Тот-кого-нельзя-полюбить

Когда Шляпа распределила всех первокурсников, Северус Снейп под громкие аплодисменты слизеринцев поднялся с золотого трона директора. — Мне очень жаль, что профессор Дамблдор столь неожиданно скончался. – своим привычным холодным тоном произнёс Снейп. — Ага, как же, жаль ему, — проворчал Рон. – Наверняка все эти годы того и ждал, как выпадет случай насладиться властью сполна. – Дисциплина, – продолжил свою речь новый директор, обратив свой взгляд в сторону гриффиндорцев. – Железная дисциплина. Вот, чего я буду добиваться от студентов. Кто прежде думал, что ему всё сойдёт с рук, в этом году сильно пожалеет об этом. С этого дня любое, даже самое незначительное отступление от правил будет строго наказываться. Рон только открыл рот, чтобы снова прокомментировать слова директора, но Гермиона ткнула его локтём. — Представляю вам новых преподавателей. — сказал Снейп, контролируя взглядом весь Большой Зал. – Зельеварение будет вести профессор Аммос Диггори. Знакомый Гарри пузатый мужчина с лысиной на макушке поднялся со своего места под приветствия учеников. – А защиту от тёмных искусств, — процедил Снейп, жестом наведя тишину. — Будет вести профессор Джафар Шафик. Новому профессору ЗОТИ аплодировали куда сильнее. Джинни, Парвати и Лаванда даже громко завизжали от восторга. – Кто не понял меня с первого раза, — криво усмехнулся Снейп. — Поясняю ещё раз. Я буду требовать от студентов железной дисциплины. Пять баллов с Гриффиндора. Слизеринцы скорчили соперникам насмешливые гримасы. – А теперь, — сухо заключил Снейп. – разрешаю Гриффиндору не только визжать как поросята, но и жрать как свиньи. Северус хлопнул в ладоши, и на столах, как обычно, появились разнообразные блюда и напитки. — Да уж, — разочароанно произнёс Дин Томас. — Сам он и есть свинья, если такой момент испоганил. – Это уж точно, – согласился с ним Шеймус Финниган. — Дамблдору он и в помётки не годится. Гарри печально вздохнул. Если его однокурсники и читали статью Риты Скитер, то явно ей не поверили, а «Воспоминания Батильды Бэгшот» и вовсе не держали в руках. Они уверены, что Дамблдор всегда был мудрым и очень добрым стариком. «Кто же на самом деле хуже? — размышлял Гарри. — Новый директор или старый?». Он вспомнил свой последний личный разговор с Дамблдором после битвы в Отделе Тайн. Ему ещё тогда не понравилось, что мудрый предводитель Ордена Феникса далеко не всегда посвящает в свои планы своих же сторонников. Гарри ещё раз задумался, насколько велика вина покойного директора в смерти Сириуса, человека, который любил его как родной отец. «А не ты ли сам больше виноват в смерти Сириуса?» — упрекнул мальчика внутренний голос. Что правда, то правда. Гарри мог бы воспользоваться зеркалом, которое ему сам Сириус и подарил. Связаться с Сириусом с помощью волшебного зеркала было бы куда проще, чем принимать на веру слова Кикимера, который ненавидел хозяина и самого Гарри всеми фибрами своей гнусной душонки. Но, всё же, почему Дамблдор добился от Министерства оправдания Сириуса только после его смерти, хотя ранее Фадж бы так же выслушал его, если не с большей охотой. К тому же, как оказалось, пророчество оказалось бесполезным как для Воландеморта, так и для самого Дамблдора, он ведь знал его наизусть. Выходит, охрана пророчества была нужна только для того, чтобы Воландеморт зря потратил время и ресурсы. Но члены Ордена не знали, что стерегут пустышку. Мистер Уизли уж точно думал, что охранял что-то сверхважное, когда на него напала Нагайна. А как насчёт его самого, мальчика-который-выжил? Какой-то неведомый голос в голове Гарри внушал ему, что Дамблдор использовал его в своих целях, а лично приходил на помощь далеко не всегда. Особенно Гарри запомнилось, как покойный директор дал добро на участие его четырнадцатилетнего юнца, в опасном для жизни турнире. «Поттер мальчик, а не кусок мяса» — Гарри вспомнил, как профессор МакГонагалл пыталась вразумить директора. Но Дамблдор тогда был непреклонен. Неужели самый сильный из светлых волшебников, тепло относящийся к любой форме жизни, на самом деле был хладнокровным кукловодом? Размышления Гарри прервал громкий смех — Невилл облил себя тыквенным соком. — Ничего смешного нет! – остановил смех гриффиндорцев душераздирающий ледяной голос нового директора. – Встаньте, Лонгботтом. – Полюбуйтесь на него. Неряха! Свинья! Как был бестолочью и размазней, так и остался! – Он сражался в Отделе Тайн, сэр. – встал