Серый Волк и Красная Шапочка

      Едва за Машкой захлопнулась дверь, сердце в груди предательски дрогнуло, отбивая чечетку на моих холодеющих нервах. Что он мне скажет? Зачем оставил? А вдруг?..       — Рита, скажите пожалуйста, где вы учились английскому? — Волков, наконец, оторвался от созерцания улицы и повернулся лицом ко мне, прислонившись спиной к подоконнику.       — Как, где? — вопрос несколько выбил меня из колеи, настолько он не вязался с моими мыслями в этот момент. — Здесь, конечно. Где же еще?       — Ваша неправда.       Скрестив руки на груди, Сергей Данилович слегка запрокинул голову, прикрыл глаза, и потянул шею сначала в одну, потом в другую сторону. Вид уставший. Опять плохо спал ночью? Работал или?..       Так, Рита, тебя совершенно не должно волновать, почему посторонний мужчина плохо спал прошлой ночью. В конце концов, он вполне привлекательный и у него может быть… кто-то.       От этой, так неожиданно пришедшей в голову, мысли, на щеках против воли вспыхнул румянец, а взгляд заметался, выхватывая из окружающей обстановки то один, то другой предмет, но не останавливался на них, так как тянуло посмотреть совершенно в другую сторону. В ту, где сейчас на фоне трепещущей зелени расположился сероглазый Волк.       Крепко зажмурившись, мысленно надавала себе оплеух, выравнивая сбившееся дыхание.       — Рита, все нормально?       Голос преподавателя звучал взволнованно, и я поспешила ответить.       — Да, просто соринка в глаз попала. Жжет.       Для наглядности потерла кулаком глаз и прищурилась еще сильнее.       — Посмотреть?       — Нет-нет, что вы! Уже все проходит!       От испуга, что он сейчас подойдет и возьмет мое лицо в свои теплые ладони, обжигая щеки горячим дыханием, затерла глаз еще сильнее. И через секунду продемонстрировала учителю выступившие слезы.       — Все вышло, не волнуйтесь.       — Ясно.       Прочитать что-то по его лицу я просто не могла. Оставалось только надеяться, что он на самом деле принял мой спектакль за чистую монету.       — Так все-таки. Где вы учили английский?       — Да говорю же, здесь, в институте. В школе учила другой.       — Даже так? — удивленно приподняв брови, он словно бы увидел меня в первый раз.       — А что, что-то не то? Вы вроде говорили, что неплохо…       Да ладно… Неужели, начались те самые подкаты, за которые я так волновалась? Теперь он мне что, оценки будет ставить за красивые глаза, а не за знания? Че-е-е-рт…       — И еще раз повторюсь, очень даже неплохо.       Волков наконец отлип от подоконника и, приблизившись, оседлал стул за первой партой, оказавшись ко мне лицом к лицу. Сложив руки в замок на его спинке, уперся в них подбородком.       — Просто ваша техника не похожа на классическую обучающую программу. Где-то вы соображаете отменно, а кое-где у вас глубочайшие провалы. Вот мне и интересно, как такое могло получиться, раз программу вы тут все проходили одну и ту же. Ну, сами посудите, условно, из тридцати человек двадцать девять вписываются в стандартные рамки, а один нет. Есть повод призадуматься.       Действительно, есть… Вздохнув, решила все же удовлетворить его любопытство. Не думаю, что Людочке мои признания хоть чем-то навредят.       — Понимаете, Сергей Данилович, Людмила Витальевна, наш прежний педагог… Она…. Как бы это сказать…       Замялась, подбирая щадящее определение, но Волков меня опередил.       — Не занималась с вами.       — Ну-у-у-у, не совсем так. Она занималась… но мало, — несмотря ни на что, Людмилу Витальевну мы любили, и говорить о ней плохо просто язык не поворачивался.       — Да ладно вам, Вербицкая, думаете, я не знаю, на чье место пришел? — Волк усмехнулся, обнажив в улыбке ровные, белые зубы. — Поверьте, меня просветили на этот счет.       — Да? Ну, ладно, — чтобы хоть чем-то занять бестолково мечущиеся по парте руки, принялась медленно скручивать тетрадь. — В общем, уже после первого полугодия я поняла, что такими темпами английский я не выучу никогда и стала заниматься сама.       — Настолько сильно любите языки? — в его голосе сквозило неподдельное уважение напополам с интересом, и я подняла взгляд, чтобы тотчас утонуть в сером вихре.       — Не только. Еще одним решающим фактором стала стипендия.       Ну, чего греха таить, да, даже эти денежные крохи были мне безумно нужны.       — Но ведь Людмила Витальевна всем ставила хорошие отметки, разве не так? Так чего ради было упираться? — прищурив глаза, Волк буквально сканировал меня взглядом.       Ему что, настолько важен мой ответ?       — Ну, во-первых, не было абсолютно никаких гарантий, что Людмила Витальевна осталась бы с нами до конца, расставляя хорошие отметки направо и налево. Любой пришедший на ее замену, тотчас навел бы шухер, и я со своими куцыми знаниями совершенно точно лишилась бы денег. Во-вторых, все именно так, как я описала в работе. Мне нужен язык, чтобы иметь преимущество при найме у будущих работодателей. А в-третьих…       — А есть еще и в-третьих? — Волк лишь шире улыбнулся, заметив мое смущение. — По-моему первых двух пунктов уже с лихвой хватает, чтобы по достоинству оценить вашу дальновидность и ум.       — В-третьих, я поспорила…       Вот не знаю, почему решила ему рассказать об этом. Словно, кто-то в спину толкает, нашептывая довериться этому мужчине. Поделиться с ним. Почему-то была уверена, что он не будет смеяться надо мной. Со мной — да, надо мной — нет.       — Поспорили?       На его лице безошибочно угадывалось изумление.       — Да, знаете, сама с собой. Поспорила, что смогу сама выучить новый язык, что осилю, и, если вдруг что, в числе отстающих точно не буду.       — Да-а-а, Вербицкая. Признаться, вы меня порядком удивили, — пригладив слегка небрежный хвост на затылке, Волков поднялся со стула. — И, знаете, у меня кое-что есть для вас.       Развернувшись, он ушел в кабинет. Правда, совершенно ненадолго. Отсутствовал он всего лишь несколько секунд, но и их мне хватило, чтобы надумать себе невесть что.       — Вот, возьмите.       На стол передо мной лег потрепанный учебник.       — Что это? — подняла непонимающий взгляд на Волка.       — Мой учебник по английскому языку. Именно по нему я учился в штатах. И, думается мне, вам он будет крайне полезен.       — Но, вы же говорили, что нам закажут новые учебники и рабочие тетради.       Я совершенно ничего не понимала. То он нам рассказывает, что новые книги будут именно тем, что нам нужно, то дает мне совершенно другой учебник.       — Закажут, но ведь, одно другому не мешает, правда, Рита? Знаний ведь много не бывает.       — Ну, это да… — не могла не согласиться я, и бережно взяла потрепанный временем и чужими руками учебник. Его руками… — А когда мне его вам вернуть?       — Когда он станет вам не нужен, Рита. Не раньше.       Мягкая обложка приятно льнула к пальцам, побуждая сразу же зарыться в тонкие листы, заполненные зарубежной грамотой.       — Спасибо. Я верну ее вам. Обязательно верну!       — Не за что.       Мягко улыбнувшись, Сергей Данилович отошел к учительскому столу и аккуратно собрал в руки работы нашей группы.       — Собственно, это все, что я хотел вам сказать, Рита. Побольше практики и уделяйте внимание временам. Все-таки, вы в них еще плаваете. Но теперь понятно, отчего.       Глядя, как он направляется к себе, встала, прихватив сумку и прижав учебник к груди.       — Еще раз спасибо, Сергей Данилович.       — Пустое, Рита. Идите, у вас наверняка еще впереди пара. Я и так слишком сильно задержал вас.       Кивнув, расплылась в улыбке и выскочила из кабинета. Крикнув «до свидания», весело заскакавшее упругим мячиком по стенам пустой аудитории, аккуратно прикрыла за собой дверь.       И тотчас почувствовала на своей талии чужие руки.       — Детка, ну что же ты убегаешь? Второй день поймать тебя пытаюсь.       Мамаев… Вот же, принесла нелегкая. Еще и Машка куда-то запропастилась.       Рывком дернув меня к себе, прижал к стенке, обдавая горячим, сигаретным дыханием кожу. Заставляя смотреть ему в лицо.       — Тёма, ты что творишь, а?       Подобная близость была очень неприятна и ощущалась этакой холодной змеей, скользившей под сердцем.       — Ничего, детка. Просто беру свое.       Кажется, его совершенно не смущала моя неприязнь.       — Какое свое, Мамаев, ты в своем уме?       Его руки нагло лезли под кофту, открывая на всеобщее обозрение мой голый живот. Попыталась вырваться, но он лишь сильнее впечатал меня в стену.       — Ты, кажется, забыла, детка? Ты мне задолжала свиданку. Я как дурак приперся вчера в общагу, а тебя и след простыл.       Я действительно ушла вчера в клуб пораньше, все-таки первый день после отпуска, мало ли что. Да и с Артёмом пересекаться не хотела, как чувствовала, что он придет. Вот, спрашивается, что на него нашло? В прошлом году он и не смотрел на меня толком, а тут руки распускает. Гормоны у него что ли бушуют?       — Артём, я тебя по-хорошему прошу, отстань от меня.       Добавила в голос металл и одернула кофту, срывая с себя наглые руки одногруппника.       — Ты ведь прекрасно знаешь, что, если бы не твоя выходка с моим чемоданом, я бы ни на что не согласилась. Прости, но ты совершенно не в моем вкусе.       Из взгляда парня вмиг ушло шальное веселье, а рот некрасиво изогнулся в злой усмешке.       — Зато ты в моем, и это все, что тебе нужно знать, Вербицкая.       Я смотрела на него и совершенно не узнавала того балагура и шебутного заводилу, коим он мне всегда казался.       — Да какая муха тебя укусила, а? И вообще, отпусти, у нас «Статистика» через пару минут начнется.       — Как начнется, так и закончится, я тебя не отпускал.       Больно схватив за предплечье, Мамаев зло разглядывал мое лицо. Ну и пальцы у него, точно синяки останутся. Да где Машка-то? Усвистала, когда она так мне нужна. И студенты, как назло, почти все разошлись. Из знакомых никого. Даже на помощь не позвать.       — Тём, ну пожалуйста… — предприняла я очередную попытку. — Ты же нормальный парень.       — Я не нормальный, я — лучший! Так что, давай-ка, переставай выкабениваться, Вербицкая.       Неужели, он такой на самом деле? И я просто не обращала внимание на эту его черту. Тогда, дело швах, он меня так просто не отпустит. И моих куцых сил вряд ли хватит, чтобы справиться с ним. Орать и звать на помощь не хотелось, только дурой выставлю себя.       Дверь аудитории за спиной Мамаева распахнулась так неожиданно, что я даже подпрыгнула.       — Что здесь происходит?       Сергей Данилович, родненький, как же вы вовремя! Как же я рада вас видеть!       Преподаватель явно собирался уходить. Темно-серый пиджак занял свое место на его плечах, выгодно подчеркнув цвет глаз, подмышкой была зажата стопка тетрадей.       — Я спрашиваю, что здесь происходит? — повторил он, не дождавшись от парня ответа и сильнее сдвинул брови.       — Ничего, что бы касалось вас, — тут же ощерился Артём. — Мы с моей девчонкой сами разберемся. Без вас.       Парень явно не разделял моего воодушевления и молниеносно задвинул себе за спину, больно выкрутив руку так, что на глазах против воли выступили слезы.       — Мамаев, прекрати этот балаган! И дай мне, наконец, пройти!       Забилась, пытаясь вырваться из стальной хватки. Очень надеюсь, Волков поймет, что мне требуется помощь. Просить в открытую все же было как-то неудобно.       — Однако, как мне кажется, девушка совершенно не разделяет вашу позицию, Мамаев.       Вскинув глаза на Сергея, отчаянно закивала, надеясь, что он поймет.       Что-то такое промелькнуло в глазах Волка, стоило ему лишь поймать мой взгляд, что я поняла, все будет хорошо. Он просто не оставит меня один на один с этим психом.       — Это-ж, девчонки, у них семь пятниц на неделе, — зло прищурив глаза, Артем явно не намерен был отступать. — Вы идите, Сергей Данилыч, мы сами разберемся.       Рука Артёма сжалась еще сильнее, заставив меня уже неприкрыто скривиться от боли. Всего лишь на миг, после которого я почувствовала, что лечу, а боль тут же прекратилась.       Он выдернул меня!       Просто взял и выдернул из рук Артема, спрятав себе за спину.       — Мамаев, я бы на вашем месте поучился галантности по отношению к женскому полу. Вы что, не видите, что причиняете девушке своими действиями боль?       Голос Сергея был спокоен, но я буквально ощущала, как он мелко дрожит, вибрирует. Спина напряжена до предела. Словно волк, защищающий свою… пару?       Сравнение вышло столь ярким, что я вспыхнула.       — Вы вообще по какому праву вмешиваетесь? Это моя девчонка, и я веду с ней себя так, как считаю нужным! Вас вот только не спросил!       