Что такое юность?

Утро ударило в голову, как волейбольный мяч, прилетевший откуда-то сбоку. Чонгук, словно гусеница, слез с кровати и сразу пошёл умываться. В голове как всегда были философские вопросы, например «почему помидор это ягода, а груша это яблоко?» или «если бы понедельник назвали по-другому, люди бы знали, что это понедельник?». Чонгук никогда не знал больше, чем ему следует, поэтому ответа на свои вопросы он тоже не знал. Утро у всех начинается по-разному, но в итоге, все равно одинаково. Все просыпаются, умываются, идут кушать и думают, что их сегодня ждёт, насколько тяжелым будет день и когда он закончится. Он несомненно закончится, этот долгий день, только когда человечество поймет это, будет лежать в гробу. — Эй, Чон, доброе утро, чего такой мрачный? — поздоровался с ним Югём и похлопал по спине. Чонгук поёжился. — Ничего, всё нормально, — ответил он и, облокотившись на локти, спросил: — Как погуляли вчера? — Ой, здорово, жалко, что тебя не было, — улыбался парень. «Да уж… жалко.» — подумал Чонгук и в его сознании повис дурацкий вопрос, что лучше: быть избитым, но получить фото любимого или тусоваться с друзьями, но знать, что ты там ни к селу, ни к городу? — Как дела на любовном фронте? — поинтересовался Чон, хотя на самом деле не хотел. — Ну… я признался ей, — пожал плечами Ким. — Серьёзно? Что она ответила? — наиграно удивился мальчик и почувствовал, как внутри него что-то рушится. Ему было абсолютно всё равно и даже наплевать на их отношения, но ему так хотелось, чтобы они его не бросали. — Да, но она ничего не ответила… — тихо сказал Югём вспоминая, как брал её за руку. Вчера он был искренен и доброжелателен. Он смотрел глубоко в её глаза и открывал своё сердце, на что она сильно удивилась и, кажется, расстроилась. Юджу была сбита с толку и растеряна. Она сказала, что ответит ему в ближайшее время, что ей нужно просто во всём разобраться, но на самом деле, она просто хочет убежать от этого ответа. Она так не хочет во всём разбираться. — Может ей нужно время? — спросил Чон, глядя на Юджу, которая устало лежала на парте. — Наверное, — почти шёпотом сказал Югём за секунду до того, как учитель вошёл в класс. Чонгука охватила жуткая печаль после разговора с другом. Ему было абсолютно все равно на их любовные дела, но он ни за что на свете не хотел, чтобы они его бросили. Он чувствовал себя третьим лишним уже потому, что их имена начинались с одной буквы. Он всегда думал, что они подходят друг другу. Чонгук весь урок витал далеко в облаках переключаясь то с недавнего разговора на Тэхёна, то с него на разговор. Он всё ещё помнит его резкий, слегка наигранный смех и запах клубники. «Почему он смеялся?» — пытался вспомнить мальчик, но слова учителя о завершении урока и громкий звонок вытащили его наружу, во внешний мир. Он хотел поговорить с Юджу, но не знал, что именно он должен у неё спросить и не знал, насколько всё изменится после этого разговора. Людям свойственно боятся того, что ещё не произошло, потому что они не знают, каковы будут последствия после их действий. Когда-то мама Чонгука говорила ему, что волноваться о чем-либо — пустая трата времени, но Чон давно забыл её слова и волновался каждый раз, когда этого требовали обстоятельства. — Эй, Юджу, ты как? — он тихо подошёл к ней со спины, от чего девушка вздрогнула и резко поднялась. — А-а-а, это ты… — тихо протянула она. — Неважно выглядишь… у тебя месячные? — Нет…всё в порядке, — неловко ответила девушка и всего на секунду улыбнулась. — А у тебя как дела? Чем вчера занимался? — Ну-у… — протянул мальчик, не зная, нужно ли говорить ей правду. — Я скажу тебе, только, пожалуйста, никому не говори. — Если это что-то неприличное, то мне не так уж и интересно, — пыталась пошутить она, но ее голос надломился на середине и фраза вышла просто ужасной. — Скажем так, я получил фото Тэхёна, — сказал Чонгук, приближаясь к её уху. — Исподтишка. — Боже мой… — в шоке приоткрыла рот Юджу, не понимая, что её так шокировало: то, что мальчик наклонился к ней так близко или то, что он фотографировал другого мальчика. — Ты с ума сошёл? — Это звучит настолько безумно? — наиграно удивился Чонгук. — Да, ты сумасшедший! — повысила голос девушка, а когда увидела на себе взгляды чуть ли не всего класса, тут же затихла и почти шёпотом сказала: — Чонгук, это же незаконно. Юджу хотела, чтобы он удалил эти фото или вообще, чтобы он их никогда не делал. Она поняла, что ненавидит этого старшеклассника и не смотря на всю свою привязанность к мальчику, она ненавидит и его тоже. — Но об этом никто не узнает, — убеждал он её. — Если ты, конечно, никому не расскажешь. — Не расскажу, — сразу же ответила и на душе заскребли кошки. Множество бездомных голодных кошек, которых никто никогда не приютит и она одна останется вместе с ними. — Лучше удали их. — Почему? — Чонгук, я просила тебя не связываться с ними. Почему ты просто не можешь быть, как раньше? — А как было раньше? Я всё такой же, Юджу. — Нет, ты изменился. Раньше нас было только трое, посмотри наши старые фотографии. Сейчас ты мне говоришь, что сфотографировал его. Ты в своём уме? — злилась на него девушка, осознавая, что и себя она тоже ненавидит. Ненавидит за своё бессилие и наивность. — О-о-о, это я по твоему изменился? А то, что вы с Югёмом предали меня, тебя никак не терзает? — Предали? О чём ты? — спросила подруга, нахмурив брови. Она ничего не понимала в этом парне, он в миг стал для неё чужим. Не понимала, что он говорит и что говорит она. Юджу просто хотела остановиться и передохнуть, но разговор продолжался и перерастал постепенно в ссору века. — Я знаю, что он любит тебя, вы и на свидание ходили, — язвил Чонгук, будто бросал в неё острые гарпуны. — То, что он влюбился в меня, это его проблемы, — девушка встала и почти сравнялась с Чоном по росту. Она выглядела больше расстроенной, нежели злой. В воздухе постепенно начали смешиваться её сердечная боль и дикая Чонгукова злость. — О каком свидании ты говоришь? Это из-за отсутствия тебя наша прогулка превратилась в чертово свидание. Я так надеялась, что ты пойдешь, я так просила тебя тогда пойти с нами, но ты какого-то чёрта сидел и пялился на этот дурацкий лейкопластырь! Еще пару секунд назад Чонгук хотел ей что-то ответить, а сейчас просто стоял и смотрел на её покрасневшее лицо, на её яростную жестикуляцию и понимал, что это конец. Ему настолько сильно хотелось сейчас куда-то провалится, настолько сильно ему хотелось отменить все свои действия, которые привели к этому исходу событий и просто пролежать всю перемену на парте. Ему было стыдно, неловко и жаль одновременно. Он злился и был расстроен, а когда увидел в её глазах первые проблески слёз, он понял, что наверное все подростки так себя ведут. Что все в этом возрасте злятся, говорят то, чего не следует, а потом плачут, убиваясь собственным горем. — Я тебя так просила пойти с нами, но ты был увлечён другим! Как тебя вообще угораздило? Ты никогда не был таким! Тебе никогда не нравились мальчики! Ты никогда не смотрел на них! Тебе на всё было наплевать, — выпалила Юджу, а потом замолчала. Она смотрела на него несколько секунд, она ждала когда он что-то скажет, потому что видела, что он хочет, но Чонгук молчал и даже дышал беззвучно, боясь спугнуть её, а потом она заплакала. — И на меня было всё равно. — Нет, Юджу, это не так… — вырвалось у него, но он тут же снова замолчал. — Нет, Чонгук, это так. Посмотри на себя сейчас. Ты просто одержим им. А на меня тебе всё равно. Тебе всё равно на всех нас, потому что все твои друзья просили тебя не лезть к ним. Миён и Ыну тоже тебя просили, но ты их не слушал. Миён лично знакома с Чимином и поверь мне, с теми остальными тоже, но тебя это не остановило. Почему ты не слушаешь никого? Почему? — Юджу… — ласково сказал он, обхватив её за плечи. — Прости, но я действительно не могу оставить его. Я не понимаю, почему вы все так его ненавидите, но даже если я пойму, я не брошу его. Я просто не могу. Девушка молчала. По её лицу текли слёзы, а на плечах горели прикосновения Чонгука. Она хотела ударить его, но не нашла в себе силы. Она хотела ударить и себя, но ей так было жаль, ей так было тяжело это сделать. В какой-то момент он обнял её и слезы прекратились, наверное не потому что ей стало спокойно и тепло, а потому что у неё уже не было сил, даже на это. Она уже ничего не чувствовала и ничего больше не хотела. — Ты дурак, Чонгук. Я ненавижу тебя. Ты такой дурак, — бормотала девушка, проклиная его, а когда он отпустил её, она решила, что завтра же ответит