Перелетные птицы

Миэрин — самый северный из трёх городов в Заливе Работорговцев. Расположен в устье реки Скахазадхан. К северу, за рекой, находится Дотракийское море. Величественный город со своими постройками впечатлял Полумужа, особенно вид с главной Великой Пирамиды, где сейчас они расположены. Солнце только показалось из-за горизонта, сменяя багровый оттенок на золотой. Красный и золотой — цвета Ланнистеров. Львы опасные, но справедливые хищники, однако его отец был несколько другой породы. Чопорный, жестокий, имевший собственное извращенное понятие о том, как поступать с врагами и, видимо, с сыном тоже. Неприятные мысли опечалили Тириона, и он поспешил отвлечься от них. Зал, в котором его ожидали Серый Червь и Миссандея, был просторным и прохладным. На столе стоял графин с вином, чему он не мог не обрадоваться. Он налил себе немного вина и уселся напротив главнокомандующего Безупречных. Беседа прошла довольно информативно, особенно когда вернулся Варис с полноценным докладом. Из разговора Тирион выяснил, что Безупречные еще не нашли людей, которые сожгли все корабли в гавани. Также Варис сообщил, что в Астапоре и Юнкае власть снова захватили бывшие господа, так что за пределами Миэрина весь Залив Работорговцев вернулся под контроль рабовладельцев. Миссандея и Серый Червь также напомнили, что драконы Рейгаль и Визерион ничего не ели после исчезновения Дейнерис. Тирион предполагал, что драконам не нравится находиться в заключении, и если их освободить, то они начнут есть. Тирион посчитал, что пытаться вновь взять Астапор и Юнкай под свой контроль не стоит, так как те воины, которые могли бы это сделать, нужнее в Миэрине, ведь они защищают город. Но Миссандея и Серый Червь были решительно настроены дать отпор мятежникам, и Тирион попросил Вариса отправить к работорговцам своих пташек. От всех этих разговоров у него разболелась голова. Он попрощался со всеми и ушел в свои покои. Тирион надеялся, что предложение мира господам возымеет положительный эффект. Его покои были обширны, но обставлены просто. Тирион сам попросил выделить комнату без всяких богатств и роскоши, поскольку они напоминали ему о Королевской Гавани, о семье, которая пыталась его убить, о Шае, которая предала его, о жене, которая сбежала и бросила его, и об отце, которого он лично убил. Внезапно Тирион вспомнил Тишу, красивую и юную девушку, которая была старше его на год. Ему тогда было шестнадцать, когда они с Джейме заметили ее на дороге, убегающую от двух насильников. Пока Джейме преследовал предполагаемых насильников, Тирион укутал беглянку в свой плащ, отвёл к ближайшей таверне и накормил. Как оказалось, девушку звали Тиша, она была дочерью колесного мастера. После плотного ужина и графина вина Тиша и Тирион оказались в одной постели. На следующее утро их поженил один пьяный септон. Однако через две недели септон протрезвел и рассказал всё отцу Тириона — Тайвину Ланнистеру. Оказалось, что Джейме всё подстроил: на самом деле Тиша была проституткой. Чтобы проучить сына, Тайвин отдал девушку своей страже и обещал платить ей по серебряной монете за каждого мужчину, с которым она переспит. В конце концов у неё стало так много монет, что они сыпались из рук. Тирион до сих пор помнил прекрасные ямочки на ее щеках, когда она улыбалась. Как-то раз она даже осыпала его мукой и размазала по лицу; он тогда пообещал ей отомстить и пролил все вино на ее одежду. Тиша лишь посмеялась и сняла испачканные вещи. Боги, каким невинным и восхитительным было у нее тело! Оно не было идеальным, но принадлежало ему, и каждое прикосновение доводило мужчину до пика эмоций и чувств. Каждое утро, когда он просыпался, видел, как она словно котенок открывала глаза и смотрела на него с такой искренней и теплой любовью, что его сердце замирало. Волосы постоянно были взъерошены, но их неряшливость не портила ее красоты. Когда лучи солнца касались черных локонов, они приобретали угольный цвет, затем солнечные зайчики медленно ползли вниз и слепили ей глаза, и она часто жмурилась, защищаясь от света. В такие моменты Тирион готов был целовать ее вечность, и он целовал. Он сжал челюсти от боли, что навсегда поселилась в его душе с того времени, и стал притуплять её дорнийским вином. Перед встречей лучше не пить, но проклятые воспоминания не позволяли ему уснуть трезвым. Утро далось Тириону очень трудно. Солнечные лучи проникали сквозь шторы и падали ему прямо на лицо. Окно было немного приоткрыто, поэтому ветер свободно гулял по комнате, впуская с собой свежий воздух и аромат свежеиспеченных булочек. Видимо, где-то недалеко трудятся пекари. Он попытался подняться, но голова казалась тяжелой, и ощущение было таким, словно его придавили тяжелым камнем, до того не хотелось отрываться от мягкой и прохладной постели. Но ход его мыслей