со своего места Гарри. –Кстати, профессор, а что в это время делали вы? Он герой, а не размазня. В отличие от вас. Повисло молчание. Все взгляды устремились в сторону Гарри. У профессора Снейпа на мгновение даже отвисла челюсть. Затем он посмотрел на Гарри с откровенной ненавистью. Гарри казалось, что директор борется с желанием запустить ему в лицо Круциатус. — Я вижу, Гриффиндор уже наелся. – процедил Снейп. — Профессор МакГонагалл, будьте так любезны, проведите своих подопечных в гостиную. Для них пир окончен. И да, пятнадцать баллов с Гриффиндора. Гриффиндорцы, возмущённо перешептываясь, последовали за своим деканом. — Гарри, что ты наделал? — обеспокоенно воскликнула Гермиона, взяв друга за руку. — Тебе нельзя вступать в конфликты с директором! Особенно Снейп, он... Очень мстительный! Неужели ты не понимаешь, что в его власти исключить тебя из школы? — Я не потерплю, чтобы он оскорблял моих друзей. — возразил Гарри. – Он не имеет права. Поттер сжал кулаки и закусил губу до крови. — Гарри, успокойся. — Гермиона погладила его по плечу. — Мы ведь не так часто будем с ним видеться, как обычно. Раз в день ведь можно сдерживать себя? – Я постараюсь. — сказал Гарри. — Судя по твоей логике, Гермиона, – проворчал Дин. — Лучше бы Снейп был министром магии. Я бы тогда его физиономию только в газете и видел. — Ты хочешь, чтобы он принимал законы? — фыркнул Шеймус. — Этого ещё не хватало! Как только гриффиндорцы вошли в гостиную, профессор МакГонагалл вызвала Гарри к себе в кабинет. Она понимала, в каком сейчас состоянии её подопечный, поэтому не стала ругать его, просто сказала почти то же самое, что говорила ему Гермиона, но, конечно же, в официально-деловом стиле. После непродолжительной нотации она отпустила гриффиндорца, вручив ему на прощание тарелку с печеньем и кексами. Гарри не притронулся к сладостям, пока не дошёл до гостиной. — Кто бы что не говорил, вы повели себя как истинный рыцарь. – Полная Дама улыбнулась мальчику. — Знаете, вы можете проходить и без пароля. — Спасибо... — Гарри от неожиданности чуть не выронил тарелку. Портрет Полной Дамы отодвинулся, и Гарри прошёл в гостиную. Рон, Шеймус, Дин и братья Криви сразу подбежали к нему и взяли по одному печенью или кексу. Джинни взяла у Гарри тарелку и поставила на столик из красного дерева. — Это профессор МакГонагалл тебе дала столько вкусного? – спросил приятно удивлённый Рон. — Да у нас самый лучший декан! — А Снейп самый настоящий урод! — сказал кто-то из третьекурсников, набирая в руки горстку кексов. — Ох, я бы ему рожу начистил! – А, слушай! — обратился Дин к сидящему в кресле рядом с камином Невиллу. — Как ты вообще умудрился облить себя тыквенным соком? — А? — Невилл повернулся к товарищам по факультету. — Да я засмотрелся просто. — А на кого? – хихикнула Лаванда Браун, игриво взглянув на однокурсника. — И не мечтай! — прыснула Парвати и, с удовольствием глядя на покрасневшее лицо Невилла, проворковала: — Он смотрел в сторону слизеринцев! – Что? — удивился Рон. — Как ты вообще мог до этого додуматься? — Они известные сплетницы. — закатила глаза Джинни. – Нашёл кому верить. Шеймус же дико расхохотался. – Ой не могу! — схватился он за живот. – Слизерин! На кого там смотреть? Корова Паркинсон? Уродка Буллстроуд, которая выглядит как Крэбб в парике? А, может, на Малфоя? — А что, посимпатичнее их будет! — Это уж слишком, Шеймус! — визжала от смеха Парвати. Рон тем временем решил докопаться до сути. Он подошёл к Лонгботтому и заглянул через его плечо. Невилл что-то писал. — Твои глаза как незабудки... — прочитал вслух Рон. – Это кому ты строишь-то? — Не твоё дело! — Невилл оттолкнул Рона, тот еле удержался на ногах. — Да я тебя! — Уизли набросился на Лонгботтома, и уже в следующий миг оба парня катались по полу. Гарри, Шеймус, Дин и Колин Криви бросились разнимать дерущихся. Когда их растащили, они все ещё пытались броситься друг на друга. Гарри и Дин сдерживали Рона, а Шеймус и Колин – Невилла. Когда оба противника остыли, их отпустили. Невилл взял листок и вышел из гостиной. — Надеюсь, в туалет за мной никто не увяжется. – сказал он и хлопнул дверью. — Иди, иди, в туалет. — проворчал Рон. — Души своего василиска одноглазого. Псих! — Знаете, – сказал Гарри Рону и Шеймусу. — Вы никогда не любили, вот и молчите. Спокойной ночи. Сказав это, Гарри удалился в комнату. — Какие ранимые все стали. — проворчал Рон сев на диван и взяв из тарелки оставшиеся кексы.