Югёму. «Бесшумно подойди ко мне, Возьми меня за руку, без всякой причины. Почему же я один? Ведь вокруг так много людей. Почему же я один? Я так одинок, мне нужен кто-нибудь, Я нуждаюсь в ком-то сейчас.» Грустная песня звучала у мальчика в наушниках и ему казалось, что он вот-вот заплачет. Он знал, что поступил неправильно, ему так хотелось все исправить, но он малейшего понятия не имел, как это сделать. Даже если он извинится перед девушкой, ничего уже не вернуть и слова, сказанные друг другу, никто не сотрёт из памяти. Мальчик вдруг вспомнил, как она называла его дураком и подумал, что если бы Юджу любила именно его, то это было бы так грустно. — Наверное, я такой дурак. — прошептал он. Эта песня только напрягала обстановку и всё драматизировала. Люди слишком поддаются влиянию, особенно со стороны музыки. Чон был уверен, что попадись ему что-нибудь более весёлое, настроение не было бы таким мрачным. Прежде всего он чувствовал стыд, от которого хотелось спрятаться, но даже гроб, усыпанный землёй не спасёт его. А чувство одиночества, подпитывавшее его всё время, лилось через край и ему уже казалось, что он рассыпается, разламывается, потому что не может пережить этой бури внутри. Чонгук устало шаркал ногами по школьному гладкому паркету и думал. Он думал, почему Юджу тогда плакала и насколько женские чувства отличаются от мужских. Он понял, что никогда не понимал девочек и, хоть они непрерывно окружали его все эти годы, они всегда были для него чужими и непонятными. Вспомнил своего брата и то, с каким лицом он уходил в армию. Он тогда тоже плакал, но Чонгук знал и понимал его. Брат боялся за свою семью, ведь главным кормильцем был именно он. Из-за огромной привязанности к ним, не хотел расставаться, даже на такое короткое время. Мальчику тогда было так жаль его и он подумал, что когда пойдёт в армию ни за что не будет плакать, чтобы меньше расстраивать себя и родителей. Волей-неволей, он приобнял себя за предплечья и время от времени легонько массировал локти. Выход из этого ада был уже практически перед ним, если бы он не нарвался на одну высокую неприятность с запахом клубники и дыма. — Айщ! Опять этот крысёныш! — возмутился Чимин, увидев то, как смотря только на свои ноги, он врезался в Тэхёна. Юнги как-то встревоженно посмотрел на плачущего мальчика, который не решался поднять головы, а затем перевел взгляд на Тэхёна, который ошарашенно приподнял руки вверх, не зная, куда их деть. «Боже, спасибо, что я врезался не в Пак Чимина», — подумал Чонгук и в страхе поднял голову, чтобы посмотреть на лицо старшего. Он впервые был так близко к нему. Запах, который всегда витал вокруг Тэхёна, заполнил легкие мальчика из-за чего дышать становилось тяжелее. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди от волнения, а грусть и слёзы застыли на его лице, словно дешёвая детская маска из магазина с игрушками. Лицо старшего было идеальным даже с такого ракурса и хоть Чон был не самым низким мальчиком, до Тэхену ему было, как до Луны и смотря на него вот так снизу, он почувствовал, насколько они друг от друга далеко. Словно цветок, что тянется к Солнцу, которое может его обжечь. Чон громко выдохнул и, просовывая свои руки под его, прижался к старшему, пытаясь ощутить его сердце биение, но музыка в ушах постоянно сбивала. Тепло Тэхёна согревало и дарило чувство домашнего уюта. На секунду его мысли перехватил страх за последствия, но Чон подумал, что ему уже ничего не страшно. — Ты что… — начал ругатся занощивый Чимин, хотя обнимали совсем не его, но Тэхён фыркнул на друга и неловко опустил руки на спину младшего. — Пусть, — сказал он и легонько пожал плечами. Чонгук еле заметно вздрогнул и с закрытыми глазами прильнул к нему всем телом, обвиваясь вокруг него словно дикий плющ, вокруг стен старого дома. — Давай постоим так хотя бы несколько секунд, — прошептал Чонгук. — Ч-что? — переспросил хён, ощущая, как собственное сердцебиение в два раза превышает норму. — Хочу стоять с тобой так целую вечность, — ответил мальчик чуть погромче, чтобы Юнги и Чимин тоже услышали. Ким легонько улыбнулся и выдохнул ему в макушку. Чонгук лежал на кровати и подложив руки под голову, смотрел на белый потолок. В детстве он хотел разукрасить его и стилизовать под ночное небо, но со временем понял, что потолок служит для него холстом, а его воображения достаточно чтобы рисовать там что-угодно. Вот уже не одну неделю он рисует там только Тэхёна. Представляет, как тот улыбается, как они гуляют около реки Хан, держась за руки, как Тэхён курит или выпивает, как они вместе готовят завтрак, как он сидит в кожаном кресле и выдыхает дым прямо в лицо мальчика, а затем целует. Руки Чонгука опускались всё ниже, пока не достигли точки невозврата. Представил, как целуется с ним, страстно и отчего-то безумно, как смешивается их слюна, а потом тонкой ниткой остаётся на губах и стал надрачивать, питая себя своей фантазией. И ему вдруг послышалось, что кто-то зовет его. Нежно и ласково. — Чонгук! — звучал голос откуда-то снизу. Мальчик резко открыл глаза и прислушался. Он надеялся, что ему показалось, но в тот же миг кто-то снова позвал его и стал тихо подниматься по ступенькам легонько скрепя. Так поднимался только один человек на свете — его мать. — Чонгук, — уже снизив громкость позвала его мать и постучавшись, открыла дверь в комнату сына, который мигом укрылся одеялом пытаясь скрыть следы своей попытки удовлетвориться. — Сможешь завтра после школы забежать на рынок Намдэмун и купить немного анчоусов? — После школы слишком поздно, я уже устану, — быстро ответил Чонгук, дыша слишком громко и надрывисто. Он всегда боялся, что мать застукает его за этим занятием. — Пожалуйста, милый… — более настойчиво попросила женщина и улыбнулась так, как умеют улыбаться только матеря. — Ладно, мам, — согласился он. — Отлично, спасибо, я дам денег утром, когда будешь уходить. — Хорошо, — улыбнулся Чонгук. — Сдачу можешь оставить себе, — подмигнула ему женщина и закрыла дверь. — Спасибо! — крикнул Чонгук, наслаждаясь тем, как она спускается. Он любил то, как она ходит и как говорит, любил её сладкий запах и короткие волосы, её прикосновения и улыбку. Смотря на мать, мальчик понимал, почему отец женился именно на ней. Весенние ночи отличаются от летних своей тишиной. Чонгук свернулся калачиком, укрывшись одеялом и внимал этой тишине. Летом много насекомых, которые мешают спать: цикады и сверчки жужжат где-то на улице, но кажется, будто прямо под ухом. Все с утра пораньше начинают косить свои газоны, строители начинают строить и тарахтеть дрелью, а жаркая ночь превращается в адский день, который будет таким же, как и все остальные. Но весенние ночи более романтичны. Хоть летом и небо чистое, но весной чистый прохладный воздух, из-за которого спится намного лучше. Весной всё цветёт и благоухает, из-за чего даже плохое настроение может улучшиться, поэтому Чонгук очень любил весну. Он лежал и думал о том, что весной цветёт розовая сакура, похожая на его мать, но летом закаты более яркие и насыщенные. Иногда бывают такие красные-красные с вишнёвым отливом, похожие на губы Тэхёна. Школьный день пролетел быстро, но очень утомительно. Прямо с утра мальчик узнал, что Тэхёна нет в школе, потому что видел, как Чимин и Юнги идут без него. Они встретились взглядами, хотя Чонгук всеми силами избегал этого. Именно тогда, когда он думал, что они не смотрят, он поднял глаза и они увидели друг друга. Чимин недовольно отвёл взгляд и Чонгук понял, что парень просто терпеть его не может, но не понимал по какой именно причине. Миён говорила, что Чимин гетеросексуален и ревновать его к Тэхёну он просто не может, ведь девушки для Пака — это всё. Потом Чон автоматически посмотрел на Юнги, но тот просто печально окинул его взглядом и уставился куда-то вперёд. Без хёна Чонгук боялся и близко к ним подойти, хотя смотря на Юнги, чувство страха было не таким огромным, как при встрече с Чимином. Когда мальчик, смотрит на него он вспоминает, как тот взял его за волосы и ударил об стену. От этого у него кожа покрывается мурашками и он сразу переключается на что-то хорошее. Например, на Тэхёна. Юджу вела себя совсем не так, как он себе представлял. Он боялся заходить в класс, потому что не знал, какое выражение лица она сделает, когда увидит его. Чонгук очень боялся, что она отвернётся от него, а Югём вместе с ней. Когда он открыл дверь, сразу посмотрел в её сторону и увидел, как она улыбается, весело болтая с Миён. Во время обеда они сидели все вместе, а Чонгук хоть и чувствовал себя