был внезапно прерван стуком в дверь, когда вошла молодая служанка. Она робко остановилась, увидев, что хозяин еще лежит в постели. Она хотела уйти, но Тирион мягко окликнул ее и заставил себя подняться. Было сложно, но оказалось возможным, чему карлик был несказанно рад. Служанка, не поднимая глаз, подала необходимое белье, сменную одежду и графин вина. В первый же день своего назначения Десницей, он осведомил всех слуг о том, что по утрам вино обязательно должно быть в его опочивальне. Рабочий стол, к которому он подошел, был завален книгами: маленькими и большими, открытыми и закрытыми. В некоторых из них были пометки, другие были настолько старыми и древними, что страницы почти разваливались и еле держались в пыльных переплетах. Из-за старой бумаги воздух был терпким — это запах знаний, времени и величия. Тирион все свое детство провел за книгами, в то время, как его старший брат тренировался с мечом, а сестрица училась мастерству «быть леди», которое, видимо подразумевало быть лицемерной сукой, раздвигающей перед всеми ноги, потому что ничему другому сестрица так и не научилась. Ему в глаза бросилась красивая, больше, чем он сам, книга в красном кожаном переплете с золотыми нитями в виде солнца. В ней рассказывалось о Завоевании Дорна, её написал Дейрон I. Писал он с изящной красотой, его история изобиловала кровью, битвами и отвагой. Тирион читал все на одном дыхании, но успел также укрепиться во мнении, что Дейрон несколько приукрасил численность дорнийцев. Из этой книги он также подметил разновидности дорнийского народа, которые делятся на соленых, каменных и песчаных. Впрочем, все они очень опасные и мастерство их боя отличается от рыцарского. Но больше всего из историй Домов он любил слушать про Таргариенов и их Драконов. Драконы — дивные дети Древней Валирии. Будучи еще ребенком, Тирион с высоты родового замка Утеса Кастерли вглядывался в грань Закатного Моря и мечтал о том, как оседлает одного из драконов. Представлял, как ветер будет бить ему в лицо, руки крепко вцепятся в могучую чешую, и крылья неописуемых размеров будут нести его ввысь. Тогда никто не сможет взглянуть на него сверху вниз. Всем придется задирать головы, чтобы увидеть маленького золотого львенка, оседлавшего дитя погибшего города. Однажды дядя Киван спросил его, что бы он хотел на свой день рождения. И он попросил дракона: «Не обязательно огромного, нет. Можно такого же маленького, как и я сам…» На этот ответ все расхохотались, а дядя с мягким сочувствием посмотрел на него. Маленький он тогда проплакал всю ночь, порезавшись об осколки собственных мечтаний. Служанка неслышно выскользнула из покоев, но Полумуж успел заметить, с каким интересом и страхом она смотрит на него. Слишком знакомые для него взгляды. Многим очень интересно посмотреть на карлика, но не всем легко разглядывать его из-за уродства. Тирион перед тем, как переодеться, осушил бокал с вином. Прохладная багровая жидкость согрела желудок. Сегодня слишком важный день. Скоро они с Варисом, Серым Червем и Миссандеей должны были отправиться на встречу с господами Астапора, Юнкая и Волантиса. Однако место встречи немного насторожило мужчину. В городе был богатый купец, Тайлер Кастамере, который славился своей репутацией хорошего продавца и порядочного человека. Редко можно было услышать такое. По слухам дом его был велик и прекрасен. В нем сочетались традиции Астапора, Юнкая и Миэрина. Главное, чтобы все прошло хорошо и без лишней радикальности. Господа, по известности своей, привыкли подчинять, но сами не умели находить компромисс. Тирион был больше чем уверен, что начнутся «торги» за выгодность сделки, и условия не понравятся Дейенерис, когда она вернется. Если еще вернется. Скорее бы, иначе все планы могли обернуться крахом. Выйдя из своей опочивальни, Тирион Ланнистер направился в главный зал, где его ожидали слуги и члены королевского совета. Сегодня он решил одеться просто: песочного оттенка рубаха из легкого волокна, которая свободно держалась на плечах, имела небольшой разрез в районе груди и была заправлена в штанины, сшитые специально для его размеров. И, конечно же, брошь Десницы на груди. Легким шагом он добрался до назначенного места, но голова еще гудела от похмелья. Варис мягко улыбнулся, от него веяло пряным душистым ароматом. И где он только берет такой туалет? Главнокомандующий Безупречных как всегда угрюмо стоял в ожидании. Видимо, евнухи все такие. Как тут не расстраиваться, когда живешь без мужского естества. Благо, Тирион не обделен хотя бы этим, даже больше — есть чем гордиться. Однако после свадьбы с Сансой, он перестал иметь хоть какие-то связи на стороне. Шая оставила на нем неизгладимый след отстраненности от шлюх. Достаточно с него продажных женщин, и слишком благородных тоже. Любви ему не сыскать, так