Но главным может быть лишь рок-н-ролл

Пронзительно скрипят половицы. Надо идти как можно тише, чтобы родители не заметили. Старый потёртый сейф. Быстро набираю код-пароль, шёпотом проговаривая цифры. Главное ничего не забыть. Не перепутать. Иначе сработает сигнализация. Меня поймают. Еле различимый писк. Всё правильно. Щелчок. Быстро достаю деньги. Умело пересчитываю, шелестя купюрами. Научилась за короткое время, проведённое среди нелегальных валютных менял. Двести тысяч. Ни хера себе. В сейфе минимальной защищённости. С паролем «090673» — дата моего дня рождения. Взломать даже новичок сможет на изи. У моих родителей нет мозгов или они только притворяются? Отделяю половину и кладу обратно. Прикрываю дверцу. Деньги есть. Бегом бросаюсь в коридор. Рюкзак на спину, чехол со старой потёртой электрогитарой через плечо, пачку сигарет в карман. Ничего не забыла? Лихорадочными движениями запихиваю деньги в старый кожаный кошелёк. Кошелёк — на дно рюкзака. Так никто не украдёт. Беру связку ключей. Зачем они мне? Всё равно я никогда не вернусь в этот персональный ад. Громко звякает подвеска. И зачем я её прицепила? Дура… Напряжённо прислушиваюсь, вглядываясь в темноту. Тихо. Никого. Отпираю замок. Приоткрываю дверь. Выглядываю в коридор. Никого. Открываю дверь нараспашку и… — сбиваю сладко посапывающую на пороге соседскую кошку. Визг. Яростно шипя, старая облезлая Мурка бросается мне под ноги. Я отпихиваю её в сторону. Проскальзывая рядом, кошка бросается внутрь квартиры. В спальню моих родителей. Раздаётся ругань — проснулся отец. Он под кайфом. — Блять, — сквозь зубы матерюсь я, сбегая вниз по лестнице. Главное успеть выбежать во двор раньше, чем отец выйдет на лестничную клетку. Подошвы рваных кед оглушительно стучат по холодному бетону. Первый этаж. Слышу шлепанье резиновых сланцев. Из квартиры выходит отец. — Иди сюда, ах ты мелкая шлюха, — неразборчиво бормочет он, и я слышу, как свистит, рассекая воздух, ремень. — Иди сюда, мерзкая тварь, уж я-то тебя проучу. Мозги на место вправлю. Папочка всегда знает, что лучше для его ненаглядной дочурки. Проскакиваю пустую консьержную будку. С грохотом распахиваю дверь, выбегая на улицу. Если здесь не будет той самой машины, я пропала. От отца, даже под кайфом, я не сбегу. Всё тело ноет от вчерашних «упражнений». Старый извращенец. Ненавижу его. Убить готова. Я отчаянно оглядываю улицу. У подъезда стоит машина. Горит аварийка. Это то самое авто или другое? От ответа на этот вопрос зависит моё будущее и, вероятно, жизнь. Отец побега не простит. С души как камень сваливается, когда из окна салона выглядывает лохматая голова. — Ты там ещё долго стоять будешь? — иронично спрашивает русый пацан, оглядывая меня с ног до головы. — Или, может, ещё и закуришь? Я мгновенно бросаюсь к машине и, приоткрыв дверцу, запрыгиваю на заднее сиденье потрёпанного «Форда». Пахнет дешёвыми сигаретами. Играет рок-н-ролл. Я наконец-то по-настоящему дома. — Блокируйте двери, мой папаша идёт, — я киваю на медленно открывающуюся дверь подъезда. Парень с длинной чёлкой набок, сидящий за рулём, нажимает на какую-то незаметную кнопочку. Замок щёлкнул — двери заблокировались. Водитель поворачивается ко мне и даёт пять. — Ну что, погнали? — ухмыляясь, спрашивает он, косясь на окно. Я быстро поворачиваю голову, слыша стук в окно. Около машины стоит мой отец, пошатываясь. Из его рта идёт пена. Он что-то бессвязно мычит и бьёт кулаками о стекло. Нервно сглатывая, я натягиваю на лицо вымученную улыбку, отворачиваясь от этого позорного зрелища, и легонько киваю. Погнали. Шумно заводится двигатель, глухо рыча. Тускло загораются фары. Выруливая, Главарь сдаёт назад. Визг тормозов. Автомобиль разворачивается и выезжает со двора на шоссе. Благо, оно рядом. На прощание помахав своему неудачнику-отцу, я пообещала себе как можно быстрее забыть о нём. — Угнали? — с интересом спрашиваю я у своего соседа, русого пацанёнка с веснушками на носу — Ярика. — Угу, — подмигивает он мне, ероша свои и без того лохматые