Кералисия: имя твоё мне подскажет, как жить!

Роберт быстрым шагом удалился, вернулся через пять минут к нам. Ном куда-то отошёл, я сижу на убранном после сна диване и жду объяснений. Номикиар вернулся и сказал, что одежда для урока Атрея готова, потом вернулся Роб. У него в руках была коробка с надписью: «Осторожно, хрупкое». — И что это? — я сложила руки на груди, когда не услышала объяснений во время его входа, как будто это не для меня. Это настораживало: не яды же он притащил для моих обидчиков?.. — Это подарок, принцесса. Но не Вам. Ну… как подарок? Меня попросили это купить, деньги предлагали, но я решил, что это будет выгодным вложением и отказался от оплаты. — Вложением в кого? — В Адониса… А вот что в этой коробке лучше спросите у него сами, не хочу лезть в ваши отношения, пока это не касается вашего престолонаследия. — И на том спасибо… — Роберт развернулся и ушёл по уже проторенной дорожке к дому Дониса, а я пытливо всматриваюсь в глаза Нома, который ждёт, когда же я поднимусь к себе. — Что ты об этом знаешь? — Вы, правда, хотите узнать всё из чужих уст? Не легче ли поговорить с Адонисом напрямую? — Он любитель скрывать свои чувства и намерения за маской… безразличной доброты? Не знаю, как лучше это описать… Так ты не скажешь? — Пожалуйста, не спрашивайте меня. Они затеяли это с Робертом. Всё, что я знаю, так это то, что инициатива исходила от Вашего друга. Роберт лишь согласился ему «помочь». Скатившись с правой руки Первого Тайного агента до курьера… Ну да это не важно, — полосатый тяжело вздохнул, откидывая волосы за спину. Как же это всё подозрительно… — Ладно, чувствую, из тебя мне тоже ничего не вытянуть, не буду мучить. Я к Лауре. Молчаливый Атти всё это время что-то писал в блокнотике, услышав, что я решила переместиться, последовал за мной. Когда мы поднялись, Лаура уже ждала у двери в комнату, притопывая ножкой. Этого не было видно, но было слышно. Она начала выговаривать мне о том, что у нас и так мало времени, у меня есть только это лето для обучения большинству премудростей. Я спокойно с ней соглашалась. Возразить-то нечего. В это время она помогала мне переодеться в «спортивную форму». Она отличалась от свободных штанов на резиночке и олимпийки со свободной горловиной. Я надела обтягивающие брюки болотного цвета с карманами и с гартером на левой ноге. Вроде так называется… Сложно, сложно, непонятно… Слишком по-модному для меня. Сапоги до середины икры почти чёрные. Вместо обычной футболки Лаура нацепила на меня болотно-зелёный корсет поверх тонкой белой рубашки с длинными рукавами. Хотя бы без рюшей — и то хлеб. Цветочный узор чуть более светлого, чем сам корсет, цвета покрывал область по бокам. Ну, мило. Я попробовала приседать в этом, брюки оказались удобнее, чем я ожидала. Но корсет… Тёмная вещь… Лаура усадила меня на стул, заплела несколько косичек и собрала их вместе со свободными волосами в высокий хвост, который стянула в двух местах ещё парой тёмно-зелёных резинок. Эх… снова должна выйти на улицу без платка. Я понимаю, что должна уже начать привыкать. Но я даже ещё не освятилась повторно. И здесь всё ещё много любопытных глаз. И… это очень унизительно. По заветам нашей церкви я должна носить платок до замужества, чтобы сохранить врождённую чистоту: до появления у девушки мужа она не может получать свет Крисодоро в полной мере, так что её собственный свет лишь покидает её через распущенные волосы и непокрытую голову. Вот когда она выйдет замуж и потеряет личный свет, она сможет поглощать свет Каварофаса. В глубине души я презираю