пусть. Лучше применить себя в более высоких и весомых целях. В государственных, например. Когда отряд был готов для похода, Тирион вместе с Варисом устроился в первой карете, Червь взял на себя ответственность вести отряд лично, а Миссандея с верными служанками королевы заняла место во второй карете. Путь был небезопасным, особенно когда город находился в таком беспорядке. Пока жители не знали о том, что их Королева исчезла, но ее отсутствие уже становилось потихоньку заметным. Внутри кареты было уютно, шторы хорошо скрывали сидящих от любопытных глаз. Варис о чем-то думал, но, когда поймал на себе взгляд карлика, спросил: — Беспокоитесь, лорд Тирион? — Паук способен был говорить со своим собеседником мягко, словно с ребенком, но в то же время никогда не оскорблял этим тоном того, к кому непосредственно обращался. Полумуж недовольно подметил, что руки его вспотели и духота припирает со всех сторон, несмотря на легкость одежды. — Немного, Варис. Как думаешь, что эти напыщенные индюки смогут придумать? Потребуют себе половину Семи Королевств или двух драконов? — было бы хорошо, будь это всего лишь шуткой, ибо подобные требования когда-то выдвигались. — Посмотрим по обстоятельствам. Можно предоставить им то, что они хотят, или сделать вид для пущего убеждения. — Евнух поочередно протер свои толстые пальцы и спрятал руки в длинных рукавах. Разговор был исчерпан и не так уж необходим. Тириона занимало чувство беспокойства. Меньше всего ему хотелось подвести свою Королеву, которая доверилась ему, несмотря на то, что он — Ланнистер, и отец его повинен в смерти детей Элии и Рейгара Таргариена. Роль Десницы при Джоффри Баратеоне давалась ему с большим удовольствием, и он неплохо справлялся со своими обязанностями. Улицы города были опустошены, редко встречались бедняки или нищие, иногда бывали люди побогаче, но все они, завидев свиту, старались не попадаться на глаза. Зато на рынке было немало народу; каждый пытался продать что-нибудь свое. Старые вещи, посуду, ненужные безделушки в виде ракушек, нанизанных на ниточки, или ореховые скорлупы. Чем только не приходилось торговать бедным людям, чтобы выжить. В этом мире слишком много бедствий, от которых приходится спасаться и из-за которых люди вынуждены идти на самые безумные поступки. Тириону было жаль, что он не мог изменить этот проклятый мир. Будь его воля, все бы довольствовались хорошей едой, приемлемым жилищем и справедливым правительством. Но это не сказка или рассказ, а реальная жизнь, где каждый готов выпустить тебе кишки собственными зубами и скормить их собаке, если за это заплатят. Карлик поежился и достал припасенный ранее мех с вином. Он бы давно мог бросить пить, но вино было единственной его опорой, стержнем, который придавал какой-то смысл его жизни. Наверно, так и становятся алкоголиками, когда приписывают алкоголю слишком важную роль в собственной жизни. Неизвестно, сколько прошло времени, но их отряд остановился. Тирион вместе с Варисом вышел из душной кареты, но облегчения это не принесло. Солнце пекло так, словно они находились в пасти огнедышащего дракона. Ткань прилипла к телу, и мужчина провел рукой по шее, немного опуская верх рубахи. Они предстали перед величественным огромным домом, не похожим ни на один замок в Вестеросе. Ворота были сделаны из чистого золота, и изображения на них напоминали гарпий. Бесу даже показалось, что он увидел львов вместе с оленями. Возможно, господин этого дома был знаком с династиями Вестероса и отдавал дань некоторым домам. Тирион присмотрелся к людям около золотых ворот. Посередине стоял худощавый мужчина, чьи волосы напоминали огненную копну, а скулы словно были выточены из белого мрамора. Но взгляд напоминал ему о лорде Бейлише, с такими же искорками насмешки и ещё чего-то, что на первый взгляд не определить. Внешность его располагала к себе: в нем было что-то странно притягательное, вызывающее доверие. Несмотря на остроту скул, лицо имело мягкое и доброе выражение. Они подошли ближе, и слуги, почтительно склонившись, начали открывать величественные ворота. — Мне приятно познакомиться с человеком, слухи о котором не умолкают даже ночью. Я предполагал, что вы ниже, но приятно удивлен своим несбывшимся ожиданиям. — Купец протянул тонкую, изящную руку, и Бес крепко пожал ее в ответ. Присмотревшись ближе, он заметил, что глаза его такого же цвета, как темный песок в Красных Пустынях по пути к Юнкаю. — Мне тоже приятно познакомиться с прославленным и самым добрым торговцем Миэрина. Благодарю вас, что приняли меня и моих гостей вместе с гостями других великих городов. — Тирион попытался придать максимальную серьезность своим словам, но скрыть насмешливость в своем тоне, видимо, не удалось. Это не укрылось от собеседника, однако тот, очевидно, решил не подавать виду.