Переломный момент

Несколько месяцев, почти целый год минул после начала общения с Истребителем. Асока начала замечать, что общаясь с ним, постепенно оттаивает от своей холодности и намерения никогда и ни с кем больше не заводить близких отношений. Хватит, слишком много было предательств в её жизни, чтобы переживать ещё одно. Баррис, Лакс, почти весь Орден. Не многовато-ли для неё одной? Вот и Тано решила, что это слишком и зареклась привязываться к людям. Снова полюбишь кого-то, прирастешь к нему душой и мыслями, а потом он раз и уйдёт от тебя. Куда гораздо проще иметь легкие, ни к чему не обязывающие приятельские отношения. Такие, где никто никому ничего не должен и в любой момент, когда только захочет, может прийти или уйти. Исключение составлял только верный Рекс, который продолжал находиться с ней рядом. Их отношения оставались на прежнем уровне — крепкой дружбы и горячей признательности. Рекс, конечно, хотел бы большего, не скрывая того, что тогрута ему откровенно нравится, больше того, любил её и был бы счастлив, ответь она взаимностью его чувствам. Но увы, этого не будет и теперь капитан это знал, помог один случай. Это произошло в конце лета, когда они с Асокой возвращавшись с прогулки поздно. Она была уставшей, а квартира Рекса далеко от её и потому само собой так получилось, что Тано предложила ему остаться у неё до утра. Кровать была одна и им пришлось устроится вместе, Рекс у стены, она с краю. Боялась упасть, и во сне непроизвольно прижалась к Рексу, тот не спал и воспринял это как должное и давно ожидаемое. Он бережно обнял тогруту и поддавшись порыву, начал плавно поглаживать её по голове и спине, слегка приподнимая сорочку. Асока не сопротивлялась, она только прижималась крепче и даже обняла Рекса, потираясь носом о его плечо. Ещё немного и мечта сбудется, капитан почувствует любовь той, что давно жила в его сердце. Это воодушевляло и затапливало душу тёплой нежностью, выливавшейся в эти бережные, осторожные касания. Никогда ещё на своей памяти Рекс не был таким нежный и внимательно-чутким, до этого его сексуальные отношения были скорее из серии Вставил-Вынул-Побежал, где имело место только тупое удовлетворение инстинктов и никакими чувствами там даже не пахло. Что же теперь? Рекс просто не узнавал сам себя, проводя лёгким касанием по лицу девушки и спускаясь вниз, к вырезу сорочки. Асока в ответ потиралась об него и шептала что-то нежное и ласковое. Рекс был уверен, что это она таким образом даёт ему зелёный свет на продолжение и он приготовился уже к самому главному, протянув руку к своим трусам. Да так и замер с поднятой кистью на полпути. Он услышал то, что она говорила. Имя. Это было имя. Красивое и современное. Даже очень похожее на то, что носил капитан армии клонов. Но, не его. — Лакс... — шептали в сонном бреду её карамельные губы — Лаксик, Лаксенька. Это был провал. Никогда ещё смелый и отважный Рекс не ощущал себя таким идиотом. Хорошо, что было темно и Асока спала, не видя его покрасневшего лица и таких же глаз, готовый впервые почти за всю жизнь пролиться слезами. С тех пор он больше не говорил с ней о чувствах, оставшись только другом. Рекс знал, что Асока начала писать и публиковаться на сайте РесПаблик и явно не возражал, видя как благотворно это влияет на нервную систему и настроение тогруты. Но сам в это дело не лез, говоря, что литература—это не та стезя, где он может что-то посоветовать. Такой расклад устраивал всех, наверное потому, что Асока так и не решилась рассказать Рексу об Истребителе, с которым они сделались постепенно очень близкими людьми. Они понятия не имели друг о друге, но вместе с тем нашли, что имеют много общего, связанного не только с работами на сайте. Общие интересы, пристрастия, манера общаться. Даже личная драма похожая, если судить потому с какой неохотой Истребитель говорил о своей бывшей, с которой развёлся уже довольно давно. Дело в том, что Рекс был очень ревнивым и ощущал неприязнь, видя возле Асоки кого-то, кроме себя. Пока это девушку не особо напрягало, завязывать с кем-то ещё дружбу и тем более отношения она не собиралась, а виртуальную связь не считала чем-то предосудительным. — Это же только переписка — удержала себя Асока — Я даже ничего о нем не знаю и вряд ли когда-нибудь буду знать. Скорее всего, мы никогда и не увидим друг друга. Просто болтаем про наши идеи, ведь с Рексом их обсудить я не могу, а так хочется поболтать на эту тему... Но убеждая себя каждый раз таким образом, в душе тогрута понимала, что обманывает сама себя и этот Истребитель просто во многом нравится ей больше Рекса. Второй был человеком суровым и не особо чувствительным, любовную тематику терпеть не мог и после малейших попыток поговорить о мелодрамах, зажимал рот рукой, опасаясь, что его стошнит. Истребитель же сам часто предлагал такие идеи, а ещё общался в легкой и ироничной манере. Их взаимопонимание установилось очень быстро и беседы скоро перестали ограничиваться одними рассказами. Иной раз они стали касаться жизни. Так Асока узнала, что Истребитель работает в жизни пилотом и что ему двадцать пять. — Прямо как Энакину — отметила она машинально и написала в