Кералисия: имя твоё мне подскажет, как жить!

      — Госпожа, Вы уже третий день ходите как в землю врощенная. Но я даже не вижу проблемы: просто соврите, как во все предыдущие года, — Лаура тяжело вздохнула, сидя рядом со мной в пристройке. Она не отходит от меня, как ей и положено, но кому понравится составлять компанию хандрящему человеку? Вот, видимо, и ей надоело.       — А я вижу проблему: я почти прямым текстом сказала, что приду, они деревенские, но не глупые! И ты бы видела их лица… Я не хочу их подводить, но статус кералисианки важнее, я понимаю. А сейчас даже нет времени объясниться… — я ещё раз полила землю, бугорком лежащую на большом семечке розового цвета, вскользь пробегаясь глазами по выработанной инструкции. Нам нужно создать образцы и проверить, верны ли указания по выращиванию. Съедобные и красивые растения — одно из главных украшений для Дня Цветения. А так как они не только для красоты, ими занимаемся мы. Но я уже хочу бросить всё к Тьме и пойти почитать — самое щадящее для меня занятие в эти дни…       — Насколько я помню, дом садоводов и сам сад находятся совсем рядом с домом ткачей. Так что можно было бы поговорить…       — Ага, но белобрысые мучители распланировали всё по минутам, — не только тренировки и сон, но даже походы в душ и приёмы питания… В туалет и то выходить надо отпрашиваться. Как унизительно…       — Не «Ага», а «да», Ваше Высочество. И Вам же выделили сегодня время на то, чтобы отнести образцы и инструкции садовникам. Просто по пути мы можем заглянуть на огонёк к Вашей подруге.       — А время?.. — хитрый блеск в глазах Лауры подсказывает, что хоть она на стороне моей буйной головы. Что ж, я знатно повлияла на её отношение, когда мы встретились. Так что теперь, если я себя не поберегу, это сделает она. Безумно рада, что так сложилось.       — Если Роберт начнёт капризничать, — баронесса ухмыльнулась, я хихикнула ей в ответ. — я скажу, что садовник долго не мог понять объяснений госпожи и никак не хотел её отпускать.       — Мне нравится твой план! — я засунула палец в землю и направила немного манны в центр содержимого горшка. Надеюсь, Роб не будет сегодня скакать по деревьям.       — Но у меня есть условие!       — Какое?       — Я недавно во дворе слышала соседские песни… Музыка была единственной отрадой для меня во время обучения, потому не могли бы Вы мне что-нибудь напеть? Старое немного приелось… — хорошо. Это совсем не сложно и не тяжело в отличие от мук совести. Так что я продолжила работать под одну из самых «популярных» в Кихорио песен.       Дело было вечером,       Делать было нечего,       И я тосковала по тебе.       Дело было утречком,       Я кормила уточек,       Всё ж я тосковала по тебе!       Дело было ночером,       Я во сне ворочалась       И всё тосковала по тебе.       Я весь день работала       До седьмого пота, но       Всё же тосковала по тебе!              Едет по тропе телега       С лошадью в упряжке пегой –       Я из дома выбегу       И поникну вновь:       В ней сидит не милый мой       С белокурой головой.       Нет в ней белолицего,       Чья моя любовь!       Вот работа кончилась,       И вплела я в волосы       Васильковый нежный цвет –       В нём печаль моя.       С девками танцуем мы.       Светом звёзд волнуемы.       Только алый сердца свет       Всё зовёт тебя!              Дело было утречком.       Я кормила уточек,       И я тосковала по тебе.       Дело было вечером,       Ты меня излечивал       От тоски, приехав, наконец!       Напевая последние строчки, я смутилась и чуть не бухнула больше удобрения, чем нужно для правильного соотношения. Лаура заговорщически прикрыла ладонью рот и многозначительно посмотрела на меня.       — Я выбрала эту песню не потому, что она про расставание…       — Конечно-конечно, госпожа. Я ничего об этом и не говорила. Лишь восхитилась Вашим прелестным голосом. Песня звучит совсем не так, как из уст Ваших соседок.       — Как «не так»?       — Нежнее и трогательнее. Сначала Вы пели отстранённо, так что в искренности выигрывали они, но примерно к середине Вы, кажется, осознали, что песня про расставание, так что сравнялись. Но по чистоте нот, конечно, они Вам не ровня.       — Благодарю, — я решила проигнорировать её замечание про искренность. Как будто я уже скучаю по Адонису… — Со мной с детства много занималась мамина подруга из дома музыкантов. Так что мучение музыке я уже выдержала…       — Сложно только сначала. Раз Вы знаете азы — в Кералисии будет легче.       Легче было в школе бороться за право получить пять, чем сейчас учиться без оценок вовсе. Да и ставки выше… Мы ещё немного поговорили о прелестях начального образования, пока я заканчивала проверять инструкции. Я даже представить не могу интенсивность её обучения и просто радуюсь, что хоть какая-то отдушина у Лауры была…       Приехал папа, мы все пообедали. Агенты пренебрегли удобствами реки, связывающей Кихорио и Розполиан, и поехали на быстром автомобиле в столицу за нужными документами вместе с мамой: отец уехал на работу, а без представителя семьи оформить справку о переезде не получится. А без неё мы всё ещё должны будем работать на Кихорио, так как прописаны в доме главных земледельцев. Атрей остался приглядывать за домом, доверив меня Лауре. Но я-то понимаю, что он хочет наконец потренироваться в полную силу без слабой меня в качестве балласта. Совместит приятное с полезным, так сказать.       Лаура помогла мне надеть голубое «уличное» платье. И снова не дала заплести тугую косу. Мальвинки очень неудобные, особенно без платка, но нужно привыкать… к тому, что волосы лезут в глаза, что щекам и шее жарко…       Мы взяли по контейнеру с семенами. В моём ещё лежат бумажки с инструкциями. Лаура заперла калитку. Мы дошли до дома старосты и свернули налево к малому мосту, сразу подводящему к аллее деревьев с пышными кронами. Без цветных линз плохого качества намного легче рассмотреть крупные зубчатые листья салатового цвета. Вообще я реально по-другому вижу мир, ходя в корсете, без линз, без платка, в платье с подолом до щиколоток. Я чувствую себя защищённой и уверенной. Ну, почти. Даже усталость от такой одежды уже кажется приятной. Каварофас, я думаю обо всём, кроме Маривианы…       Лаура коснулась моего плеча свободной рукой. Я посмотрела на неё, она кивнула в сторону скамеек на повороте. На траве под деревьями собрались родные и двоюродные сёстры Фантинис. Мари, конечно, среди них. Девочки разложили свои выкройки на земле. Те, кто помладше, только тренируются шить, но они всё равно наденут платья, сделанные своими руками: это их мотивация не напортачить. Маривиана же шьёт платье для себя, для меня и для недавно родившейся девочки, как самая старшая дочь в семье. Мы, конечно, всегда как-то платим за её работу, не деньгами, так съестным или услугой какой, даже при том, что платья подруги я никогда не надевала по случаю. Одежда часто шьётся на праздники. А потом используется почти каждый день. Взрослые заказывают наряды реже, имея один-два для «парада», а мы, дети, быстро растём. В семье ткачей хорошо сшитая одежда передаётся потом более младшим, как наука и напоминание: хочешь своё — сшей. Мари долго носила одежду своей мамы, пока не освоила нужные базовые навыки.       