лишним, всё равно был безумно рад. Юджу и Югём признались ему, что встречаются. Чон всё ещё видел какую-то грусть в глазах девушки, когда она смотрела на Югёма, но решил больше не лезть в чужие дела и просто дать им время. Миён и Ыну никому ничего не говорили, не признавались и постоянно всё отрицали, но вели себя чертовски мило по отношению друг к другу, будто встречаются. Чонгуку стало жутко одиноко и в какой-то степени противно, но он вспоминал запах Тэхёна, его тепло и большие ладони, которые гладили вчера его спину и мальчику становилось легче. В нём появлялся огонёк надежды на то, что и он сможет обрести своё счастье. Рынок Намдэмун был в десяти минутах езды от школы. Чонгук, конечно, мог и пешком туда дойти, но он хотел как можно скорее оказаться дома и снова предаться своим мечтам. Он слишком сильно любил думать о Тэхёне и мечтать о прекрасных днях, которые они никогда не проведут вместе. В наушниках играла одна из новых песен любимого западного артиста мальчика и он поймал себя на мысли, что проводит слишком много времени с ними в ушах. Дело было в том, что музыка помогает либо скрасить даже самый ужасный день, либо сделать его еще хуже и добить слушателя по полной. На пальцах можно сосчитать, сколько у Чона было вот таких ужасных дней. Он невольно подумал о детстве и вспомнил свой самый первый ужасный день и попытку выпендриться перед девчонкой. Тогда ему было всего четыре года, а на улице стояло проклятое четвертое января. Зима в том году была не снежной, но все поверхности покрылись льдом, из-за чего даже на ногах держаться было сложно. Детям хоть и разрешили пойти на площадку, но на горку всем запрещали залезать и родители неустанно следили за маленькими проказниками. Он уже и не помнит, как звали ту девочку и как она выглядела и кто вообще был на площадке, но он помнит, как залез на горку и громко смеялся, потому что он был там самым младшим, но самым храбрым. А ещё помнит, как его ноги соскользнули и он упал головой вниз, разодрав свое лицо об острый лёд. Ему было так больно и прикосновение позора с тех пор не покидает его душу. Хоть и раны все зажили, но кожа осталась какая-то шершавая и неровная. Как только автобус остановился, мальчик выключил музыку и выйдя из него, стал внимать уличному шуму. Он любил звук ветра, который неприятно задувает в уши; звук быстро проносящегося автомобиля; голос продавщицы в цветочном магазине, которая всегда говорила слишком громко; любил звук проезжающего мимо автобуса и мотоцикла. Ему иногда казалось, что он слышит, как светит солнце, а в детстве он представлял, каким мог бы быть этот звук и думал, что он наверное самый красивый в мире. — Вам чего? — спросила низкорослая немолодая женщина за прилавком, когда мальчик оказался напротив неё. — Двести грамм анчоусов, — быстро сказал он, а затем как-то по доброму добавил: — Пожалуйста. Женщина окинула его взглядом и принялась выполнять заказ. Не привыкла она, чтобы брали у нее настолько мало. Всегда ее продукция пользовалась большим спросом. Женщина завернула их в несколько пакетов и отдала их мальчику, в то время как он уже протягивал ей купюру. После того, как они рассчитались, Чон сложил деньги в карман джинсов, хотя ненавидел, когда в карманах что-то лежит. Ему казалось, что не стоит прятать деньги сейчас, потому что они ему пригодятся. Идя на остановку, он заметил кафе с яркой неоновой вывеской. Доселе он его ни разу не видел и понял, что не был в этом районе около года. Может быть это странно для мальчиков, но Чон обожал всякие кафешки. Если в городе открывалось новое кафе, то он обязательно тащил туда Югёма или Юджу, или вовсе шёл один, но в любом случае там был. Так он приобрел несколько фаворитов и несколько заведений, в которые он больше ни ногой. Это кафе с неоновой вывеской манило его не только своей новизной, а наверное и потому, что на плакате с меню изображалось клубничное мороженое. Он сразу подумал о Тэхёне и открыв дверь, вошёл внутрь. Интерьер был простым, как, в принципе, во всех типичных корейских кафешках, но здесь был до жути приятный запах и много цветов. Чонгук никогда их не любил, но он всегда был честен с собой и остальными, он любил, когда в помещении есть цветы, потому что они явно делают атмосферу более уютной. Людей практически не было: за одним столиком сидела молодая мама с ребёнком, обе кушали то клубничное мороженое с вывески, а за другим столиком студент с ноутбуком, а около него лежал рюкзак с учебниками. «То ли в такое время люди в кафе не ходят, — подумал Чонгук, — то ли оно имеет не самую лучшую репутацию». Мальчик оглянулся, а затем посмотрел на стойку для заказов. Там никого не было, но он всё равно подошел и стал ждать когда его кто-нибудь обслужит. Он стоял там всего мгновение и уже думал позвать кого-нибудь, как вдруг перед его лицом появился самый красивый человек на счете. Чонгук буквально завис, а внутри него всё рухнуло и он почувствовал, как запаниковал. — Т-т-ты… — мямлил он. — Т-т-тэхён? — Так ты заикаешься? Ни разу не видел тебя таким, — как всегда свободно говорил парень, вытирая руки кухонным полотенцем. — Что ты здесь делаешь? — Это я должен тебя спросить, — уже более уверенно сказал мальчик, осознавая, что не первый раз говорит с ним и нужно успокоиться. — Я работаю, не видно? — вопросом ответил парень, упираясь ладонями о поверхность и наклоняясь к мальчику. — В-видно, — неловко улыбнулся он и сделал шаг назад, хотя хотел бы подойти еще ближе. За широкой спиной Тэхёна появился худенький беловолосый парень с кислой миной на лице. Чонгуку на секунду показалось, что это Юнги, затем он невольно мотнул головой, откинув эту мысль, а когда пригляделся к нему, то понял что это действительно он. — Так вы работаете здесь вместе? — спросил мальчик. — Да, как видишь. — ответил Тэхён, возвращаясь в изначальную позу. — Поздороваешься? — Нет.не хочу. — пожал плечами он и взглянул куда-то вверх Тэхёна, на вывески, где были написаны все названия напитков этого кафе. — Что будешь пить? — Даже не знаю… — невнятно ответил он, тайком поглядывая на возлюбленного. — Жаль, что ты один, — начал Тэхён, — у нас действует акция на молочные коктейли. Берёшь один и второй в подарок. — Тогда я беру их. — Зачем тебе два? — Один для тебя, — улыбнулся мальчик. — Выпьешь со мной? Тэхен пожал плечами и оглянулся на Юнги. — Сколько времени? Чонгук незамедлительно вынул телефон из кармана и из любопытства посмотрев на цифры на экране, показал их Киму, что бы тот тоже посмотрел. — Уфф… — издал звук старший, словно случился какой-то конфуз. Он закрыл телефон рукой и опустил его вниз. — Что? — удивился мальчик его реакции и вдруг испугался. В прошлый раз Тэхён смеялся над его обоями, а в этом раз стоят почти такие же. Хоть он и любил его, любил его смех, но он очень боялся, услышать снова этот грубый наигранный смех Тэхёна. Он тогда смеялся над ним и Чонгук этого не отрицает. — Чонгук… — обратился к нему хён с серьёзным лицом. — Дай-ка телефон. — Чт-то? — Ты опять поставил эту девочку на обои. Она тебе никого не напоминает? Чон ещё раз включил телефон и посмотрев на неё повнимательней, ответил Тэхену: — Нет, а должна? — По идее, да, — сказал старший и обернувшись к Юнги крикнул: — Два клубничных молочных коктейля! «Опять клубника,» — обречённо подумал мальчик. — Я кое-что покажу тебе, — он жестом подозвал Чонгука к себе поближе, зашёл в инстаграм и быстро нашел чей-то аккаунт. Он всё закрыл своей спиной, чтобы Юнги ничего не видел. — Смотри. Тэхён повернул к Чону экран и он увидел ту же девочку, что и у него на обоях. Вверху, где обычно находится название аккаунта, чёрным по белому написано «minyoonji_0309». — Мин Юнджи? — удивился Чонгук, но всё ещё не понимал того, что должен был. — Присмотрись, — Тэхен дай ему телефон в руки и мальчик стал нажимать на каждое фото, где было видно её лицо. Весь аккаунт был милым, словно его вела маленькая японская школьница, которая при том была ярой фанаткой аниме. Бледная нежная кожа, тонкие ноги и красивые аккуратные руки. Её лицо словно белая роза, всегда было серьезном, а если она и улыбалась, то как-то печально, как ни улыбался никто другой. — Стоп…только не говори, что это… — ошарашенно прошептал Чонгук и поднял голову на старшего. — Да, Чонгук, это Юнги. Услышав эти слова он снова завис, пытаясь понять, что именно он сейчас услышал. Он поднялся на носочки постарался заглянуть за спину Тэхёна, чтобы убедится, что Юнги занят своей работой. — То есть, Юнги в сети девочка? Зачем он это делает? — Ради Чимина. — неуверенно ответил он. — Что? А