этот обычай: по нему можно судить так, что девушки до свадьбы неполноценны, а после свадьбы порочны, и такие верования ужасны. Но это то, что вбивает в наши головы наше ответвление церкви с самого детства, и ужасно стыдно отходить от устоев… нет никакого конкретного завета Бога о женщинах и их свете, поэтому нельзя сказать, правы ли ескафы или последователи канона. И поэтому так страшно. Заколов выросшие и лезущие на лицо пряди, Лаура отошла и вернулась с плоской деревянной палочкой. — Госпожа, я знаю, что у Вас сейчас физические упражнения. Но вам нужно тренировать свою осанку. Она никуда не годится! Выша сутулость ужасна, поэтому лучше будет как можно быстрее привыкнуть следить за собой, — я не успела возразить, а она уже засунула эту палочку спереди мне в корсет. Не вдохнуть не выдохнуть… Спорить бесполезно: начну возникать, и тогда ко мне придут ругаться страшные блондинистые дяденьки о том, какая я необучаемая и капризная. Стиснув зубы, дыша через раз, я медленно поднялась. На улице ждёт Атрей. Он снял с себя железные доспехи, наверное, чтобы ему было свободнее двигаться. Ну, и чтобы я не ударилась… Хотя вряд ли сегодня дойдёт до обучения рукопашному бою или хотя бы самообороне. — Госпожа, вот и Вы. Хмм, сапоги удобные, это хорошо. Что ж, — он сделал паузу, оглядывая меня с ног до головы и обратно. Я размяла руки, потому что очень непривычно носить перчатки, пусть и тонкие. — Как Вы думаете, с чего мы начнём наше обучение? — Если честно, то понятия не имею. Потому что, с одной стороны, у нас мало времени, а с другой, у меня нет никакой физической подготовки, кроме умения не спать по ночам и таскать тяжёлую лейку с водой, — Лаура ужаснулась и тому и другому, стоя у дверей в дом. Что она там про сон говорила? Кожу портит? Возможно: у меня достаточно прыщей на лбу и щеках. Особенно после того, как появились дни крови. — Ну, Вы правы и в том, и в другом. Поэтому мы начнём с укрепления Вашей физической силы и выносливости, но будем делать это очень… непоследовательно. Раз уж Вы заговорили про лейку, то вот Вам задание. Я собирался предложить сделать это с ведром воды, но пусть будет лейка: не переходя на шаг, сбегайте за ней, наполните водой и бегите вокруг дома рядом с забором. Ну, здесь кое-где посажены деревья, так что не надо их обегать, чтобы не зацепиться за ветки. Пока бежите, выберите самое большое дерево, с ним будет связана следующая тренировка. Постарайтесь не расплескать воду. — Ты мог бы уже и сам это дерево выбрать. Почему я должна это делать? — Моя принцесса, это часть тренировки. Найти самое большое дерево — не сложная задача, но здесь много похожих, они могут слиться перед Вашими глазами за десять кругов… Так я собираюсь тренировать Вашу внимательность в то время, когда Вы отвлечены, измотаны. Уверен, это Вам пригодится. Я тяжело вздохнула и побежала за лейкой. Постоянно хотелось согнуться в три погибели, и корсет бы мне не помешал, но вот палочка не позволяла: я держала спину ровной из-за неё, и этот бег выглядел, должно быть, до Тьмы странно. Деревянными движениями я добралась до пристройки, переставляя, как будто бегу, ноги, я достала лейку, выбежала и направилась к колодцу. Только тут заметила, что за спиной бежит Атти с поднятыми руками. А в руках огромная сумка. Для него — пёрышко, а на мой взгляд, весит с бездну… Я побежала по часовой стрелке: мимо экспериментального садика, гаража, вдоль тропинки и ворот, мимо обсаженной беседки и между деревьями и домом. Снова вижу колодец. Так, ну я приметила, в каких местах деревья больше других. Это