Перелетные птицы

Сердце постепенно успокаивалось, а к телу возвращалась чувствительность. Сидя с закрытыми глазами и прижимаясь затылком к холодному камню, Тиша начала ощущать отдавленные толпой ноги, множество синяков по всему телу от чужих локтей и других конечностей. Но самое главное — под своими руками с содранной из-за трения о чужую одежду кожей она чувствовала два бьющихся маленьких сердца. Два подростка прижимались к ней с двух сторон, Лианна постепенно прекращала всхлипывать, а Юстас дрожал, женщина ощущала это. Он тоже плакал, только беззвучно. В гнетущей тишине и полной темноте это было ясно, как белый день. Маленький храбрый мальчик, спасший её девочку. Из головы всё не шла картинка, когда она только вбежала в этот дом. Лианна… Боги, как Тиша испугалась, увидев её всю в крови, зареванную, с синяками, растрепанными волосами, но живую. Сейчас она осторожно ощупала все тело своего ребенка, но не нашла никаких повреждений, кроме ушибов и синяков, при прикосновении к которым девочка тихонько вскрикивала. Значит, кровь была не её… Что случилось с ними двумя? Где отец Юстаса? Женщина была абсолютно уверена, что тогда в доме были только дети. И от этого на душе паршиво скребли кошки. Оливер был хорошим мужчиной, он в одиночку вырастил сына достойным человеком. И, возможно, если их дети поженятся, они могли бы стать действительно любящей семьей, вместе нянчить внуков и правнуков, если повезет. Эти мысли успокаивали, отвлекая от представления того, что могло твориться наверху. В подвале было тихо и холодно, но три тела, прижавшиеся друг к другу, отлично грели. — Мама, — тихий голос дочери заставил её по привычке открыть глаза и повернуться к источнику звука, хотя все равно ничего было не видно, — мама, что с нами будет? Тиша знала это жуткое чувство, когда ты только что пережил страх, боль, унижения, а потом тебя заперли в каменной коробке наедине со своими мыслями и переживаниями, которые сводят с ума. Но этих детей она в обиду не даст. — Все будет хорошо, — уверенно сказала женщина. — Мы скоро выйдем отсюда, а на исходе лета вы поженитесь, как собирались. Правда, Юстас? — мальчик неожиданно со всей силы стиснул её в объятиях, заставив охнуть и мягко погладить его по коротким и жестким волосам. — Мы сошьем тебе, Лианна, самое красивое свадебное платье, а тебе, Юстас, настоящий камзол, как у лорда из твоей книжки по истории нашего города. И вы будете самыми красивыми и самыми счастливыми на всем белом свете, я обещаю. Как бы она хотела, чтобы все именно так и было, чтобы эти двое были по-настоящему счастливы, жили в мире и достатке, не знали войны и горя. Но детей, кажется, успокоил её уверенный и мягкий голос, объятия и такая сильная вера в будущее, ведь они сами считали, что взрослые все обязательно решат и со всем справятся. Наивные летние дети, не видевшие ни зимы, ни войны, ни человеческой жестокости до этого дня. — А у тебя тоже было свадебное платье? — внезапный вопрос заставил Тишу порадоваться, что в темноте не видно её лица. — Да, было, очень красивое, но у тебя будет лучше, — без сомнений соврала женщина, целуя дочь в макушку и отгоняя от себя воспоминания. Не время предаваться собственной боли, ведь есть те, ради кого она должна была быть сейчас сильной, оплотом спокойствия и защиты. Юстас под боком подозрительно притих. Тиша обеспокоенно дотронулась до его плеча, но мальчик лишь дернулся, а потом с каким-то обреченным вздохом вновь прижался к её боку. Почему-то она была готова поклясться, что в его глазах все еще стояли слезы. Скорее всего, произошло что-то непоправимое. Откуда же была та кровь? Но спрашивать у детей значило разворошить их страхи, чего нельзя было делать. — Хотите, я расскажу вам сказку? — Тишина всегда убивает, женщина помнила это по себе, поэтому старалась её заполнить чем-то светлым, хорошим и близким им всем. — Мы уже взрослые для сказок, — впервые отозвался Юстас, чем несказанно порадовал волнующуюся за его состояние Тишу. — Хорошо, — она мягко улыбнулась, хотя они этого вновь не видели, но услышали по интонации, — тогда я расскажу вам о далеких землях, где я родилась. Вы в таких никогда не бывали. Женщина на секунду вызвала в памяти давно забытую картину — необъятный простор