Чимин здесь каким боком? — пытался как можно тише говорить мальчик, хотя ему сейчас хотелось кричать от удивления. — Здесь всё так запутанно, — Тэхён с шумом выдохнул и погладил свои волосы. Чонгук обожал, когда он так делает и мечтал, что когда-нибудь его руки тоже смогут прикоснуться к этим волосам. — Чимину ведь нравятся девушки. Он всегда только с ними. Для тебя наверное не секрет, что он не особо с ними церемонится и при каждом их проколе, да и просто так, бросает их как ненужную игрушку. Эта девчонка Миён наверняка тебе все уши прожужжала, но суть не в этом. Юнги давно уже влюблен в Чимина, поэтому он ни с кем не встречается и всем отказывает, не важно парень это или девушка. Все думают, он хладнокровный принц, но на деле просто влюблённый мальчишка и преданный, как самый верный пёс. Он пытается хоть где-то соответствовать Чимину и поэтому примерял на себя образ послушной девочки. — Ого… — стоял с открытым ртом Чонгук и не знал ни что спросить, ни что ответить. — Чимин, конечно знает что это он, но всё так же холоден к нему. Знаешь в чем причина? Я расскажу тебе, только это большой секрет. — Х-хорошо. Я буду молчать. — Умница, — ядовито похвалил его Ким и шепотом сказал: — Я знаю, Чимин любит его, но врёт даже самому себе. Он просто не хочет это признавать, потому что его родители вдолбили в голову, что однополая любовь это грех и это не правильно. Я не знаю, как он ещё держится. — Ты уверен? — переспросил Чонгук. — Ну… что он тоже любит его. — Да, Чон. Однажды мы напились и когда Юнги не было рядом, он сказал мне это. Поверь мне, я знаю этого парня чуть ли не всю жизнь и я могу понять когда он врёт, а когда честен, как никто другой. — Ваш заказ, — тихо сказал Юнги и с грохотом поставил поднос на стойку. — Прекрати отлынивать от работы. — Да ладно тебе, Юн, здесь никого нет, — Тэхён по-детски улыбнулся и взяв бокалы предложил Чонгуку сесть за столиком у окна. — Вот чёрт, — фыркнул Юнги, чувствуя себя пустым местом. — Всегда меня одного оставляет. Вечер потихоньку давал о себе знать и свет включенный в помещении всё больше и больше приобретал свою важность. Чонгук не очень любил молочные коктейли, и уж точно не с клубникой, а например, с бананом. Он был впервые в этом кафе и, более того, впервые остался с Тэхёном действительно наедине. Народу в кафе так и не прибавилось, наверное потому что на рынок в основном ходят только домохозяйки, а посиделки в кафе им не особо интересны, а может и потому, что сама судьба отводила у каждого прохожего желание войти сюда, лишь бы эти двое смогли узнать друг друга получше. Чонгук прямо перед лицом Тэхёна копался в своей галерее и удалял фотографии с Юнги. Он это не делал не потому что, ему стало противно, или он в край изменил своё отношение к нему, а потому что хотел чтобы для него, кроме Тэхёна больше никого не существовало даже тут — в галерее. — Так лучше? — спросил мальчик, поворачивая экран к старшему. Вместо Юнги в розовом платье, там был размазанный в клочья Тэхён с сигаретой в руках. — Нет, — ответил он и громко засмеялся. На этот раз по-детски звонко и искренне. Сердце Чонгука сжалось от тоски. — Это ужасное фото, удали его. — Но тогда у меня не будет твоих фотографий… — тихо ответил Чонгук. Тогда Тэхен потянул уголки губ в лёгкой улыбке и ровно сел в кресле, будто делал фотографию на паспорт. — Что? — удивился мальчик, смотря на него. — Сфотографируй меня, — велел он и загадочно посмотрел в окно. — Только на этот раз, пожалуйста, следи за своими руками. Мальчик неуклюже посмеялся и открыв камеру, навел на него фокус. Он всего секунду смотрел на парня через экран и ему показалось, что этот желтый свет в кафе и сияние уличных фонарей на улице, как можно идеальнее подчёркивают его красоту. Он делал фотографии, пока Тэхён неустанно менял позу. — Ты очень красивый, — прошептал Чонгук, убирая телефон. — Что? Не расслышал, — наиграно говорил Тэхён. Тогда мальчик с силой сжал кулаки, пытаясь собраться с мыслями и совершить нечто безумное, что может повлечь за собой не самые радужные события. Костяшки его пальце побелели, а на ладонях уже остался синий след от его ногтей, но в какой-то миг он расслабил хватку и сложив руки под столом, ласково спросил: — Можно тебя поцеловать? Тэхён молчал. Он сразу стал серьезным, но даже его холодность не смогла скрыть удивления, на секунду показавшемся на лице. В этой жизни он уже сто раз целовался, но всегда делал это как-то не так, как другие. Всегда он был первым, всегда был требовательным и всегда с применением силы. После поцелуя шло что-то ещё похуже, а после этого хуже — ничего. Этот неловкий детский вопрос, заданный скорее всего не из-за попытки получить разрешения, а из-за любопытства, дарил парню какую-то хрупкую надежду на то, что этот мальчик отнюдь не такой, как все остальные. Хоть он и замешкался с ответом, но Чонгук всё равно не отводил от него взгляда и ждал, как послушная собачка. Тэхёну впервые, наверное, было страшно ответить на этот вопрос, потому что впервые его поставили перед выбором. Он может ответить «нет» и тем самым, дать своё вето на его желания, а может ответить «да» и постараться стать более счастливым, чем он есть сейчас. Старший облокотился на локти, сократив между ними расстояние и после громкого выдоха, сказал: — Валяй. Мальчик вздрогнул, потому что не ожидал разрешения и Тэхён понял, что он действительно спросил из чистого любопытства. — Тогда закрой глаза. — неловко попросил он, потирая коленями. — Ты боишься? — с иронией спросил Тэхён. Чонгук ему ничего не ответил, а лишь приподнялся со стула. Положил свою ладонь на его глаза, лишь бы не видеть его острого проникающего взгляда, и легонько коснулся его губ своими. Поцелуй был почти неощутимым и тихим, как падающий снег. Чонгуку было до чёртиков страшно. Хоть он и закрыл глаза Тэхёну, но своими он видел, как тот смотрит на него через щели между пальцев. Будто мальчик заглянул в тёмный ящик и посмотрел в глаза зверя, которого там кто-то спрятал, потому что он опасен. Это его опрометчивое действие длилось от силы несколько секунд, но за это время кто-то наверняка уже умер, кто-то выплакал все свои слезы, а кто-то так же кого-то целует и борется с наступающим страхом. Чонгуку показалось, что если бы он не поцеловал хёна, то это бы сделал кто-нибудь другой, но уже в иной Вселенной. Но так же он подумал, что наверное, тот другой, предположил, что если он не поцелует Тэхёна в своём мире, то кто-то сделает это в другом. Это была единственная отговорка Чонгука. Он поцеловал его, потому что кто-то так и не решился этого сделать. Когда Чон убрал руку с его лица и сел обратно на стул, Тэхён неловко улыбнулся, будто это он кого-то поцеловал. Чонгук улыбнулся ему в ответ и понял, насколько сильно горят его щеки. Дышать и говорить было крайне тяжело, а руки предательски тряслись. Он неуклюже засмеялся пытаясь разрядить обстановку и вдруг повернул голову куда-то в сторону, чтобы посмотреть на Юнги. Он просто стоял, там, за прилавком, делал вид, что зависает в телефоне, но на самом деле смотрел на них и был крайне взволновал и недоволен происходящем. Чонгук столкнулся своим юношеским невинным взглядом с его холодным и недоверчивым. Он почувствовал новую волну страха, только теперь он был связан не с волнением и ребячеством, а с неизвестным Юнги, который, казалось, мог испепелить его одним касанием. Это заставило мальчика успокоиться и смело взглянуть в глаза реальности. Он только сделал вдох, чтобы что-то сказать, но Тэхён опередил его: — Покажи фотографии. — Что? — неразборчиво спросил он. — Говорю, покажи, что ты там нафотографировал, — требовал парень. — А-а, да… — неловко ответил Чонгук, разблокировал телефон и дал его Тэхёну. Он какое-то время рассматривал фотографии, наверняка любовался собой, а потом повернул экран к Чонгуку и сказал: — Вот эта самая красивая, — он по-детски улыбнулся, от чего у Чонгука волосы встали дыбом. — Можешь её поставить. — Хорошо, — ответил ему мальчик и сделал, как он велел. Затем вышел из галереи, закрыв все вкладки, показал экран старшему и спросил: — Так лучше? — Да, намного, — радовался Тэхён, хотя самому было не по себе. Хотелось оказаться дома, на кровати, лечь на неё калачиком и заниматься самокопанием. Выяснить, почему Чонгук поцеловал его и что теперь им обоим делать. — Что бы твои родители сказали, если бы узнали, что ты поцеловал меня? — внезапно нарушил установившуюся тишину Тэхён. — Ну…не знаю, — начал размышлять Чонгук. — Они порядочные люди, так что, думаю, им бы это не понравилось. Но, поверь