***
Проснулась Алиса от того, что кто-то гладил её по волосам. Открыв глаза, девушка увидела сидящего на краю кровати грустно улыбающегося Лёху в форме сержанта ГСБ. — Не хочу тебя огорчать, но вид у тебя хуже чем у утопленника. — Знаю… — пробурчала Алиса, откидывая одеяло и вставая. — Не знаешь, где тут можно добыть кофе? — Знаю, ясное дело. Пошли провожу. Остановившись возле кофейного автомата, Алиса заказала себе двойной эспрессо. Она выпила три чашки, прежде чем смогла окончательно проснуться. Стоящий рядом Лёха терпеливо ждал. — Признаться, мне уже кажется, что это никогда не кончится. — Кончится, — успокаивающе ответил сержант. — Должно, по крайней мере. — Оптимистично… В коридоре появился Селге. Увидев порядком надоевшего командира, Алиса едва сдержалась, чтобы не выругаться. Его появление означало, как правило, новую гору работы. — Адмирал? — Слушаю… — процедила сквозь зубы девушка. — И я, кстати, уже не имею права так называться. Я подала заявление об отставке. — Я его не принял, адмирал. И не приму. Нам нужны такие люди. Тут Алису занесло окончательно. Сорвав с головы фуражку, командирша со всей дури хлопнула её на пол и заорала: — Какие на хер люди?! Я такими темпами свихнусь на этой работе! И я в любом случае подам в отставку, нравится Вам это или нет! Алиса могла бы высказать ещё довольно много назревшего в её душе негатива, но почувствовала, как кто-то мастерским движением опрокинул её на пол. Краем глаза девушка увидела, как двое солдат прижимают к стене обезоруженного Лёху. — В психиатрическое отделение, — распорядился появившийся сбоку Родион. — В отделение для буйных. И свяжите её как следует. Отчаянно вырывающуюся и обещающую Селге и его прихвостням все казни египетские Алису потащили по полу коридора куда-то. Последнее, что она видела, прежде чем Родион всадил ей в шею шприц со снотворным — это как Лёху отрывают от стены и, заломив руки, ведут в противоположную сторону.***
— Не стоит волноваться, Кира Германовна. Поверьте, ей ничего не угрожает. — Тогда зачем было её связывать? — У адмирала Селезнёвой диагностировано сильнейшее нервное истощение, вылившееся в помешательство. На этом основании я принял решение поместить её в отделение для буйных и связать. — Подонок… — прошипела Алиса, почти не разжимая губ. — Жаль, я раньше этого не поняла… — Очнулась?! — Кира Германовна резко развернулась к койке. — Похоже на то, — кивнул Родион, доставая несколько упаковок и выщёлкивая из них таблетки. — Это самое, пасть… тьфу ты! Рот ей откройте. — Вы что, ветеринар? — натянуто пошутила Кира Германовна. — Нет… нет. Друг мой, у которого я жил последние несколько лет, — ветеринар. Подошедший санитар зажал Алисе ноздри. Пару минут девушка задерживала дыхание, но потом вынуждена была сдаться. Забросив ей в рот таблетки, Родион вытер о халат руки и флегматично сказал: — Сейчас подействует. — Что это? — дрогнувшим голосом спросила Кира Германовна. — О, ничего страшного. Успокоительное и антидепрессанты. Словом, всё необходимое. Алиса впервые в жизни испытала желание убить. И не будь она накрепко зафиксирована ремнями — она рванула бы вперёд, попыталась бы прикончить Родиона. Ведь из-за него по факту когда-то погиб Адмирал… — С ней всё будет в порядке, Кира Германовна. Поверьте, мы сможем поставить Вашу дочь на ноги. — Я верю, Родион. Только… я так понимаю, пока моё присутствие тут… м-м-м… — Нежелательно. Адмирал пережила достаточно много испытаний, которые ломали гораздо более сильных людей. Кира Германовна хотела возразить что-то ещё, но Родион поднял руку, остановив её: — Отчёт лечащего психиатра