Это Магия!

И вот, мы дома. Я представил своих спутников дедушке и бабушке – спутники, кроме Гиса, конечно же, судя по виду, слегка прифигели. Я же сел за стол и налил себе чаю, как ни в чём не бывало. – Эт… то большая честь, – Мари говорила с придыханием, – м…м… – заикалась она, – меня зовут Мария Фон Мессина. – Я Сицилия Фон Клод, – представилась вторая припадочная. Пока они представлялись, пригубил чаю. Про встречу с двумя девушками, что возможно является подставой, я рассказал бабушке. Она решила воспользоваться этим, правда, по-своему: – Понятно. Значит это про тебя рассказывал мой внук. Ты милая. – А? – Сицилия ещё больше заалела. Эх, эмоции, эмоции, как плохо в этом мире люди умеют прятать собственные эмоции, прямо открытая книга. Это сбивает с толку. Ну и конечно реплику бабушки можно было исталковать совершенно иначе, что и смутило Сицилию. Бабуля то хитрая бестия, просекла, что у неё на меня какие-то эмоции… – Мари, – обратился я к более бойкой девушке, – расскажи историю про Ритсбурга, если тебя не затруднит. – Хорошо, – Мари ещё чувствовала себя не в своей тарелке… Чай, чай, прекрасный чай. – Понятно, – дослушав её объяснения, кивнула бабушка, – значит, вы хотите защитить Сицилию от молодого человека из благородной семьи. Сначала будь добра посвятить нас в детали. – Трудно поверить, – дядя Дис поставил чашку на стол, – я знаю графа Рицбурга как строгого человека, самых высоких моральных качеств. – Сумасшествие. Его сын – сумасшедший, вот и всё, – объяснил я, – тут дело не в воспитании. Или он сам поехал крышей, или ему кто-то помог, в любом случае – он не в себе. Полагаю, Сицилию нужно защитить на такой случай. Может быть, зачаровать её форму так же, как мою? Бабуля это поняла как-то совсем-совсем по-своему. – Понятно. Тебя ведь зовут Сицилия, можно задать вопрос? – Она явно заготовила какую-то подляну, – перезачарование, о котором говорит Син, говорит о том, что он настроен серьёзно. Ты правда считаешь, что достойна такой защиты? Не, ну здрасьте-приехали. Опять сорок восемь, я же уже всё сказал на вступительной речи… или забыл тот абзац? – Бабуль. – Замолчи и послушай, – безапелляционно сказала бабушка, вернув внимание Сицилии. – Достойна – Сицилия задумалась. Бабуля добила: – Униформа будет настолько сильна, что её можно считать бронёй национального уровня! Опять шум, опять шок, опять удивление, боже, дайте мне наган… стоп, что это такое – наган? А, не помню, не важно. – Я даже не могу представить истинную ценность той защиты, что даст эта форма. Тем не менее, он хочет улучшить твою защиту, так хватит ли у тебя смелости быть достойной такой защиты? Женщины… Сицилия ещё и разревелась: – Я недостойна! Я подумала, что если расскажу Сину о проблеме, он пожалеет меня и поможет… – Она начала реветь. Я поморщился. – Это не твоя вина! – Ответила ей Мари, – Я первая обратилась к Сину. Это же естественно для девушек обращаться к парню, которому доверяем! Ого, приятно. Эксгбиционистка успокаивает бурёнку, браво. – Госпожа Мелида, мы приносим извинения за то что использовали вашего внука в своих целях! – Разревелась окончательно синевласка, – впредь мы постараемся сами разобраться со своими проблемами! – и ещё вскочила и побежала прочь. Ох уж эти девки… – Я рада, что ты говорила откровенно, – бабушка выдохнула, – ты быстро поняла, что можешь использовать Шина в своих интересах, – я фыркнул на эту фразу бабушки, – Но если бы ты не раскаялась, он бы вложил все силы в зачарование твоей формы, – ещё один фырк, – тем не менее, ты отказалась от неё, не каждый может это сделать. Сицилия разревелась пуще прежнего: – Я обманула Шина, (хнык), – но он всё равно хочет дать мне такую защиту, которую я не заслуживаю (краснь). – Ничего, всё нормально, – Бабуля начала её успокаивать. Ах эти женские заморочки… Меня они уже бесили. Я резко встал, поставив чашку с чаем прямо на воздух, так, что она плыла рядом со мной. Быстро подошёл к хнычущей девушке и резким выпадом схватил её за нос указательным и большим пальцем, заставив поднять голову вверх, и потащил. Ну, повёл, она сама повиновалась каждому движению в нужную сторону. Судя по звукам, это удивило всех, в том числе и бабушку. – Ненавижу слёзы и сопли, которые вы тут развели, – я лёгким толчком придал Сицилии ускорение взад и она аккуратно рухнула задницей точнёхонько в кресло, отряхнул руки: – бабуль, мы об этом не говорили? Да, по меркам этих людей, моя форма – национальное сокровище, но я не хочу равняться на других, – Я приблизился к Сицилии, хмуро посмотрев в её глаза, – опять развели