***
Дни бежали, как белка в колесе. Туда-сюда, один за другим, вторник за понедельником. Никакого разнообразия, кроме карих глаз, пшеничной макушки и запаха клубники, преследовавшего Чонгука даже дома. Каждый раз, когда мальчик проходил по коридору, ощущал, как Тэхён смотрит на него. Каждый раз, когда они встречались взглядами, никто не осмеливался отвести глаза, и малыш Чонгук держался молодцом, и загадочный Тэхён. Чон поначалу боялся, а потом привык и ему начало это нравится. Временами специально проходил мимо старшеклассника, лишь бы посмотреть на него. Он не знал почему, но его тянули какие-то неведомые силы, он постоянно хотел смотреть на него, засмущаться от его надменного и холодного взгляда, а затем улыбнуться, зная, что ответной улыбки не будет. Чонгуку хватало лишь этой игры в гляделки, большего он не просил, не желал и даже не думал. — Эй, Чонгук, — обратился голос сзади. — Что ты делаешь?! — это была Миён на пару с Юджу. — Ничего… Точу карандаш, — удивился он, держа в руках карандаш и небольшой канцелярский нож. Чонгук не любил пользоваться специальными точилками, поэтому всегда точил карандаши с помощью ножа. Этому его научил брат, а брата отец. — Я не об этом, — отмахнулась девушка и подошла ближе, облокачиваясь на соседнюю парту. — Какого чёрта ты творишь с Тэхёном? — А что я творю? — парень на секунду бросил своё занятие и посмотрел на неё. — Не придуривайся дурачком, — надменно сказала Миён. — Хватит играть с ним в гляделки. — Откуда знаешь? — испуганно спросил Чонгук, будто его самый страшный секрет только что разоблачили. — Да блин пол школы знает. Думаешь не видно, как вы пялитесь друг на друга? — сказала девушка. — Особенно ты. Нож с карандаша соскользнул, оставляя на пальце тонкую полоску. Чонгук зашипел, а потом посмотрел на одноклассницу, чьи слова режут побольнее любого ножа. — А что, Миён, завидно? — Чонгук умудрялся смотреть на неё свысока, даже сидя на стуле. — Сама-то, как я слышал, не смогла с ними поладить. — Айщ! — подняла руку девушка, готовая ударить его, но остановилась и добавила: — Удачной игры, посмотрю, как ты будешь убегать от него с заплаканной рожей. Девушка деловито посмотрела на него и ушла, демонстративно размахивая волосами. — Зря ты так, — подошла Юджу. — Она знает их получше тебя, потому что учится здесь со средней школы. Она видела, как они выросли и поверь мне, уж кому-кому, но ей доверять ты просто обязан. — Я вижу, ты так подружилась с ней. — Просто не хочу быть одна… — печально сказала девушка. — Она хоть и стерва, но даже у неё есть сердце. Мой тебе совет, прекрати всё это, потому что репутация у них скверная. — Все говорят, что они ненормальные, что они плохие, а сами-то, вы чем лучше их? — разозлился Чонгук. — Объясни мне, что с ними не так, почему я не должен общаться с ними?! Чон действительно злился, потому сердце его ужасно болело из-за несправедливости. Ему казалось, что всё это совершенно не заслуженно. Что парни хорошие, просто это ученики вычеркнули их из общества, делая из них козлов отпущения. Юджу бы рассказала, но сердце у неё болело тоже. Не ожидала она такой резкости от милого Чонгука, с которым проучилась с начальной школы. — У тебя кровь, — тихо и неуверенно сказала она, будто давила в себе слёзы и обиду. Чон посмотрел на её обиженное лицо и худую, изящную, уходящую фигуру. Ему стало неимоверно жаль, за то, что накричал на неё, но совсем не жаль за сказанные слова, просто должен был выбрать другую интонацию. Он посмотрел на свой палец, по которому кровь уверенно стекала алым ручьём. Прямо перед звонком мальчик выбежал из кабинета, крепко сжимая рану, пытаясь перекрыть поток крови. Он не знал, куда бежать — в туалет, смывать кровь, надеясь, что всё само пройдёт, или в мед кабинет, попросить перекись и ватку. Конечно он выбрал врача, так как ужасно боялся боли и при каждой царапине, откуда лилась кровь, словно вода, он думал, что ещё секунда кровотечения и он точно умрёт. Врач, удивительной красоты мужчина, остановил кровотечение перекисью. Он дал ему