вы получите своевременно. До того момента прошу не чинить препятствий лечению. В противном случае я не могу гарантировать результат, наличие которого и так под вопросом. — В каком… Родион пожал плечами: — А Вы чего ждали? Колдунов среди нас нет… а такие испытания, повторюсь, многих героев ломали. Я видал и не такое, поверьте. У меня на глазах мой знакомый, переживший трёх своих сыновей и перенёсший их смерть без особых последствий, вышел в окно из-за того, что пошёл дождь. — Вы же не… — Нет, от адмирала попыток самоубийства ждать не стоит. По крайней мере, мы не оставим ей такой возможности. На что-что, а на это мы способны. На крайний случай в нашей больнице есть прекрасный подвал… мы там нариков держим. На крайняк можно и психа в неизлечимой стадии. Расслабьтесь, это шутка. Но в ней тоже есть доля истины. — Пропустите! «Пупер?! Он-то что тут забыл?». Впервые за всё время пребывания в больнице Алиса открыла глаза на полную. Действительно, на краю койки стоял Пупер, изо рта которого торчала пластиковая палочка леденца. Улыбнувшись, девушка машинально попыталась протянуть ему руки, но те были накрепко стянуты и привязаны к спинке койки. — Так, а этого кто впустил?! — рявкнул Родион. — Но… — решительно воспротивился Пупер. — Убрать! Немедленно! — Отставить, — холодно распорядился вошедший в палату Тулити. — Я… — вскипел врач. Подполковник жестом зажал ему рот. — Напомню, что по званию я старше, и мои приказы обсуждению не подлежат. Тем более, что психиатром предписано максимальное количество положительных эмоций. А эта животина идеально олицетворяет позитив. — Хорррошо… — прошипел Родион, отрывая от своего лица руку Тулити. — Но знайте, что я вышвырну эту зверюгу из палаты сразу же, как только появится возможность! — Сам зверюга! — картинно обиделся Пупер, доставая изо рта леденец. — Родион, Вы будете делать то, что Вам прикажут, — не повышая голоса, отрезал подполковник. — Любое нарушение субординации — и я лично упрячу Вас в карцер. Стоило Тулити выйти в коридор, как Родион со всей дури захлопнул дверь и обернулся к койке: — Значит так, истинокс. Любое нарушение дисциплины — и ты отправишься отсюда сам знаешь куда… — Закройте пасть, Родион, — Алиса старалась говорить ровно и спокойно, но её голос помимо воли скакал. — Закройте пасть, или я позову кого-нибудь ещё из экипажа. А они уж церемониться не станут. Врач не снизошёл до ответа. Сев на раскладной стульчик, он развернул перед глазами экран газеты и углубился в чтение. Пупер, снова засунув в рот леденец, демонстративно лёг рядом с подушкой хозяйки. Правда, наедине с ним Алиса оставалась недолго — в палату вошёл Кроликов. — Простите, если невовремя, адмирал… — пододвинув к койке стул, он сел. — Вы как? — Бывало и лучше, — Алиса через силу усмехнулась. — Но, с другой стороны, бывало и хуже. Кроликов улыбнулся: — Меня подполковник прислал. По его приказу возле Вас всегда будет кто-то из офицеров. Мало ли что взбредёт в голову этому… — майор мотнул головой в сторону Родиона, — психопату. Родион проигнорировал и это открытое оскорбление, хотя по окаменевшему лицу было понятно, что едкий ответ уже зреет у него на языке. — Майор, кстати, откуда Вы тогда узнали код запуска обороны? Кроликов невесело улыбнулся: — Откуда? Так «Уран» когда-то кораблём Адмирала был. Командир его силам ГСБ отдал, чтобы меня и Тетерю из их плена выкупить. Мы потом чёртовых два года из кожи вон лезли, отрабатывая… Пупер пошевелился во сне. Улыбнувшись, Алиса закрыла глаза и погрузилась в сон. Она была спокойна как никогда, зная, что рядом всегда будут офицеры из её команды.