полей, деревья, уходящие, как тогда казалось, в само небо, мягкие хлопья снега, которого в этом городе никогда не было, скрип отцовской телеги, на которой она сидела, возвращаясь с ярмарки и жуя пряник. Ей было как раз столько же, сколько сейчас Лианне, за ней ухаживал сын старосты деревни, мать вышивала её приданое. А потом… это было сейчас неважно, поэтому Тиша себя одернула, стараясь удержать перед глазами образ родины. — Далеко-далеко за морем есть другой континент, на нем живут разные люди. Плохие и хорошие. Там нет рабства, но простые люди служат тем, кто имеет замки. У нас есть только великие пирамиды, а там каменные сооружения, крепости, чтобы держать осаду и защищаться от врагов, в них живут лорды и леди. А еще там есть зима, когда она приходит, становится очень холодно, так холодно, что нужно надевать одежду из шкур огромных животных, целые сутки поддерживать огонь, и все равно можно замерзнуть до смерти. Но зимой красиво, потому что падает снег. Он тоже холодный и похож на белый песок, только крупнее, укрывает все — поля, леса, в которых растут деревья с листьями-иголками, заметает дороги. Зимой не растет ничего, и люди делают запасы. Дети слушали, боясь пошевелиться. Да, западные земли были красивы, а уж что могло нарисовать их богатое воображение… Лианна часто спрашивала её о родине, но Тиша никогда не рассказывала, а сейчас решилась, понимая необходимость занять чем-то их юные головы. Чем-то, кроме ужасов увиденного, вытеснить их чем-то хорошим, спасти от ночных кошмаров и вечных страхов. — А кто там король? — мальчишки везде одинаковые, чем и вызывают снисходительные улыбки взрослых. — Не знаю, кто сейчас там правит. Но раньше это были люди с драконами, как наша королева. Они прилетели на них из Валирии и покорили все края тех земель, объединив их под названием Семь Королевств. Первым королем был Эйгон, у него было три дракона. — Наша королева тоже туда вернется? — Лианна, кажется, окончательно оправилась от первого шока, так как в её голосе слышался привычный живой интерес. — Не знаю, я же не королева, чтобы отвечать за неё. Все может быть. Драконы очень сильные существа, они могут перелететь через море и перенести нашу королеву куда угодно. Тиша хотела добавить что-то еще, когда сверху послышались шаги. Женщина испуганно прижала к себе обоих детей, вслушиваясь, как пытаются дергать крышку люка. Да благословят боги отца Юстаса за то, что он сделал её железной — деревянная бы давно поддалась, а эта держалась. Тогда её перестали дергать и постучали. — Есть живые? — Отвечать никто не спешил. — Нас прислал лорд-десница, мы ищем Тишу, Лианну и сына господина Тейлора. Юстас в непонимании потянулся было встать, но женщина его остановила рукой, оценивая риски. О сыне Тейлора могли придумать, все знали, что у него есть наследник. О ней тоже могли. Не секрет, что она в его доме главная среди прислуги, но Лианна… Почему все вечно упиралось в её кроху? Нет, про неё не могли придумать, о ней почти никто ничего толком не знал, кроме её красоты. Свое имя она просто так по углам не трепала. Отогнав детей пониже по ступеням, чтобы их не было видно при открытии люка, Тиша с трудом, поражаясь, как это сделал Юстас, отодвинула засов и откинула крышку, встретившись взглядом с одним из Безупречных. — Здесь нет сына господина Тейлора, но есть я, Тиша, и Лианна. Мужчина подал ей руки, помогая выбраться, а она сама позвала перепуганных детей, которые смешно жмурились, выбираясь на свет, и тут же вновь прижались к ней, заставляя обнять обоих за плечи. Сейчас её всерьез занимало третье озвученное лицо для поиска. Малышу было пять, он должен был быть с нянечкой в своих покоях, а потом спуститься вместе с Тейлором и остальными обитателями дома в подвалы. В полном молчании Безупречные сопроводили их до дома. Перед выходом на улицу Тиша велела закрыть Юстасу и Лианне глаза. С них хватит ужасов, а сама она просто смотрела вдаль, понимая, что тоже не железная и может сорваться, а детям нужен хоть кто-то, в кого они верят. Паниковать нельзя. Откуда-то сверху послышались странные и жуткие звуки. Женщина, как и Безупречные, в панике вскинула голову, но увидела лишь огромную тень. Драконы… Величественные и гордые, самые настоящие дети первородной магии огня. О