Miss Pretty Face

Голову Джоаны не покидал гул, такой неприятный, тяжёлый, горький, что даже ком к горлу подкатывал, – этот шум буквально рвался наружу. Худощавое тело изнывало от невыносимой боли, словно его пару часов назад переехал асфальтоукладчик. Бианчи не имела возможности пошевелить ни одной из своих конечностей, потому ей пришлось приоткрыть глаза. Рай. Слишком яркий белый свет для земного помещения. Он очень неприятно ударил по глазам, но потом Джо всё же заметила, что это просто лучи солнца, стучащие в окно у изголовья койки, на которой она, собственно, и лежала. Брюнетка медленно перевела взгляд на левую руку – провод, торчащий из вены на локтевом сгибе, свидетельствовал о том, что она под капельницей, но что заставило её оказаться в больничной палате, девчонка пока понять не могла. Карие глаза опустились чуть ниже, так что пострадавшая сумела разглядеть выглядывающую из-под одеяла ногу – ту перевязали чем-то вроде эластичного бинта, и она ужасно ныла. Девушке казалось, что по голеностопу несколько раз ударили битой. Попытавшись поработать ногой, она зашипела сквозь зубы и оставила эту затею. Верхняя часть её туловища чувствовала себя ещё хуже – каждый вздох давался пациентке с трудом. Ощущение, что совсем недавно Бианчи кто-то с особой жестокостью избил, заполонило разум. Мэделин. Акоста увидела родственницу через стекло. Хотелось подать какой-нибудь сигнал, чтобы привлечь её внимание, но вместо этого Джо лишь сильнее напрягла расфокусированное зрение. Тётя беседовала с мужчиной в белом халате и при этом грызла ногти. Племянница усмехнулась, думая о своей дурной привычке. Она пыталась вспомнить что-нибудь о прошлой ночи, но все события обрывались со скрежетом металла и непонятным грохотом. Воспоминания о том, что случилось в отеле между ней и Крис, не вызывали ничего, кроме разочарования, потому барышня помотала головой, чтобы выбросить их оттуда, но тут же пожалела – мозги ударились о черепную коробку, вызывая ещё и приступ головной боли. Вдруг Мэделин посмотрела в сторону палаты, и её глаза расширились, когда она встретилась взглядом со своей племянницей. Казалось, что её обуял шок. Джоана лишь слабо ухмыльнулась, вложив в это все силы, что сейчас жили в ней. За женщиной в окно заглянул и медработник, который тут же ретировался в противоположном направлении быстрым, семенящим шагом. Тётя же моментально влетела в помещение, чуть ли не срывая створки дверей с петель. – Моя девочка, Боже! – воскликнула она, в считанные секунды оказываясь у койки. Американка склонилась над подростком и начала покрывать её, судя по ощущениям самой Джоаны, израненное лицо поцелуями, беспорядочными, дрожащими, – они безмолвно выдавали истерику. Тёплые руки лежали на впалых щеках, отчего в лихорадочно бессознательной памяти Бианчи вспыхнул момент, как ещё совсем недавно её скулы точно так же обхватывали ладони Кристины. – Мэдс... – еле слышно зашептала пострадавшая в попытке спасти себя от града из солёных от слёз поцелуев. – Мэдс, всё хорошо. Мэдс... – Глупышка, – сетовала женщина, прижимаясь своим лбом ко лбу Джо, что только сильнее било по ней, – какая же ты глупышка. Ты так нас всех напугала! – Что вообще случилось? – спросила школьница, когда брюнетка наконец-то присела на краешек кровати, сжимая бледную кисть двумя руками. Но ответить та не успела, потому что в палату уверенной и твёрдой походкой вошла доктор. Подол халата развевался хвостом, словно у супергероев плащи, из-за чего девушка выглядела довольно воинственно. Она притормозила у койки и уставилась на пациентку удивительно спокойным взглядом светло-серых глаз. – Ну, здравствуй, Джоана, – негромко, чтобы не раздражать слух едва очнувшейся девчонки, сказала она. – Здравствуйте. Брюнетка прищурилась, чтобы рассмотреть имя на бейджике, но врач лишь отрицательно покачала головой. – Не напрягай зрение. Меня зовут Хантер. С первым днём лета, кстати. Джоану словно оглушили. Она уезжала из отеля в ночь на двадцать шестое число, а сейчас ей говорят, что уже июнь. Временная петля или провал в памяти? – С каким первым днём? Что случилось? Как я вообще здесь оказалась? – Паника ни к чему, – ответила ей барышня, поправляя блестящие волосы, чёрные, как смола. – Ты попала в ДТП. Помнишь об этом? Акоста сжала в правой руке простынь и вперилась округлившимися глазами куда-то сквозь брюнетку. Ночь после изнасилования рваными кадрами восстанавливалась в памяти. Последний – темнота, которую взорвали надрывистый визг тормозов и звон бьющегося стекла. – Да, – наконец кивнула кареглазая. – Это уже хорошо. – Хантер, – подала голос родственница, – я могу на Вас рассчитывать? – За эту неделю Вы ещё не убедились в компетентности наших докторов? – Я имею в виду лично Вас. – Да, конечно. Пока что Ваша племянница – мой пациент, поэтому я несу ответственность за её жизнь. Это же логично. – Что значит «пока что»? – занервничала Бианчи. – Потом, когда ты поправишься физически, мы переведём тебя в психиатрическое отделение. Джоану буквально охватил ужас. Она знала кошмары психбольницы, знала, каково это, – попасть туда – и абсолютно точно не желала возвращаться в это место, пусть и в другом городе. Смысл ведь один и тот же. – Нет-нет-нет, – чуть не плача, принялась умолять она, – пожалуйста, не надо. Я не хочу. Я справляюсь пока. Я не хочу. – Эй, успокойся. Доктор подошла предельно близко к испуганной девчонке и строго посмотрела на неё сверху вниз, но этот взгляд тут же смягчился, когда Джо, как беззащитный котёнок, схватила её за палец. – Боже, бедный ребёнок, – пробубнила она и присела рядом, по другую сторону от Мэделин. – Я понимаю, что ты боишься, но поверь мне, в этой больнице тебе хотят только помочь. По-настоящему сумасшедших людей, неадекватных, опасных для общества, мы увозим в отдельную клинику, а здесь, в этом здании, мы помогаем тем, кто опасен для себя. Понимаешь? Тебе ничего не угрожает. Только ты сама. – И скоро меня туда засунут? – Зависит от того, как долго будут заживать переломы. – Я рёбра сломала, да? – Абсолютно верно. Ноге повезло больше – там вывих, но серьёзный. – Тогда я попытаюсь восстанавливаться как можно дольше, – усмехнулась аргентинка, встречая напротив снисходительный взгляд. – Столько, сколько понадобится. После этого врач поднялась на ноги и, расправив широкие плечи, осмотрела родственниц с тёплой улыбкой. – Отдыхайте пока, поговорите, а я зайду позже. Она развернулась и направилась к выходу, когда её окликнула Бианчи. – Да? – А я вообще где? – В Картахене.