___________
— Ты напугала меня, дрянная девчонка! Констанс, вновь решившая избавить хозяйку дома от груза в виде некоторых украшений от Тиффани, дёрнулась, заприметив в дверном проёме ненавистную ей фигуру. — В моё время за подобное могли лишить руки, — холодно процедила Эйлин, уставившись прямо в глаза женщине, что набивала карманы форменными бархатными коробочками для украшений, — что и говорить о столбе позора. — Что ты несёшь, маленькая дрянь? — злостно пропарировала Лэнгдон, резко переведя взгляд на Менсон, и тут же затихла и захрипела — в горло вонзились тонкие и острые как бритвы пальцы девушки. — Воровки должны быть наказаны! — сквозь зубы, выделяя каждый слог, цедила девушка, сильнее сжимая хрупкую шею Констанс, и совсем не обращая внимания на чётные попытки старухи отбиться. — Не… — хрипела Лэнгдон, пытаясь сделать хоть один вдох, и чувствуя как вены на шее пульсируют от давления, — не надо! — Эли! — голос ссади отвлёк, от чего хватка не по виду сильной девушки чуть смягчилась. — Убирайся прочь! Отбросив в сторону ослабевшую Констанс, что тут же влетела в спальный гарнитур словно невесомая тряпичная кукла, Эйлин обратила взор на фигуру у двери — Тейт. Едва успев оскалиться диким бешеным животным и броситься к порядком напряжённому парню, который тут же ухватился за косяк, как за якорь, Менсон растворилась в воздухе. Осталась только мелкая дымка, словно от тлеющей сигареты, которая колыхалась в постепенно наполняющейся теплом хозяйской спальне. — Какого чёрта на неё нашло? — кряхтя, спросила Констанс, пытаясь собраться с силами и подняться, так как впечаталась в деревянный комод она прилично. — Эли больше здесь нет! — подытожил Лэнгдон. — Кто-то управляет её телом, она сосуд для зла. — Я всегда считала, что этим сосудом, — полу шёпотом проговорила Мойра, невовремя подоспевшая на шум, — являешься ты. — И я так считал! — Кто-то пояснит мне, — в голос прокричала Констанс, хватаясь за шею, на которой без сомнений останутся отметины, — что здесь, чёрт возьми, происходит? — Мы и сами бы хотели это узнать, — пробубнила Мойра, поспешив покинуть комнату, и оставив заклятую подругу наедине с сыном.___________
— Если она всё это время уживалась с этой сущностью внутри себя, — парировала Билли Дин, возвышаясь в кресле гостиной Констанс, — то возможно ещё не всё потеряно и она сможет вернуться в своё сознание. — Возможно? — на взводе выдала Констанс, всё ещё пытаясь оправиться от встряски. — Дорогая, это не так и легко, — проигнорировала докоры подруги медиум, в который раз глубоко втянув едкий сигаретный дым, — нужно постоянно бороться, сражаться за своё сознание, терпеть десятки, — привстала с кресла Билли, дабы её слова уже наконец восприняли всерьёз, — а может и сотни поражений, при этом не сдаваться. — Она может причинить вред… — умерив пыл, тихо проговорила Констанс, уставившись на тлеющий свёрток шалфея, который принесла и подожгла Билли Дин едва переступив порог её дома. — Да, — прервала подругу медиум, — и не только живым, но и мёртвым — неупокоенным. — Как помешать ей?___________
Эйлин Менсон, или то, что от неё осталось, бездумно лавировала между комнатами второго этажа что-то нашёптывая себе под нос. Если бы кто-то неосведомлённый увидел бы это, то однозначно вынес бы вердикт — шизофреничка. Возможно клеймо сумасшедшей лучше всего отпечатывалось на прозрачном теле девушки, но, увы, всё было куда более запущено и популярная в шестидесятых лоботомия с транквилизаторами тут дела не сделают. Хозяева в спешке покинули дом из-за очередных ложных схваток Вивьен, а потому из тех, у кого всё ещё треплется сердечная мышца осталась только Вайлет. И то, последний фактор описывал русоволосую именно так, по воле судьбы, в последний раз. — Эйлин? — словно пытаясь убедиться в этом, подала голос юная Хармон, выглянувшая из