лейкопластырь, чтобы грязь не попала в рану и убедил мальчика, что с ним всё будет хорошо и обычная глубокая царапина на пальце его не убьёт. Чон поверил ему, хотя каждый раз, когда рана жгла или покалывала, отгибал ватку и смотрел, не течёт ли кровь снова. Он всё же направился в туалет, но не чтобы промыть рану, а чтобы смыть оставшуюся кровь с запястья, которая начала подсыхать. В мужском туалете почему-то было тихо и спокойно, и Чонгук вспомнил, как в детстве запирался в туалете, сидел там без света, пока не начнёт задыхаться, а все потому что там было тихо и спокойно, будто бы он находился в утробе матери. Сквозь журчание воды слышались негромкие звуки из дальней кабинки. Чон прислушивался. В какой-то момент он перестал слышать что-то еще, кроме воды, а через секунду дверь открылась и в комнате запахло клубникой. Тэхён косо глянул на мальчика с порезом на пальце, а затем нехотя подошёл к раковине и, включив воду, стал ополаскивать руки. Он следил за тем, как Чонгук выбрасывает маленький кусочек ваты с красным пятном и как встревожено смотрит на царапину, будто специально выжидая, когда ему кто-то поможет. — Больно? — почти неслышно спросил Ким, закрывая воду. — Нет… — ещё тише ответил парень. — Ну, если только совсем чуть-чуть. Чонгук подул на рану, а затем взглянул на Тэхёна, хотя до ужаса боялся это делать, потому что он стоял намного ближе чем обычно. Он смотрел на него всего миг, но для мальчика это было вечностью. Устрашающий и внушающий уважение хён стоял прямо перед ним, а Чонгук чувствовал себя самым особенным, потому что думал, что среди всех учеников, он подобрался к нему ближе всего. Тэхён стряхивал воду с ладоней, а затем вытирал их бумажным полотенцем. Чон смотрел на его длинные роскошные пальцы и подумал о том, что наверное всё, что он ими делает, выглядит красиво. В какой-то миг он набрался смелости посмотреть на его лицо, шею, и заметил под ухом маленькую бледную татуировку, на незнакомом ему языке. Он бы отдал всё, лишь бы провести по ней подушечками пальцев. — Что это значит? — спросил Чонгук. — Что именно? — переспросил старший. — Твоя татуировка. — Дерьмо. — Оригинально, — улыбнулся Чонгук. — А почему дерьмо? — Потому что жизнь — дерьмо, — однозначно ответил Ким. — Ясно… — тихо выдохнул мальчик, почувствовав, как пустоты внутри него становится больше. А почему жизнь дерьмо? Может, потому что они оба прожигают её на бесполезные вещи? Или потому что не оправдали ожидания родителей, а родители в свою очередь разочаровали своих драгоценных детей? Или потому что они были настолько одиноки, что это одиночество начало казаться им прекрасным? Может потому, что они сами неосознанно отвергли всё хорошее в своей жизни и остались наедине со своим горем и удушающей пустотой? Почему жизнь — дерьмо? Может, потому что люди проживают её дерьмово? — У тебя есть лейкопластырь? — вдруг сказал Тэхён, копаясь в карманах школьных штанов. Чонгук замешкался. — Н-нет… — Ай, как же так… — словно ребёнок заговорил Ким. — А ещё мед братом себя называет. Не дал ребёнку лейкопластырь, ай-ай-ай. Он достал что-то из своего кармана и на миг задумался о правильности своих действий, но всё же всунул пластырь младшенькому, ведь если что-то начал, то нужно довести до конца. — Вот, держи. Это был розовый лейкопластырь с милашкой Hello Kitty. — Какой милый, — по-детски искренне улыбнулся Чонгук, потому что почувствовал себя в безопасности и заботе. — Спасибо. — Это не мой, если что, — отмахнулся Тэхён, всё ещё придерживаясь образа равнодушного хёна и направился к выходу. — Юнги дал. Больше Чонгук его не видел. Он заклеил рану пластырем и весь оставшийся день пялился на него так, будто это обручальное кольцо с бриллиантом. Иногда такие простые вещи могут приносить больше счастья, чем дорогие украшения. В такие моменты начинаешь понимать, что жизнь не такое уж и дерьмо, что стоит продолжать жить. Появляется хоть какая-то шаткая и мимолётная надежда, что счастье никогда не закончится. И эта надежда очень пугает. Влюблённость наряду с надеждой. Оба