Все так сложно

Детство! Прекрасная пора, не правда ли? Многие бы согласились с этим, но не Союз. С малых лет у него с отцом — Российской империей, были довольно сильно натянутые отношения. Империя никогда не понимал своего сына, заходил в личное пространство, дело доходило даже до избиений. После каждой ссоры с отцом, Совет сбегал из дома в лес, только там он чувствовал себя в безопасности.

И сегодняшний день был не исключение. Среди высоких деревьев, протекал небольшой ручей, вытекающий в небольшое озеро. В голубой-прозрачной воде отражались теплые лучики солнца. По небу лениво плыли пушистые и с виду мягкие облака. Сейчас был июль месец, и в этот прекрасный день, втени высокого дуба, возле озерца, сидел парниша, лет 15-16 с заплаканым лицом который изредка трогал воду, тем самым создавая небольшие волны от касаний. Рукавом в очередной раз вытерев накопленные в уголках глаз слезы, всхлипнул. Кто-то, бесшумно, подошел к парню и осторожно положил руку на плечо, от чего тот дернулся. Незваный гость уселся рядом с подростком. Тот же в свою очередь посмотрел на гостя и узнал в нем своего лучшего друга — Третьего Рейха. Нацист был не особо высоким да и ребенком фактически еще был, 12 лет всего то. Как всегда фриц был одет довольно просто, шорты с подтяжками, белая рубашка, такие же белые гольфы с черные ботинки, и конечно же на его голове была излюбленая им черная фуражка, которая к слову, совершенно не подходила к его образу! Но младшему немцу на это было откровенно плевать. Старший из друзей, оглядев младшего вернул свой взгляд на спокойную воду. — Снова сбежал? На ломаном русском и с большим акцентом немецкого, негромко спросил нацист. — Как видишь да. Довольно холодно, но с некими нотками печали ответил тот и посмотрел куда-то в даль. — Из-за чего на этот раз? Обеспокоено продолжал задавать вопросы своему другу. Положив руку на щеку столь дорогого ему человека, посмотрел ему в глаза убирая остатки слез. — Э...это не важно… Союз не хотел рассказывать, что отцу снова не понравилось поведение сына, хотя тот ничего из вон ряда выходящего не сделал. Только, видите ли домашние задание не идеально сделал! Как только Рейх стал вытирать слезы, старший немного смутился от действий друга. — Рейх, ч-что ты д-делаешь?.. Немного смущенно спросил славянин. — Вытираю твои слезы… Все так плохо? Хочешь у меня побыть? Вытерев слезы друга, спросил немец, продолжая смотреть в глаза русского. — Не стоит, правда… Отец позлится и перестанет. Грустно улыбнувшись и после и закусив губу, с еле заметной надеждой в голосе проговорил старший. — Надеюсь… Гораздо тише добавил в конце парнишка. — Как скажешь… Союз, меня все же интересует, из-за чего же твой отец разозлился на этот раз? Убрав с лица Совета руку, посмотрел на полупрозрачную воду, в которой отражалось голубое небо. — Если ты так хочешь знать, то… Я просто не идеально выполнил домашнее задание. А все этот!.. Прости, но у меня проблемы с немецким. Союз опустил голову, посмотрев куда-то себе между ног. Резко стало жутко стыдно за столь большое незнание немецкого, ведь это родной язык его друга! Который, кстати, хоть и не идеально, но выучил его (Союза) родной язык. — Нечего… У меня Русский тоже не хороший. Слегка улыбнулся другу, тем самым оголяя и показывая свои острые зубки. — И… Стоп. Он schalt dich только потому что Sie haben Ihre Hausaufgabe nicht perfekt gemacht?! (Он ругал тебя только потому что ты не сделал свою домашнюю работу идеально?!) От возмущения, злости и удивления, нацист даже перешел на свой родной язык. — Да. Так и есть. Устало вздохнул смотря на своего друга. Конечно, произношение сильно хромало у Союза, да что там хромало? Произношение абсолютно не было правильным! Но, зато отлично знал грамматику и довольно много слов. Так что понять немца он мог. — Я verstehe nicht! Wie können Sie so etwas tolerieren?! Он schimpft nur dich! (Я не могу поверить! Как ты можешь терпеть такое?! Он не за что, просто так, ругает тебя!) С каждой секундой злость лишь наращивалась, как и волнение за Союза. — Да ладно тебе, успокойся! Все не так уж и плохо. Правда, не нужно!.. Грустная улыбка появилась на уставшем лице СССР, который виновато смотрел на друга. Славянин