Эта бестолковость.
Эта постоянная суета в янтарных глазах.
Беспокойство. Забывчивость, наконец.
Смятение, испуг, непонимание и, самое главное — искра.
Откуда она взялась?
Почему она здесь, сидит, как в засаде и ждет, когда на горизонте появится цель для нападения?
Рыжие, кудрявые и такие непослушные волосы, безумные веснушки по всему телу — начиная от лба, заканчивая пяткой левой ноги, большие, янтарного цвета глаза, нос, больше похожий на картошку.
Вася всем своим
естеством показывал бестолковость.
Сегодняшним утром его это особенно раздражало и рыжий не знал, как умерить свой пыл. Глядясь, по своему обычаю, в зеркало на свое растрепанное отражение, парень щурился, как азиат.
Солнце, еще не проснувшееся, словно студент, спешивший в свое родное учебное заведение, отражало свои длинные лучи в зеркале Васи.
«И это поганое солнце слепит как не знаю кто! Даже оно мешает!» — мысленно, про себя, ругался Вася, спешно натягивая на себя бордовую майку с черной надписью на груди, вроде таких, которые считаются модными, вчерашние рваные джинсы, валявшиеся до этого на полу, носки разного цвета — кстати, один из них, желтый, был дырявым на большом пальце.
Вася и на это обратил внимание, и разозлился так, что громко фыркнул на все квартиру:
— Даже это! Да сколько можно уже?! — рыжий стягивает с себя несчастный желтый носок и швыряет его в окно.
Спустя ровно семь секунд — времени, которое хватило для падения носка, до Васи донеслись крики черных ворон, а одна из них — самая смелая, даже подлетела к открытому окну парня, присела на подоконник и громко, довольно каркнула.
— Заткнись ты! — крикнул Вася птице.
Та, как ни в чем не бывало, сидела себе на подоконнике, слегка освещенном солнечным, утренним светом, наклонила голову набок и заинтересованно наблюдала за спешкой Васи.
Быстро закинул в рюкзак нужные и ненужные тетради, ручку, с вечера лежавшую в углу, а так же, неизвестно по какой причине — бумажный пакетик.
У рыжего была такая привычка: всегда с собой брать бумажные пакетики, из соображений «А вдруг пригодится? Может, с чужой вишни соберу ягод, кто меня знает?».
Вася не знал, что могло бы ему через секунду в голову взбрести — он был совершенно непредсказуем, а эта его одна из деревенских привычек не отпускала его даже в городских пределах.
Но сейчас, не об этом.
Закинув в себя пару свежевымытых долек яблока, которые Вася спешно нарезал и благодаря этому успел себе поранить палец, наскоро и криво приклеил пластырь, устремился в школу, избрав путь подлиннее.
Рыжему нисколько не хотелось еще больше портить себе это гадкое утро мерзкими бабульками из соседнего двора.
Прошмыгнув мимо пожилых, сидящих у подъезда его дома, Вася зашел за дом и пошел по прямой улице. С правой стороны шел целый ряд однотипных, серых девятиэтажек, в одной из которых и жил парень, а с левой — шоссе, по которому спешили машины и велосипедисты.
Все было таким как всегда.
Невзрачным. Серым… как и на душе у Васи.
Настроение было мрачным, хотелось только лишь провалиться сквозь землю и остаться там.
Но ему все так же нужно было идти в школу и, через прекрасных два года, повзрослевший Вася в костюме, заполучив долгожданный аттестат об окончании школы, запрыгнет в первый поезд и поедет домой, навстречу своей семье.
Там он заведет собственное хозяйство недалеко от родительского имения, рассадит поля кукурузы и золотой пшеницы, построит красивый деревянный дом, поженится на молоденькой и глупенькой крестьянке из соседней деревни и заживет припеваючи, навсегда забыв толкотню в супермаркетах с тухлым освещением, злых бабулек у подъезда и удушающую вонь выхлопных газов.
Что еще нужно для счастья?
Вася погрузился в подобные мечты о взрослой жизни и не заметил, как уже дошел до стадиона, который означал половину пути до школы.
Парень облегченно вздохнул, надеясь на то, что когда придет, успеет купить в автомате прохладный лимонад.
«Вроде бы, у меня оставалась мелочь в кошельке… где-то…» — задумался Вася и проверяя рюкзак, не смог найти свой потрепанный кошелек.
«Я его забыл или у меня уже успели украсть его?»
Вася считал, что его точно кто-то успел «свиснуть». Когда? И где же? Парень не мог найти ответы на эти вопросы и побрел дальше в школу — немного растерянный и расстроенный отсутствием денег в кармане.
Это означало только одно — сегодня лимонад ему не светит.
Таким образом, рыжий старался отвлечься: все вспоминал какие-то потайные мечты, спрятанные глубоко в душе и погружался в них так, что забывал о реальном мире.