рядом с домом, ближе к садику и колодцу, то есть внимательнее нужно всматриваться тут. Нужно, но никак: перед глазами всё трясётся, ужасно ноет спина, руки начинают затекать. Я приспособилась и стараюсь наклоняться полностью, а не только верхнюю часть спины. Наклонять… В Бездну эту вашу грамоту! Перехватывая лейку, как ребёнка, я немножко расплескала воду. Ну хоть на деревья попало, значит, не зря. Ещё один мучительный круг пробежала, снова колодец. Пот уже течёт по моей шее, за уши, по бровям. Я бегу не ровно, подпрыгивая, потому волосы треплются туда-сюда. Нижняя резинка бьёт по рукам, слабеющим от лейки. Как ни крути, это два литра воды — пол литра уже расплескала. Я замедляюсь и замедляюсь… Но окрик Атрея не дал перейти на быстрый шаг. Бездна, я забыла осматривать деревья… Где, я там говорила, самые высокие? Опять заново… Какой круг бегу? Это уже четвёртый? Нет, третий… А Атрей считает, или я должна? Так, вот большие деревья. Не удивительно, что у садика с колодцем: тут вода и органические удобрения, так как туалет за домом, а выгребная яма как раз сюда тоже идёт. Запомнив логику, можно больше не путаться. Отдышка всё сильнее… Чувствую, будто руки сейчас отвалятся. Обычно же с лейкой ходишь-ходишь, поставишь на землю. Да и воды меньше становится, а тут уже не выливается больше, горлышко высокое и небольшое. Четвёртый круг… Атрею надоело так медленно бежать позади, и он поравнялся со мной. Ну а что я сделаю? Я даже нормально вздохнуть из-за палки не могу. Ладно, надо отвлечься от бега… Деревья-деревья-деревья… А вот теперь проблема: то, что тут они большие, это понятно, но как увидеть, какое самое большое, если я мелкая и бегу прямо под ними?.. Я слишком сосредоточилась на верхушках над головой, споткнулась, и чуть не упала: меня за локоть поддержал Атрей. Вот это реакция, конечно, а сумка всё ещё на прямой правой руке. Он подтолкнул меня, чтоб я продолжала бежать… Изверги… Если я не могу сравнить верхушки деревьев, то стволы смогу. Они ведь и вширь растут, все вроде одного вида, значит, чем шире, тем старше, тем выше… Поняла я это на шестом круге, когда уже заметно замедлилась, Атрей аж на быстрый шаг перешёл вместо бега. Сколько там бежать надо? Десять кругов всего? Хах… «всего»… Ещё четыре круга я бегала и пыталась сравнить стволы деревьев между колодцем и туалетом, наконец, нашла широкое, и специально плеснула в него водой из лейки, которую уже волочила на вытянутых руках. Добежав до пристройки, откуда начала пробежку, я просто упала на землю. Ноги гудят, кажется, я что-то себе натёрла. Под мышками водопад, рукава хоть выжимай, лицо в принципе уже давно истекает потом, наверное, волосы у лба закудрились сильно. Сапоги все измазались в грязи, корсет сзади тоже. А убирать Лауре… Надеюсь, согласится на мою помощь. — Падать было не обязательно, — Атти бросил сумку рядом и сел, скрестив ноги. — Мучить меня было тоже не обязательно, — голос получился сдавленным, хриплым и очень тихим. — А теперь представьте, госпожа, что за Вами бежал кто-то из противников Вашего восхождения на трон. А Вам надо было найти в толпе его сообщника… Кстати, дерево выбрано неправильно. Вы же плеснули водой в выбранное? — Не хочу ничего представлять. Просто скажи, ещё будут тренировки сегодня? — Не беговые, поднимайтесь. А задание с древом… Из-за палочки в корсете вряд ли получится, да и Вы уже выдохлись… — про палочку как узнал? Они сговорились что ли? А что там за задание с деревом? Я уж и забыла. Тьма-а… — Легко сказать, у меня тут палка в корсете, — я попыталась встать, но спина не