Освобождение

      Прошло несколько месяцев. Всё случилось так, как говорил мистер Коулборн, заключенных обязали вступить в состав действующей армии Великобритании. Робби был одновременно и напуган и рад, что оказался на войне. Лучше погибнуть в бою, чем гнить в тюрьме. Славная смерть — то, о чем в юности мечтают многие мальчишки, Робби не был исключением, но еще больше он мечтал о любви, о каком-то свете и красоте в своей серой жизни.       И случилось чудо. Мистер Коулборн сделал так, что Робби оказался под его командованием. Наконец-то они могли общаться почти как друзья, с учетом разницы в чине, зато теперь их не разделяла решетка тюремной камеры.      Робби был почти счастлив. Он никогда не забудет тот день, когда один солдат из их роты принес откуда-то гитару. Все ребята порадовались этой находке, ведь в ней было нечто уютное и мирное. Так она напоминала о беззаботных домашних посиделках. Вечер выдался спокойный, и с разрешения ротного солдаты развели костер, сели вкруг, пробовали свои силы в игре на гитаре, вспоминали аккорды и слова песен. Это было очень здорово, но когда инструмент взял Робби… Он негромко запел и все затихли, так проникновенен был его голос. Парень пел о любви и предательстве, о горечи одиночества и робкой надежде на счастье. Тёрнер допел последний куплет, и повисла тишина. — Даа, сильно, парень! — сказал кто-то. Робби удивленно поднял глаза, затем нашел взглядом Гарри. Как Коулборн смотрел на него!       Робби смутился и отошел от огня в тень деревьев. Он стоял там, переводя дух, когда заметил, что кто-то пришел сюда же. Робби отошел дальше за крупное дерево, ему не хотелось, чтобы его одиночество было сейчас нарушено. Тут он понял, что это Гарри. Гарри, его Гарри, милый, добрый… Герой его снов и грёз… Коулборн закурил, пламя спички осветило его красивое лицо, строгие черты. Робби залюбовался, но не стал выдавать своё присутствие, хотя Гарри озирался вокруг. Он не мог, просто не мог подойти, боялся, что кинется Гарри на шею, начнет его целовать… Хотя парню этого отчаянно хотелось. Наконец он признался сам себе, что его невероятно тянет к Коулборну, как никогда ни к кому не тянуло. Что он влюбился в этого высокого красавца-военного. В его голубые, но не холодные, а ласковые глаза, тонкие губы, бесподобную широкую улыбку. Робби часто мечтал, что однажды сможет обнять его тонкую талию, провести по мускулам широких плеч, сильных рук. Что сможет целовать это прекрасное лицо…       Раньше он часто мечтал о Сесилии, думал, как бы всё было, если бы им не помешали тогда, в библиотеке.       Представлял, как бы стонала девушка, если бы он успел довести её до оргазма, как бы он кончил сам... Теперь же эти мысли уже не заводили, теперь в сознание парня украдкой пробиралась мысль о том, как бы это было, если бы он мог прижать не Сесилию, а Гарри к стене библиотеки, закинуть его руки наверх, переплестись пальцами и брать его, едва прикасаясь губами и слышать его стоны... Робби и сам не знал, откуда и почему у него такие фантазии. Должно быть, он сошел с ума.       Через неделю рота Робби и Гарри вышла в атаку и попала под интенсивный обстрел противника. Это был трудный бой, пули свистели вокруг, товарищи внезапно падали, как подкошенные. С неба самолеты неприятеля бросали бомбы. Они летали так низко, что Робби видел черные кресты на фюзеляжах. Один за другим припадали к земле убитые товарищи.       Уцелевшие солдаты ползли по стылой ноябрьской грязи, стреляя из винтовок по дзотам противника. Робби тоже продвигался вперед, стрелял, изо всех сил стараясь сконцентрироваться и поразить как можно больше врагов. Он видел как Коулборн тоже стреляет и бросает гранаты, подбадривает своих солдат. Невозможно было не восхищаться его храбростью и силой духа!       Вдруг что-то грохнуло совсем рядом с Робби, кто-то закричал, и он почувствовал ужасную боль в ноге. Парень застонал и припал к земле. Несколько минут спустя Гарри заметил его. — Тёрнер, ты живой? Робби только невнятно промычал в мерзлую землю. Гарри подполз к нему, тронул шею. — Живой? Слава Богу! Ты слышишь меня, Робби? — Да, Гарри, да… — парень даже не заметил, что назвал Гарри по имени, а не по уставу. Не заметил этого и сам Коулборн. Не до того было. В Робби попал осколок снаряда. — Робби, держись! Держись, друг, мы тебя вытащим! Рота, вперёд, не отступать! Медсестру позовите!       Сквозь боль и туман в голове Робби слышал голос Коулборна, чувствовал, как тот одобряюще похлопывает его по плечу. Ему не было страшно. Он точно знал, что Гарри его спасёт.