Переломный момент

Дверь негромко захлопнулась и подождав для верности несколько минут, Лакс поспешно встал. Приступ ярости прошёл так же как и появился, оставив после себя лишь слабость и звенящую в душе пустоту, хотя и негативные эмоции тоже остались, направленные в единственное сейчас доступное. -- Ну всё, дорогие, вы мне за всё ответите, и я уже знаю как -- произнёс он, глядя на себя в зеркало -- И ты, бабуля, тоже за всё поплатишься, ударила своего внука ни за что. И зная о том, что Грэйс скоро вернётся, Бонтери бросился в прихожую и набросив куртку, выскочил из дома, идти было недалеко всего лишь пару кварталов. Если бегом, то можно минут за десять домчаться. Его сенаторская квартира по-прежнему числилась за ним, хотя жил там сейчас совсем другой человек. Это была молодая женщина, недавно освободившаяся из мест лишения свободы, где отбывала небольшой срок за брачную аферу. Её звали Луиза Вердстрем и поддерживала её жизнь лишь ненависть. К одному конкретному человеку, что был виновен во всех её бедах, по крайней мере, так казалось ей. Лакс познакомился с ней около полугода назад, когда приходил в тюрьму Призма по делам политики, чтобы допросить какого-то бандита. В то время была у заключённых была прогулка. Они ходили строем по двору с руками за спиной и там Бонтери случайно увидел её. Нет, они были знакомы и прежде, хотя до сих пор не были особенно близки. Однако, юноша узнал эту женщину, она когда-то приятельствовала с его мамой и они были близки, но сейчас та была очень мало похожа на себя прежнюю. Очень худая, бледная, с усталым лицом и потускневшими волосами. Но всё же это она. Лакс не знал как так вышло и поговорив с тем бандитом, не удержавшись, попросил свидание и с этой особой тоже. Та удивилась его визиту, но явно обрадовалась, ведь, похоже, её никто не навещал. Не меньше поразился и Лакс, увидев во что превратилась старая знакомая и от этого начал разговор не слишком умно: -- Как же так вышло? Почему ты здесь? Но женщина не отреагировала на такую откровенную бестактность. Ей было приятно любое внимание и почти в первую встречу начала откровенничать. Потом была новая встреча, затем, ещё и ещё и скоро Лакс уже знал о ней всё. И о том, почему та попала в тюрьму и что этому предшествовало. Странное дело, но презиравший обычно преступников, Лакс неожиданно проникся историей и во многом считал её справедливой. А может быть дело в том, что по натуре слабый и безвольный, он неосознанно тянулся к сильным личностям, которой считал эту преступницу. Хотя, может быть, инициатива этого всего исходила и не от Лакса вовсе, а от неё самой, что за годы заключения успела передумать много всего, придя в итоге к желанию отомстить. Но для этого нужно было выйти на волю и выйти сейчас, но одной это было не осуществить, нужен был союзник, которого и увидела хитрюга в слабом, ведомом Бонтери. Правды было не доискаться, но часть плана была уже реализована, преступница вышла на свободу, а Лакс согласился приютить её у себя на сенатской жилплощади, всё равно же пустует. Где-то пару раз в неделю юноша навещал подругу, принося ей продукты и настойчиво убеждая лишний раз из дома не выходить, ведь она легко могла нарваться на старых знакомых. Конечно, за годы заключения, она сильно изменилась, растеряв прежнюю холеную красоту, да и в прежние времена не была так хорошо известна на Ондероне, как на том же Корусанте, но всё равно даже тут были люди, способные узнать, причём, совсем не под именем Луиза... Лакс приблизился к сенаторскому дому и совершенно растрепанный и запыхавшийся, позвонил в дверь. Луиза открыла ему с первого же звонка. На ней был всё тот же халат Мины Бонтери, что та носила не снимая, скрутив волосы сзади в пучок, отдалённо похожий на ту шикарную причёску, с которой ходила до тюрьмы и с почти неизменной папиросой. Много же она стала курить, плохо, впрочем, сейчас не до того. Женщина была рада визитеру, скучая по общению с живыми нормальными людьми своего круга. Ведь последние годы она имела дело лишь с грубыми, бесцеремонными зэчками и не менее грубыми надзиратеоями и очень от этого устала. Лакс же, как и она, происходил из среды интеллигенции и общаясь с ним, она просто отдыхала душой, пусть даже и почти всё время он не особо разделял её планы мести. Хотя сегодня она могла быть рада, потому, что первыми словами Лакса, ввалившегося в квартиру, были выдохнутые с глубины сердца: -- Луиза! Помоги мне! Спаси! Я хочу убить его! Хочу убрать! Я готов! Сделаю всё как ты скажешь! Пусть он только умрёт. Кто такой Он Луизе объяснять не потребовалось. Она успела рассказать Лаксу о том, какой это гад и почему не