, я между прочим вечно молодая! — заявляет гордо Манобан. — Девочки, — Джису посмеиваясь от их взбучки, отвлекла своей ладонью, и, серьезным взглядом, она слишком резко сменила гримасу, что Лиса начала уже беспокоиться, как и Чеён. — Лиса, а как там… Юнги? Лалиса расслабилась, испугалась до этого, думала, что Джису ещё плохо стало. Хотя вопрос довольно колкий, она общается с Юнги, и Тэхён поддерживает связь, но всё равно это уже не то общение, далеко. — Ну, отучился программированию в Америке, работает… — не особо весело говорит Лалиса, немного обижается на Юнги, как и парни, он ведь за всё время лишь два раза приезжал, а это так мало. — И, ничего не меняется? — интересуется уже Чеён, вспоминая этого парня, а точнее уже мужчину, который так её раздражал своим поведением… А теперь же глубоко зажумывается, что с ним? Как изменилась жизнь, как изменился он? — Нет, он один, и его любовь к компьютерам, — Лиса чуток улыбнулась, радуется, что Юнги нашел и свое призвание, наверняка он по-своему счастлив. — Надеюсь, что он доволен своим выбором, — Джису облегчённо вздыхает, ей бы очень хотелось знать, что все в порядке. Даже несмотря на то, сколько лет пройдёт… Они всё равно все связанные. Они все бывшие игроки одного кошмара.Америка.
Сгусток дыма поднимается ввысь, испаряется не дотягиваясь до потолка. Время идёт, но заядлая привычка стала только в два раза чаще. Пуская невозмутимые кольца, Юнги пялится на потолок уставшими слизистыми глазами, всё-таки работа тяжёлая для глазниц. Ноги на столе весьма удобно расположены, немного катаясь туда-сюда на кресле. Его волосы теперь чисто чёрные, под глазами часто заметны красные мешки, у него частая бессонница, да и работа такая, что практически не выспишься. Но, он не будет скрывать того, что с одной стороны, она ему даже нравится. — Эй, как там… Юнги? Он слышит позади себя голос, и невозмутимо разворачивается на кресле к нему. Эти американцы, всё забывают имя, и порой не могут правильно произносить, он в отличии от них прекрасно произносит. Но, Юнги это не бесит, скорее ему плевать? Да, всё также плевать на других, только теперь вдвойне, а может и втройне. — Да? — сухо спрашивает, сбрасывая пепел, и тушит в глубокой пепельнице, разворачиваясь вновь к своим мониторам. — Раз ты не обедаешь, сделай, — просит паренёк с мольбой в глазах. Юнги никак не отвечает, услышал хлопок двери, не любитель обедать с ними, он здесь не для дружелюбных действий. В принципе, Юнги можно назвать одиноким человеком. В нем проснулся страх, такой, который знаком некоторым людям. Страх быть привязанным к кому-то, страх, что привяжутся к нему. Он не хочет чувствовать к кому-то такую слабость, которая проявлялась только к одной девушке. Юнги отказался от этого, он не видел смысла в каких-то чувствах, это не волновало парня. Во многом он не видел смысла. Его мировоззрение поменялось совсем в другое русло. Но, у него были девушки, лишь для мужской потребности, а так больше ничего, Юнги лучше с самим собой, и одновременно плохо. Ему есть за что ненавидеть себя, однако, и неких своих целей он всё же добился, когда пожелал переплюнуть Намджуна. — Снова, — он наклоняется, нажимает кнопку, и больше десяти мониторов по стенке, загораются на всё их помещение. Двигается ближе к столу, наклоняется к клавиатуре, слишком быстро напечатав одно предложение. — Отлично, — шепчет он, слишком лёгкое дело, одно из самых быстрых. Он обратно падает на спинку кресла, вновь нащупывая пачку сигарет, и впился своими глазами на рамку, что стоит на его стороне стола. Оно довольно старое, но самое драгоценное, что есть у него в этой стране. — Конечно, у нас много фото, но именно тогда я поняла, что ты тот человек, который мне нужен рядом… Он берет эту рамку в руки, любуется, и гладит большим пальцем по щеке Дженни, на секунду показалось, что он смог ощутить нежное тепло кожи. Любимая фотография Дженни, отличается лишь фразой, когда она поняла, что Юнги её человек. Эти слова повторяются в голове Юнги, он отчётливо слышит голос, звонкий смех, и видит её детскую улыбку, оставляя всё глубже шрам на сердце Юнги, который никогда не затянется, и в нем навсегда останется Дженни Ким. — Антигерой не сможет изменить моё мнение… — Дженни сейчас на полном серьёзе заглянула в глаза Юнги, настолько же серьёзно обзывает парня, ведь другой роли она бы ему не выдала. — Ты серьёзно? — Юнги прыснул со смеху, такую роль могла приписать только Дженни. — А ты знаешь, что антигерои до этого звания, были возможно просто разбитыми людьми? Одинокими… Чаще всего, самые грустные истории у антигероев, нежели у героев. — Джен, — тихо говорит он, снова надеясь, что она слышит. — Со своей историей и одиночеством, я всё-таки стал антигероем, — он грустно улыбается, с особой осторожностью поставив рамку на стол. Оборачивается на монитор, нажимает всего одну клавишу. — Отправить двадцати пользователям. — текст отправляется сразу этим подросткам, и Юнги закурив вновь сигарету, улыбается поднимая глаза на мониторы, где идут различные трансляции с улиц. — Какая жалость... Аноним: Добро пожаловать в игру My Pain. Наши новые игроки.:)