Мы дошли до поворота. Я окликнула девочек, пожелав всем света, но те вскинулись и разбежались. Нахватались от сверстниц слухов про проклятье…       — Света, Рита! И Вам, дора… Света, — я бы тоже робела перед статной офасой, не будь я принцессой. Я посмотрела на баронессу, и та смягчила взгляд: не перед кем держаться. Она учит меня быть элегантной, а я её — расслабляться. Лаура поздоровалась с Мари. — Прости их, Рита! Они не со зла, просто…       — Просто людям надо о чём-то судачить. По крайней мере, слухи о проклятье лучше слухов о… проезжих иностранцах, — лучше пусть кричат «белобрысая Тень», чем «дочь шлюхи». Подруга заметила, как я помрачнела. Лаура немного отошла, давая нам поговорить.       — Ну, о ваших засидчиках много судачат всё равно, — невинная душа… — Лучше посмотри на выкройку!       Ага, лучше… я в них всё равно не разбираюсь. Маривиана попыталась объяснить, какого фасона будет платье, какого цвета. У неё должно получиться красиво, жаль, мне его не надеть уже даже в будни.       — Я видела: у тебя был голубой платок. Он бы подошёл к этому платью! Кстати… Почему ты с непокрытой головой? Кто увидит — опять проблемы будут…       — Кстати об этом… Я собираюсь сменить религию… — глаза девочки расширились от удивления. — В общем, наши гости рассказали нам про деда, папиного отца. Он из Кералисии был. И мы хотим перенять его «наследие». Так что сменим религию и… не сможем быть на Дне Цветения.       — Что?! — даже церковь её так не взволновала… Стыдно…       — Это же день убийства одного из прошлых королей, так что кералисианцы его не празднуют…       — Н-но ты всю жизнь жила здесь, в Ликердоне! Тебя разве должно это волновать?       — Мари…       — Ты… обещала прийти! Ты всегда притворялась больной, я чаяла, мы хоть бы сейчас могли повеселиться вместе… А тут…       — Я не говорила, что точно приду… Прости.       — Я не должна была верить… А я-то думала, ты уже сносно перевариваешь окружающих и их слова.       — Т-ты думаешь, что я просто отговорку придумала?! Да ещё и покойного к этому приплела?       — А как же? Разве нет? Кералисианцы же тоже страдали от Айматериста Кровавого, с чего бы им не праздновать его смерть? Да и нет уже у Дня Цветения такого смысла.       — Я могу не исполнить так называемое обещание… но я бы не стала врать о таком. Я думала, ты меня поймёшь, — она помолчала с минуту, сжимая кулаки. Потом расслабилась и поникла.       — Прости. Ты права. Я просто слишком расстроена. Мы теперь даже в религии разными будем. Надеюсь, хоть, когда засидчики уберутся, мы ещё нагуляемся с тобой до начала учёбы…       — Это ты прости… я не уверена, что мы успеем нагуляться, потому что мне надо будет уехать.       — В Кералисию? Погостить?       — Навсегда.       Её голубые глаза округлились ещё сильнее, чем раньше, кажется, ресницами она вот-вот коснётся чёлки.       — Не плачь, пожалуйста… — иначе я тоже заплачу…       — Т-ты меня бросаешь? И Адерапоса? А Адонис?..       — Какие ужасные слова… Не нужно это так воспринимать. Я же не прекращаю нашу дружбу и не из-за вас уезжаю…       — А из-за кого? — тут уж она не выдержала и прикрикнула, не смахивая тихо поползшую по щеке блестящую слезу. — Из-за иносранцев этих? Что они тебе наговорили? Горы золота обещали? Зачем? Разве так уж плохо тебе тут?       — Я уезжаю, чтобы исполнить свой долг, деньги тут не при чём. Почему ты думаешь обо мне так плохо? — глаза стали мокрыми, ветер подул в лицо, только так и не разревелась… За что она так? Как будто мне самой не тяжело…       — Потому что ты собираешься оставить нас! Это предательство!       — Я думала, ты поймёшь…       — Пойму что? Что ты решила променять своих близких друзей и дом на каких-то засидчиков из королевства? Лучшее — враг хорошего, знаешь ли!       — Мари!..       — А вот всё! Больше я тебе никакая не Мари! С глаз долой — из сердца вон! Видеть тебя не хочу, да и не смогу уж скоро.       