ответ, что ей девятнадцать и она механик. О том, что прежде была джедаем, Тано решила не сообщать, мало ли, как он отнесётся. Всё же сам при Ордене работает, а она ничего хорошего о джедаях сейчас не скажет. Проще отговориться тем, чем Асока сейчас занимается. Истребитель не возражал против такой непрестижной профессии, а даже наоборот был рад, что она не из «интеллигентных штучек», а из простого народа, как и он. Всё это в сумме очень сильно напомнило Асоке одного человека, которого та вспоминала накануне и вообще в последнее время чаще, чем за те два с лишним года, что провела вне Ордена. Того, кого она впервые полюбила, нет, кого только за всю свою жизнь и любила по-настоящему. Это детское чувство было таким искренним, что не выдерживало никакой критики с внешней суетностью. Оно такое светлое, что просто хотелось плакать. Не столько даже от признания его совершенства, сколько от того, насколько несовершенна была рядом с ним она, если позволила себе отвлечься от него, забыть в пустой, иллюзорной страсти. Да, именно так и никак иначе называлось то, что возникло у неё к Бонтери. Тано и сейчас едва сдержала слезы, прикрыв глаза, она откинулась на спинку кресла и непроизвольно вошла в давно забытое состояние, в медитацию. Думала и не вспомнит как это делается, но нет, у тела и мыслей, видать, своя память, а как сказал Йода, один раз научившись медитировать, ты никогда не забудешь как это делать. Асока и не думала забывать и очень скоро перед глазами закачалась серая темнота, из которой постепенно начали выделяться более отчётливые образы. Точнее сказать, один, того, кто до этого часто промывал ей мозги. Высокая статная фигура, широкие плечи, чёрный плащ поверх коричневой робы, лицо, наполовину закрытое респиратором. Первый лучший друг и почти отец, отвернувшийся от неё как и все остальные. Магистр Пло Кун стоял перед глазами Асоки словно находясь вместо с ней в маленькой комнате квартирки на Нижнем уровне. Вот только вызывал он у девушки совсем даже не то негативное чувство обиды, как последние два года, а горячее желание спросить у него то, что так хочет узнать её душа. Снять с неё этот томительный груз. Но не успела она обратиться к нему, как Пло заговорил первый: — Асока, знаешь, что меня всегда в тебе удивляло? Вот с самого первого дня знакомства. Да просто твоё упорное нежелание жить в той реальности, которая есть, то, что тебе непременно надо придумывать какую-то другую. Асока хотела было возразить, но Пло не позволил ей и слова сказать, продолжив говорить непривычным для себя суровым тоном: — Нет уж, не говори ничего, оправдываться излишне, я без слов знаю, что ты хочешь мне сказать. Что на самом деле это неправда и ты трезвомыслящая особа с твёрдым разумом, а я старый дурак, безнадёжно отставший от жизни. Может это и верно, однако и дураки иной раз бывали правы, например, как сейчас. Теперь уже тогрута не возражала, зачем? И так всё ясно и Пло пояснил, в чем она по его мнению ошибалась. — Ты помнишь, как в детстве я читал тебе сказки? — звучал дальше размеренный голос кел-дора — Конечно же, ответ да, а теперь ты сама придумываешь их и сама же веришь в то, что выдумала. Это вроде не так и страшно, если бы не главная беда — на роли героев в своих историях ты назначаешь реальных людей. Причём, руководствуясь при этом лишь своим желанием видеть их в этой роли. Так, думаешь ты, вот этот будет мой парень, вот это мои друзья, а вот эти враги. А после относишься к ним всем и требуешь с них соотвественно этим ролям, при этом даже не потрудившись узнать ни того, что в свою очередь хотят сами эти люди, ни что они чувствуют, ни как на самом деле относятся к тебе. Нет, такие мелочи тебя никогда не волновали. Ты как маленькая эгоистка считала, что будет так как решила ты и никак иначе. А ведь в свою очередь у этих людей есть своя жизнь и свои чувства, вовсе не связанные с твоей игрой. И играть навязанные тобой роли они вовсе не собирались. Однако ты и тут не прислушалась, перла как шагоход к намеченной цели, не видя, что творится перед глазами. А тех, кто пытался тебе на это указать, доказывая мнение, обратное твоему, ты мигом записывала в предатели и объявляла врагами, которые просто завидовали тебе и твоему счастью. Хотя на самом деле они всего лишь видели ситуацию такой, как она была, а не той, какую ты себе придумала, им-то никакие иллюзии глаза не застили. Видели прекрасно, что никаким парнем Лакс тебе не был, товарищи из сената, Падме и Корки, вовсе не друзья, и не все в Ордене относятся к тебе так плохо, как могло показаться. Подумай об этом. Вот сейчас ты вроде бы начала исправляться и жить реальностью, однако всё равно тянешься в прошлое, подсознательно ждёшь, когда оно вернётся. Вспомни о том, что было в твоей жизни, всё то, что кочевало вместе с тобой в каждый возраст и условия. То, что всегда было исконно твоим. Твои привычки, интересы, пристрастия. Ты же их все забыла, забросила, подавила, ради каких-то иллюзорных целей. Не бойся быть собой, есть кому принять тебя. На этом речь закончилась, а образ растаял в сером дыму, оставив Асоку тихо плакать, ощущая вину за свою едва не загубленную жизнь. Свою и не только...