тут везде эмоции, вина, всё такое… Меня не так просто использовать, Сицилия, миленькое личико – не аргумент. Мои резоны тебя не касаются – сам предложу и сам всё дам. Может быть, я не хочу давать возможность Рицбургу отомстить тебе, или мне просто интересно, – ткнул я пальцем в её декольте, почти коснувшись груди, – вырастут твои сиськи ещё больше или нет! – послышался кашель, от многих собравшихся, судя по всему, этого они не ожидали, – А если тебя убьют, – пальцем провёл в воздухе в районе шеи, – то я этого так никогда и не узнаю. Так что утри слёзы и перестань выдумывать себе всякую дамскую чепуху. Словно ваша просьба о помощи разожгла во мне пожар праведного гнева, и я не обращая ни на что внимание, ломанулся помогать тебе просто за красивые глазки. – А… – Снимай форму и молчи, раз уж согласилась, – усмехнулся я. Сицилия ни на мгновение не промедлила и быстро сняла с себя пиджак и протянула его мне, оставшись в лёгкой кружевной кофточке, через которую просвечивал белый бюстгалтер, тоже кружевной. Я взмахнул рукой и форма вылетела из её рук, повиснув передо мной. – Хм… Двадцать чар, да. Проведём ка мы эксперимент. – А? Кья! – Сицилия почему-то завизжала и прикрыла грудь руками, пока я наносил чары. На этот раз я сделал двадцать рун на латыни. По большому счёту, абсолютно не важно, на каком языке записано зачарование – лаконичность и точность формулировок – вот главное требование. И латынь для этого подходила лучше всего. Всего двадцать слов, собранные в идеальную защитную формулу, которая защищала бы от любого магического урона. Но я добавил больше – вытащил из своего подпространства демонического зверя – тигра, и удерживая зверюгу телекинезом, вонзил в него зачарованный кинжал, в который впиталось его магическое ядро, так быстро, что даже не успело повредиться. Перенос оного ядра в форму – процесс несложный, нужно было только сделать основу в виде маленького кристалла, который я зашил за лацканом, надёжно впечатав в форму. Следующая стадия – убрал дохлую тушу демона-льва и достал катушку с нитями, и начал процесс их вплетения. С этим справлялось отдельное заклинание, которое относилось к трансфигурации – нити были созданы из мифрила – крайне редкого и дорогого серебра, что показал мне когда-то дедушка – даже у деда было всего одно такое колечко, но стоило оно целое состояние. Не важно – этот материал помимо феноменальной прочности – и правда, прав был Торин, давал усиление чар определённого характера – нанесённые на мифрил, они были в разы сильнее, что достигалось… Эм… Он действовал, грубо говоря, как передающая антенна для магии, если не вдаваться в подробности, я его ещё не изучил в полной мере, даже скажу, что только начал изучать магические и физические свойства этого магического серебра. Мифриловая светящаяся нить прошла как надо по подложке формы – сетка из мифрила, с зазорами примерно в два миллиметра – мифрил невероятно прочен. Магия воздействовала на серебро, даровав ему прочность, недоступную никаким другим материалам, которые существуют или могут существовать… Тонкая вязь из мифриловой мононити, может защитить от ножа, к примеру – нужно нанести только один отдельный вид чар – чтобы при ударе нити затвердевали, распределяя силу удара по телу. Прорезать их – задача уже слишком сложная, только шпага дяди Мишеля может легко рассечь мифриловую кольчугу, не говоря уже о такой эрзац-защите. И как я говорил, она усиливала магию, помимо мультизащиты от магии, самовосстановления, я установил четыре латинских слова, которые предотвращали поражение от необычных факторов – вода и огонь немагические. Мифриловые нити выходили на поверхность формы, так что я использовал их, чтобы придать им красивый узор в виде простенького лесного орнамента – веточки, тонкие, едва заметные под боковым светом. Взял форму за воротник и обернулся, видя, что Сицилия даже закрывать своё необъятное богатство перестала и смотрела с удивлением на происходящее: – Готово. Носи на здоровье. Это конечно не боевая броня, но против внезапной атаки из-за угла этого хватит. Наверное. Дядя Гис сглотнул: – Син, как ты сделал это? – Что? – Всё! – он аж вспотел, – это же… такое сокровище! Я чувствую магию, исходящую от него, она так красива! – Ага, – я сел, махнул рукой и чашка с чаем, летающая рядом, прилетела ко мне в руки, – впрочем, я зафиксил одежду за Сицилией, так что украсть у неё не смогут. Как и снять силой – получат такой удар током, который может дракона поджарить. Сицилия прижала к себе форму: – Син… – Хлюпнула носом, – Си-и-ин! А вот дядя Дис хмурился