Разглядывал прохожих и представлял, как они бы разговаривали, какой у них голос и куда же, собственно,
все так спешат?
Почему люди не могут хоть на секунду
остановиться и помечтать вместе с ним о спокойной сельской жизни, о лесах, о свежих лугах и диких зверях?
Вася всеми силами старался отвлечь себя от «бабочек» в животе.
Размышления на абсолютно нестандартные и сложные темы помогали ему, но бабочки не улетали.
Стоило ему только задуматься о том, что в школе он может встретить
того самого парня в очках, как в животе что-то поднималось и начинало неистово кружиться, словно вихрь бешеных бабочек.
Рыжий тут же поспешил отвлечь себя мыслью о том, что забыл закрыть окно в своей комнате и забеспокоился о том, что ворона могла бы утащить интересные ей вещи и одежду.
Но парень быстро отпустил эту мысль и успокоил себя тем, что он параноик.
Это действительно было так.
Вася часто придумывал себе проблемы на пустом месте и беспокоился о них гораздо больше, чем о реальных, насущных вещах, которые действительно вредят ему.
Скорее всего, он просто закрыл окно и все оставалось на своих местах.
А ворона… а что же ей оставалось делать? Улетела, наверное. Наверное?
Парень тряхнул головой.
Это полный бред.
Он шел уже довольно долго и надеялся, что его путь наконец закончится и он, занятой своими делами в школе, абсолютно забудет «бабочек».
Но не тут то было.
Придя в школу, на Васю напала головная боль. Сильная, жгучая. Он ни о чем не мог думать, кроме того, что очкастый ходит везде и всюду
за ним. Или ему так казалось…
Но и сам Демьян вел себя не совсем обычно.
В обычные школьные дни и в прошлых годах Вася и Демьян довольно редко сталкивались друг с другом и даже если разминуться, отворачивались друг от друга и брели дальше, не оглядываясь.
Вася решил вести себя после вчерашней драки точно так же, как и всегда, и, естественно, не обращал внимания на Демьяна. Абсолютно нет.
Но очкастый вел себя совсем иначе.
Он
наблюдал за парнем.
Пристально, не отрываясь, он смотрел на Васю, поблескивая на свету линзами своих очков, поворачивая голову туда-сюда, следуя за рыжим.
Садился на каждом уроке где-то неподалеку и чем ближе к концу дня, чем ближе к Васе. К концу дня сел сзади и несчастному рыжему казалось, будто Демьян дышит ему в затылок.
«С чего он так себя ведет? Что ему
еще от меня нужно?» — думал Вася про себя, кипятясь от немой злости. Самым жутким было то, что от этого гнева он не мог отделаться или как-то
просто забыть, ведь объект его гнева всегда находился где-то поблизости.
Вася пытался отвлекать себя от этих скверных,
очень скверных мыслей, внушая себе, что все же он все себе сам придумал, а Демьяну просто хочется еще драки и такими странными действиями хочет вывести парня.
Сам Демьян так же не понимал, что с ним творится. Он не мог оторвать взгляда от рыжей макушки, шныряющей туда-сюда в толпе других людей словно ловкая рыбка.
В его душе что-то трепетало, но, в отличии от Васи, очкастый
хотел разобраться в себе и детальнее порыться в своих мыслях, которые бегали словно насекомые в голове.
«Что же со мной происходит?»
«Откуда берется в моем мозгу дофамин?»
«Что меня радует, все ведь…в норме?
Разве нет?»
Обычно, Демьян испытывал искреннюю радость, когда заканчивал какой-либо из своих продолжительных проектов, вроде улучшения своих навыков черчения или удачно-составленная программа на «паскале».
Но в последнее время у Демьяна, как ни странно, все валилось из рук.
Ничего не получалось, ничего не хотелось — парень абсолютно растерял свою «продуктивность» и «эффективность», как он сам про себя выражался.
«И что же делать?» — спрашивал он себя целыми днями.
Поделиться этим было не с кем — он жил со старшей сестрой, строгой и суровой девушкой двадцати лет. Если бы Демьян был женщиной, он был бы точно своей сестрой — их характеры были невообразимо похожи и именно это служило причиной многих ссор и разборок в детстве.
Воспитание у него было отличным — парень вел себя как истинный джентльмен, был умен и имел практический склад ума, но все, что касалось чувств и эмоций, настроений и криков сердца он попусту игнорировал.
Считал себя роботом.
Но это было не так.
***
Последним уроком был спорт.
В тесной мужской раздевалке, как всегда, велись беседы, трепетавшие, словно порыв ветра высокую траву, каждого соображающего парня. Беседы, как правило, велись обо всем, о чем нельзя говорить при дамах: секс, видеоигры, личные рекорды, касающиеся всего, что мог быть понять только другой парень, проблемы и, само собой, личные перепалки и выяснения,
кто здесь авторитет. Но здесь было и место обычным, повседневным разговорам.
