Переломный момент

Энакин уже неделю был в храме, Асоку тоже задания обходили стороной. Словно все сговорились и не мешали влюблённым, да и сами они тоже мало замечали остальных. Это было несложно, ведь Тано до сих пор держалась со всеми в Ордене официально, так и не сумев всей душой простить то невольное предательство. Даже Магистру Пло, который пытался с ней не раз поговорить, но девушка отказывалась по разным предлогам. Он понимал её и тихо грустил о потерянном времени и своей малодушной слабости, которую проявил на суде, не сказав ни слова в защиту любимицы, которую считал дочерью. И продолжал считать, несмотря на яростное нежелание общаться. Мужчина утешался лишь тем, что Асока счастлива, глядя на то, как она идёт вместе с Энакином и улыбается, не скрывая своих чувств. Оби-Ван был тоже крайне рад за своего друга, который на сей раз полностью преодолел боль прошлого и смог наконец открыть своё сердце для нового счастья. Они и сейчас с улыбкой смотрели, как влюблённые идут по двору храма, взявшись за руки и о чем-то переговариваясь. Сегодня был выходной и хорошо выспавшись, оба решили сходить прогуляться, выбор обоих склонился в сторону кинотеатра и парка аттракционов. Начать решили со второго. Он располагался в центральной части Верхнего уровня, в стороне от административных зданий и огромного жилого комплекса Республика-сити, где жила вся элита Корусанта. В том числе и канцлер, только квартира была уже другая, в прежней, принадлежавшей Палпатину, Органа жить наотрез отказался, даже бросил в сердцах: — Амидале её подарите, она будет счастлива, как-никак наследство от любимого ситха. Ему пошли навстречу и устроили в других апартаментах, не менее удобных и роскошных, хотя Бейл не особо любил жить на широкую ногу, предпочитая быть ближе к народу. Энакин поддерживал такую позицию и без опаски общался с ним, зная, что от этого человека ему не стоит ожидать подвоха. Он его и с Асокой познакомил, которая полностью разделила его мнение о новой власти. Но сейчас они шли не к нему, а в другую сторону, где всё время играла музыка и слышались крики восторга, иногда смешанные с воплями ужаса. Это касались любителей экстремальных аттракционов, таких как Бешеный поезд, Сарлакк, Крейсер смерти и Безумные пляски. И именно туда отправились Энакин и Асока, начать решили с самого простого и безобидного — тех самых плясок, что являли собой платформу с несколькими сидениями, ввиде ракушек, которые крутились вокруг своей оси и друг друга. Диспетчер, молодой и тощий наутолан, приняв у них билеты, деловито спросил: — Вас в одну кабинку или в разные? Асока хитро улыбнулась и глядя прямо на Энакина, сказала: — Давайте в одну, а то боюсь, некоторые испугаются. Энакин исподтишка показал ей кулак, тогрута скорчила рожу и показала ему язык. — А что так, или герой без страха уже не тот? — ответила Тано на его красноречивый взгляд и ткнула возлюбленного локтем в бок. Тот ничего не сказал, а лишь попросил орать потише, а то уж больно ему не хочется оплачивать попкорн. — Смотри сам голос не сорви, и да, попкорн я люблю карамельный — усмехнулась Асока, садясь на своё место. Вскоре стало не до смешков. Кабинка тряслась и ходила ходуном, героев мотало из стороны в сторону, часто сталкивая лбами и крики восторга вырывались у обоих. Спор был проигран, причём, обоими, сошлись на том, что один покупает попкорн, второй мороженное. — Я люблю кокосовое — не упустил случая напомнить о себе Энакин. Потом пошли по нарастающей и направились на Сарлакка, работавшего по похожему принципу, только кабинки ещё и летали по воздуху, укреплённые на щупальцах этого самого татуинского червя, вернее, его брата-близнеца из дюрасталя. Да и крутились кабинки на недетской скорости, тут уже спор был не на какой-то десерт, а немного, немало на поцелуй, причём, с интересным условием — крикнуть на весь парк: «Я украл голокрон ситха!» Итог оказался ровно такой же, как на предыдущем аттракционе, и два охрипших голоса взмыли в небеса: — Мы украли все голокроны ситхов и сожгли их на Мустафаре! — А потом купили сосиски и пожарили их на этом костре — рассмеялась Асока, беря Энакина за руку и таща к Крейсеру смерти. — Сосиски в оболочке из лавы? Мммм, вкусно должно быть — облизнул губы Скайуокер. — Вкусно, как Орбит «Лавовый» — процитировала Тано известную рекламу. — Сосиски «Ситхиус» — мустафарское наслаждение — подхватил за ней Энакин, уловив в этом отсылку к своему сну, послужившему началом его карьеры как автора. В общем, с тем, что будут на ужин они определились, только на Мустафар для этого, конечно, не полетят, обойдутся духовкой на кухню храма. Лишь бы только Секура с Фисто не заняли, они ведь большие любители того, что погорячее. Хотя с Винду им всё равно не сравниться, не зря их с Шаак Ти за глаза зовут клиенты травмпункта. И что-то товарищи сомневаются, что плетки и ошейники нужны им на случай нападения ситхов. Да и робу с высоким воротом Мейс носит точно не потому, что отопление отключили... — Асока, чур в любви мне не признаваться — сказал Скайуокер, подходя к аттракциону — Я знаю, что это не ты, а твой страх. — Хорошо, только если ты не будешь хватать меня за руки, а то пойдут синяки и тогда я тебя убью! — пригрозила в ответ Тано, устраиваясь на самом крайнем ряду похожей на ладью чаши, что раскачивалась в стороны, словно сейчас взлетит. — Ну как? — спросил Энакин, когда они, взлетев, зачали быстро снижаться — Мне лично щекотно, причём, где-то, пониже пупка, нет...