Переломный момент

Асока неслышно упала на землю и понемногу начала отключаться. Холодный зимний вечер благодарно принял её в свои объятия, обволакивая, нет, не мертвенным, а приятным туманом, обещавшим вечное спокойствие и отсутствие всякой боли и предательств. Туман сгущался, перед закрытыми глазами становилось всё темнее, оставалось уже совсем немного и Великая Сила окончательно примет в свой мир ещё одного адепта, всего пара минут, но тут... Внушительный пинок по рёбрам ворвался в почти угасшее сознание как вспышка молнии. Боли Асока не ощутила, но встряска сделала своё дело и тогрута открыла глаза, с сожалением констатируя, что туман начал исчезать. — Эй, падаван, ты там как? — спросил через мгновением грубый, прокуренный и пропитой голос — Ой, смотрите-ка, живая, а я думал ты сдохла! Асока слабо зашевелилась, а мужик довольно захохотал, словно сказал нечто безумно смешное. Потом, не спрашивая желания тогруты на этот счёт, нагнувшись, схватил её за плечи и резко поднял вверх. Тано поднялась на нетвёрдые ноги и не до конца очнувшимся ещё взглядом всмотрелась в ненужного ей спасителя. Им оказался мужичонка расы наутолан, не очень трезвый в грязной одежде, бластер, пристёгнутый к поясу без слов говорил о его профессии. Скорее всего наёмник или охотник за головами, вернее, работает им, когда не пьёт, иные на Низах не живут. — Угораздило же тебя — сказал наутолан с укором — Пошли, провожу, твой наставник мне щедро заплатитза то, что я доставлю тебя целой и непорочной. Мужик снова заржал, потом ненавязчиво подтолкнул девушку к потрёпанному спидеру. В другой раз Асока поостереглась бы садиться к пьяному водителю, но сейчас ей было всё равно. Она даже не задалась вопросом откуда этот алкаш знает, что Асока — падаван и куда именно её надо везти. «Оно и к лучшему, что пьяный» — подумала она, уставившись бессмысленным взглядом в пол — «Может быть, хоть разобьёмся». Но пронесло, до храма долетели благополучно, пьяница даже угадал кому сдать драгоценную ношу. — Шпилька, ну наконец-то, я звонил тебе раз десять, ты недоступна — возмущённо произнёс Энакин, заметив на пороге нетвердо стоявшую фигурку тогруты. И осекся, заметив как за её спиной, поддерживая за плечи, чтоб не упала, стоит неопрятного вида наутолан, весьма недвусмысленно смотревший на джедая, намекая на что-то конкретное. Энакин понял его и быстро отсчитав приличную сумму кредитов, сунул их в верхний карман засаленной куртки бандита, с трудом удерживаясь, чтобы прямо при нем не вытереть руку об штаны. Потом, втянув Асоку в комнату, облегченно перевёл дыхание, чтобы начать расспрашивать любимую ученицу, где она изволила так набраться и по какому поводу был банкет? А это ещё при том, что Магистру Пло уже несколько раз звонила истеричная Грэйс, спрашивая, вернулась ли Асока в храм. Волновалась она, конечно же, не за тогруту, а за то, чтобы та оставила в покое её дорогого Лаксика. Асока, попав в знакомую обстановку, совсем уже перестала сдерживаться и начала рассказывать всё с самого начала, сидя на подлокотнике кресла. Энакин сидел на кровати и слушал, один раз к ним заглянула Баррис и что-то спросила, но Скайуокер, даже не выслушав, грубовато велел ей выйти. Тогрута поведала весь сегодняшний день, умолчав только о самом плохом, что там было и пытаясь максимально оправдать Лакса в глазах общественности. Когда же дошло до последней части, Энакин сжал кулаки и бросился к выходу. — Я его убью! Сейчас же! Башку ему откручу и пришлю его родным в праздничной упаковке! Асока вскочила и встала около двери: — Нет, не делай этого. Прошу тебя. Не трогай его. Тогрута просто повисла на нем, схватив за руки. Энакин хотел было отстранить её и всё равно выйти, но Асока, неосмотрительно встав резко, внезапно обмякла и упала прямо на него. Алкоголь, продолжавшей бродить в её крови, взял верх и Тано окончательно потеряла контроль над собой. Теряя сознание, она схватилась за свободную рубашку учителя и начала оседать на пол, но не успела она отключиться, как её начало выворачивать. Энакин едва успел её поймать и довести до санузла. Там он долго держал её за плечи, наклонив над раковиной, помогая избавиться от остатков отравы, попавшей в неё. Чтобы ускорить этот процесс, юноша размешал в стакане какую-то розовую таблетку и заставил Асоку выпить. Сразу же её вывернуло. Скайуокер повторил процедуру и так было до тех пор, пока рвать не стало нечем. — А теперь