После очередного банкета, Ванесса чувствовала себя не самым лучшим образом. Голова противно пульсировала, как таковой боли не было, но ощущения были не из самых приятных. А ещё что-то внутри неё нестерпимо тянуло её к Люциферу, что-то странное, какое непонятное чувство пылало, словно звало и тянуло к Дьяволу. Ей жутко, до безумия хотелось ощутить жар его кожи под своими ладонями, пропустить короткие пряди волос между пальцами и почувствовать его опаляющее дыхание на своей шее.
Ванесса встряхнула головой, будто желая вытрясти все грязные мысли, но это не помогало. Перед глазами уже давно стояли самые разные картинки горячей ночи. Девушка буквально ощущала уже на себе тяжесть его тела и то, как он будет вдавливать её в кровать, сжимая в своих шершавых пальцах её локоны, оттягивая назад и прикусывая мочку уха.
— Вени! — розоволосая вздрогнула и слегка растерянно взглянула на стоящую перед ней подругу. Эмили выглядела уставшей. В руках она держала кипу бумаг, а очки, что было крайне необычно, она надела на тёмную макушку. — С тобой всё хорошо? Я тебя с минуту уже зову.
— А… Да, всё отлично! — как можно более бодрым заявила Несса и в привычной манере вздёрнула подбородок. — Что это у тебя? — она кивнула на бумаги.
— Без понятия. Ещё не смотрела, но Чак настоял, чтобы я перебрала и распределила по папкам, — брюнетка проговорила это с крайним недовольством и слегка сморщилась.
— О, так ты теперь личная секретарша? — Ванесса вздёрнула бровь и ехидно улыбнулась. — Что-то часто он тебя использует. То барабан крутить просит, то беседует с тобой чуть ли не каждый день, а теперь это.
— А ты завидуешь? — Эми улыбнулась и хитро сверкнула глазами.
— Не зазнавайся, — по доброму фыркнула Ванесса и, заметив идущего из зала Люцифера поспешила ретироваться в ту сторону, куда он направился. Она попрощалась с подругой и пообещала вернуться в комнату вовремя на сей раз.
— Ну, давай, — Эмили кивнула, понимая, что Вени вряд ли вернётся раньше первого часа. Не то, чтобы она ревновала, но в последнее время подруга стала часто пропадать в компании Люцифера. Дьявол может быть и стал мягче и даже лояльнее в некоторых случаях, но в голове и по сей день навязчиво стучали строчки из Евангелия и не только, где говорится об ужасном коварстве и хитрости Павшего архангела. Эми просто не хотела, чтобы Несса потом страдала, ведь Люцифер вряд ли сможет познать такое светлое чувство, как любовь и открыться по-настоящему, даже если он просто человек. И то лишь на некоторое время.
Брюнетка вернула очки на их законное место и не спеша двинулась по коридору. То тут то там ходили шепотки, каждый присутствующий не мог поверить, что на данном банкете дошла очередь до их всемогущего лидера — Михаила. Сегодня ночью архистратиг отправится к Чаку, где тот будет истязать его разными ужасными видениями. Не то, чтобы Эми сильно переживала за него, они ведь даже не были хорошо знакомы. Так здоровались, да перекидывались парочкой фраз по делу. Вряд ли такое общение могло вызвать сильную привязанность, но это не значит, что ей было абсолютно наплевать.
«Как же так?» «Как такое могло случиться?» «Разве Отец может быть так жесток?» — говорили постояльцы без умолку, посматривая на хмурого Михаила. Мужчина быстрым и уверенным шагом направлялся в сторону лифта, чтобы скрыться от всех этих жалостливых глаз. Его подбородок всё так же был гордо вздёрнут, а взгляд изумрудных глаз по-прежнему был строг и тяжёл, всем своим видом он внушал непоколебимость и стойкость, и каждый им восхищался даже сейчас.
— Тяжёлый вечер, да? — зайдя в лифт, он не сразу заметил стоящую внутри Эмили. Девушка прижимала к груди какие-то бумаги и с полуулыбкой смотрела на него. Но не так, как другие, в этих глазах не было жалости или сочувствия, но и безразличия не было тоже и архистратиг лишь сейчас осознал, что не может прочесть этот взгляд.
