Переломный момент

На следующей неделе Асоке разрешили встать и она, правда не очень уверенно и пошатываясь от слабости, начала выходить в коридор. Сперва ей не хотелось вставать, как и вообще делать хоть что-то, что требует усилий. Максимум на что её хватало, это на то, чтобы просматривать в датападе очередные странички магов и перечислять им деньги за ритуалы, а поддерживала вера в то, что хоть один из них сработает, ведь их уже сделано столько. Но день за днём ничего не менялось. Лакс не писал ей, а при попытке написать ему самой, Асока мигом попадала в чёрный список, не помогали и просьбы общим друзьям поговорить с ним. Тот отвечал односложно и убеждал их не верить Тано, говоря, что она нарочно давит на жалость. Это не прибавляло оптимизма, заставляя плакать ночами и молить Силу о переходе в её мир. Однако, остатки природной живости и энергичности взяли всё же верх над депрессией и как только появилась возможность, Асока стала выходить из палаты, прогуливаясь в коридоре, хотя и там поводов разувериться в своём одиночестве и ненужности обществу у неё было немногим меньше, чем в палате, хотя, нет даже больше. В палате она хоть других людей не видела, а в коридоре же то и дело натыкалась как к другим приходят визитёры, иной раз даже парни и девушки, пришедшие навестить больных возлюбленных, обнимаясь и целуясь с ними возле коридорных окон, или просто болтавшие с ними по коммуникатору. Это было невозможно наблюдать без боли и внутренней злости на судьбу. И что самое смешное, то если бы Асока хотела, то легко могла бы это исправить, просто попросив друзей прийти, ведь скорее всего Райо или Падме не отказались бы, а уж Корки и тем более, просто побежал бы в больницу с огромным пакетом вкусняшек наперевес, но нет, этого она сама не хочет, такое внимание не нужно уже ей. Не то это внимание, не от того. Но Лакс не придёт, это уже точно, значит осталось лишь ходить по коридору, размышляя о своей нелепой доле. Так было и в тот день, когда Асока вышла из палаты и стоя у окна, смотрела вниз, на пролетающие аэрокары, на прохожих и дома, отбрасывавшие длинные тени и готова была заплакать снова, как ночью, до того счастливыми ей казались все, кроме неё самой. Сумерки плавно ложились на Корусант, окрашивая его во все оттенки безнадёжности. Вот люди спешат по своим делам на спидерах и пешком, а она, Асока, здесь, одна, не нужная никому и никем не любимая. Девушка отвернулась от окна и медленно пошла к палате, но вдруг услышала где-то впереди негромкий голос, обращавшийся, похоже, именно к ней. Это было логично, ибо кроме самой Тано в коридоре сейчас находился лишь невысокий парень с недавно удалённым аппендицитом, а он просто по определению не мог носить имя Асока, а именно его и произнёс высокий, крепкий мужчина в белой майке и наголо обритой головой. Тано подняла голову и через ещё мгновение с радостным криком, которого никто не мог услышать от неё уже полгода, если не больше, никого не стесняясь, бросилась на шею к нежданному визитеру: — Рекс! Капитан Рекс! Скажи, это и правда ты? Это и правда оказался он, командир 501 легиона клонов. Они не виделись всё последнее время, хотя и недолгое, но девушка почувствовала, что рада увидеть старого друга. Во время совместных заданий они с Рексом поддерживали очень хорошие отношения и даже подружились, и хоть он был и не в курсе сердечных проблем Асоки, мог понять её как возможно не смогли бы другие. Ведь Рекс хорошо знал какого это терять близких и переживать крушение привычного мира. И похоже мужчина понял её чувства потому сел рядом с ней на банкетку и внимательно посмотрев на тогруту, сказал: — Да вроде бы с утра я был, или так сильно поменялся, что даже не узнать? А ты сама как здесь? Я с трудом узнал тебя, настолько ты осунулась, бедная. И не сдержав порыва, протянул руку и положил на плечо Тано. Сделал то, что никогда не осмелился бы, когда она была командиром. Но сейчас они временно были на равных и границы стирались бедой ближнего, смывались слезами, хлынувшими из глаз Асоки неудержимым потоком, а голова её сама собой не склонилась даже, а прямо-таки рухнула на плечо Рекса. — Асока, ну, что же такое? Ну ладно, хватит, всё хорошо — бормотал шокированный капитан и приобняв её второй рукой, больше привыкшей держать бластер или винтовку, чем ласкать кого-то, неумело провёл по спине девушки. Асока прижалась к нему и полностью растворилась в таком непривычном в последнее время для себя участии и сочувствии, что даже не думала сейчас о том, как выглядит со стороны и что могут о ней подумать. А выглядела она, надо сказать, вполне на уровне — серая с голубым