таких она рассказывала детям, тоже распахнувшим глаза и смотрящим на чудо, пока она их не подтолкнула — до калитки оставались считанные метры. Дом казался непривычно тихим и пустым. На каменных плитах расплывались кровавые пятна, но трупов, слава богам, видно не было. — Возьмите Лианну и Юстаса, отведите их к лорду-деснице, — Безупречные смотрели на нее абсолютно безразлично. — Я найду сына господина Тейлора. Вас он может испугаться, он маленький ребенок Но, кажется, они даже не думали это выполнять. Тяжело вздохнув, Тиша попыталась втолковать этим военным головам, что надо разделиться. С трудом, но получилось, с ней остался лишь один солдат, а остальные увели беспокойно озиравшихся детей. Меньше всего ей сейчас хотелось разлучаться с ними, но это было необходимо. Неизвестно, что случилось с мальчиком, раз за ним тоже послали, но не нашли. С опаской женщина поднялась на второй этаж, где наверху лестницы увидела то, отчего её замутило. Труп нянечки лежал с перерезанным горлом, но тела ребенка поблизости не было. Аккуратно переступив через мертвую и закрыв рот ладонью, Тиша осторожно заглянула в покои наследника. Все на месте, лишь письменный стол повален на пол, словно кто-то пытался за ним спрятаться. — Эйнион, — тихо позвала женщина по имени почти что пасынка, — Эйнион, ты здесь? — она прошла вглубь комнат, разглядывая порванные шторы и разбитое стекло. Но крови больше не было, и это радовало. Вдруг чуткий слух уловил какой-то шорох сзади: резко обернувшись, Тиша увидела лишь гору постельного белья, которое, видимо, не успели унести, но уже сняли с кровати. — Эйнион? — женщина присела перед кучей, вглядываясь в карие глаза пятилетнего мальчишки, который высунул голову, услышав знакомый голос. Она попыталась ему улыбнуться, протягивая руку. Пусть выглядела сейчас Тиша не лучшим образом, но после страха, что пришлось пережить этому крохе, она была самым родным ему человеком, к которому он кинулся со слезами и повис на шее. — Ну, все, все хорошо, — женщина подняла его на руки, тихонько поглаживая по спине. — Все закончилось, сейчас пойдем к папе. Пойдем же к папе? — она заглянула малышу в глаза и ободряюще улыбнулась, ловя его робкий кивок. Возвращаясь в коридор, Тиша развернула ребенка так, чтобы он не видел трупа своей нянюшки, и начала предельно осторожно спускаться по скользким от крови ступенькам, чтобы, не дай боги, не упасть со столь ценной ношей. Безупречный безмолвной тенью следовал за ней. Путь до подвалов она знала прекрасно, было недалеко, но женщина продолжала шептать малышу успокаивающие слова, рассказывать о том, что папа его заждался и сейчас обязательно угостит чем-нибудь вкусным. Пухлые ручки крепко держали её за шею, а внимательные глаза смотрели будто бы в душу, но Эйнион не был ранен, не плакал, выжил — это было самым главным. Стоило ей войти в подвал, как к ней тут же кинулись три фигуры — две детские и одна взрослая. Мальчик на руках тут же завозился, выкрикнув детское и отчаянное: «Папа!», протягивая руки к Тейлору, который тут же подхватил его и смотрел с нечитаемым выражением лица на Тишу, которую уже обнимали Лианна с Юстасом, наплевавшие на то, что их видит вся прислуга. — Ну все-все, хватит, — она мягко отстранила от себя детей и кивнула Тейлору с уставшей улыбкой, мол, все живы, потом обсудим. Взгляд скользнул по перепуганным лицам прислуги, натыкаясь на двух неожиданных гостей. Тирион… Освещение было отвратительным, но женщина была готова поклясться, что он выглядел потрепанным, словно ему самому пришлось драться. Сейчас этот мужчина казался ей еще одним ребенком, несмотря на его возраст и все проявления этого, хотелось обнять, спросить, не ранен ли он, но это было невозможно, на них смотрят люди. Только сейчас Тиша ощутила, как сильно у неё все болит и что, скорее всего, у неё все-таки что-то не в порядке с рукой, которая настойчиво требовала к себе внимания, напоминая, что раньше все заглушал адреналин и обязательства, а сейчас можно было отдохнуть, так что женщина прошла еще чуть-чуть и опустилась на пол в нескольких метрах от всех остальных, прикрывая глаза и стараясь отстраниться от всего происходящего. Сил не осталось ни на что. Даже на то, чтобы поверить, что все действительно закончилось.