волосы, — с платной стоянки. Долго маялись. Жаль, тебя не было. — Жаль, — соглашаюсь я. Оранжеватый свет фонарей. Мокрая дорога — два часа назад был дождь. Скоро выедем из города. Я живу на окраине. В районе неудачников. Бомжи, алкаши, наркоманы — этого у нас в избытке. Мне немного неловко. В нашей компании я самая младшая. Да и к тому же единственная девчонка. Хочется курить. Очень хочется. Прям невмоготу. — Можно закурить? — задаю риторический вопрос я, опуская стекло. Дрожащими от усталости пальцами я достаю из кармана засаленную табачную пачку. Вытаскиваю длинную женскую сигарету. Щёлкаю зажигалкой. Маленький сноп искр. Красиво. Делаю глубокую затяжку. Наслаждаюсь явным качеством табака и выдыхаю дым в окно. Он улетает прочь, как будто его и не было. Мы так же улетим. Когда-нибудь… Сколько мир повидал таких же, как мы, самоуверенных парней и девушек рок-н-ролльщиков? Сто? Тысячу? Миллион? И чем мы сможем отличиться от них? Почему мы должны стать исключением? Ведь мы самые обыкновенные среднестатистические жители СССР. Денег нет, большого бизнеса нет, только мелкие лавочки, продуктов особо нет — кризис, ничего, короче, дельного у нас нет. А вот попоек, пьянок, анаши и прочей хрени — сколько душе угодно. Наслаждайся, пока не сдохнешь, исходя слюной, пенсию тебе платить не надо будет — Государству прибыль. А мы же трудимся во славу нашей треклятой страны — ёбаного Союза хер знает кого. Для всеобщей великой цели все средства хороши, не так ли, товарищ Сталин? Темно. Горят оранжевые фонари по краям шоссе. Майская ночь. Фары освещают только маленький кусочек дороги впереди, остальное покрыто мраком. Как, впрочем, и наше будущее. Что с нами станет, куда мы попадём, а что благополучно пропустим — никто не знает. Даже чёрт. И уж тем более «вездесущий» Бог. Ему-то и дела нет до нашей приземлённой жизни. Главное — чтобы душа чистой была к вылету с земли, на остальное ему насрать. Надеюсь, родители Главаря не подадут иск на машину. А то мы рискуем быть пойманными, так и не доехав до границы. Остаётся только молиться. Только вот я, увы, атеистка. Тушу сигарету о подлокотник и выбрасываю в окно. Щурюсь. Что-то мы слишком быстро едем. Вон как мелькают столбы. Нагибаюсь вперёд, смотря на спидометр. Ни фига себе — 80 км/ч. И это по окончательно разъёбанной дороге. Ночью. Лужи — вчера был ливень. Интересно, у Рика-Главаря вообще мозги есть, или он их безвозвратно прокурил? — Рик, — трогаю водителя за плечо я, — ты чего так гонишь? Жизнь не дорога? Да мы сейчас в кювет снесёмся, ты это понимаешь? Парень лишь хмыкнул и повёл плечом, стряхивая мою ладонь. — А тебе-то какая разница, мелкая? — огрызнулся он. — Сиди и помалкивай, пока не спросили. Мелкая, значит? Моё самое обидное прозвище. Ну неужели я становлюсь автоматически хуже него, если на шесть лет младше? Даже ласково-пренебрежительное прозвище "Лисёнок", данное мне из-за густой копны тёмно-рыжих волос, слышать приятнее. Особенно если это произносится с волнительным придыханием, когда он нависает надо мной, пристально вглядываясь в моё лицо. — Смею вам напомнить, Ричард, что я — бас-гитара, — язвительно проговорила я, вновь откидываясь на спинку сиденья. — И без меня вы, как Битлз без Пола Маккартни. — Не будь о себе такого высокого мнения, крошка, — подал голос Сэм, парень родом из Америки, хрен знает как попавший в СССР. —  Пол был гениален, а таких, как ты в Америке предостаточно. Я уже открыла рот, чтобы достойно парировать этот удар, но неожиданно поняла, что он-то совершенно прав. Там, куда мы едем, полным-полно таких, как я. Радио уже не клюёт, обожралось давно. И взяли меня с собой только из-за Рика. Он главарь, а я его подстилка. Звучит грубо и пошло, впрочем, так и есть. Моя жизнь - не радужные мультики. Играть на гитаре я тоже умею, но они частенько упускают это из вида. Я тяжело вздохнула, подставляя лицо под порывы ветра. Спереди закурили. Рик, скорее всего. Дым летит прямо в глаза и рот, заставляя прокашляться и протереть глаза. Ничего. Не привыкать.