чувства обременительны, оба окрыляют, а в случае разочарования — убивают. Влюблённость — это розовые очки и желание действовать, не осознавая приносят ли эти действия вреда избраннику или нет. В то время любовь — это чувство полного доверия и пристрастия; привязанность, на ряду с осознанием, что избранник не идеален; желание защитить его достоинство и постоянное чувство ответственности перед ним. Чонгук долго не мог заснуть и думал о розовом лейкопластыре, который после снятия обязательно сохранит в коробке с памятными вещичками. Он бы лежал ещё и несомненно натолкнулся бы на мысли и о Юнги, ведь это его пластырь, но зазвонивший будильник вытянул его из этого состояния.***
В классе повисла ожидающая ответа тишина. Чонгук осмотрелся по сторонам, увидел взгляд Юджу прикованный к себе, а затем посмотрел на спину Югёма, который устало развалился на парте, тихо похрапывая. Мальчик завис на какую-то долю секунды, а затем поднял свою руку, обращаясь к учителю: — Я и Ким Югём. — Хорошо, мальчики. Задвиньте стулья и подметёте пол, — сказал мужчина и продолжил: — урок закончен, можете идти. Чон помедлил какую-то долю секунды, а затем начал легонько бить друга по спине, пытаясь вытащить его из дремоты. Его прикосновения совпали со звонком и Югём нехотя начал подниматься. Ученики тут же радостно выдохнули и зашумели каждый о своём. Кто-то жаловался на тяжёлый день, а кто-то просто был счастлив, что он закончился, некоторые придумывали планы на вечер или уже прощались со всеми, в спешке собирая школьные принадлежности. Никто не любил оставаться дежурить и поэтому у кого была возможность быстренько ускользнуть, обязательно ею пользовался. — Югём, ты же помнишь про дежурство? — немного требовательно обратился к нему парень. Тот устало зевнул, а потом как-то весело встрепенулся. — Чонгук, будь добр, — повернулся к нему Югём полный надежды, — подежурь один. — С чего бы? — возмутился он. — Ты не представляешь! — возбужденно затараторил парень, — Юджу пригласила меня в караоке вместе с ребятами. — С какими еще ребятами? — С Ыну и Миён, — ответил Ким. — Похоже на двойное свидание, правда? Чонгук на миг замолчал, потому что вспомнил, как в школе он, Югём и Юджу были не разлей вода и только в туалет ходили порознь. Вспомнил, как однажды старшеклассники доставали девчонок из его класса и под удар попала и Юджу, тогда они устроили настоящую взбучку, хоть и знали, что против этих переростков они — ничто. Потом вспомнил, как эти же старшеклассники выбросили их тетради в старый школьный фонтан, вода в котором бурно цвела зеленью, тогда Юджу так их отмутузила, что они до самого выпуска не трогали этих несчастных малолеток. Чонгук вдруг печально улыбнулся и недовольно дёрнул головой, пытаясь понять, как получилось то, что он сейчас услышал. Даже Миён и Ыну идут с ними, а друг, который всегда был рядом, нет. Он бы и сейчас устроил взбучку, напрашиваясь на гульню вместе с ними, если бы не одна маленькая деталь, резко выползшая из его воспоминаний. Буквально вчера Юджу подходила к нему на перемене с милыми вопросами о планах на пятничный вечер, приглашала его в караоке или в кафе, а Чонгук хмуро ответил «нет», продолжая любоваться потрепанным розовым пластырем. Она переступила через свою гордость и даже после того, как Чонгук накричал не неё, считала его своим другом. «Это всё из-за него…», — подумал мальчик. — Ладно, иди, я сам справлюсь. — Спасибо, Чонгук, спасибо! — обрадовался Югём и крепко пожал его руку. После ухода Югёма в классе стало настолько тихо, что Чон мог услышать собственное сердцебиение, больше похожее на метания дикого зверя. Он вдруг понял, насколько лишним он был бы там, если бы пошёл. Чонгук с самого детства не любил убирать и каждый раз истерил, когда родители заставляли его сделать элементарные вещи по дому, например, помыть полы или вытереть пыль, но всякий раз, когда он оставался дежурить в школе, убирал с особым усердием, потому что знал, что учителя похвалят его. Он хотел, чтобы они были ему благодарны, чтобы они видели, что