Глаза Артёма метали молнии, желваки играли на лице, а руки медленно сжимались в кулаки.       — Да вы, как мне кажется, даже Вербицкую не потрудились спросить, — и полуобернувшись ко мне как ни в чем не бывало поинтересовался: — Все в порядке, Рита? Вас с ним оставить?       Вместо ответа отчаянно замотала головой.       — В таком случае, идемте. Я провожу вас до аудитории, и заодно напомню, что вы должны повторить к следующему занятию. А вам, Мамаев, — он вновь обернулся к парню, — я все-таки настоятельно рекомендую пересмотреть свои методы по завоеванию девушек.       И, дождавшись, пока я, не глядя на злющего, как сам черт, Артёма, медленно развернусь в нужную сторону, мягко подтолкнул в спину, поторопив.       — Пара уже началась, Вербицкая, давайте шустрее.       Несмотря на свои слова до нужной мне аудитории, находящейся в соседнем крыле здания, Сергей Данилович, шел молча. Боковым зрением я видела, как хмурятся его брови. Как сурово поджаты губы.       Наверное, это сопровождение совсем не вписывалось в его планы.       Внезапно пришедшая в голову мысль терзала и не давала идти спокойно.       Вдруг, он куда-то спешит? А тут на его пути снова возникло несчастье по имени Маргарита Вербицкая. Не везет ему…       Ощутив болезненный укол совести, решила объяснить, что все-таки сейчас произошло. Хотя, если честно, я и сама не до конца понимала, что это было.       — Сергей Данилович, извините его. Артём, он обычно себя так не ведет и я…       Не успев закончить свою мысль, столкнулась с ледяным взглядом Волкова. Слова застряли где-то глубоко в горле.       — Защищаете его, Рита? Оправдываете?       — Нет… Нет! Что вы! Просто, я хотела сказать, что никогда его таким не видела, да и повода не давала так себя вести.       — То есть, вы хотите сказать, что отношений между вами нет? — быстро произнес Волков и мгновенно поменялся в лице, устремив взгляд куда-то вперед. — Простите, Рита, это не моего ума дело.       — Нет, конечно, нет!       Это действительно не его дело, но что-то внутри меня буквально подстегивало объяснить истинное положение дел.       — Просто… Просто он позавчера подловил меня. Хотел заставить прогулять вашу пару и, так уж получилось, что я пообещала ему свидание, чтобы он оставил меня в покое. Вот честно, я думала, что он шутит. Что уже через полчаса забудет. А тут… вот… так…       Под конец моей оправдательной речи я окончательно стушевалась и покаянно опустила голову.       — Значит, поэтому вы опоздали ко мне на урок?       Я никак не могла понять злится он или же нет.       — Да, поэтому. Вы уж простите, что стали невольным свидетелем наших с Артемом разборок. И спасибо вам большое за помощь.       Остановившись посреди коридора, Сергей Данилович развернулся ко мне, поудобнее перехватив сползающие тетради. И я поняла, что мы уже дошли.       — Не за что, Рита. Совершенно не за что.       Его взгляд наконец смягчился, лицо разгладилось.       — Как это, не за что? Вы ведь были совершенно не обязаны…       — Обязан.       — Но, почему?       Я хотела и в то же время боялась услышать его ответ. Но вместо того, чтобы отвести свой взгляд, смотрела ему прямо в глаза, лучащиеся смехом. На его губы, с теплой улыбкой на них. И почувствовала, как мои собственные тоже озаряет улыбка. Я все поняла!       — Здоровая мужская помощь.       — Здоровая мужская помощь.       Произнесли мы с ним одновременно и тишину коридора наполнил тихий смех.       — Вот, видите, все вы понимаете, Рита.       Еще раз поправив тетради, Волков взглянул на часы и прицокнул языком.       — Однако время. Вам пора на пару, Рита.       — Еще раз спасибо вам, Сергей Данилович.       Я все никак не могла оторвать взгляда от его сияющих глаз, а в ушах стоял мягкий, бархатистый смех.       Махнув рукой, преподаватель повернулся в сторону лестницы, а я взялась за ручку аудитории. Как вдруг в спину прилетел тихий оклик, заставивший обернуться.       — Рита, если вам будет нужна помощь, смело обращайтесь.       На щеках вновь вспыхнул жаркий румянец. Я, наверное, за всю свою жизнь столько не краснела, сколько за эти несколько дней знакомства с этим невероятным мужчиной.       Кивнув, дернула, наконец, на себя дверь и зашла в аудиторию.