не желал, чтобы кто-то волновался за него, из-за чего сам начал волноваться. Конечно, было приятно что Рейх волнуется за него, но с другой стороны не хотелось чтобы из-за Совета, у немца были проблемы. — «Все не так уж и плохо»?! Сколько раз я видел тебя тут одного после еще одной ссоры?! Надо с этим что-то делать! es kann nicht ewig so weitergehen! (Это не может продолжаться вечно!) Решительно, чуть ли не прокричав, заявил фриц, так же решительно и со злобой смотрел в глаза друга. — Я понимаю. Но я ведь не могу пойти против отца. И не нужно волноваться за меня. Тихо произнес Русский, совершенно не горя желанием, чтобы кто-то выслушивал его проблемы. — «Не можешь»? конечно, можешь! Твердо говорил Рейх, он верил в то, нет! Он знал что говорит чистейшую правду! — Ладно, но не удивляйся, если меня больше не увидишь. Усмехнулся, видя как его друг решительно настроен. — Я уверен, что ты сможешь его одолеть! Рейх вспомнил, как Союз рассказывал о том, какое же у РИ было отношение к их народу и какие беды принес он им. — И еще… Ты можешь повести за собой людей, которые недовольны властью! Ты же сам говорил в какую ситуацию загнал империю твой отец… На последней фразе «остудил» свой пыл, боясь, что заденет Совета — Я честно подумывал над этим, даже план составил… Его чуть не нашел отец. Говоря это, Союзу в голову пришли не самые приятные воспоминания того дня. — Но не нашел же.? С волнением и беспокойством в голосе спросил Немец, ведь знает что Русскому такой поступок просто так не сойдет с рук, если РИ найдет этот план. — Вроде, нет. Произнеся это, Славяне искренне улыбнулся, и только Рейху он так искренне улыбался. Что не могло не радовать его друга. — Это gut… Облегченно вздохнул, прикрыв глаза. — Союз, если ты не против. Я мог бы тебе помочь с планом. Многие знали, что немцы довольно хороши в тактике, и Третий Рейх не исключение, так что его помощь пригодилась бы для проработки плана. — Конечно, я буду только рад! От радости, что у него есть такой друг, улыбка не сходила с лица парня. От этой улыбки Немец становился счастливее, ведь человек который так дорог тебе, улыбается только тебе так искренне! И плюс к этому рад, что друг принял его помощь. Через пару секунд, все-таки вернулся на землю и смущенно кашлянул в кулак. — Так… Когда мы сможем встретиться и обсудить план? Немного смущенно спросил Нацист. — Хм… Отец завтра уезжает на неделю во Францию, обсудить кое-какие дела. И он хочет меня взять с собой… Ибо помимо немецкого я изучаю французский. С немецким дела обстоят лучше. — Значит только через неделю… Задумчиво, и с нотками грусти негромко произнес Немец, при этом посмотрев куда-то в даль и немного прикрыв глаза. СССР и Третий Рейх невольно задумались, ведь они не знают, когда же они смогут встретиться и обсудить подробно детали плана. — Не расстраивайся, может быть меня не возьмут! А если возьмут, то через неделю Пытаясь подбодрить Рейха, произнес Союз, но к его сожалению это не очень то и получилось. — Если тебя все-таки не возьмут… То давай после завтра постараемся встретиться тут. Предложил Нацист, задумавшись о времени встречи, в которое обоим будет удобно встретится. Найдя, по его мнению, самое подходящее время продолжил предложение. — Примерно в… 12? На что, Совет согласился с Немцем. — Почему бы и нет? Посмотрев в воду, Славянин заметил, медленно и спокойно плавающих на воде, несколько цветов и листьев. — Что ж я пойду. А то будет допрос.Пока, Рейх! Встав с места, отряхнул с себя невидимую грязь и посмотрел на друга, который повторил его действия после него. Рейх не удержал себя от дружеского объятия, так что ,подойдя к Союзу, приобнял его за плечи ,пожелав удачи. Союз же в свою очередь немного смутился, но все же приобнял в ответ, слегка покраснев. Отстранившись от друга, Рейх попрощался с ним. — И пока, Совок. — Ага, спасибо, Веник! Совет усмехнулся. Раздался со стороны зов, который подал сигнал Славянину , что пора уже быстро возвращаться домой. Последний раз взглянув на своего друга, развернулся и побежал в сторону замка, в котором он и его отец жили. Немец в свою же очередь, смотря в след убегающему Союзу, помахал ему и невольно нежно улыбнулся, слегка прикрыв глаза.