он порядочный парень, чтобы его репутация обретала положительный оттенок. На улице слышался чей-то детский, отчасти ехидный смех, и какое-то не природное кошачье мурлыканье. Он быстро заставил стулья ногами, а потом вытер доску сухой губкой. Класс был совсем чистым и мусора здесь практически не было, за исключением длинных черных волос разбросанных от парты к парте и фантика от конфеты, валяющегося под стулом Миён. Чонгук взял фантик и запихнул его в задний карман. — Чёрт… — выдохнул он. — От этих девушек одни проблемы. Закончив с работой, мальчик подошёл к окну и тихо открыл его прямо на распашку, чтобы свежий весенний воздух смешался с космической пылью застывшей в атмосфере комнаты, но вместо воздуха послышался запах сигарет и ненастоящий, мучительно сладкий запах клубники. Это был запах Тэхёна, преследовавший его везде. Опустив голову, Чонгук увидел трёх стоящих под стенкой парней — это была именно та тройка, от которой всегда пахнет табаком. Юнги и Тэхён курили вместе, а Чимин стоял поодаль и просто ждал пока они закончат. Пусть он и каждый раз отходил подальше, но ветер всё равно разносил сигаретный дым в его сторону и поэтому многие считали, что все трое после уроков пыхтят как паровозы, но на деле это делал только Юнги. Чонгук притаился за углом и тихонько выглядывал из-за оконной рамы. Он наблюдал в первую очередь за Тэхёном. Ким держал в руках тонкую электронную сигарету, глубоко вдыхал, а затем, еле слышно, выдыхал серый дым, который летел Юнги в лицо. Его длинные пальцы умело управлялись с этим предметом и Чонгук заворожённо смотрел на его руки и представлял, как хён ласкает его этими пальцами. Мальчик учащённо дышал, сам того не замечая, и представлял, как он вместе с Тэхёном сидят в прокуренной насквозь комнате. Тэхён сидит на черном геймерском кресле, а Чон поверх него, прижимаясь ягодицами к его коленям. Одной рукой старший гладил его по ногам, а другой держал сигарету, вдыхал, а затем выдыхал густой дым прямо в лицо мальчику. Чонгуку это нравилось. Он представлял, как подносит свои губы к его и ждёт, пока тот выдохнет, заглатывает дым, гоняет его изо рта в рот, и крепко целует выпуская клубничный запах из щелей между их губами. Чонгук никогда ни с кем не целовался и никого ещё не любил. Он был осведомлён о поцелуях и о сексе, но никогда не делал этого и отчасти даже не знал, как правильно, но в своей фантазии он на миг представил, как они целуются сидя на чёрном стуле, и Чон тут же испугался своих мыслей, потому что такое было впервые. Никогда ещё он не представлял чего-то настолько развратного. Повинуясь только своим инстинктам, мальчик достал телефон из кармана школьной формы, и быстро сделал несколько фотографий приближая камеру всё ближе и ближе. — Эй! — вдруг кто-то яростно крикнул в его сторону и он тут же одёрнул руки, пряча телефон. — Какого чёрта ты делаешь? Чонгук резко исчез из поля зрения кричащего, просто упав на пол под окно и в страхе прижимая телефон к груди. Он молчал, потому что слишком сильно боялся ответить. — Что такое, Чимин? — спросил Юнги, оглядываясь вместе с Кимом по сторонам. — Это малыш из старой школ, — сказал он, выплёвывая сгусток слюны в траву, — он сфоткал нас! — И что? Чё нервный-то такой? — язвил Тэхён, затягиваясь по новой. — Ты реально такой тупой или просто притворяешься? — огрызался Пак. — На территории школы запрещено курить, вы же это знаете. Если он покажет это учителям — нам хана. — Блять! — выкрикнул Юнги, тут же давя окурки ногой и складывая их в карман. — Быстро за ним! Парни рванули, как подстреленные. — Где ты его видел? — спрашивал на ходу Мин. — На втором этаже, там где эти малолетки тусуются. Вроде бы тот центральный кабинет. — Понял, — отозвался Юнги. Вместо того, чтобы поскорее сматываться отсюда, Чонгук сидел на полу будто парализованный. Он дрожащими руками держал телефон и молился Господу, чтобы они его не разбили и не забрали. На секунду он задумался, что его напугало больше: то, что трое яростных старшеклассников бегутт по лестнице мочить его