Эрлинг

Сегодня был день сюрприза. Скорее — «сюрприза». Джаред, понятное дело, учует с порога, а если нюх откажет, так Дженсен ему сообщение оставил, чтобы точно не прогадать. Джаред любил боль. Не упускал случая получить секс пожестче. А уж кусался… Оооо… Дженсен теперь не покупал одежду с открытым воротом, только водолазки, только с длинными рукавами. Следы зубов неделями не стирались, эрлинга вело от обилия собственных меток на муже. И единственное, чего Дженсен не мог ему предоставить, — это полное подчинение. Повёлся однажды — разложил и привязал, распял на кровати. Накрыл собой. И выдрал все крепления с мясом, освобождая Джареда до того, как тот успел осознать от чего задохнулся. Не смог больше. Липкое чувство беспомощности в крутой смеси с горечью обречённости не давали забыть. Но у них всегда были иные способы. Дженсен повёл плечами. И шея и плечи затекли, закованные в колодки, тонкая, простого кроя рубашка скаталась валиком между животом и опорной скамьёй, пришлось поёрзать, чтобы не мешалась. С привязанными у опоры ногами это оказалось нелегко. Дженсен надеялся на Джеево любопытство, стоять тут с откляченным голым задом было не очень уютно. Едва скрипнули музыкально настроенные петли входной двери, Дженсен нажал кнопку и выронил пульт. Дистанционно отключить все механизмы в комнате ему это не помешает, а вот ощущениям придаст достоверности. Зарычал мотор. Фак-машина взревела и толкнула поршень. Здоровенный дилдо, приставленный к едва растянутому анусу, безжалостно двинулся внутрь. Вырваться не было возможности, он зафиксирован, заорать мешал круглый кляп. Дженсен дрожал и извивался, пытался сжаться, не пустить в себя резинового монстра или изогнуться так, чтобы стало полегче. Не получалось, он правильно рассчитал. Боль и беспомощность в чистом виде, кожа залоснилась от пота, мышцы дрожали. Он вывернул голову, глаза наполнились слёзами, подводка потекла и, наверное, размазалась. Но вид замершего Джареда окупил всё. Джаред спешил так, что не переоделся, на нём был серый деловой костюм и шелковый галстук, сейчас затянувшийся хуже удавки. Кератиновые накладки рогов — на месте, и Дженсен вдруг понял, что у него новый фетиш. Теперь он не успокоится, пока не трахнет рогатого Джареда в костюме. Или Джаредом себя, не принципиально. Главное, что стоит у обоих до боли, а в задницу долбит грёбаная машина. Он застонал и поддал задом, слишком гладкий дилдо бил совершенно не туда. Дженсен умоляюще уставился на Джея. Как будто тот не в курсе, будто не чувствует всё это как на себе. Дженсен слишком давно не подпускал его к своим тылам, то отвлекал, то брал напором, чтобы сейчас было острее. И оно было. Машина ебла его резко и безжалостно, потереться членом или свести ноги было невозможно, внутри всё горело. А Джаред, единственный кто мог сейчас помочь, завис, залип взглядом на куске силикона с чавканьем врывающемся в нерастраханный зад. — Как тебе удалось? Вопрос чисто риторический, отвечать Дженсен по-любому не будет. Только заскулил требовательнее. Машина сменила режим. Амплитуда стала меньше, но движения резче и через кляп продавить удалось уже рык. Джаред как зачарованный пялился. Руки на автомате расстёгивали-отрывали пуговицы, сдирали пиджак, брюки, рубашку. Только галстук до последнего сопротивлялся. В груди полыхало восхищение. Возможность чувствовать то, что хотел, и быть свободным… Это подкупало. Он не тронул машину, только смотрел и направлял. Дженсен мог бы мысленно продиктовать как направить, подстроить, но зачем? Его вело не от боли или раздирающего дилдо, вокруг полыхала связь. Джаред дрожал и искрился, каждой клеточкой впитывал то, что он ему сейчас отдавал. А когда оба до белого каления дошли, приласкал, позволил кончить. И сразу рванул крепления, не в силах выносить больше их вид. Дженсен расслабленно стек ему на руки. Джаред доволок его до кровати, обтер, завернул в одеяло, поцеловал нежно, прошептал: — Доверие, я запомнил.