мне, они очень добрые, они любят меня, поэтому я уверен, они бы всё поняли. Даже если бы я сказал им, что ты мой парень… — Парень? — улыбнулся старший, догадываясь, чего хочет мальчик. — Да… они бы приняли тебя. — Удивительно, что чужие люди примут меня. Звучит так несбыточно, — как-то тихо и печально говорил он. — Даже родные этого не могут сделать. — Твои родители тебя не любят? — по-детски спросил Чонгук и это был самый глупый вопрос в его жизни, с самым глупым выражением лица. — Нет, — на выдохе ответил Тэхён и грустно засмеялся. — Любят, конечно, просто не так, как всех остальных. Видишь ли… — он упёрся локтями об стол и положил свою голову на ладони. Тэхён всегда был слишком разговорчив. — Знаешь, что объединяет нас троих и что никогда не изменится? Все мы дети своих родителей, богатеньких родителей, которые кроме работы и денег ничего не видят. Мой отец председатель компании PF по производству лекарственных препаратов, а моя мать его жена. Дело в том, что это её второй брак и всем своим телом и мыслями, я всё ещё со своим настоящим отцом на нашей ферме, а она нет. Все мы раньше были простыми людьми, пока она не вышла замуж за господина Кана. И знаешь, что меня больше всего раздражает? У меня есть сестра, их общая дочь, она на самом деле сущий ангел и единственная, кому я не безразличен, но знаешь в чем разница между нами? Её всегда называют «малышка Кан Исоль» или «красавица Исоль», «моя милая доченька», а меня просто «эй ты». Они хорошо обеспечивают меня, но я совсем не пользуюсь этими деньгами, потому что знаю, что они не мои и отец даёт мне их совсем не из благих намерений. Просто строит из себя заботливого перед моей матерью, а она ему верит и с головой окунулась в его жизнь, тем самым покинув мою. А Чимин, знаешь, почему такой жестокий? Его отец постоянно избивал их с матерью и в таких условиях он рос до двенадцати лет, пока госпожа Пак не развелась с тем ублюдком и не женилась на священнике. Казалось бы, священник, человек близкий к Богу, но в той церкви всё так не чисто. Он запудрил ей мозги, а она запудривает их Чимину, просит вступить в секту отца. Поэтому он и сбежал от них, куда подальше. Мне жаль его, но такова жизнь, — говорил Тэхён и ни на секунду не останавливался. Чонгук внимал его голосу и осознавал, что даже если он говорит о таких грустных вещах, то его голос всё равно прекрасен. Он не перебивал старшего, а впитывал в себя каждое слово и мысленно благодарил Тэхёна за откровение. — Но знаешь, кому тяжелее всего? Юнги. Дело в том, что его мать работает служанкой в доме главы компании по производству автомобилей. И он, представляешь, их внебрачный сын. Просто последствие измены. Ему приходится жить с этим клеймом и отвечать за поступки родителей, хотя он ничем им не обязан. Никто из них не хотел этого ребёнка, но поскольку жена этого придурка не может иметь детей, Юнги решили оставить в живых. А теперь просто представь, что его сейчас здесь могло бы и не быть, — сказал Тэхён и в сердце его что-то предательски закололо. Каждое слово было пропитано злостью и обидой на этот мир и людей, которые его окружают. Чонгуку стало так грустно и даже стыдно, за то, что у него всё хорошо и кажется, теперь он начал понимать, почему в школе все стараются держаться от них подальше. Когда Тэхён закончил, планета обернулась так, что Солнце было на другой стороне. С улицы на парней смотрела темнота, разрушаемая только уличными фонарями и неоновыми вывесками. — Прости. — вдруг произнёс Чонгук, спустя какое-то время. Он сидел, опустив голову. Боялся посмотреть на хёна и увидеть тот взгляд, который не хочет видеть никогда. Боялся увидеть в его глазах разочарование. — Чего извиняешься? — холодно спросил Тэхён, а потом улыбнулся и потрепал мальчика по волосам. — Здесь нет твоей вины. Чонгук оробел. Его ладони были теплыми и такими большими, что казалось, он может уместить в них весь мир. Волосы у мальчика были жёсткие, постоянно путались, но хён так легко провел по ним рукой, что Чон невольно сам себя погладил. Прикосновения разительно отличались и он это почувствовал. Он поднял взгляд и увидел, как Тэхён улыбается. Сердце сжалось от тоски и желания сберечь эту улыбку на его лице. — Ты не виноват в том, что у тебя в семье всё хорошо, а у нас троих херово, — сказал он, пожимая плечами. — Это просто… стечение обстоятельств. — Но всё же. — мямлил мальчик, но понял, что продолжать эту тему не стоит, ведь он действительно не виноват. — Уже стемнело, тебе не пора домой? — спросил старший, поворачиваясь к окну. — Тем более, твои анчоусы уже начинают попахивать. Чонгук совсем и забыл, что он был на рынке и что дома его ждёт мама. Он пробыл в кафе около часа, но даже это маленькое опоздание будет заметно. Он не сможет сказать, что долго ждал автобус или на рынке была большая очередь. Ему придётся выдумать, что-то более убедительное. Он резко встал и оглянулся. Юнги уже не стоял за прилавком, а сидел наверное в комнате для персонала, а в кафе кроме их двоих никого уже не было. — Я совсем забыл, — сказал мальчик, собирая свои вещи. — Забыл про анчоусы. Мама просила купить их. Тэхён молча и задумчиво смотрел в окно. Для Чонгука всегда было сложно прощаться, потому что он не знал, как это правильно сделать, чтоб не выглядеть дураком, он всегда выжидал подходящий момент, но никогда не попадал в него, поэтому он всегда прощался, как идиот. — Мне нужно идти, так что… до встречи, — с улыбкой сказал он, представляя их встречу в школе. Тэхён повернулся к нему и хотел тоже что-то сказать, но мальчик, сжав кулаки, негромко, но уверенно произнёс: — Я люблю тебя. После этих слов он выбежал из кафе, дёрнув колокольчик, висящий при входе. В голове раздался его звон, а затем тишина. Чонгук быстрым шагом шёл куда-то вперёд, панически держась за свой рюкзак, который пропах анчоусами. Он подумал, вдруг что, сказал ему это потому, что никто так и не решился этого сделать, но в глубине души кто-то ему подсказывал, что это было его собственное желание и он действительно его любит. Убегая, он вспомнил, что так и не спросил, почему его сегодня не было в школе. Пока Чонгук умывал руки, в панике сбегая домой, Тэхён ошарашенно сидел в кафе в полном одиночестве. Поневоле безумно улыбнулся, пытаясь осознать, что он только что услышал. Все его мысли смешались в одну кучу, а в ушах звенел колокольчик, который Чонгук сильно задел дверью. — Я люблю тебя. — повторил Тэхен, пытаясь воспроизвести ту же интонацию, с которой сказал мальчик, но не смог. Он взялся руками за голову, а потом устало лег на стол, уставившись на два пустых стакана из-под молочного коктейля. Он хотел верить что это не ложь, но он слишком сильно боялся этих слов. Боялся принять их и Чонгука, потому что не знал, что его ждет. Его пугала неизвестность и предательство, которые идут с ним по жизни рука об руку. Наверное, если бы люди знали наперёд, к чему их приведут принятые ими решения, то не было бы так сложно их принимать. Не было бы потом так больно выпалзать из последствий. Вернувшись домой, Чонгук забежал в свою комнату и закрылся там на какое-то время, уставившись в непроглядную темноту. Сидел словно брошенная кукла и боялся даже подумать о том, что сделал. Он испугался, что навсегда потеряет Тэхена. Мальчик винил себя за сказанные наспех слова, винил себя за то, что повёлся на поводу у своих желаний и совершил поступки, которые нельзя было совершать. «Может быть он совсем не такой?!» — в уме говорил мальчик. — «Я такой эгоист!». Когда-то, совсем неосознанно, он вдолбил себе в голову, что делать то, что хочется это эгоизм и поэтому он только и делал, что ходил за всеми хвостиком. Боялся сделать что-то для себя, потому что думал, что хорошие люди живут только ради других, как например, его родители. Ему было ужасно страшно представить, что поцелуй и это дурацкое признание заставит Тэхёна ненавидеть его, и мальчик больше никогда не получит от него благосклонности. Он чувствовал, как слёзы наворачиваются на его глазах, и только он собирался зарыдать, сбросив все тормоза, в дверь постучалась мама и как всегда ласково его позвала: — Чонгук, ты купил анчоусы? — спросила она. Сын тут же соскочил с насиженного места и врубил свет, из-за чего он сильно поморщился. Мальчик вытер и без того красные глаза и вздохнув открыл дверь, протягивая кулёк с рыбой. — Всё нормально? — забеспокоилась женщина. — Ты довольно поздно пришёл. — Да, всё хорошо, мам, — натянуто улыбнулся он. — Я встретил Югёма около рынка и мы немного посидели в кафе. — Вот, как, — мягко улыбнулась госпожа Чон, как