иди спать, разговаривать с тобой всё равно не имеет смысла — произнёс он, когда помогал ей умыться — Я рано утром на задание, ты выспись и позавтракай, я попрошу, чтобы тебе принесли поднос прямо сюда. Спала Асока беспокойно, то и дело просыпаясь. Её больше не тошнило, однако наутро последствия всё же ощущались. Головная боль, тяжесть во всем теле, сухость во рту и противный вкус протухших джоганов. Вставать не хотелось, однако и лежать тоже было невмоготу. Неприятно было вставать, куда-то выходить, смотреть на кого-то и с кем-то говорить. Именно так наверное и ощущал бы себя дроид, если б имел сознание. Никаких чувств, эмоций и желаний. Тогрута вяло встала и в одной сорочке прошла в санузел, умыться. В зеркало старалась не смотреть, и так было понятно, что она там увидит — бледно-серую физиономию с припухшими веками и красными глазами. Именно так Асока и выглядела в последние месяцы. С трудом заставила себя умыться и вернувшись в комнату, схватилась за датапад и упав в кресло, зашла в любимую соцсеть. Вдруг Лакс написал ей. Но нет, от него сообщений не было, за то исчез и игнор на его странице. Воодушевившись этим, Тано написала ему несколько строк о вчерашнем, но ответа не удостоилась, вместо него её ждал новый игнор. «Вы не можете отправить сообщение данному пользователю, так как он занёс вас в чёрный список» — гласило под графой Сообщения. Но неудовлетворение и жажда справедливости сделали своё дело и Асока принялась писать их общим друзьям, с которыми Лакс успел её познакомить. «На свою беду» — подумает потом Бонтери, когда на него прольётся шквал желающих выяснить правду ли говорит Асока. Впрочем, большинство тут было на стороне Лакса, считая её просто тупой нахалкой, которая просто не понимает когда её настойчиво просят отвалить. Поверил только Корки, хотя и он не соглашался с ней, относительно продуктивности надежд на примирение. Это злило и лишь сильнее вгоняло в безнадёгу. Выйдя из сети, Асока взяла книгу, которую начала позавчера и продолжила читать, почти не понимая смысла. Так дошла до последней страницы и снова взялась за датапад. Только сейчас зашла не в соцсеть, а на сайт сериалов и весь остаток дня смотрела первый попавшийся, но было трудновато, ведь, что в книге, что там были все сплошь счастливые и успешные люди. Словно издеваясь над Асокой они смотрели с экрана и будто бы желали сказать: «Смотри на нас, видишь какие мы счастливые, тебе никогда не стать такой. Не почувствовать объятий любимого, не ощутить вкус его губ на своих. Смирись с этим и молча страдай». Ну почему же всегда так получается, что на экране любые проблемы непременно решались и всякий раз с одинаково положительным успехом. Влюблённые ссорились и иной раз просто насмерть, но потом неизменно мирились, понимая, что чувства важнее. Асока до сих пор вопреки всему продолжала верить, что так же будет и у них с Лаксом, вопрос лишь в том, когда? Аппетита совсем не было. В положенное время в комнату постучался работник столовой, но Тано ему не открыла, сказав, что ей ничего не нужно и снова вернулась в облюбованное кресло. И снова стала терзать датапад. Сейчас она неожиданно стала просматривать объявления о работе и вступительные требования в высших и средних учебных заведениях. Отчего-то возникла мысль сменить обстановку, уйти из храма, поселиться где-то на Низах и устроится на работу, а может и учиться пойти. А что? Ей всего семнадцать, впереди целая жизнь, другие в её возрасте как раз школу заканчивают и идут осваивать профессию. Чем она хуже? Только тем, разве, что уродилась одарённой, природа не спросила даже, хочет ли она быть такой. Ах, если бы это было можно — взять и удалить себе все медихлорианы, вырезать как аппендицит и дело с концом. И она обычный человек, такой же, как тысячи республиканок её возраста. Вот такие мысли бродили в её голове до прихода учителя. Он пришёл поздно, сказав, что задержался на банкете, по случаю успешной миссии. Даже вина выпил. Последнее высказывание Асоку сильно задело. Она тут, значит, страдает одна, а он там веселится, вместо того, чтобы бежать к ней. Впрочем, Энакин не обратил внимание на её обиженный вид, а вот за то, что не поела, ругал и буквально силой впихнул в неё бутерброд и стакан с рассолом. Асока устало приняла это, но внутренне для себя решила, что рано или поздно сделает так, что Лакс посмотрит на неё другими глазами. Но пока посмотрел только Совет...