сгибается, а пресс слабый. — А Вас никто не просил ложиться, — ехидная морда. Но симпатичная. — Вытяните руки вперёд и согните колени. Потом всё же напрягите пресс и поднимайтесь. Считайте, дополнительная тренировка. Вы и так десять процентов усилий выбросили, когда упали — расслабили мышцы… Стоная от разочарования, раздражения, боли, я всё же села из положения лёжа, кряхтя, потом встала, уперевшись ногами и балансируя руками. Меня отправили переодеваться в одежду офасы. Лаура поохала, помогла протереть тело от пота смоченной тёплой водой тряпкой, надеть платье и убежала стирать одна. А я пошла помогать готовить обед. К этому времени вернулся довольный, как сытый кот, Роберт, натаскал нам воды. Ном встретил отца с работы. Как же долго я бежала эти тёмные десять кругов?.. Ах да, я же пробежала пятнадцать, так как сбилась со счёта… После обеда Лаура усадила меня учиться вышивать. Не то, чтобы я не умею. Все девочки рано учатся вышивать, шить, чинить одежду. Но я не старалась делать это идеально, как Мари, например. Да и не те цели мы преследовали, какие теперь… — Мы не знаем, что Вас попросят сделать в качестве наследницы… Обычно устраивают охоту на чудовище, но это для каваров. А для офас перед свадьбой с королём устраивают испытание вышивкой. Она должна украсить домашний плащ жениха, из которого сделают артефакт, поддерживающий температуру тела и защищающий от болезней. Советники могут попросить Вас сделать себе плащ, но могут и подставить. Предложив охоту. Тогда Ваш отказ от охоты в пользу плаща станет позором и признанием слабости перед мужчинами, — раскладывая нитки, иголки и платки, Лаура говорила очень встревоженно. — Поэтому вы одновременно учите меня премудростям королевы и короля? — Вы правы. Мы не знаем, как отреагируют Советники на весть о Вас. Агенты смогут надавить на Ваших двоюродных дядюшек, но хаприоны в любом случае должны отнестись лояльно к новой наследнице, — она прерывалась, объясняя свойства ниток, и продолжала рассказывать о ситуации, пока перекладывала материалы. — Короче, мне подкинули двойную работу… — Госпожа, прошу, выражайтесь культурнее. У Вас только это лето до того, как Вы покинете Кихорио и всего два года до того, как нужно будет предстать перед двором. Даже меньше, ведь в шестнадцать Вы уже должны дебютировать. Это максимальный из возможных по этикету возраст, обычно дебютируют в четырнадцать. — А ты дебютировала? — Конечно, я же дочь барона, почти высокая офаса. Правда, бароны не могут устраивать личный дебют, поэтому я пришла на первый в жизни бал, где меня всем представляли, как и некоторых других. Казалось, этот вечер был только для меня. Особенно запомнился первый танец после традиционного отцовского. Это был очень красивый кавар, немного старше меня, кажется, в нём было много крови лосэнтов: он был очень высок, его выдавали длинные уши и шея. Я даже не помню, чьим сыном он был, но танцевал он хорошо, так быстро кружил меня и нёс по залу… — она даже забыла про нитки, покачиваясь в такт воспоминаниям. И замолчала. — А в каком платье ты была? — думаю, это тоже важно для дебютанток. — Ох, традиционно это самые светлые оттенки цветов. Я была в светло-розовом. Не особо оригинально с моей стороны, но тогда от меня в любом случае ничего не зависело. Всем занимались родители… — с какой стороны не посмотри, это явно больная тема. — А вышивке тебя мама учила? — может, так мы сменим тему… — Нет, сначала это была дешёвая гувернантка, а потом приставленные агентами учителя. Они ничего обо мне не знали, кроме того, что меня нужно всему