По обычаю, Вася активно участвовал в беседах такого рода и не только выступал со своими красноречивыми позывами к свободе духа и о том, как здорово было бы бросить это все, да уехать далеко в глушь, но и нередко был инициатором дискуссии.
Демьян напротив, редко получал удовольствие от громогласных высказываний на публике и одобрения других тупоголовых бездарей, поддакивающих и монотонно кивающих головами в такт каждому слову, но сегодня, все было по-особому.
Парни, как всегда, неспеша переодевались и затевали между собой личные, касающиеся только узкого круга, разговоры, а позже — как и всегда, эти разговоры приходили в публичное обсуждение проблемы, где каждый готов был ввести свою лепту.
Вася сидел в окружении своих вечных приятелей и, вроде бы, у него получилось отвлечься от своих навязчивых мыслей по поводу очкастого — он сидел в преспокойном настроении, переобувая свои кроссовки на спортивные, желтого цвета.
Только его лицо неумолимо чесалось и он не знал, что с этим стоит сделать. Расчесав до красна, Вася резко встал со скамьи и вышел из раздевалки, направляясь к уборной.
Стоило двери за его спиной захлопнуться, как в комнатушке начались бурные обсуждения:
— Что это с ним?
— Видели, какой Вася красный! Прямо как рак!
— Он что, чумной? Заболел!
— А вдруг нас заразит?
Демьян нетерпеливо закатил глаза, слушая эти тупые домыслы.
Какое им дело до того, что с Васей происходит?
Им же
плевать.
А ему, как оказалось — нет.
Очкастый терпеливо дождался того момента, когда прозвенит звонок на урок, а сам, ожидая, когда последний одноклассник, раздражающе почесывающий в носу выйдет, направился на поиски Васи.
Он отлично понимал, что его поступок будет выглядеть странно.
Очень.
Но что-то внутри,
какой-то непонятный зов сердца требовал от него самого действий.
Он переживал за Васю искренне, как никогда ни за кого и поднявшись на этаж выше, отправился к мужской уборной.
Зайдя, он ни капли не удивился, заметив Васю у раковины.
Вода, струйками стекала по бледному, усыпанному небольшой красной сыпью лицу. Вася наклонился к крану и умывался, закрыв глаза.
С его рыжеватых ресниц тяжелыми, прозрачными росинками капала вода и Вася, наслаждаясь прохладой бесцветной жидкости, улыбался.
Демьян стоял, словно одурманенный на пороге уборной и не мог сдвинуться с места.
«Как же он прекрасен.»
Вскоре, Вася выключил кран и грубым движением пальцев протерев глаза, уставился на очкастого.
— Что ты тут делаешь? — дрожащим голосом спросил парень.
В голосе Васи слышалась прежняя агрессия, но она не была убедительной.
Демьян в ней сомневался, он чувствовал (если это слово вообще применимо к этой технической натуре), что слова рыжего не такие уж и правдивые.
Но Демьян быстро нашелся, что ответить.
— Выполняю я, здесь, как называется, обязанности старосты. Мне нужно следить за тем, чтобы все мои одноклассники, кто есть в школе, посещали,
без исключений, уроки.
Поправив очки, он продолжил:
— И ты, Василий, не посетил в данный момент урок спорта. Так почему же, ты — не на месте? Какое у тебя на это есть
весомое оправдание?
Вася нетерпеливо, но все так же притворно шумно вдохнул.
— Ты никогда не смотрел за тем, чтобы я посещал уроки как полагается. Что тебе нужно,
Очкарик?
Демьян немного растерялся.
Стоило ли ему идти сюда за Васей, если он даже самому себе не может объяснить, почему ведет себя так, а не как-то
по-другому?
Почему он злится на Васю за то, что рыжий не понимает совершенно, что Демьян
просто волнуется за него?
Это же нормально, разве нет?
Не дождавшись ответа, Вася сменил свое агрессивно-настроенное поведение и сыпь, поселившееся на его лице, дала о себе знать. Зачесавшись, он громко взвыл от боли.
Демьян, окончательно растерявшись, подбежал к Васе и положив руку ему на плечо, взволнованно спросил:
— Что с тобой происходит?
Вместо ответа, Вася резко наклонился к крану и открыв, на веснушчатое лицо полился целый холодный водопад и он, закрыв глаза, стоял в таком положении еще несколько минут. Демьян продолжал держать парня за плечо.
Когда рыжему полегчало, он выпрямился, вытянул рукав байки и протер глаза.
— Мне херово. Я могу
не посещать урок спорта? — спросил он, все еще озлобленно.
Демьян, одной рукой поправив пару выбившихся волосков из своего пробора, другой крепче сжал Васю за плечо.
— Я могу проводить тебя домой.