— Более чем, — кивнул мужчина и нажал кнопку нужного ему этажа. Эми ничего не сказала, хотя ей не нужно было на девяносто девятый. — У тебя тоже?
— Обычный, — пожала плечами та.
— Ну да, — усмехнулся архистратиг и облокотился о стеклянную стену лифта рукой и прижался лбом к прохладной поверхности. — Ты же теперь любимица Бога. Не можешь, наверное, нарадоваться, да?
— Что?..
Не успела Эмили сказать хоть слово в своё оправдание, как Михаил с силой стукнул рукой возле её головы. Бумаги внезапно выскочили из в момент задрожавших рук, а глаза стали такими испуганными, что по телу архангела прошлась волна мурашек. Да, именно так и должны смотреть на него, так правильно. Все должны бояться его, но никак не жалеть, ведь он великий воин, а не жалкая жертва! Он — старший сын Бога! Военачальник ангельского войска! И даже сейчас он остаётся главным среди всех братьев и сестёр, даже когда у него нет благодати, нет способностей.
Михаил провёл ладонью по её тонкому горлу, слегка сдавливая пальцами. Он ведь с лёгкостью может сломать её, самым простым образом забрать жизнь человека. Архистратиг не обращал внимание на то, как двери лифта закрылись за его спиной и то, как они поехали вниз. Мужчина со злостью нажал на кнопку «стоп», заставляя машину замереть на месте. Ему больше нравилась Ванесса и он хотел подчинить девушку своей воли, но та оказалась не из самых простых, с ней не получилось работать методом «кнут и пряник», не получится и с Эмили. Но брюнетка более податлива, более мягкая, её получится надломить.
— Боишься ли ты Страшного Суда? — вдруг спросил Михаил, удерживая с ней зрительный контакт.
— Так низость голую я прикрываю лохмотьями священных ветхих текстов и, сердцем дьявол, выгляжу святым.
— Хм… Уильям Шекспир? Неплохо, но чем это тебе сейчас поможет?
— Ты прав. Мне ничем не поможет эта цитата, — твёрдо проговорила девушка, собирая всё своё самообладание по крупицам внутри себя. — Но я просто хочу сказать, то что вижу.
— И что?
— Ты устал. И видишь несправедливость в том, что Отец тебя больше не замечает. Ты прикрываешься своим званием, но ты его уже потерял и сам не заметил когда именно. Стараешься держаться выше всех, хотя ты уже пал ниже, чем твои братья. Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней.
— И кто же я по твоему? — его лицо приблизилось и Эми могла ощущать его опаляющее дыхание на своих приоткрытых губах. Как в замедленной съёмке она наблюдала, как он окончательно сократил расстояние между ними, как его пальцы разжались и теперь аккуратно бродили по её плечам. Но эти прикосновения были мерзкими, неправильными. Эмили оттолкнула Михаила от себя и нажала на кнопку лифта. Махина тронулась с места и поехала вниз. — Отказываешь мне? И ради кого? Гавриила? Или Дина? — архангел коснулся её спины и горячее дыхание на сей раз опалило мочку уха. — Кого выбрало твоё сердце?
— Точно не тебя, — фыркнула девушка выбегая в коридор, позабыв о своих бумагах, которые позже найдёт Самандриил. А пока архистратиг смотрел быстро удаляющейся брюнетке в спину, ощущая внутри себя какое-то странное ощущение, словно он не должен был так извращённо прикасаться к ней, будто она является именно для него запретным плодом, который никогда нельзя попробовать на вкус.
— Тебя-то как раз я и ищу, — послышался голос возникшего Метатрона. — Время пришло. Пройдём со мной.
***
Эмили залетела в комнату, чувствуя, как пылают щёки. Всё произошедшее было неправильным, даже грязным.
И от этого необходимо было очиститься. Избавиться от этого пожирающего её чувства греха. Девушка рухнула на колени, сцепляя руки в замок, она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum;
benedicta tu in mulieribus,
et benedictus fructus ventris tui, Iesus.
Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus,
nunc et in hora mortis nostrae.