она это всегда делала. — Пригласи его как-нибудь на ужин. Юджу тоже пусть приходит, давно её не видела — Ладно, — согласился он, хоть и знал, что не пригласит их. Мать ещё пуще заулыбалась и спустилась на кухню. Чонгук закрыл дверь и обессиленно сполз на пол. Ему уже не хотелось плакать или сожалеть о чём-либо. Он посмотрел в окно и увидел в ночном небе одинокую звезду, а затем шёпотом произнес: — Как всё-таки родители глупые. На следующий день Тэхёна снова не было в школе и Чонгук бы рад поговорить с Юнги, но тот ни на шаг не отходил от Чимина. Услышав рассказ Тэхёна, он стал ещё более сниходительнее к парням, но Чимина всё равно побаивался, потому что он действительно был жесток и слишком вспыльчив. Юджу и Югём всё дальше отдалялись от него, а Миён прожужжала все уши о том, какой Чимин падлюка, хотя уже больше года прошло с тех пор, как он её бросил. Чонгук понимал, что люди, которые его окружают сейчас, всё больше и больше начинают ему надоедать и в какой-то момент он не выдержит их присутствия. Ему хотелось что-либо изменить в своей жизни, но кажется прокол с Тэхёном уже и есть весомое изменение, которое его подкосило. По возвращению домой мальчика застал сильный ливень и холод, пробирающий до костей. Весна, всё-таки, это не всегда прекрасное солнечное время года, во время которого распускаются цветочки. На следующее утро в свет вышла статья, где говорилось о том, что жена председателя компании PF по производству лекарственных препаратов попала в аварию из-за дождя и повышенной опасности на дорогах. — Сейчас она находится в крайне тяжёлом состоянии, но врачи уверяют, что ничего её жизни не угрожает, — вслух читал Чонгук, держа дрожащими руками телефон. Он и сам попал вчера под этот дурацкий дождь. Его самого сносило ветром, но он даже представить не мог, что кто-то станет жертвой этих погодных условий. Кто-то, кто был матерью Ким Тэхёна. Даже на второй день, и на третий, после случившегося, хён не пришёл в школу, из-за чего Чонгук от нервов переломал все карандаши и ручки. Всё таки собравшись с силой воли, он подошёл к Юнги и Чимину, узнать наконец-то что происходит. Он заметил, что белые волосы Мина теперь были окрашены в ярко-голубой и напоминали по цвету текстовыделитель, которым Чонгук пользовался в далеком детстве. — Юнги, почему Тэхёна нету в школе? — взволновано говорил мальчик, бегая глазами туда-сюда. — Это из-за. — Не знаю, что у тебя на уме, но не лезь в это, — холодно отозвался Мин. — Это не твоё дело, малыш. — он похлопал его по плечу и ушёл вместе с Чимином, как не в чем не бывало. Даже Пак был удивительно спокоен, хотя в любой другой день, разорвал бы мальчика в клочья. «Ну уж нет» — подумал он. — «Это вы точно от меня не скроете». Сколько раз в этой школе ему говорили не лезть к парням, сколько раз ему отказывали в ответе и Чонгуку всё приходилось узнавать самому. Он узнал, почему этих ребят ненавидят, теперь узнает почему Тэхён не ходит в школу уже несколько дней. Чонгук понятия не имел как это сделать, но был убежден в правоте своих решений. Весь день ходил задумчивым и даже выходя из школы врезался в какую-то девчонку. — Прости, — промямлил он и опустился чтобы собрать то, что она выронила. На земле лежали какие-то документы и анкеты для учеников. Была ли это воля Вселенной, но он увидел на одной из анкет имя Тэхёна. — Ничего. ты наверное очень спешишь, — ответила девушка и попыталась вырвать из рук листок с именем одноклассника. Подняв глаза и посмотрев на нее, Чонгук вспомнил, что уже однажды видел её. Высокая и стройная, с длинными волнистыми волосами и кукольными глазами. Эта девушка была одноклассницей Тэхёна и, кажется, старостой класса. — Куда ты идёшь? — внезапно спросил мальчик, так напористо, как только смог. — Что? — удивилась она. — Это пустая анкета Ким Тэхёна, — он показал ей лист, который она отчаянно пыталась забрать. — ты идёшь отдать анкету ему? — А ты смышлёный. — ответила она и вдруг тоже стала напористой и дерзкой, потому что хотела как можно скорее отвязаться от этого паренька. — Да, я староста класса и так вышло, что это входит в мои обязанности. Его нет в школе и дозвонится до него невозможно, поэтому я отнесу эту анкету домой, чтобы он её заполнил. — Я это сделаю. — С чего бы? Ты кто вообще такой? — начала она. — Просто отдай её мне. Спорим тебе уже не терпится оказаться у себя дома, зачем тебе лишние заботы? — настаивал мальчик. — А ты умеешь убеждать, — усмехнулась она. — Ты хоть адрес знаешь? — Нет. — И даже так…ты хочешь сделать это за меня, — пробубнела она. — Ладно, договорились. Девушка не очень-то хотела влезать между ними, поэтому даже не поинтересовалась, почему мальчик совершенно с другого класса, так сильно попасть к Тэхену домой. Она просто написала ему адрес на бумажке и начеркала очень подробную карту, которая всё равно ему не поможет. — Спасибо! — искренне поблагодарил её Чонгук и даже поклонился слегка, когда она отдала ему записку. Девушка крайне удивилась, но и пискнуть ничего не успела, как он уже побежал на остановку в ожидании автобуса. В руках он держал какой-то опросник для старшеклассников, что-то связанное с поступлением, и наспех нарисованную карту, больше похожую на детские каракули. Сейчас ему не нужно было даже музыкальное сопровождение, потому что учащенное сердцебиение оглушало насквозь. Добравшись до нужного места, он сначала нашёл дом, в котором проживает парень, а затем поднялся прямо на крышу и застыл. Совсем не обратив внимания на красивый вид и блестящую реку Хан виднеющуюся в далеке, Чонгук уставился на приоткрытую дверь. Он сразу кинулся к ней. Резко открыл, так же как пару дней назад в кафе, когда убегал, только теперь он вернулся обратно. Квартира была жутко маленьких размеров. Всего-то в ней было две комнаты: одна сплошная, где поместился и коридор, и спальня вместе с кухней, и совсем малюсенькая с ванной и туалетом. Время здесь давно застыло, так же как и прогнивший воздух. Не проветривали точно несколько дней. Пахло чем-то гнилым, заплесневевшим, а ещё пылью и грязью. Чонгуку стало страшно, как только он закрыл за собой дверь. Окно было наглухо зашторено, свет выключен из-за чего пробираться приходилось практически на ощупь. Он снял ботинки и прикоснувшись к холодной ободранной стене, которая ещё не высохла после дождя, ласково позвал Тэхёна и его голос был похож на голос его матери. Мальчику никто не ответил. Он тихо сложил рюкзак у порога и прошел вглубь комнаты, цепляя ногами разбросанный на полу мусор. Он уже знал, что у Тэхёна жизнь не сахар, но даже не представлял, что всё настолько плохо. На кровати он увидел чьё-то тело. Если бы кто-то спросил у него, кого он там увидел, то он не смог бы ответить, что это был Тэхён или какой-нибудь другой человек, это было просто тело зарытое в груде мусора и нестираной одежде. Мальчик ужаснулся и раскрыв шторы в надежде получить хоть грамм света, кинулся к кровати. — Тэхён? — звал он его пытаясь поднять и посмотреть в его лицо. Это действительно был Тэхён. Только в этот раз его золотые волосы, не блестели на солнце напоминая озиму, а торчали в разные стороны и блестели разве что от грязи и жира. Запах клубники сменился на запах пота и какой-то духоты, будто он лежал на кровати несколько дней, не выходя на улицу. А его теплые и аккуратные руки, которым бы позавидовали даже греческие боги, были мокрыми и липкими, такими, что никто к ним даже не прикоснулся бы. — Тэхён, что с тобой? — обращался к нему мальчик и с каждым новым прикосновением он понимал, что у парня сильный жар. Он ничего не знал о болезнях и температуре, но вспомнил, как мама лечила его. Когда-то в детстве он сильно заболел и температура была около сорока градусов, он трогал свой лоб, потому что ему нравилось это тепло, поэтому сейчас, когда он прикасался к Тэхену, на уровне подсознания понимал, что температура у того совсем не детская. Только он встал с пола и хотел побежать за телефоном, который необдуманно бросил в рюкзак, парень схватил его за руку. На запястье сразу отпечатался липкий след, который Чонгук никогда не забудет. — А-а-а. — протянул старший. — Это ты, Чонгук. Я тебя узнал. Он говорил настолько тихо и обессилено, что мальчик даже перестал дышать, лишь бы его услышать. Он повернулся к нему лицом и помог встать. — Я узнал тебя, — бормотал он. — по запаху. «По какому ещё запаху?» — в мыслях возмущался Чонгук. — Тэхен, посиди немного, я вызову скорую. — Нет, мальчик мой. — остановил его хён и сильнее сжал его руку, не давай уйти. — У тебя жар, пусти меня, — упирался Чонгук. Тэхён