бирюзовой спальни. — Вайлет, — начало было то, что ранее являлось той самой Менсон, — чем могу быть полезна? Немного замявшись и переливаясь с ноги на ногу, укутавшаяся в тёплый домашний плед Хармон наконец решилась задать вопрос, от ответа на который, как и сама понимала, мало что зависит: — Это правда ты? — Конечно, — хмыкнул призрак, состроив гримасу то ли удивления от столь необычайного вопроса, то ли презрения от лика той, что стояла в паре дюймов, — а что не похожа? Назвать «это» похожим на ту самую Эйлин было действительно сложно: вечно кутавшаяся в большие растянутые кофты Менсон никогда бы не увидели в обтянутой короткой майке, что была не в силах скрыть худые, тонкие руки с прозрачной синеватой от россыпи вен кожей; глаза стали ещё больше и ещё темнее, но в чёрных зрачках Вайлет не видела своего отражения, только лишь черноту, будто вглядывалась в бездонную пропасть; длинные волосы, что никогда не были уложены или хотя бы причёсаны, укрывали плечи смолистым гладким атласом. Кто-то бы сказал, что такие изменения по внешности и даже стиле пошли на пользу молодой девушке, но точно никто бы не назвал эту жертву оправданной. Не дождавшись вразумительного ответа юной Хармон, Менсон вальяжно сделала шаг ей навстречу, но та отступила, что вызвало злобную ухмылку на губах призрака. — Не торопись, Вайлет, — выдала Эйлин, не прерывая зрительного контакта, — думаю, нам есть о чём поболтать, — сделала ещё шаг Менсон, — ты ведь соскучилась за дружескими посиделками, правда?___________
— Вайлет! Суматоха на втором этаже нисколько не смутила Эйлин, что недвижимо стояла столбом у края лестницы, будто отсчитывая секунды в ожидании начала шоу. Только услышав отчаянные крики наверху, медленно покрутилась на пятках и манерно двинулась в сторону, с которой доносились звуки. Ванная была залита водой, которая, стоило открыть дверь, ручейком потекла по паркету холла. Безутешный парень, промокший до нитки под холодным душем, в голос рыдал, прижимая к себе обмякшее тело совсем ещё юной длинноволосой девушки. — За ней ты так не убивался, — процедил призрак той, которую ранее Лэнгдон именовал «своей Эли», — нашёл замену поярче. Проигнорировав, как кажется на первый взгляд, бессмысленные слова, Тейт продолжал убаюкивать остывающее тело, не в силах остановить слёзы. — За что?! — прокричал парень, из-под мокрых прядей пытаясь взглянуть в совершенно умиротворённое лицо Эйлин. — Ты убила её! — Я? — театрально удивилась девушка. — Нет, что ты! Она сама это сделала. — Вайлет, — словно ребёнок хныкал Лэнгдон, всё сильнее прижимая к себе безжизненное тело, — прошу не умирай. — Ты заслужил это! — грозно выдала Менсон, подойдя ближе и присев на угол ванны, в которой болтыхалось обмякшее тело Хармон. — Одна уже расплатилась за свои грехи, ты был следующим на очереди. О, — продолжала девушка, огонь в глазах которой разжигался всё сильнее, становясь ярче, от чего те приобретали янтарный, чуть более натуральный цвет, — поверь, она сопротивлялась, не Вайлет — Эли, так ведь ты её называл? Лэнгдон встрепенулся: — Эли? — Да, — протянула девушка, которую он уже совсем перестал узнавать, ведь похожа она стала на вычурную школьную стерву, а не на ту самую замухрышку из библиотеки, — она боролась, но ты не дал её шанса, бросил её наедине с собой, то есть со мной, а ведь она была столь преданной, ах, какая ирония… — Убирайся! — злобно выплюнул Лэнгдон, который вот-вот и сам был готов лишиться рассудка от гнева, разрывающего изнутри. — Тейт? — невинный голос отрезвил, но в себя не привёл. — Господи, Тейт! — Менсон вдруг бросилась к парню, так наивно. — Проваливай!___________
Проблеск настоящей души, что сама слепила себе маску, никто и никогда не увидит, ведь внимание всегда будет сосредоточено на неровных линиях, которые вырезались второпях на этой маске.