Но сколько бы она не произносила заученную до дыр молитву легче не становилось. Раньше ей приносило умиротворение после прочтения этих строк, но не теперь. По щекам уже начали катиться слёзы раскаяния, Эми молила о прощении, когда в дверь внезапно постучали. Брюнетка смахнула горькие слёзы и поднялась с колен, не предавая значения тому, что возможно завтра появятся синяки.
За дверью стоял Гавриил. Глашатай вопросительно смотрел на девушку, замечая красные после слёз глаза. Он не сомневался, что любой ангел в этом здании услышал её молитву, ведь даже если у них нет больше благодати, это не означало, что молитв больше они не слышат.
— За что ты просила прощение? — поинтересовался он, стараясь задать вопрос, как можно мягче. — Что случилось?
— Я… кажется я согрешила…
***
— Довёл ты девочку, — покачал головой стоящий перед Михаилом Чак. Он щёлкнул пальцами и на руках сына застегнулись ремни. — Надеюсь, ты не станешь вырваться так же рьяно, как Алисия. Готов?
— Перед смертью не надышишься, Отец, — вздохнул мужчина и ощутил, как голову от прикосновения прошибает невыносимая боль. Он никогда прежде не ощущал ничего подобного, словно мозг начинает взрываться внутри черепной коробки, а глаза вылезают из орбит. Позвоночник моментально напрягся и Михаил был готов поклясться, что слышал хруст.
А потом всё резко утихло. Не было боли и собственного крика, разрывающего перепонки. Была лишь успокаивающая тишина и поглощающая всё темнота. Наверное именно это видят умершие ангелы, которых он самолично отправлял на смерть. И почему он именно сейчас начал задумываться над результатами своих приказов?
— Потому что ты согрешил.
Михаил распахнул глаза, оказываясь в странном месте. Вокруг было светло, из широких окно со светлыми занавесками внутрь проникали солнечные приветливые лучи и свежий воздух после прошедшего дождя. Он лежал на мягкой постели и с трудом повернул голову, чтобы осмотреться: рядом с постелью стояла семейная фотография, на ней были изображены красивая женщина с густыми каштановыми волосами и он сам. Лица этой женщины он не видел, но ощущал, что знал её. Слишком близко.
— Ты забыл меня, дорогой? — раздалось над самым ухом и архангел моментально повернул голову, встречаясь с чёрной тенью. Лишь глаза выделялись: цвета лазури, такие красивые, но такие гневные. Её чёрные волосы и такого же цвета платье медленно развивались, словно она была под водой.
— Ты позабыл наше обещание?
— К-какое общение?
— Ты обещал быть всегда рядом. Что мы всегда будем вместе и даже смерть не сможет разлучить нас!
Её приятный и мелодичный голос сорвался на животный крик полный обиды и потаённой ярости. Мужчина сорвался с кровати, убегая из комнаты. Он слышал, как за спиной раздался душераздирающий крик и последовавший за ним грохот. Михаил понимал, что тёмная женская фигура последует за ним, что из этого места нет выхода и что возможно он умрёт здесь.
— Искупи же грех свой!
Женщина появилась прямо перед ним и на сей раз в её руке был разделочный нож, которым она попыталась нанести мужчине рану. Её удары были быстрыми, но неумелыми, она била наобум и лезвие со свистом проскальзывало возле его лица, заставляя архистратига двигаться быстрее.
— Ценою предсмертных мук человек получает спасение! Прими же свою учесть! — вопила женщина, пока Михаил закрылся в небольшой детской комнатке. Всё вокруг было таким маленьким и миленьким: на стене нарисован красивый белый аист со свёртком в длинном клюве, рядом стояла деревянная покачивающаяся кроватки, но внутри никого не было, над колыбелью медленно вращались погремушки в виде ангелов и звёздочек. Почему-то вся эта обстановка казалась ему до боли знакомой, словно он был здесь ранее. Когда-то давно. Но придавал ли этому он большое значение? Если забыл, то навряд ли. Тогда кто же эта женщина? Почему она так злится на него?
Что за грех он совершил в своей жизни? И сможет ли он его искупить?