всю дорогу. – Син, – он повернулся ко мне, – что делает твоя броня? – Абсолютная защита. Физическая и магическая, она отражает удары мечом, стрелы и любую магию, – кивнул я своим словам. – Как я и думал, это нечто невероятное, – Дис прикрыл глаза рукой, – это очень опасно. Без тени сомнения, если это показать на публике, его назовут национальным сокровищем. Оно может принести много бед, если подобные зачарования попадут на продажу. Вот почему ты должен скрывать это от других. – Скрывать? – не совсем въехал я, – зачем? – Если о такой защите узнают – в первую очередь она попадёт в руки армии. И у них будут развязаны руки для объявления войны ближайшим государствам, – Дис нахмурился, – если армия солдат с зачарованной бронёй пойдёт на другую, как думаешь, что сможет их остановить? Люди легко поддаются искушению, если они поймут, что в их руках есть мощь, превышающая силы врага во много раз, они непременно развяжут войну. – Хм… – Я прищурился, – не думал о таких последствиях. Это удивило бабушку и дедушку. – Впрочем, – продолжил я, – дядя Дис, вы король или кто? Хорошо, я обрисую вам более реалистичный сценарий, – я улыбнулся, – мои зачарования основываются на искусственном языке, который я сам и создал, у него нет стабильной письменности, поэтому воспроизвести зачарование с одного предмета на другой невозможно, даже если это два абсолютно одинаковых предмета и абсолютно одинаковые слова. Чары продержатся столько, сколько я захочу – год, два, три… Я продам партию магической брони и оружия, какой-нибудь король их купит и начнёт завоевания… И через год вся его броня превратится в мусор, а сам он не сумеет поддерживать порядок на завоёванных землях – подавленные силой и жестокостью солдат граждане и другие страны, да даже собственные аристократы, разорвут его в клочья. – Какое коварство, – удивился Дис. – Это обыденность. Любой, кто захочет купить у меня броню – заглотит золотой крючок, с которого уже никогда не сможет слезть… К тому же если какой-то монарх построит свою тактику и стратегию на использовании ресурса, чётко зависящего от меня – то станет моим ручным пёсиком, вся жизнь и всё государство которого будут зависеть от меня. И если мне не понравится, к чему он клонит – я могу сделать ему предложение, от которого невозможно отказаться. Дис вздрогнул слегка: – Помню. Ты и правда опасен, Син Волфорд! – Нет, на самом деле, – я улыбнулся, – просто даже у обратной стороны есть обратная сторона. И у всего есть свои последствия. Сначала они повоюют, потом попытаются добиться моего расположения, лестью, титулами, интригами, дочерьми и деньгами, лишь бы не продавал их врагу, потом заключат соглашение, запрещающее использовать подобные артефакты и тут же его втихаря все нарушат, потом будут бесконечно обвинять друг друга в нарушении соглашений, а я буду стоять над всем этим бедламом и посмеиваться, в то время как мой авторитет будет уже больше, чем их собственный, поскольку от меня их судьба будет зависеть куда больше, чем от них самих. И соскочить с этой темы они уже не смогут, противник тут же воспользуется любым проявлением слабости. Дис слушал меня молча, представляя себе такой сценарий развития событий. – О таком варианте вы не подумали, я полагаю? Или наоборот, прекрасно подумали и не хотели его появления. Однако, следует учитывать, что лишь я источник таких артефактов. Серийные артефакты, пусть даже и уровня сокровища нации, не дадут мне известности, поскольку к ним другое отношение, как к чему-то, что можно купить за деньги… – Нет, не подумал. Экспромтом выдал, значит, ты не собираешься торговать артефактами? – Почему же, собираюсь. Вот только меня интересует не золото. Меня интересует известность без особых обязательств. Это отфильтрует из моих врагов тех, кто по дурости может на меня наскакивать, вроде того же Рицбурга-младшего. – Хочешь славы? Что ж, это можно, – задумался Дис. – Звучит немного неприятно, – поморщился я, – слава как таковая меня не интересует, но у неё помимо отрицательных сторон есть положительные. И первая из них – это уменьшение количества врагов, особенно мелких. А за крупными легче уследить, если мошкара не будет мешаться под ногами. Вторая – возможность гораздо легче установить контакт с другими людьми, что тоже в большой плюс, так как порой помощь или просто расположение других людей может очень сильно помочь. – Понятно, – кивнул Дис, – и что ты придумал? Зная тебя, предположу, что ты бы не стал подобное говорить, если бы у тебя не было плана действий, импровизация на ходу – не твоя сильная сторона.