Пятнадцать лет спустя или вам и не снилось альтернатива (Живи!)

...Она бежала к нему, окрыленная долгожданной встречей. Вот он, вот ее мальчик, её Ромка! Как не было изнурительного, мучающего ожидания, рвущей душу тоски и губящей неизвестности. Ее глаза горят ярким пламенем, она счастлива видеть его, видеть его лицо, его глаза, в которых горит такой же огонь и вместе с ним такая нежность. Но что с ним? Почему он стоит на месте, не шевелясь и плотно сжав губы? Почему не несётся ей навстречу, как раньше? И тут Катя холодеет: от нижней губы ее любимого протягивается темно-алая полоска, он едва слышно стонет: "Юля...". Его ноги подкашиваются, она рвётся к нему, едва успевая поймать под руки падающего Рому. - Ромочка! Боже мой, что с тобой?? - она опускается на колени, кладя его себе на ноги. Она видела его прыжок. Посмотрев на место приземления, она заметила ту злосчастную трубу и всё поняла. - Рома, пожалуйста! - она прижимает его к себе, всмпатривается в его глаза, полные боли - пожалуйста, Рома...Ромочка, потерпи, все будет хорошо...Помогите, кто-нибудь!!! ...А к ним уже бежали люди, кто-то кинулся к автомату вызывать скорую. А она смотрела на него и не могла подобрать слов, чтобы успокоить то ли его, то ли себя. Кровь капала с подбородка на свитер, растекаясь жуткими пятнами. Юлю захлестнула волна страха и несправедливости: почему все так? Столько вытерпеть, столько выстрадать, столько мучиться в ожидании чтобы теперь его потерять? Так нельзя, это неправильно! Он должен жить! Должен быть с ней! -Ромочка, живи! Прошу тебя, прошу...- шепчет она, целуя его в лоб и щеку, - как же я без тебя...Мне жизнь без тебя не нужна, слышишь? Жить без тебя не могу, Рома! Он шевелит губами, но слов она не слышит. Она наклоняется ближе к нему, не обращая внимания на окруживших их людей. - Монголка...- через боль произносит Рома, - моя девочка... - Я здесь, Ром, я здесь - она гладит его по волосам и дрожит от его голоса. Она счастлива что он не забыл ее, что по-прежнему называет её монголкой, что по-прежнему любит. Ей страшно. От вида крови, оттого, что ее милый, ее славный, добрый Ромка так тяжело говорит, от этой страшной боли в его глазах, оттого, что его рука слабеет и уже почти не сжимает ее маленькие пальчики. Нет, она не позволит ему умереть, сейчас приедет "скорая", его починят, залатают. Она знает, врачи смогут. Должны! Должны спасти ее мальчика, а иначе...Она даже не хочет думать что будет иначе. А что тут думать. Она сама выпрыгнет из окна. Но не с третьего этажа, а с десятого, чтобы уж наверняка...и сразу к нему. В рай ли, в ад ли, не важно. Лишь бы быть с ним. - Ромочка, пожалуйста, живи, - повторяет она в отчаянии, - нам же еще сто лет жить, еще столько всего не сделано...Живи, родной, живи!.. А ведь правда, столького еще не сделано! Даже поцелуя настоящего еще не было, не окончена школа, не посещен Эрмитаж, о котором они так мечтали, не сыграна свадьба в восемнадцать лет...Да столько всего еще впереди, а главное: те счастливые юные годы, которые она так жаждала провести с ним...Жаждала...Жаждет! - Живи, Ромка, - она сжимает его слабую холодеющую руку, - живи, ведь я люблю тебя! Она не заметила как приехала "скорая", почти не видела обеспокоенного врача, щупающего ромин пульс, как закричал что-то санитарам...Юля очнулась лишь когда чужие руки подхватили умирающего Рому, закинули на носилки и затащили в медицинскую карету. Она вскочила, но двери уже захлопнулись. Смотря вслед удаляющейся машине, она вдруг ощутила слезы на своих щеках, которые текли уже давно. Сил почти не осталось, их хватило лишь на короткий всхлип и одну единственную фразу: "Живи, Ромка,,,"