недовольно мотал головой и Чонгуку показалось, что он бредит. — Полежи со мной… — шептал он. — совсем немного. Тэхен как-то криво улыбнулся и потянул его к себе. Мальчик сначала упирался, глядя на мерзкую грязную кровать. Постельное бельё было скомкано, на краях простыни засохшая сперма, а вместо одеяла грязная одежда и обёртки от шоколадных батончиков. Он стоял и с жалостью смотрел на то, как Тэхен корчится, пытаясь затащить его к себе, но потом подумал, что если он успокоится, то тогда сможет вызвать скорую, чтобы ему помочь. Чонгук нехотя залез на кровать и лег, будто ложился в гроб. — Ты хороший мальчик, — шептал Тэхен, поглаживая его виски. — ты пахнешь теплом. Внутри детского сердца Чонгука кольнуло от этих слов. Впервые ему кто-то говорит, что от него пахнет теплом. — Тэхен, ты бредишь, — говорил он ему. — Совсем не упираешься, — продолжал свою волну Ким. — и такой тёплый, как солнце. — Ты ел что-нибудь? Почему тебя не было в школе? Ты выглядишь просто ужасно. У тебя щеки впали. И волосы грязные, — говорил ему мальчик, смотря в потолок. — Тэхен, отпусти меня и я вызову скорую. — Такой хороший мальчик… — игнорировал его Тэхен. — слишком хороший. — Хён, я прошу. Это может навредить тебе, — умолял его Чонгук, а затем предпринял попытку вырваться из его болезненных обьятий, но Тэхен ловко сел поверх него, давя прямо на член мальчика и схватив за волосы, притянул к себе. — Лежи и не рыпайся, — пригрозил он и резко отпустил. — Т-тэхён? — испуганно прошептал мальчик, сгибая ноги за его спиной, потому что так было легче терпеть его вес на себе. — Боишся? — Ты бредишь! Пусти меня! — повысил на него голос Чонгук. — у тебя жар, Тэхён. — Тогда закрой глаза, — холодно сказал старший и у мальчика от этих слов пошли мурашки по коже, а в горле образовался ком со вкусом рвоты. Чон что-то говорил ему, пытался переубедить, но когда тот с силой стянул с него штаны, перестал. Ему стало настолько страшно, что даже двигаться и упираться он не мог. Просто лежал будто парализованный, пытаясь осознать, что происходит. А Тэхен время не терял и без лишних церемоний вошёл в него, сразу делая пару толчков. Чонгук закричал от неожиданности и задергался, ощущая нечто огромное внутри себя. От лишних движений ему становилось ещё больнее, но рефлексы он никак не мог контролировать, поэтому извивался словно червяк, принося себе только боль и разочарование. Тэхен сейчас был настоящим дьяволом. Он втрахивал Чона в кровать, пока тот кричал и пытался вырваться из его хватки. Никакой смазки, никаких пальцев, чтобы растянуть проход, а сразу жесткие толчки и насилие. Чонгук уже чувствовал, как на запястьях остаются синие следы от его рук, но с каждой попыткой выбраться, парень сжимал их ещё больше, из-за чего шевелиться было невыносимо больно. Он совсем не так представлял первый раз, и уж точно не при таких обстоятельствах он собирался терять девственность. — Тэхён, прошу тебя! Остановись! — молил его мальчик. — Хватит! Насильник его не слушал, а только толкался посильнее, дабы удовлетворить свои желания. Места в Чонгуке было слишком мало, а кольцо мышц давило на член, словно тугая петля на шее, но он продолжал начатое, потому что уже не мог остановится. А Чонгук выгибался, как последняя шлюшка, потому что боль уже пересекла все свои пределы. Стонал и кричал, надрывая горло, больше уже не из-за страха и боли, а из-за отчаяния и разочарования. Вот почему в школе ученики так боятся его. Тэхен мерзкий насильник, который обманывает мальчиков своей красотой. Чонгук разочаровался во всём и кричал о помощи. Его сердце ужасно болело от предательства и он подумал, что больше никогда не подпустит к себе кого-то настолько близко. Никаких слов «я люблю тебя», никаких поцелуев и мыслей о других Вселенных, только жестокая реальность и это клеймо на руках, которое оставил ему Тэхен. Он зажмуривал глаза до белых пятен и звездочек, но в какой-то момент, почувствовал, что внутри него на самом деле что-то рвётся и ломается, а когда предпринял последнюю попытку выбраться, надрывно закричал, словно раненый зверь и заплакал. Тэхен увидел кровь на постели, и хоть он ослабил хватку, потому что сил уже не было, но втрахивать его в кровать всё равно продолжал. — Тэхен, пусти меня! — сквозь слезы кричал ему мальчик. — Мне больно! Парень остановился. — Мне тоже больно, — послышался ответ и Чонгук широко распахнул глаза, уставившись на его потное грязное лицо. Из глаз Тэхена капали слезы, а слезы Чонгука не давали это как следует рассмотреть. — Мне тоже больно, — повторил Тэхен, смотря на то, как капли скатываются с лица Чонгука. И он не понимал были это слезы мальчика или его собственные. Ощущая только член внутри, себя Чон понял, что хён уже не держит его за запястья, а когда Тэхен резко вышел, разбрызгивая сперму на кровать, Чон перестал плакать и замолчал, хотя анус был разодран в клочья. В комнате воцарилась тишина, а Чонгука охватила детская паника. Он смотрел на то, как плачет Тэхён, сидя прямо над ним. Его слезы капали мальчику на грудь и теряли в одежде свою ценность. Чонгук по-прежнему молчал, а Тэхен, легонько шатаясь из одной стороны в другую, собирался что-то сказать. Наверное какой-то аргумент, хотел как-то себя оправдать или признаться, что Чонгук давно не первая его жертва, но вместо этого он просто закрыл глаза и упал прямо на него. Чон опешил. Тело окатило новой волной страха, а сердце заплясало собственное танго смерти. Тэхен был жутко тяжёлым даже несмотря на то, что за время болезни он сильно похудел. — Т-тэхён… — позвал его Чонгук, чувствуя, как дышать с каждой секундной становится всё тяжелее. В комнате не было и капли свежего воздуха, Ким своим весом перекрыл все попытки сделать полноценный вдох, а его температура заставляла Чонгука потеть под ним, как никогда прежде. Мальчик начал задыхаться. В панике он дёрнулся под телом, пытаясь поднять его. Он ненавидел такие критические ситуации, когда не хватает воздуха, когда не хватает сил, когда руки настолько мокрые, что всё из них просто выскальзывает. Он думал, что вот-вот сам потеряет сознание от болевого шока, потрясения и этой затхлости, но приложив все свои оставшиеся силы, мальчик сумел хоть немного отодвинуть парня и вылезти из-под него. Шевелить ногами было крайне тяжело. Каждое движение отдавалось глубоко внутри и напоминало о недавнем изнасиловании, а когда он встал в полный рост, то чуть не упал, потому что ноги были мягкими, словно свежеиспеченный хлеб. Он обернулся в поисках своих штанов, но увидел капли крови на и без того грязной постели. В глазах помутнело и схватив штаны, он побежал поближе к входной двери и подальше от этого кошмара. Наспех оделся, даже не соображая, где перёд, а где зад, не соображая надел он трусы со штанами или нет, быстро обулся и погрузив рюкзак на спину, распахнул дверь настолько сильно и резко, что та ударилась об стену. Мальчик выбежал из квартиры, как маленькие дети убегают из заброшенной больницы после громкого скрежета. Его смуглая кожа была белая, как альбомный лист, а пот слетал с его лица словно капля росы с лепестка чайной розы. Он спускался со скоростью света, пролетая через две-три ступеньки, соскальзывал с них подворачивая себе ноги, но всё равно продолжал бежать, лишь бы оказаться, как можно дальше от этого ужаса. Вот только стигма останется с ним навсегда. Пусть он никогда не увидит шрамов на своем сердце, но они там будут до самой смерти, никогда не забудет липкое прикосновение Тэхёна к его рукам и синие следы, которые он оставил. Мальчик бежал между переулками и пытался найти выход из этого кошмара. В горле саднило, а разодранное кольцо мышц болело уже настолько сильно, что Чонгук перестал это чувствовать. Единственное, что он чувствовал это разочарование и предательство. Он старался убежать так далеко, как только, но кто-то внутри него говорил, что это бесполезно. Не нужно убегать, нужно принять это, потому что Тэхен уже стал частью него. Мальчик кричал куда-то в пустоту ужасаясь своим мыслям, вытирал слёзы мокрыми и сопливыми рукавами куртки, а когда он выбежал на главную улицу, то остановился прямо перед пешеходным поворотом. «Ты боишься?» — звучал в голове голос Тэхена. Чонгук действительно боялся. Ему было страшно, что это повторится снова, страшно, что в школе все прознают об этом случае, страшно что узнают родители, страшно, что пострадает Тэхен. «Тогда закрой глаза» — говорил Тэхен у него в голове. Чонгук стоял и смотрел в одну точку, осознавая, что уже нету сил плакать или кричать. Он не может произнести и слова в свою