заслужил жить на этом свете. Поэтому лишь подошла к Бонтери и взяв за руку, потянула за собой в комнату: -- Пойдём -- сказала она ласково -- Расскажи мне, что случилось, я же вижу, что ты взволнован. При этом Луиза легко и ненавязчиво касалась Лакса и поглаживала то по голове, то по спине. Юноша был возбужден и его следовало успокоить, внушив, что всё хорошо. Дать необходимую дозу участия и сострадания, недостаток которых свойственен подобным ему. Лакс это почувствовал и доверчиво прильнул к плечу Луизы, начав понемногу заливаться слезами. Луиза обняла его и погладила по волосам, целуя в макушку: -- Расскажи мне всё, не закрывайся, я пойму всё, что ты говоришь, ведь ты помог мне, дал мне дом, пищу, а я за это помогу тебе, ведь мы нужны друг другу... Бонтери понемногу переставал дрожать, крепко обнимая державшую его женщину. Она сейчас, после всего пережитого сегодня дома, казалась ему сейчас самым лучшим, самым прекрасным человеком на земле. Единственным, кто реально любит, так же, как до сих пор любила лишь мать. Возможно, эту ассоциацию вызвал халат Мины, хранивший до сих пор запах её духов. Но вот только Мина была с ним строга и ласкала его крайне редко, а эта женщина не стесняется отдавать ему всё тепло, какое только есть в её сердце. Есть только для него. Ласковый голос, нежные прикосновения, тепло, всё это в сумме с халатом давало иллюзию того, что рядом с Лаксом сейчас находится его мать. Вот только не та суровая карьеристка, которой была Мина, а другая, такая, какой хотел её видеть Лакс -- нежная, ласковая, не строгая, не критикующая, не упрекающая. Он всю жизнь мечтал о её объятиях, её тепле и нежности, но реально имел совсем другое -- холод и требования быть лучше. Как много слез было пролито на эту тему бессонными ночами, как много было просьб к высшим силам, сделать мать не такой холодной. Всё бессмысленно, добился лишь того, что мать окончательно ушла от него. А сейчас как будто бы вернулась и детская мечта начала сбываться, ласковыми руками порхая по его спине, нежными губами касаясь макушки. -- Мама -- помимо воли вырвалось у Бонтери, зарывшегося лицом в цветную ткань халата на плече -- Мама, за что они так? Почему? Луиза не прекращала своих действий и никак не давала понять, что её удивило такое обращение. Даже обрадовалась этому, окончательно убедившись, что избрала верную тактику в обращении с этим юношей. Ведь она тоже знала кое-что из его прошлого, Мина успела рассказать подруге нечто интересное, касаемо отца Лакса и его смерти. То, что не знает никто, кроме них троих. Хотя он и уверен, что на самом деле осведомленных двое. -- Не бойся, милый, я с тобой, никогда не брошу, буду тебе за всех, и за маму и за папу, только расскажи мне обо всем -- говорила она, не меняя ласкового тона -- Я пойму тебя и никогда не заругаю. И постепенно Лакс оттаял, размяк под этой нежностью и доверительно поведал всё, начиная со дня знакомства с Асокой, заканчивая желанием её вернуть и сценой, разыгравшейся у него дома. Луиза слушала его и тихо радовалась, что благодаря тому, что лицо Лакса прижато к её плечу, он не может видеть её лица, готового расплыться в довольной улыбке. Вот то, что ей надо, вот он шанс осуществить свою месть. Ведь Лакс так же сильно возненавидел её объект, как и она. Но разрабатывать план ещё рано, пока следовало успокоить Лакса и отправить домой, чтобы не вызвать подозрений его родни и врача. Самое главное на сегодняшний день Луиза уже и так сделала, ведь теперь она точно знала, что Бонтери находится в её власти, и что ещё недолго и он по её приказу будет готов на всё. Ещё немного и он прыгнет в горячую лаву Мустафара за одно только обещание любить его. Не то, что убить, быстро и не колеблясь, одним точным, уверенным выстрелом. И в этот раз никто не промахнется. *** Грэйс вернулась спустя не более двадцати минут и первым делом проскользнула в комнату Лакса. Да так и замерла, увидев, что примятая кровать совершенно пуста. Взволнованная и обескураженная, Грэйс бросилась в прихожую, где её шок стал ещё сильнее. Тёмно-зеленая куртка Лакса отсутствовала в шкафу-купе, а в подставке для обуви недоставало его чёрных кожаных ботинок. За то рядом с ней сиротливо валялись его тапочки. Дрожащими руками женщина набирала номер внука, но тот не отвечал. Что же произошло? Что она скажет мистеру Моравие? Но не успела она подумать, как Лакс вернулся и был на удивление спокоен и даже извинился за свой скандал, сказав, что ходил проветриться. Луиза научила его как себя вести с родными и врачем, чтобы никто ничего не заподозрил. Даже врач с многолетним стажем. Хотя бы на данный момент, а там будет видно.