Где-то на юге

      Диего тяжело вздыхает, уныло глядя вокруг себя. Почему ему так не повезло родиться пятым после целой череды девчонок? Ему только семь лет, но он прекрасно знает, что все они — вредные и противные, со своими глупыми капризами и шутками над ним. Он откровенно завидует своему кузену Бето, в семье которого есть только мальчишки — с ними весело, можно говорить о всяких крутых штуках и, конечно, чёрт возьми, играть в футбол.       Диего нравится гонять мяч — это то, что выходит у него делать лучше, чем у кого-либо ещё в округе, и это заставляет его чувствовать себя действительно крутым и исключительным. — Ну, вы поглядите только на этого Марадону, — Ана, его сестра тринадцати лет, посмеивается за завтраком, видя, насколько Диего невтерпёж выбежать к друзьям. — Не дразни его, Ана, — улыбается другая сестра, — вдруг из него и правда вырастет второй Марадона.       Хотя на первый взгляд это и звучит как защита, Диего знает, что двадцатилетняя Мария издевается над ним так же, как и Ана, и просто показывает обеим сёстрам язык, за что получает поварёшкой от ещё одной. — Рита! — рычит он в сторону самой близкой по возрасту девятилетней девочке, угрожающе помахивающей кухонным орудием. — За что?! — За то, что пререкаешься со старшими, — хмыкает Рита, победно складывая руки на груди.       Диего только фырчит, повторяя её жест и отводя взгляд в сторону. — Налетели, сороки, оставьте пацана в покое.       На кухню входит отец, и Диего вздыхает с облегчением — хоть кто-то подарит ему облегчение в этом чёртовом бабьем царстве. Отец классный — сильный (может поднять одной рукой любую из своих дочерей), умный (Диего точно не знает, но его работа вроде как связана с управлением) и заботливый, ведь совершенно к каждому из них у него есть свой подход. Больше всего Диего хочет походить на него, но пока ему до этого далеко так же, как до Китая от их Латинской Америки. — А ты чего как воды в рот набрал?       Он треплет его по волосам своей большой рукой, и Диего чувствует, как его настроение немного поднимается. — Они дразнятся, — обиженно бурчит он в кружку с кофе.       Отец смеётся, после беспардонно выхватывает его кружку и отхлёбывает, закашливаясь. — Никогда не пойму, как ты пьёшь эту горечь. — Какая жизнь, такой и кофе.       На кухне на некоторое время наступает тишина, после чего и он, и вся остальная семья начинают смеяться. — Так, маленький философ, пойдём поговорим, — отец хватает его за плечи, уводя за собой.       Они усаживаются на лестницу у двери, хотя им и приходится ютиться — отец большой, и потому вмещаться им обоим здесь не особо-то и легко, но Диего не жалуется. — Ну и чего вы грызётесь-то? — У них свои женские штучки, и они достают с ними меня, — фырчит мальчишка, отводя взгляд в сторону. — Почему их так много, а я один?       Отец смотрит на него со спокойствием и улыбкой, его глаза, чёрные-чёрные, в отличие от его винно-карих, кажутся источником нескончаемой мудрости. — Потому что ты их защитник, Диего. — Их же так много! Разве они сами не способны заклевать кого угодно?! — восклицает он, вскакивая, но тут же замолкая, глядя на посерьезневшего отца. — Они могут казаться кем угодно, могут дразниться как угодно, но их жизнь каждый день в опасности большей, чем моя или твоя, — тихо говорит он. — И может однажды случиться так, что ты будешь единственным, кто сможет защитить кого-либо из них. И под защитой я имею в виду не только физическую, но и моральную и материальную. Ты меня понимаешь?       Диего осторожно кивает. Слова отца сложные для семилетнего мальчишки, но он действительно пытается осознать то, что говорит ему отец. — В конце концов, как бы они не дразнились, они не самые плохие женщины на земле, не так ли?       Диего усмехается, задумываясь.       Двадцатилетняя Мария изо всех сил старается помогать семье, Она работает певицей в баре, и её голос — глубокий, чувственный, — это действительно нечто потрясающее и трогающее сердце. Мария красивая, и ей каждый раз приходится отбиваться от ухаживаний. Пару раз, Диего помнит, особо незадачливые ухажёры приходили прямо к их дому ночью, и отец сам лично прогонял их, чтобы Мария была в безопасности.       Шестнадцатилетняя Эльза ходит на подработку к отцу, возится на стройке наравне с суровыми взрослыми мужиками и совсем себя не бережёт.       Ана не спит ночами, готовясь к школьным экзаменам — из всех них она беспокоится об учёбе больше всего и постукивает по голове их с Ритой, чтобы они учились тоже.       И Рита — смешливая девочка, которая постоянно казалась ему навязчивой в глупом желании взять её поиграть с собой. — Возьми Риту в следующий, когда пойдёшь играть с ребятами, — отец улыбается, говоря это, и смотрит, как Диего тушуется, отводя взгляд. — Но ведь… мальчишки засмеют… — бормочет он. — Да и опасно… Вдруг мяч в неё полетит… — Что тебе важнее, мальчишки или сестра? — отец бьёт не в бровь, а в глаз. Диего молчит, но на его лице прекрасно виден ответ. — А насчёт безопасности… Там будешь ты. Ты же защитишь её?       Диего уверенно кивает. — Да. — Вот и отлично, — отец треплет по непослушным волосам вновь, улыбаясь так легко и ненавязчиво. — Пойдём назад?       Диего кивает, улыбаясь, и забегает в дом. Рита моет посуду, и Диего даже чувствует себя немного неуютно, что отвлекает. Но, сделав глубокий вздох, он подходит к ней. — Рита?       Девочка выключает раковину и оборачивается. — Ты что-то хотел?       Диего неловко сглатывает, теряясь и не зная, что сказать, но, вспоминая слова отца, набирается храбрости. — Я… Я хотел предложить тебе пойти со мной сегодня. Ну, поиграть в мяч и всё такое.       Почему-то от вида расцветшей на лице такой обычно противной Риты улыбки ему становится невероятно тепло.