Я стою с открытым ртом и смотрю, как она быстро хватает выкройки и убегает к своим сёстрам… Я от неё такого не ожидала… Надеялась, что лучшая подруга поймёт. И ведь даже разговор про обещание более-менее гладко прошёл. Тьма за язык дёрнула про переезд сказать… Но даже так! Я ведь хотела по-хорошему поговорить, подготовить её, попрощаться по-нормальному, а она даже запретила называть себя сокращённым именем!       Я со злостью развернулась и встретилась лицом с грудью баронессы. Но не вплотную. Неловко было бы врезаться…       — Ваше Высочество… — Лаура хмурится… Злится… Как когда я спасла телёнка…       — Да?..       — Вы не должны были говорить, откуда Вы. Мы и так здесь находимся на свой страх и риск…       — Она моя подруга, — наверное. — Она не пойдёт к шпионам принцев и не доложит им о конкурентке, — мне нельзя назвать её коротко, а полностью язык не поворачивается…       — Но сейчас она зла. Думаете, если её станут допрашивать, она смолчит? Считает ли она себя всё ещё Вашей подругой?       — Я же не сказала, что я наследная принцесса… Только то, что мой дед из Кералисии… И она не такой человек, — хотя я уже ни в чём не уверена. Почему вообще мы об этом на улице разговариваем? Даже если все уже на работе…       — Вы всегда думаете в первую очередь о хаприоне, а не об обстоятельствах?       — Н-нет… Но она же мне не чужая… Я хотела поступить по-человечески… А теперь мы в ссоре…       — Я не хочу говорить, что в этом Ваша вина… Просто Вы ещё не умеете подбирать правильные слова и правильный момент. Я не могу помочь Вам по части дружбы, прошу простить мою некомпетентность, но я думаю, дору Маривиану тоже можно понять. Ваше признание свалилось на неё как снег на голову… А мы уже опаздываем по Вашим делам с семенами…       Лаура просто пошла дальше, больше на меня не взглянув. Ну и на что она обиделась? На мой бескостный язык?       Я догнала её быстрым шагом, на что баронесса неодобрительно посмотрела, мы вместе свернули направо, прошли сад и постучались к садовникам. Глава семейства, ожидающий во дворе, открыл нам калитку, мы прошли, извинились за опоздание в несколько минут… Нас пустили во флигель побольше нашей пристройки. Меня с семенами, а Лауру под предлогом желания посмотреть на цветочки во время нового путешествия.       В отличие от садовника из нашей легенды реальный человек довольно быстро всё понял и отдал инструкцию одной из дочерей на переписывание. По дороге домой с пустыми руками я поблагодарила Лауру за помощь с семенами и с разговором. Она почти не изменила холодности выражения лица, но тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться. Раньше, когда я больше молчала, всё было проще…       Спустя полтора часа мы вернулись в дом, почти пустой. Единственный его обитатель, Атрей, вздохнул с облегчением, увидев нас: он начал бояться, что со мной что-то случилось и уже хотел идти искать нас. Но Лаура его успокоила, рассказав заранее придуманную «легенду» про садовника. Хотя я думаю, что уж ему-то можно доверить секреты такого рода: всё-таки он мой личный страж.       Я помыла руки и вышла на двор, проверила растения в нашем мини садике для экспериментов. Всё растёт медленнее, чем должно по инструкции, но так и надо: нам же не к спеху. Просто хочется понаблюдать за цветами. Не всегда же магию использовать.       