больничная пижама, состоявшая из свободной футболки и длинных штанов, бывшая немногим лучше тюремной робы. Плюс ко всему, эта «красотища» висела на Асоке, сильно похудевшей в последнее время, как на магазинной вешалке. На лице не грамма косметики, если, конечно, не считать за декор вечно припухшие веки над покрасневшими глазами, синяками под ними и катетер для капельницы в левой руке. Довершали сие зрелище розовые резиновые шлёпанцы на босую ногу. Но Рексу было всё равно как она выглядит, значение имело лишь то, что же такое случилось с ней, из-за чего Тано попала в хирургическое отделение простой больницы на окраине Корусанта. И подождав, пока она выплачется, Рекс повторил свой вопрос, лишь для того только, чтобы удивиться ещё сильнее, ведь Тано, схватив его за руки, словно боясь, что уйдёт, начала изливать свою душу, при этом не стесняясь самых откровенных выражений. Начала аж от знакомства с Лаксом и закончила последними днями. Рекс внимательно слушал и лицо его удивлённо вытягивалось. Он почти не знал Лакса и совсем не знал его семьи, но знал Асоку и понимал, какую боль она испытала. Отвечая на её высказанные и подразумевавшие чувства, Рекс переместил руку на второе плечо тогруты и слегка притянул её к себе. — Какой ужас, Асока, я просто представить не могу, что тебе пришлось выдержать. И ты пережила это всё одна. Уму не постижимо. Асока не отстранилась, ведь впервые за очень долгое время она почувствовала, что нужна, что есть кто-то, кому не наплевать на неё. Кто-то, кто просто выслушает и не станет осуждать. И Тано в конечном итоге сказала ему даже то, чего изначально не собиралась — намерение несмотря ни на что вернуть Лакса и то, что потратила кучу денег на привороты, но всё без толку. За привороты Рекс её, конечно, слегка упрекнул, хотя и без злости, и попросил никогда больше не делать этого, а вернуть Бонтери можно и другим, не таким затратным способом. Асока заинтересовалась, ведь ей, жившей на постоянном неврозе, одного только упоминания о том, что это возможно, просто возможно, даже не гарантировано, хватало ей, чтобы загореться безумной и горячей надеждой. А уж когда Рекс ещё и помочь вызвался... Оооо, капитан просто принял в её глазах образ божества, не меньше. Жизнь уже не казалась Асоке такой серой и пустой, наоборот, в ней неожиданно возникли новые краски. Ну после такого можно и выслушать то, чем всё последнее время жил и сам Рекс. Оказалось он по-прежнему служил в батальоне клонов и командовал отрядом, сюда же пришёл, чтобы навестить товарища, которого ранили в последнем бою. Но вот только когда он попытался рассказать о делах в Ордене и жизни джедаев, Асока его остановила, слишком свежа ещё была рана от их предательства. Рекс понял её и больше не поднимал эту тему, за то пообещал, что теперь будет приходить сюда и к ней тоже, сразу, как проведает раненого друга, так часто, насколько позволит служба. Так, что эту ночь Асока спала спокойно и даже улыбалась во сне, чувствуя скорые перемены. Рекс и в самом деле не обманул девушку, пришёл буквально на следующий день, потом снова и снова. И так до самой выписки. Они подолгу сидели в коридоре или в палате, разговаривая на самые разные темы. Рекс рассказывал про войну, о том, как идёт бой и что ещё придумала зловредная КНС, при этом старательно избегая упоминать имена любых джедаев, даже Скайуокера, с которым её прежде связывали тёплые отношения. За то при этом рассказывал о том, что ей нужно делать, чтобы Лакс обратил внимание на перемены в её жизни. Но вот только с основным планом нужно было подождать до выхода из больницы, пока ограничивались только разговорами, а говорить о Лаксе Тано могла бесконечно. Рекс терпеливо слушал и девушка не могла нарадоваться, что нашла такого друга в его лице. Кто ещё будет с таким вниманием слушать её и с пониманием относиться к любой проблеме? Пока этим умением и, что важнее, желанием этого. И через несколько дней Асока уже ловила себя на мысли о том, что с нетерпением ждёт когда в конце коридора появится его рослая плечистая фигура и со всех ног бежала к нему. Это не считая того, что в течение дня Асока писала ему на коммуникатор, делясь подробностями своего однообразного больничного быта. И Рекс, отрывая минуты от боя на передовой, отвечал ей словами поддержки. Он же и пришёл в следующий понедельник, чтобы забрать её после выписки, попросив специально для этого выходной у своего генерала. Впервые за годы службы пришлось соврать Энакину, что идёт на свидание. Хотя, может быть, не такой уж это было и неправдой. Как знать, никто же для этого не полезет в голову какого-то бритого клона.