ниже...между ног...это, что такое? — Это значит то, что ты развратник — усмехнулась Тано, наслаждаясь острым ощущением. Но самыми острыми они оказались на Бешеном поезде, который носился по изогнутым под невероятными углами рельсам. То накреняясь, то едва ли не переворачиваясь. Иногда ехал ровно и безо всякой подготовки ухал вниз. — Аааа! Кончики! Ты ободрал мне все кончики! — орала Асока, хватаясь за свои лекку — Они же теперь распухнут! Энакин лишь вяло извинялся, не зная как вышло такое, но Тано не обижалась, распухшие кончики — это не то, из-за чего надо бросать любимого. Да и потом, она всегда сможет отомстить, благо, сама знает все его кончики. И даже очень чувствительные... А потом был поход в местный кинотеатр на весёлую комедию про два враждующих острова, вынужденных помириться за общим противником, оказавшимся бывшей невестой одного из героев-спасителей. Моментами было очень смешно, а иногда и откровенно страшно за героев, но в финале была шумная и очень романтичная свадьба. Спустя двадцать лет после расставания. — Прямо как мы — провела Асока параллель между ними и героями. — Да, — легко согласился Энакин — Вот только враждовали не друг с другом! — Раз так, то перемирие можно объявить не спрашивая! — рассмеялась Асока, запрыгивая прямо на него и покрывая его лицо поцелуями, пачкая в своей бордовой помаде. Оба они были так счастливы сейчас, так рады, что могли посвятить этот день только друг другу, что ничего не замечали вокруг. Например, тощего, невзрачного юношу, ставшего таким лишь недавно, имея прежде очень привлекательную внешность. Но вот последние года два или чуть больше, он совершенно перестал за собой следить. Зачем? Для кого? Карьера упорно не задавалась, юноша как и до этого был на службе на вторых, а то и на третьих ролях. Личная жизнь не складывалась, кому интересен безвольный неудачник, не способный связать и двух слов, от которого, к тому же, за версту несёт маленьким мальчиком, зависимым от старших. Девушки любят самоуверенных и мужественных, а Лакс Бонтери, стоявший сейчас у входа в кинотеатр, таковым никогда не являлся, а за те два года, прошедшие с окончательного разрыва с Асокой изменился лишь к худшему. Если раньше у него была хотя бы внешность порочного ангелочка и своеобразное обаяние, то сейчас и они исчезли, уйдя за неиспользованностью. Тощая фигура, горькие складки ранних морщин на лбу и возле губ, потухший взгляд и походка старика. Ему не было ещё и двадцати пяти, но смотрелся он лет на десять старше себя самого. Разве можно этим привлечь кого-то? Он два года не видел Асоку, но не забыл её и часто вспоминал лучшие моменты их отношений, сожалея о том, что больше этого не будет. И самое главное, Лакс знал, что легко сможет это вернуть, если захочет. И хотел. Но не мог. Страх перед семьей пересиливал оставшиеся чувства к Тано, и только одно грело ему душу, то, что и она, судя по записям в соцсети, тоже не имела партнёра. И потому не вызывала позыва к решительным действиям, слишком уж легко доступна она была. Но вот сегодня, совершенно случайно, когда, прилетев на Корусант для встречи с канцлером, решил прогуляться перед отлётом на Ондерон... Асока стояла на противоположной стороне от дверей и обнималась с высоким красивым парнем, в котором он не без труда узнал генерала Скайуокера. Она смотрела на него так, словно видела его одного, при этом выглядев такой счастливой, что становилось понятно без слов, что за отношения их связывают. Тано просто сияла, окружённая ореолом тихого счастья. Она была теперь ужасно недоступней, недосягаемой и потому... донельзя притягательной. Манящей просто до боли в глазах. Но даже не замечала его, прошла мимо, об руку со своим бывшим наставником, лицо которого сияло следами её помады, а запах её духов, такой знакомый и ставший когда-то родным, донёсся до Лакса, заставляя его мысли постепенно изменять направление, а кое-кто, временно живший в его сенаторской квартире, вполне мог развернуть их ещё сильнее. Ведь кто же ещё больше других не хотел видеть эту парочку счастливой, нежели...