Я сходила к колодцу, набрала ведро воды и полила Клубничную астру и Сладкую розу, остальным пока не нужно. Это успокаивает. Хотя уж вот сейчас-то меня точно успокоит механическая работа. Нужно систематизировать записи об экспериментах и составить инструкцию по работе с нашим оборудованием. Хотя бы начать, потому что скоро мы уедем, надо будет передавать пост. Нужно хотя бы так помочь тем, кого мы «бросаем»…       Провозилась с бумагами я около часа, на большее усидчивости не хватило, теперь надо идти к Атрею на тренировку. Кто бы знал, как я не хочу… А надо. Столько всего надо, нужно, обязательно, мне и с подругой нужно было поссориться? А она ведь расскажет Адеру, тот тоже обидится, придётся снова выяснять отношения с ними обоими. А потом они пойдут к Адонису, чтобы взбунтоваться, и что он им скажет? Что всё знает? Что тоже их «бросит»? Что мы уедем и оставим их, как когда-то почивший король оставил моего дедушку? Ну, ладно, он поступил хуже. У Адера и Маривианы есть семьи, дома. Но она тоже права: с их стороны это выглядит как предательство, тем более я не рассказала всех обстоятельств.       Переодеваясь в молчании, я продолжаю думать, какая это паршивая ситуация: и мне обидно, что меня не поняли, и ей обидно, что я выбрала не их. И Лаура ещё… Я поймала её взгляд, когда она застёгивала запонки в виде небольших серебряных крыльев.       — Что такое, Ваше Высочество? — она застегнула и второй рукав, посмотрела на меня.       — Ты обиделась на меня?       — Нет, что Вы? Как я могу…       — Ты вроде не можешь мне врать.       — Я и не вру, — какая подозрительная… Лаура зашла мне за спину, чтобы сделать высокий хвост.       — Тогда скажи, что случилось. После разговора в аллее ты сама не своя.       — Просто… Вы опять думаете не о себе в первую очередь. Конечно, это важно для правителя — заботиться о подданных, но в этом случае можно было бы просто уехать: всё равно вряд ли снова встретитесь.       Слова Лауры больно кольнули меня. Мне очень не хотелось думать о том, что я навсегда потеряю связь с теми, кто мне так дорог. Я вдруг задумалась… А если бы Адонис оказался не кералисианцем? Если бы не смог поехать со мной?..       — Н-нельзя! Они же друзья! Уехать и ничего не сказать — подлость!       — Но теперь Вы страдаете…       — Ну и что? Я…       — Вот это мне и не нравится. В какие-то моменты Вы заботитесь о себе, а в какие-то игнорируете. И делаете это неосознанно. Я не обижена на Вас и не злюсь, но я переживаю. Вы должны найти баланс.       — И какой баланс в моей ситуации?       — Этого я не знаю, — замечательно, Тьма… — Но я знаю, что Вы должны заботиться о себе не меньше, чем о других. Пойдёмте, Атрей заждался.       Я не нашлась, что сказать, и решила поберечь дыхание для пробежки. Всё ещё ужасно утомительной. Надеюсь, что лейку с водой меня не заставят поставить на голову…              Когда Атрей нагонял меня по двору, я уже с трудом стояла на ногах, потому присела в беседке. Лаура принесла чай для нас троих. Скоро нужно будет готовить ужин для нас и папы: агенты с мамой вернутся только завтра. Вообще на обычных машинах туда-обратно проехаться в столицу можно лишь примерно за сутки без сна водителя, на корабле против течения даже считать не хочется… но Роберт сказал, что магия этот вопрос решит. Вот это мощные ребята, конечно, удивительно. Ну, они будут сменять друг друга у руля, а мама отоспится на заднем сиденье, так что, думаю, проблем не будет.       Лаура после чаепития отправилась сразу в дом, чтобы намыть сервиз, а я решила использовать воду в лейке по назначению и полить кустарники рядом с беседкой. Атрей пошутил, что лучше полить его, чтобы смыть пот, но я как-то не развеселилась. По его логике и меня полить надо. Ну, ещё успею в душ сходить. Сначала надо дождаться и накормить папу.       Я иду вдоль кустарного ограждения к забору, оставляя за собой мокрые следы на ветках, земле и корнях. Слышно какое-то движение на улице… Неужели сегодня раньше с работы уходят? Я открыла окошко рядом с калиткой, чтобы посмотреть, что происходит снаружи. На меня пахнуло перегаром. Тут же в окошко всунулась противная морда с узким, будто неестественным длинным носом. Зажать бы его, сломать, чтоб уж он не дышал… Я еле успела отпрянуть от пьяного и оттого сильнее обнаглевшего Аристона. Наверняка опять пытался поцеловать, урод.       — Све-ета тебе, Марго-о! — он протянул приветствие, безобразно двигая узкими влажными губами, округлившимися при произнесении моего имени. Меня передёрнуло. Как будто я позволяла ему так себя называть… Я попыталась закрыть окошко, но он прижал руку к нему, моих сил не хватило.       — Света, проваливай. Тебя не ждали, — я уже хотела просто уйти в дом, но не успела отойти, и он больно перехватил мою руку. Вот же ж тёмный…       — Опять ты холодна, как зима на островах! — как будто Аристон был на островах и знает, о чём говорит… — А я соску-учился, пришёл уви-идеться, а ты убежать хочешь, цветик. Ну что ты? — Атрей это всё уже заметил и вышел за калитку, чтобы схватить за шкирку нарушителя покоя. Непонятно зачем, но он втащил урода на двор… Его бы гнать в шею просто и всё…       — Как ты смеешь причинять беспокойства… светлым? — вот это выдержка… Ещё чуть-чуть и Атрей бы сказал «принцессе» или «госпоже». Вот это белочку бы словил Аристон… А руке всё ещё больно, прям вены на запястье пережал. Даже, кажется, что-то успело хрустнуть.       — Как ТЫ смеешь так обраща-аться со МНОЙ? Да ты хоть знаешь, кто Я? — надо же: а лёжа на земле он не растерял смелости. Не запертая теперь калитка распахнулась.       — Вы, Аристон Арчипиос, знатный невежа и невежда. А ещё пьянь и бездельник. При том бесчестный и наглый, — не понимаю, как Роберт здесь оказался, но восхищаюсь тем, что он подобрал цензурные слова.       — В-вы! — Аристон аж под рукой Атрея дёрнулся. И глаза вытаращил, как будто протрезвел. С чего бы ему так Роба пугаться? Не знакомы вроде.       — О-хо-хо… Оказывается, память не так-то легко промотать. Вспомнили меня даже при том, что видели в шесть лет. Так понравился вид? — он с Арчипиосом заигрывает?.. Стоп! В шесть лет?!       — К-конечно. Вы же подарили мне такую прекрасную возможность, — Аристон как-то криво попытался улыбнуться. У Рэя глаза аки блюдца сервизные, но руку на шее нарушителя всё ещё крепко держит. Выбежала Лаура из дома, застыла в дверях. А я всё ещё стою, как дура, с лейкой, брошенной у ног, потирая левую руку и ловя мух ртом. Какого скурпагона здесь происходит вообще?!       — Значит, я верно понял… Не вам я давал возможность и не для того, чтобы вы себя так беспардонно вели, — смазливый взбрыкнул, Ати выпустил его, видно, интереса ради, и тот подпрыгнул к Робу.       — Я знаю, что мне! Брат сказал, что выполнял обязанности, пока я не подрасту! Но потом он передал их мне! Я тот, кто нужен! Я… — договорить попрыгунчик на горючем топливе не успел: хвостатый вырубил его ударом куда-то в шею.       — Болтун… Ваше Высочество, Вы не ранены? — Роб перехватил восемнадцатилетнего парня, как мешок с картошкой.       — Н-нет вроде… что это было?       — Подождите, пожалуйста. Я избавлюсь от балласта и вернусь к Вам с ответами.       Агент ушёл, а мы втроём остались на месте. Но ненадолго. Лаура очнулась первой и решила не встревать, а просто пойти готовить. Я последовала за ней, помогала, пока Атрей мылся, а потом он пошёл помогать с сервировкой, а я в ванную. Любопытство съедает изнутри, а Роба всё нет. Зато пришёл папа. Правда, позже обычного. Он поел и сразу лёг спать, хотя всегда что-то читает перед сном. Тоже, наверное, устал выяснять отношения.       Мы с Лаурой убираем со стола, Атрей рассказывает казарменные цензурные байки про товарищей, пытаясь отвлечь нас от негативных мыслей, скопившихся за день. Интересно, конечно, слушать про людей, которым надо будет доверить свою безопасность, но сейчас как-то совсем не в тему. А вот в дом Роберт вошёл в тему. Мы побросали тарелки в раковину и уселись за стол, не пуская его даже руки помыть. Он просто снял перчатки и присел напротив меня. Лаура вспомнила про его порцию и подала.       — Во-первых, офасы и кавар… Света вам.       — И тебе не хворать, — зло берёт, что он так медлит. Другие поздоровались нормально, так как не успели при первой встрече. — Рассказывай. Всё. Про вас с Арчипиосами.       — Во-вторых, Номикиар и офаса Вероника не со мной, я приехал обратно один. В-третьих, никакого «нас» с Арчипиосами нет, это была просто сделка. Старая и, видимо, не совсем удачная, — хорошо, спасибо, что сказал про маму, но к сути уже перешёл бы…       — Что за сделка? Почему вернулся? — Атрей дёрнулся после этих слов и отвёл взгляд… подозрительно…       — Двенадцать лет назад Его Величество узнал о Вашем существовании, а я только-только стал кандидатом на становление одним из первых после главы двенадцати тайных агентов. Король очень хотел как-то Вам помочь, облегчить жизнь, раз уж о рождении Вашего отца он тоже не сразу узнал, потому было решено послать агента, чтобы тот нашёл тайного покровителя для Вас. Я и мой тогдашний товарищ сочли авторитетных Арчипиосов подходящей по статусу семьёй для того чтобы приглядывать за Вами. Их старший сын был довольно смышлёным и не сильно должен был выбиваться из вашего будущего окружения, так что ему мы и вверили обязанность приглядывать за Вами в обмен на определённую плату. Деньгами, разумеется. Но, чего я тогда не предполагал, ребёнку наскучило играть роль няньки, даже незримой, и он спихнул работу на младшего брата. Как я сейчас выяснил, сделал он это под предлогом того, что приезжали мы якобы не к старшему, а к младшему сыну семьи, что это его долг — стать Вашей опорой, а старший в этой роли был, лишь пока Аристон сам не стал постарше. На фоне родительского безразличия мальчик, видимо, и уцепился за Вас и за деньги — вбил себе — с лёгкой подачи брата — в голову идею о том, что вы предназначены друг другу судьбой и так далее…       Не, ну а что говорить? Ну, прокололись, Тьма их забери… Но как же надо было додуматься — заставить ребёнка охранять ещё большего ребёнка. Совсем кукуха от жара пиджаков поехала? Они вообще не думали, что что-то пойдёт не так? Или надеялись на родителей, хотя деньги отдавались именно ребёнку? Теперь кстати понятно, почему Аристон одевается по-столичному… Но Каварофас! Как будто всем в той семье не до Бездны, что случится со мной, тем более никаких проверок не проводилось вроде, так что они бы и дальше получали деньги ни за что.       — Вы не предполагали, а, между прочим, могли бы и опоздать! Если бы…       — «Если бы» уже не имеет значения, Ваше Высочество. Слава Каварофасу, он ничего с Вами не сделал. При этом другие юноши так же не подходили к Вам с… плохими намерениями, зная, что сам Аристон положил на Вас глаз, — произнося имя ублюдка, другой ублюдок немного скривил лицо. Хочется его по нему и ударить…       — Всё обошлось только благодаря Адонису. Это он спасал меня от нападок Аристона всё время, даже после того, как я научилась немного магии. И я боюсь пользоваться «той самой магией», так что не могла противостоять его напору сама. Вы говорите, что «если бы» не имеет значения, но даже не понимаете, как страшно мне было учиться с ним в одной школе, одной проходить мимо его дома. И что подруг у меня, кроме Маривианы не было не только из-за слухов о проклятии, но и из-за того, что «сам Аристон положил на меня глаз»!       — Мы хотели помочь…       — А не помогли! И довольные! Вот, почему я не хочу просто «слуг». Такие никогда не позаботятся о приказе качественно, лишь сделают, что велели, даже если можно было бы просто подумать своей головой, приложить чуть больше усилий и сделать всё хорошо, а не тяп-ляп!       — Кто же знал, что нам всё же придётся обратиться к Вам с просьбой унаследовать трон… — вот это заявление…       — А даже если не знали! Вам приказали помочь мне! «Назначить тайного покровителя» в любом случае не значит «создать ситуацию, в которой нуждающийся человек будет страдать»!       — Это была просьба, а не приказ… Король в принципе не имеет права приказывать нам по закону…       — Ха-ах, вот как? Что ж, вы тоже не можете мне приказывать!       Я убежала из столовой к себе в комнату, Атти побежал за мной, так что я впустила его и заперла дверь. Тайные агенты… было ли это нарочным пренебрежением к просьбе Его Величества? Боже, я снова не о том думаю! Просто… насколько «разумным» надо было быть, чтобы так поступить?..       — Госпожа…       — Что, Атрей?..       — Я не знаю, как Вас подбодрить, потому что его действия уже совершились… Да и Лаура там его сейчас, наверное, распекает по полной. Но я хочу сказать, что не хочу быть просто «слугой» для Вас.       — А сказал, что не знаешь, как подбодрить, — я постаралась улыбнуться Рэю несмотря на бурю эмоций… — Спасибо. Надо будет извиниться потом перед Лаурой за то, что убежала.       — Уверен, она поймёт, она же всё слышала.       — Она-то поймёт, но я оставила всю работу на неё. Не могу сейчас спуститься туда… Но могу хотя бы продолжить чтение книг.       — Не засиживайтесь допоздна…       — Конечно. Когда придёт Лаура, чтобы сменить тебя, начну готовиться ко сну, — хотя вряд ли спокойно и быстро засну…       — А, может, сегодня я у Вас подежурю?.. — чего это он?       — А что?..       — Ну, думаю, Вам всё же нужно привыкнуть и к моему обществу, даже если мы будем наедине, какой бы ни была ситуация.       — Хм, разумно… Но почему сейчас?       — Думаю, этим предложением я могу хотя бы показаться чем-то большим, чем клятвенным слугой.       — Ты и есть. По крайней мере, это чувствуется во время тренировок: ты не щадишь меня, даже если я пытаюсь тебя об этом попросить.       Атрей как-то нервно хихикнул, сказал, что рад это слышать, и отошёл к двери, заложив руки за спину.       Я успела прочитать четыре главы про этикет при движении на улице и в помещении, поездки в карете и в машине, а потом в дверь постучала Лаура. Атти открыл дверь, баронесса зашла, весьма взволнованная. Она начала осуждать Роберта и того его компаньона вслух. Атрею было разрешено остаться, чтобы я перестала его смущаться, он отвернулся, и Лаура под своё милое ворчание прикрыла меня, пока я переодевалась в ночную сорочку. Её слова о том, какой Роб плохой, убаюкали меня, я чуть-чуть успокоилась. Когда я уже легла под одеялко и Атти повернулся опять ко мне лицом, она задала важный вопрос, оставшийся без внимания…       — Интересно только, почему кавар Роберт вернулся? Он не ищет ничего, что мог бы забыть перед поездкой…       — Это я его вызвал… — Атрей опустил голову. — Я воспользовался артефактом быстрого вызова, чтобы сказать, что вас двоих почему-то долго нет. Кавар Роберт просил о таком сообщать, чтобы в случае чего примчаться и спасти Вас, госпожа. Когда я сообщил ему о Вашей задержке, то и сам собирался идти Вас искать, но Вы сами пришли, а он, видимо, сел на попутную карету и приехал обратно.       — «Просил»? Мало ли, почему я задержалась! Ему не нужно докладывать о каждом моём шаге! — ух как я зла! Он ещё и приказывал моему слуге следить за мной!       — Это было ради Вашей безопасности, да и Вы не приказывали обратного…       — Что ж! Теперь приказываю! Если ты не со мной и что-то как будто «случилось», то сначала сам попытайся разобраться! Вдруг это личное?       — Хорошо, простите, госпожа.       — Спокойной ночи! — сказала я отвернулась к стене.       Лаура и Атрей ответили мне, правда, страж — более грустным голосом. Они договорились дежурить по очереди, не в свою смену Рэй решил спать на полу, но мне уже всё равно. Слишком много разочарований сегодня…