защиту, потому что бежал слишком долго и убежал слишком далеко. Еще один шаг и он никогда не сможет вернутся. Он подумал, что если закроет глаза на всё ранее происходящее, то сможет сделать шаг назад. «Ты пахнешь теплом» — снова слышал он слова любимого у себя в затылке. Слышать запах тепла наверное так прекрасно. Никто и никогда Чонгуку такого не говорил, он пах чем угодно: потом, злостью, равнодушием, маминой едой и дешовым гелем для душа, но никогда не пах теплом, никогда у него не было запаха солнца. Чонгук хотел верить этим словам и он верил. Тэхен — вот, кто нуждается в тепле. Ни в семье, ни в обществе он не нашел утешения и защиты, поэтому требовал ее силой, а каждый раз, когда жизнь пинала его сапогом в лицо он слетал с катушек, потому что ему не хватало сил пережить этот удар в одиночку. Юнги и Чимин всегда были рядом, но каждый из них говорил, что это не его дело. Они не знали, как помочь, поэтому даже не пытались. Они были друзьями с детства, но все втроем находились так далеко друг от друга. Юнги до безумия любил Чимина, но не знал, как заполучить его, поэтому даже не пытался. Чимин боялся вступать в комнату с запретной любовью, поэтому всякий раз обходил её стороной, тем самым отдаляясь от Юнги всё больше и больше. Тэхён нуждался в том тепле, которое дарил ему отец, когда они ещё жили все вместе на ферме далеко от Сеула. Чонгук продолжал стоять и смотреть в одну точку. Он дышал ровно и тихо, хотя сердце колотилось как бешеное. Люди с ужасом смотрели на него и обходили стороной, прижимая своих детей к себе поближе. «Я люблю тебя!» — вспомнил Чонгук свои слова, сказанные в кафе. Светофор сменил красный цвет на зелёный. Люди пошли вперёд по своим делам и заботам, расходясь кто-куда, а Чонгук громко выдохнув рванул назад. — Я люблю тебя, — говорил он пока бежал. — люблю! Он чувствовал себя настоящим психом, возвращаясь в ту мерзкую квартиру, но понял что не может просто убежать. Он сделал это уже два раза и третьего не будет. — Я не брошу тебя! — обещал мальчик, снова пробегая по той же дороге. Он вернётся и останется с ним. Он поможет ему, вызовет скорую, а пока они будут ехать, снизит его температуру. Пока Тэхён будет в больнице он приведёт в доме порядок и будет готовить ему, пока тот не поправится. Он даже может соврать родителям, что уезжает в школьную поездку, лишь бы заботиться о хёне, а может ему хватит смелости, чтобы сказать им правду. Скажет просто, что заботиться о своём парне, а когда он выздоровеет, то обязательно пригласит на ужин. Чонгук уже продумал каждый свой шаг и делал новые на встречу исполнения своей мечты. Ему тоже больно и страшно, но вместе они смогут преодолеть всё. Чон даже не боялся ошибиться, не боялся, что Тэхен снова будет его насиловать, не боялся, что если его мать умрет, он действительно может потерять голову. Он боялся только того, что потеряет Тэхена. Мальчик пообещал сам себе, что не бросит его, даже если будет очень страшно и больно, а когда он вернётся в квартиру, пообещает это и Тэхёну. Пока расстояние между ними сокращалось, он смеялся над собой. Другие бы побежали в объятия мамочки, а потом прямиком в полицию, выдавая себя за жертву. Но жертвой этого мира был Тэхен, а Чонгук просто оказался рядом. Как бы сказал старший, «это стечение обстоятельств». Теперь Чонгук создаст такие обстоятельства, которые позволят им быть вместе и сделать его жизнь чуточку счастливее. Он представлял на своей голове его ладони, мечтал о поцелуях и подумал, что даже пустит его в себя снова, только не так резко и быстро. Когда перед глазами показался знакомый дом, Чонгук из последних сил прибавил скорости и стал подниматься по ступенькам. Запыхавшись до невозможности, он на секунду остановился и взглянул на город залитый солнцем и длинную реку Хан, похожую на змею с блестящей чешуёй. Дверь в отличие от прошлого раза была закрыта, потому что Чонгук необдуманно хлопнул ею. Он снова зашёл внутрь и кинув рюкзак на пол, бросился к Тэхену. Парень лежал посреди комнаты с протянутой рукой, будто пытался догнать его. Чонгук грустно улыбнулся и погрузив его на спину, потащил в ванную. Скорая должна была приехать с минуты на минуту, потому что когда он бежал сюда решил позвонить им на ходу, чем снова слушать бредовые реплики Тэхена. Мальчик погрузил его в обшарпанную ванную и включил холодную воду. Он умывал его и бил по щекам. Чонгук не был уверен, что нужно делать, но теряться в этой обстановке не собирался. Когда-то он наблюдал такой приём в фильме и надеялся, что в реальной жизни это тоже может сработать. Когда вода была у самых краёв ванной, Чон закрутил кран и холодным полотенцем промакивал голову Тэхена, в стараясь сбить хотя бы один градус. В какой-то момент из-под полотенца показались карие радужки глаз. Тэхён еле-еле открыл глаза, пытаясь разглядеть лицо перед ним. — Тэхен?! — обрадовался мальчик. — ты очнулся. Парень дышал тихо и немного учащённо. Чонгук пытался поговорить с ним о чем-то, чтобы тот снова не терял сознание, а когда тот медленно закрыл глаза, он запаниковал. Бросив полотенце рванул на кухню в поисках хоть каких-то таблеток. Нашёл одну единственную упаковку и, к счастью, она была не пустой и не просроченной. Взяв с собой стакан воды и таблетки он вернулся в ванную. Упав прямо на пол и ударившись коленями об плитку, он снова стал звать Тэхена. Тот открыл глаза и раскрыл рот в немом вдохе. Чонгук запихнул ему таблетку, как можно глубже и аккуратно поднёс воды. Тэхен старался держаться за стакан хотя бы одной рукой, а Чонгук помогал ему пить и поддерживал голову, потому что у того не было сил держать её самостоятельно. Парень выпил все до последней капли, потому что в горле была настоящая пустыня. Когда таблетки потихоньку начинали действовать, он посмотрел на мальчика и попытался улыбнутся. — Это ты… — прошептал он. — Тэхен, молчи. — Такой теплый. — он вытащил руку из-под воды и протянул её к Чонгуку. Мальчик хотел заплакать в этот момент, но у него не получалось. Он подвинулся ещё ближе и обхватив ладонь возлюбленного, прижал её к своей щеке. — Я с тобой. Я никогда тебя не брошу, — уверенно говорил мальчик. — Сейчас приедет скорая и тебе помогут, а после болезни я буду ухаживать за тобой. Мы обязательно навестим твою маму и она тоже поправится. Тэхён молчал и смотрел на него, по-дурацки улыбаясь. — И как бы ни было больно или тяжело, я тебя не оставлю. Я поделюсь с тобой своим теплом и нам обоим будет хорошо, — шептал ему мальчик. — Я люблю тебя, Тэхен. Из глаз старшего потекли слёзы, а может быть это был просто пот или вода. Чонгук заулыбался, как ребёнок и поцеловал его в лоб. Он обнимал его и гладил по голове, обещая что всё будет хорошо. Мальчик пообещал ему, что останется рядом и что Тэхен теперь не один. Он поможет справится ему с одиночеством и проблемами, поможет обрести своё место в мире и будет всегда приглядывать за ним, чтобы Тэхен всегда был в порядке. Это было его первое серьёзное решение и он его принял, не задумываясь о последствиях, а Тэхен принял Чонгука. Они были так молоды, но смогли пережить трудности и пообещать себе держаться друг за друга в любой ситуации. Такой была их юность — грустная, решительная и счастливая. Если жить только одним днём и принимать спонтанные решения, не задумываясь о будущем и людях вокруг, то жизнь станет немного легче, а счастья только прибавится. Через боль можно познать радость, а через соль почувствовать вкус сахара.

ЭПИЛОГ

— Думаешь, мы правильно поступаем? — задумчиво спросила Юджу, свесив ноги в воду. — О чем ты? — спросила Миён. — Тебе нравится Ыну? Девушка задумалась над ответом, а потом просто пожала плечами. — У меня так же с Югёмом. Ты не чувствуешь себя лгуньей? — Нет. — А я чувствую. — Я просто пытаюсь вылечить шрамы, оставшиеся после Чимина. Я пытаюсь забыть его и насладится любовью, которую получаю от Ыну, — ответила Миён. — Разве это плохо? — Ты просто используешь Ыну. Тебе его не жаль? — А меня никому не жаль? — грустно улыбнулась Миён. — Я знаю, что это плохо, но даже у такой стервы, как я, есть сердце и оно в печали. Требует починки. Ыну — единственный мой шанс выкарабкаться из этой тоски. — Что будет, когда ты выкарабкаешься? — Наверное, полюблю его, — девушка снова пожала плечами. — А ты? — Я? — Что будешь делать, когда забудешь Чонгука? — Наверное, полюблю Югёма. Подруги болтали о своих личных делах, наслаждаясь теплой водой бассейна в доме Миён, и пропуская свою молодость между пальцев, а на другой стороне Сеула кто-то уже обустроил свою жизнь и забыл всех неугодных ему личностей.