обучить. — Чтобы ты обучила меня? — Да, госпожа. Но об этом им было узнать не дозволено. Ваше существование в качестве наследницы известно очень немногим. И пока так должно и оставаться. Вернёмся к уроку, берите иглу… осторожно! «Урок» продолжался почти три часа с перерывами, но я бы назвала это иглотерапией, кажется, в себе дырок я сделала больше, чем в платке… Ранки, конечно, мне заклеили пластырями, но кровь вывести с платка не получилось, так что придётся переделывать рисунок, чтобы нитки покрыли красные места. Я перевернула платок обратной стороной… Полный хаос, нитка на нитке ниткой погоняет, а я даже не лошадей вышивала, а цветочки. Я резким движением перевернула своё детище, подглянув под аккуратную работу наставницы, и быстро попрощалась, услышав зов агентов. Да, это может показаться грубостью, но мне всё же завидно. Зави-идно… Мне нужно уметь всё, чтобы иметь то, что у меня отняли. А мои «дядюшки» живут припеваючи и ни в чём не нуждаются, как будто, так и надо. Роберт подал мне руку, чтобы я спустилась. С непривычки я снова сначала опешила, и не сразу догадалась, зачем он стоит с протянутой рукой, словно я ему денег должна. Но потом до меня дошло, и я взялась за его длинные когтистые пальцы. Шершавая рука Роба оказалась очень тёплой. Может, это внутренние ощущения, но будучи твёрдой она также кажется мягкой, что вызывает доверие. И любопытство по поводу рук остальных. Я подняла голову, чтобы взглянуть Роберту в его ехидные глаза. Голубые огоньки устремились на меня. — Принцесса, у меня что-то на лице? — он открыл дверь, придержав рукой за моей головой, и встал рядом с ней, упираясь спиной на косяк, создав коридорчик между ей и собой. — Просто хотела спросить, что ещё сегодня нужно сделать. У меня и так уже всё болит… — Ох, принцесса, у Вас долго всё будет болеть, не бросать же всё из-за этого! — он остановился рядом с беседкой, где присел Номикиар, и стоящим снова без доспехов Атреем. Ответа хвостатый не дождался. — Так что по вечерам у Вас теперь в расписании уроки танцев. А партнёром будет господин охранник. — Кавар Роберт… — я посмотрела на Атти, потом глянула в сторону третьего тайного агента. Ном слишком высокий, тоже не вариант. — Я бы предпочла Вас в качестве партнёра, потому что мои кавалеры на балах будут, скорее, Вашей комплекции, точно не размером с личного охранника наследницы. — Ох, даже не знаю, радоваться ли мне Вашей рассудительности, или обижаться за наше дворянство… — агент картинно прислонил руку ко лбу, покачав головой. — Если разрешите, кавар Роберт, — Атрей вытянулся по стойке «смирно», обрадованный, что не надо будет танцевать, наверное. Роб обратил внимание и замолчал. — Я бы сказал, радоваться. В бою мы были бы равны, но наш отряд тренировали по-особому, чтобы наши мышцы стали крепкими и почти непробиваемыми. — Что же это за тренировки такие были? — я не выдержала и спросила. — Хах, желаю Вам поскорее это увидеть, госпожа… Роберт сначала нахмурился, потом его глаза расширились, секунду он всматривался в лучезарное похихикивающее лицо Атти, а потом лицо агента стало каменным и всё тело напряглось. Номикиар тоже нахмурился, но проследив за двумя истуканами и увидев состояние товарища, хищно оскалился, глядя уже не угрожающе, а весело. — Роберт, Номикиар… я чувствую подвох. Что не так? — Ваше Высочество, — снисходительно пропел клетчатый блондин, — дайте второму агенту пару минут. Успокоиться. Если он сейчас откроет рот, поверьте мне, уподобится лошади! — В смысле? — Заржёт, как конь! — Атрей прыснул от смеха, не сдержав веселья, у