или то, что шестнадцатилетний подросток смотрел на курящего старшеклассника и представлял, как целует его в губы. Чон почувствовал дикую опасность, а запах клубники стал невыносимо терпким. Он глубоко вдохнул и дверь в кабинет с шумом распахнулась. — Он здесь! — закричал Чимин и буквально за два шага преодолел расстояние между ними, и упёрся ногой об стенку, блокируя мальчику выход с одной стороны. — Зачем ты сфоткал нас, ублюдок?! — Чимин, полегче, — вмешался Юнги. Тэхён просто наблюдал, будто это его совсем не касалось. — Заткнись! — орал Пак. — Дай телефон сюда! Чонгук смотрел на его разъярённое детское лицо и от страха начал улыбаться, пытаясь защитится этой дурацкой ухмылкой. — Ты, сука, чё лыбишься?! — разозлился парень ещё больше и с силой схватил его за волосы. — Телефон гони! Чон через боль помотал головой, показывая всем видом, что телефона старшему не видать. Чимин тут же вспыхнул от злости и, сжав пучок волос в своей ладошке, в один миг ударил мальчика голой об стенку, а затем пнул ногой в плечо. Чонгук от неожиданной резкой боли выронил телефон, а потом громко выдохнул, словно настоящий страдальщик. Пак, казалось бы, вообще был готов убить его, если бы Юнги не схватил его за плечи, блокируя движения. Он оттащил друга подальше от мальчика и через силу отпустил, потому что Чимин начал неистово брыкаться и материть всех вокруг. Юнги пытался его успокоить, хотя бы потому что Пак уже не глупый ребёнок и несколько лет в тюрьме за убийство школьника ему не нужны. Они язвительно переговаривались между собой: Чимин пыхтел от злости, как бык, смотрящий на красное полотно, а Юнги смотрел на него с какой-то насмешкой и даже наслаждением, потому что Пак, даже когда ужасно злился был чертовски милым и невинным. Воспользовавшись моментом, Тэхён поднял телефон и включил его. На экране высветилась какая-то милая тянка из аниме и цифры показывающие время. — Пароль. — требовательно сказал Ким, проводя пальцем по экрану. Чонгук снова замотал головой, хоть и чувствовал, что вот-вот отключится вовсе. — Говори. — холодно сказал ему Тэхён, заставляя школьника поёжиться. Мальчик молчал и пристально смотрел на его губы. Ему было ужасно страшно, настолько, что хотелось рыдать, закрыв лицо руками. Внутри все горело, а тело покрылось мурашками, от чего создавалось двоякое ощущение. Липкий пот медленно стекал по спине и он подумал, что когда капля упадёт на его штаны, он точно начнёт кричать и в панике убежит. Старший медленно подошёл к нему и присел на корточки, затем придвинулся к его лицу так близко, как только смог и сказал: — Не бойся, я ничего тебе не сделаю, просто скажи пароль и поверь мне, мы отсюда уйдём, — он выдохнул Чону в лицо, а тот завис совсем, пытаясь понять, что он чувствует. Страх или это что-то иное? Мальчик сидел несколько секунд, будто воды в рот набрав, а потом посмотрев на ругающихся хёном, затем перевёл взгляд на Тэхёна, который был запредельно близко и тихо, будто делился с ним секретом, сказал: — Четыре четвёрки. — Оригинально, — криво усмехнулся Ким и ввёл пароль. На удивление, он оказался правильным. Телефон тут же разблокировался и на экране сразу появились недавно сделанные фотографии. Увидев их, старший замолчал совсем и погрузился в мысли. Он внимательно вглядывался в них, а затем улыбнулся, потому что кроме него там никого больше не было. Чонгук сфотографировал только его, потому что другие ему не нужны. Качество фотографий было не очень, конечно на некоторых и было видно сигарету, но Тэхён почему-то был спокоен, потому что вряд ли он будет подставлять только его. — Эй, ну что там? — подошёл к нему Юнги, бросив наедине со своей неукротимой злостью Чимина. — Я все удалил. — Да ну? — переспросил Мин, переводя взгляд на его лицо, а затем не дрожащего паренька. — У этого придурка так руки тряслись, что там вместо вещественных доказательств одна размазня, — сказал Тэхен, будто насмехаясь над мальчиком. — Можно было и не удалять. Он пожал плечами и улыбнулся. Выйдя из галереи, он показал Юнги заставку на телефоне мальчика и расплылся в ехидной и отчего-то ужасной улыбке: — Смотри. — Чёрт, — прошипел хён и тут же вырвал телефон из рук. Он мигом заблокировал экран и швырнул устройство на пол. Тэхён засмеялся, а у Чонгука тело окатило новой волной страха. «Почему он смеётся?» — подумал мальчик, поднимая взгляд на парней. — Ну ты ж у нас местная красотка, — шутил Ким, обнимая Юнги за плечи. — Эй ты, малыш, харе уже дуться, пошли домой. — Тэхён, блять! Сколько раз говорить тебе? — Чимин спрыгнул с парты и подойдя к Чонгуку, крикнул ему прямо в лицо, пытаясь запугать его еще больше: — Подойдёшь ко мне — убью! Старшие снова посмеялись, а Чон испуганно хватал воздух и ждал, когда они уйдут, чтобы закрыть глаза и насладиться тупой болью в голове. — Ой, да пошли уже, я жрать хочу, — командовал Тэхён, уходя вместе с Юнги из класса. — Тц, — цокнул Чимин и у самой двери обернулся к мальчику, проводя пальцем по своей шее. После этой очередной угрозы, он скрылся, как и его друзья. Чонгуку не хватило сил дотянутся до брошенного телефона и он просто закрыл глаза, свесив голову, словно его только что сняли с виселицы. Когда на небе шелковистыми полосами растянулись красные облака, а офисные работники, покидали свои душные кабинеты, Чонгук открыл глаза. Он долгое время просто сидел и смотрел куда-то вперёд, — в то место, где, наверное, ранее стоял Тэхён. Он пытался представить, как тот уходит и какое у него было лицо, когда он отвернулся, потому Чон ничего из этого не помнит. В плече неприятно отдавала ноющая боль, а голова была тяжёлая, словно песком наполнена, из-за чего мальчик боялся ею шевелить. Наткнувшись взглядом на свой брошенный телефон, он инстинктивно потянулся к нему. Перед глазами всё поплыло разноцветными пятнами. В легкой панике, он быстро заморгал и, вцепившись в телефон, постарался встать, но тут же упал, ударившись вдобавок и копчиком. — Айщ! — зашипел он. Дождавшись, пока боль утихнет, он включил телефон, увидел несколько пропущенных звонков от мамы и заставку на обоях, над которой Тэхён почему-то посмеялся. — Что здесь такого? — спросил сам у себя Чонгук, рассматривая красивую девочку из интернета. Когда экран потух, он решил, что ему уже пора домой. Тем более, если охранник во время обхода увидит его, то Чон точно не сможет выдумать правдоподобную ложь о своём пребывании в школе. Он взял рюкзак, который валялся около шкафа со всякими не нужными и забытыми вещами, положил телефон в карман и встал, опираясь на подоконник. — Мне пора домой… — шептал парень, будто прощался с комнатой. — Пора домой. Школа была такой пустой и тёмной, что покинуть её хотелось в два раза сильнее. Откуда-то доносились неуклюжие шаги охранника и ужасный скрежет детский качелей, недалеко от школы. Дыхание Чонгука учащалось всё сильнее, но когда он вырвался на улицу, шум прекратился, а тело окатило порывом ветра. Он глубоко вдыхал, пытаясь прогнать накатившую усталость. Шёл очень быстро, в надежде, что ворота тоже будут открыты, а подойдя к ним, понял, что придётся поднапрячься. Сначала он перекинул рюкзак, а затем крепко ухватившись за торчащие железячки перепрыгнул и сам, ровно став на ноги. Копчик и голова снов заныли от боли, а мальчик лишь устало наклонился за рюкзаком и подняв его, пошёл домой, словно ничего с ним сегодня не происходило. Когда он закрывал глаза в надежде заснуть, он вспоминал лицо Тэхёна и его татуировку на шее. Когда он уставал думать о чём-то сложном и важном, он думал о Тэхёне. Он представлял, как расскажет ему свои самые сокровенные секреты и как будет обнимать его, делая вид, что спит. Как они будут смотреть вместе фильмы: если бы это был ужастик, то Чон пугался бы больше обычного, лишь бы старший успокоил его, если бы комедия, они бы оба смеялись до упаду, а если бы романтическая драма, то Чонгук бы плакал, лёжа у него на животе. Когда Чонгуку становилось слишком одиноко и невыносимо больно, он гладил себя по животу и члену, потом тихо надрачивал, чтобы родители его не услышали. Так проходили все его дни: и выходные, и будни.