меня уже шея устала поворачиваться от одного к другому. Тут Роб не выдержал тоже, закрыл рот руками и широкими шагами быстро направился в «уборную», желая, видимо, уподобиться несчастной кобыле. Донёсшийся хохот немного жутковат, потому что сильно отличается от его обычного спокойно-игривого тона. Номикиар, схватившись за живот, тоже смеётся. Атрей просто дрожит, прислонившись к косяку беседки. Я одна не поняла шутки-юмора? Тяжело дыша то ли от запаха, то ли от смеха, Роберт всё-таки вернулся к нам. Сжав плечо товарища так, что тот скривился от боли, он решил со спокойным лицом объясниться. — Шутить о таком, кавары, очень низко и подло. Но, признаюсь, у вас очень хорошо поучилось… Простите, принцесса, что мы предстали перед Вами в таком состоянии… — Да смейтесь, сколько хотите, только скажите, в чём суть-то? — Ну, обычно новых стражей подбирают, когда монарх заболевает, то есть для детей нынешнего наследника, но для Вас их подбирали, когда Вы родились, и Атрей имел в виду, что желает Вам поскорее занять трон, чтобы родить детей, то есть он желает Вам поскорее выйти замуж… Ну Вы поняли. Я залилась краской под новую волну хохота, хотя Роб на этот раз сдержался и просто закатил глаза, улыбаясь. Вот же тёмные люди! Тьфу-ты, хаприоны! Без разницы! Нельзя же так… — Что ж повеселились и довольно. Урок танцев не ждёт. Я буду Вашим партнёром, а Ном посмотрит со стороны, как мои ноги превратятся в фарш, — снимая полетевший в Номикиара пиджак, неподготовленный к физическому труду агент подошёл ко мне под странный напев Атрея. Глазами я даже не доставала до видневшихся из-под расстёгнутой горловины рубашки ключиц. Прости, Каварофас, воротничка… Ном отплевался и кинул пиджак товарища на скамейку. Элемент гардероба не долетел и плюхнулся на деревянный пол, Роб цыкнул, но не отвлёкся и развёл руки. Новая пытка продолжалась ещё два часа до возвращения папы. Ужин готовили мама и Лаура, я видела это в окошке в те пять минут, в которые мне позволили посидеть. Ноги зудят, даже нет сил есть идти… Я сейчас просто плюхнусь спать! Ну, когда переодену испачканное платье… Роберт решил разуться, потому что его лапы, наверняка, успели опухнуть в лакированных ботинках, поцарапанных моими каблуками. Номикиар, зевая, подал другу пиджак, похлопал его по спине. Тот поблагодарил, тряся рубашку за ворот, чтобы немного остыть. Ворот, успевший расстегнуться ещё на пару пуговиц. Так я увидела нательный мечик агента. Золотое кольцо, а внутри синий эфес и часть клинка, кое-где покрытые золотой краской. На закатывающемся Крисодоро блеснули маленькие рубины. Заметив мой взгляд, Роберт усмехнулся. — Красивый мечик? Таких в мире всего двенадцать! — агент гордо задрал голову и убрал церковный предмет подальше от чужих глаз, застегнув рубашку. — И у кого ещё такие есть? — любопытство было единственным, что давало силы открывать рот, вообще шевелиться. — У первых после главного тайных агентов, — Ном нахмурился, видимо, не желая, чтобы Роб открыл мне это. — Если кто-то нами представится, попросите предъявить мечик в качестве доказательства личности, принцесса. Вас могут попытаться обмануть. — А если он представится кем-то ниже рангом? — Даже не разговаривайте с ним, — Роб снова посерьёзнел, чем немного испугал. — Кто-то ниже рангом не имеет права общаться с представителями монаршей семьи даже в качестве посыльного. Я кивнула и, поддерживаемая Атреем, ушла. Отказавшись от ужина, я стала готовиться ко сну. Наконец, этот тяжёлый день закончен… Кольцо блестит в свете Асидоры, намекая на продолжение мучений завтра…